Один из “тюленей”, рослый крепыш в форме с погонами старшего лейтенанта, остановился у борта, чтобы прикурить. Что-то знакомое привиделось Куолену в его фигуре, движениях, густых темно-русых волосах.
– А я думал, в США за курение введены чуть ли не репрессивные меры, – сказал он, просто чтобы парень обернулся и хотя бы приподнял очки-“хамелеоны”.
Спецназовец с наслаждением затянулся, прежде чем ответить.
– СМИ как всегда все преувеличивают, – сказал он. – Не одобряют, это верно, но у нас по-прежнему свободная страна, где все виды притеснения – вне закона.
“И голос знакомый. Вот наваждение. Я впервые вижу этого парня. Ему не больше 25 лет, в 1992-м году он еще пешком под стол ходил, или вообще лежал в колыбельке. Как Никки. Никки. Черт, я о нем совсем забыл, даже не задавался вопросом, как сложилась его жизнь!”.
– Приятель, брось зажигалку, моя “сдохла”, – Куолену курить не хотелось, но надо было заставить парня обернуться. – Что, пригнали на край света?
– Служба такая, – парень перебросил ему зажигалку и наконец-то повернулся лицом.
Куолен чуть не проглотил сигарету, узнав… самого себя, только вдвое моложе, без седины, залысин и 20 фунтов лишнего веса. А потом прочел бирку на форменной куртке “тюленя”: “SEAL. Старший лейтенант Н. Э. Пинкстон”.
– Эй, мистер, с вами все о-кей? – парень заметил его изменившееся лицо и приподнял очки. Глаза у него оказались зеленые, материнские.
– О-кей, – голос прозвучал хрипловато от изумления. Было от чего оторопеть, увидев взрослым мальчишку, которого он в последний раз видел полугодовалым, помещающимся у него на одной руке. Никки. Это Никки. Николас Эрик Пинкстон.
***
_Воспоминания Эрика Куолена_
Ему было полгода, когда они отправились в Колорадо. Никки, их сын. Кристель вернулась к работе, едва выйдя из родильного дома; с мальчиком сидела няня. Привыкшие к походной жизни, рейдам и заданиям, Кристель и Куолен не могли отойти от дел, пока у них нет достаточной для безбедной жизни втроем суммы. Они хотели обеспечить достойную жизнь своему сыну и усиленно готовились к “бенефису”. Рождение его первого, позднего, сына растрогало Куолена, и, когда мальчику было четыре месяца, Эрик отвез Кристель в Лас-Вегас, где их обвенчали. Кристель, единственная из его женщин, решила родить от него, она работала почти до самых родов, не требуя к себе особого отношения и не жалуясь. Куолен все больше ценил эту самоотверженную верную женщину и решил, что она заслужила достойную награду, поэтому и женился на ней. После “бенефиса” он собирался увезти Кристель и Никки в какой-нибудь симпатичный уголок Земли и зажить как мирный отец семейства. Но все пошло под откос. Деньги и самолет они потеряли да еще оказались в будущем. Кристель видит в нем врага. А Никки носит фамилию матери. Кристель перед отъездом в Денвер отвезла сына к родителям. Итак, адмирал Пинкстон с женой вырастили внука, и мальчик пошел по стопам родителей, выбрав военную карьеру. “Двадцать четыре года, и уже старший лейтенант, – с гордостью подумал Куолен, – это наши гены! Я в его возрасте уже получил первое повышение в Лэнгли, да и Кристель в 27 лет капитанские погоны носила…”.
Он вспомнил малыша в голубых ползунках и чепчике. Мальчик уже вовсю лепетал, улыбался и пытался садиться в кроватке. Кристель долго не отпускала малыша, давая матери бесконечные указания – как кормить, купать и одевать Никки, целовала пухлые щечки сынишки и шептала: “Ничего, сынок… Мама и папа скоро вернутся за тобой. Больше мы не расстанемся… Мама очень тебя любит, солнышко!”. У него самого защипало в глазах, когда он взял на руки маленького теплого человечка с круглым румяным личиком и забавными пухлыми ладошками: “Ну, бывай, парень. Скоро и папа все время будет с тобой. Не скучай, и мы вернемся…”. Мать Кристель, красавица Натали, всхлипнула, обнимая дочь так же надолго, как Кристель – Никки. “Обычный полет, мама, – успокаивала ее девушка, – не волнуйся!”. “А мне неспокойно, Кристи, – ответила мать, – береги себя, ради меня, ради ребенка! Я буду молиться за вас!”.
Ночью накануне вылета Куолен проснулся от того, что Кристель тихо плакала в подушку. Когда он открыл глаза, жена сделала вид, что спит. Эрик неловко погладил ее по голове: “Всего неделя, Кристель, и мы больше не расстанемся с Никки. Ты, я, наш сын и сто миллионов долларов. Ты мне веришь?”. Интересно, что рассказывали Нику бабушка и дедушка о родителях? Наверное, мальчик многого не знает, или, напротив, знает слишком много. И о том, как отец виноват перед матерью.
_”Исида“_
Ник тоже во все глаза смотрел на этого крупного немолодого человека в черном и видел собственное лицо, только старше. Он вспомнил, что ему рассказывали о лавине, которая накрыла его родителей в Скалистых горах Колорадо. Но с возрастом Ник начал подозревать, что на самом деле все было по-другому. Но для доступа к более детальной информации нужен был более высокий уровень, и парень поставил себе целью во что бы то ни стало узнать, куда исчезли его отец и мать.
– А что вы бросили в воду, когда мы заходили на посадку? – спросил он. – Я успел заметить.
– Хорошее зрение, сынок, – Эрик заставил себя усмехнуться, не отводя глаза.
– Наследственное. Моя мать была летчицей. Ее называли Орлицей. И все-таки, что вы бросили?
– Пачку из-под сигарет, – быстро нашелся Куолен. (“Не веришь? Милости прошу, скафандры для глубоководного погружения тут есть, ныряй, прочесывай дно. Если нашаришь шкатулку, возьми с полки пирожок. Но если ты умный парень, ты сделаешь вид, что веришь мне на слово”).
– Океаны засоряете? – хмыкнул Ник. Значит, умный.
– Дурная привычка. Орлица?.. Я знал в прежние годы в Америке одну летчицу, которую называли так. Вот только не знаю, что с ней случилось…
– Вопрос не по адресу, мистер, – парень надел очки. – Сам задаюсь этим вопросом.
– Все чисто! – крикнул один из пограничников, выходя из салона.
– Ничего, – поднялся из трюма его коллега.
Остальные тоже не обнаружили на борту ничего противозаконного.
– А теперь, – спокойно посмотрела на командира патруля Келлар, – надеюсь, вы объясните, чем вызван этот внезапный интерес к нашему кораблю, чтобы я знала, как доложить своему руководителю о причинах срыва рабочей поездки?
О том, чья она дочь и кто протежирует УБРИ в государственных службах все хорошо знали. И офицер стушевался. Недовольство патронов УБРИ могло навлечь на них серьезные неприятности.
– Поступил звонок, – ответил он, – что на вашем корабле провозят крупную партию оружия массового поражения.
– Я правильно поняла? – изысканно вежливо спросила Келлар, и офицер попятился, явно желая провалиться поглубже. – Оружие массового поражения на нашем корабле? Кто вам это сообщил?
– Звонок был анонимным. Мы приносим вам извинения, мэм.
Келлар молчала и смотрела так, что пограничнику легче было бы оказаться под огнем в “горячей точке”.
– Тяжело вам с ней работать? – сочувственно спросил Ник, который тоже ощутил дискомфорт от взгляда и интонаций черноволосой молодой женщины. “Я думал, что хуже нашего майора никого нет. А эта дамочка его на сто очков опережает!”.
– И не говори, – притворно посетовал Куолен, – трудная женщина. Терпеть не может осложнений на работе, готова размазать виновников по стенке. Мне-то что, я вольнонаемный, а уж те, кто на постоянной службе…
***
– Итак, вам позвонил неизвестно кто, и вы задерживаете наш корабль, срываете нам работу, – подытожила Келлар все тем же ледяным вежливым голосом, – ставите нас под автоматы спецназа, мы потеряли много времени, пока нас трясли, как рыночных воришек, и неизвестно, с кого за это взыскивать. Я правильно поняла?
Куолен давился смехом. Линда играла блестяще. Теперь этот солдафон уже пробормотал тысячу извинений и боится, что потеряет погоны за то, что задержал “Исиду”, да еще и причинил неприятность дочери сенатора Келлара. Ричи, помнится, и в 20 лет имел крутой нрав, а дочка вся в него выросла.
– Я так и доложу, – заключила Келлар, – а сейчас вы меня очень обяжете, если отзовете своих людей и дадите нам возможность устранить поломку и вернуться в город, мне еще нужно будет рапорт составлять!
– Я знаю, что случилось с твоими родителями, – негромко сказал Куолен парню вслед. Ник вздрогнул, но не обернулся. – Если хочешь выслушать правду, ты знаешь, где меня найти.
– Знаю, – коротко ответил пехотинец и поднялся в вертолет.
Когда геликоптер взлетел, Келлар топнула ногой и выругалась так, что Эрик присвистнул.
– Ну и достали же меня эти дряни с ОРКА, – прошипела женщина. – Пусть они мне лучше не попадаются!
– Успокойся, – посоветовал Куолен. – Все обошлось. Синхроним скоро будет у нас. И это будет самый лучший пистон кое-кому в… ммм… в рот.
– Пистон? Хорошая мысль! – скривилась женщина. – Почините мотор! – велела она технику и стала прикуривать. От гнева у нее так дрожали руки, что Келлар чуть не обожгла щеку зажигалкой. Куолен молча протянул ей огниво и помог закурить.
– Я должен вас благодарить, – подошел к ним мистер Ли, который уже совладал с собой и снова был спокоен и учтив. – Да, партия ценного товара погибла, но зато вы спасли меня от более серьезных неприятностей, мистер Куолен. Вы настоящий мастер своего дела.
Эрик скромно улыбнулся и склонил голову.
– Пойдем в салон, тебе нужно выпить чаю, – он дотронулся до напряженных плеч Келлар. – И не нервничай.
– Мне показалось, что этот спецназовец, с которым ты беседовал, похож на тебя, – когда корабль снова двинулся по морю, Линда задумчиво посмотрела на Куолена, потягивающего чай в кресле у окна в салоне.
– Это мой сын, – Эрик отставил чашку. – А глаза у него, как у матери, зеленые. Для меня прошло совсем немного времени, а для него – более 20 лет. И он даже не знает…
Келлар придвинулась к нему вместе с креслом и понимающе кивнула.
– У меня тоже сын, – негромко сказала она, – вырос, пока я делала карьеру. Ему уже почти 17 лет. Можно сказать, что я тоже проскочила эти годы. А Хеллегран вообще узнал о нашем сыне на днях. Как родители, мы никуда не годимся, верно?
Эрик кивнул. От нелегких раздумий он словно постарел лет на десять, утратив на время свою циничную невозмутимость.
– Я тоже, – сказал он. – Ты знаешь, почему.
– Из-за гидромита Австралию трясет, – Келлар взяла чашку со своим почти холодным чаем. – И это все, что мы можем дать своим детям, такой мир мы для них создали. Почему я не думала об этом раньше?
– Но вы строите большой подводный город, – Куолен опять закурил. – И подчините себе Мировой океан… Черт, кого я в этом убеждаю – тебя или себя? Но разве мы можем повернуть назад? Мы достигли предела, и обратной дороги нет…
– И это говорит человек, для которого нет ничего невозможного? – натянуто усмехнулась молодая женщина.
– А ты что, могла бы провалить дело в шаге от победы? Я думал, работа для тебя – все.
– Не считай меня безнадежной стервой, Эрик. Оказывается, даже ради власти над миром я не готова принести сына в жертву. А ты?
– Я тоже. Хм, моя задача усложняется еще больше!
_Остров Нери_
Этот день, перенасыщенный событиями, никак не заканчивался. Встретив на острове Нери и Кристель с капсулой и доставив трофеи в тайник, дети собрались, чтобы послушать друг друга – капсулы пришлось добывать с большим риском. Бретт взахлеб рассказывал, как на “Исиде” за ним гналось чуть ли не сто человек во главе с Келлар, а Куолен вообще едва не прикончил его… “Ну и враль же ты! – фыркнула Касс. – Да если бы он тебя сцапал, живым бы ты вряд ли выбрался!”. “Не веришь? – Бретт продемонстрировал порванную футболку. – А это что? Я думал, мне конец. Хорошо еще, что успел прыгнуть!”.
– Хорошо, что я додумался позвонить в пограничную службу, – ежился Бенни, – и вертолет появился вовремя!
– Послушать бы, как Келлар объяснила присутствие на “Исиде” мистера Ли с опалами, – прыснула Лена. – Теперь ей придется нелегко!
– Жаль тебя огорчать, Лена, – Кристель претило это злорадство девочки; если Лена сотрудничает с ними только из ревности к любовнице отца, то это слабая мотивация, и компаньон из нее сомнительный. – Но если с ними на корабле был Эрик, то неожиданное появление пограничников для него пустяк. И я не люблю, когда злорадствуют, не становись на одну доску с Келлар, ты сейчас не лучше ее, – резко закончила фразу Кристель. После знакомства с Дэнни она по-другому смотрела на помощницу Хеллеграна. Конечно, ничто не оправдывает слишком жесткие методы Келлар в работе. Но можно ли возлагать только на нее всю вину в ссоре Лены с отцом? Скорее всего, девочка привыкла быть в центре внимания в жизни отца, и, впервые в жизни получив от него взбучку, решила проучить “самодура-отца” и “мерзавку Келлар”. “Жаль, если так. Способности у нее есть, но как же она избалованна! Я общалась с Дэнни всего пару часов, но не могу представить, чтобы он так же капризничал, топал ногой или делал что-то назло. И его отец, наверное, даже не знает о нем. А таким сыном можно гордиться…”.
Тут Кристель помрачнела, вспомнив другого мальчика. Раньше, выздоравливая от ран, включаясь в поиски синхронима, находясь в постоянном опасении за их будущее и их миссию, Кристель притупила в себе горечь от разлуки. А сейчас это чувство, словно в отместку, сдавило сердце. Для нее прошло три месяца. Для Никки – 24 года. “Сейчас февраль 2016 года… Да, 24 года прошло. А мы обещали маме через неделю его забрать… Кто же знал!”.
– Кристель, – Мейра укоризненно посмотрела на нее, – зачем ты так?
– Нет, она права, – смутилась Лена. – Я зря в такой момент думаю о своих обидах.
– Кристель помогала мне в пустыне, – вмешалась Нери, – и ей тяжело пришлось. Если бы не она, я, наверное, не добралась бы до озера.
Подростки посмотрели на летчицу с уважением.
– Если вы хотите есть, я поймаю рыбу, – предложил Кел.
– Спасибо, – Кристель поднялась, – я лучше пока отдохну. Нери, тебе тоже не помешает. Что за день… Я думала, он будет длиться вечность.
– “И дольше века длится день”, – пробормотала Лена строчку из любимого сборника стихов. – Хорошо, что на сегодня все позади.
Никто не знал, что Лена ошибается. На ОРКА их ждало новое потрясение.
***
_ОРКА_
Кристель перед прощанием поделилась с Леной своими догадками насчет Дэнни, справедливо полагая, что девочка должна узнать об этом не от посторонних людей. Скорее всего, Хеллегран уже знает о мальчике. Наблюдая за Келлар, когда та приезжала на станцию после той ночи, девушка догадалась, что отношения помощницы Хеллеграна с шефом сильно изменились. И это не кратковременный служебный роман, а более серьезные отношения, более глубокие чувства, по крайней мере, со стороны женщины. А значит, она должна была рассказать мужчине о Дэнни. Тем более что таким сыном, как этот мальчик, можно гордиться. Помогая мальчику починить мотоцикл, Кристель разговаривала с ним и отметила, что парень серьезен, целеустремлен и решителен не по годам. Дэнни рассказывал о своем интересе к точным наукам, об успехах в спортивной секции. Он охотно вызвался подвезти девушек в город, хотя тут сыграло роль впечатление, которое произвела на него Нери. И Джозеф не может не понимать, что разговора с дочерью не избежать; вечно сторониться друг друга они не смогут. “Если он мужчина, – думала Кристель, – то сможет сам рассказать дочери все, что она должна знать. А я в их личные дела влезать не буду!”. Она только вскользь намекнула девочке, что главное – не быть предвзятой и не делать поспешных выводов, и, если отец захочет объясниться с ней, нужно его выслушать. Лена приехала на станцию задумчивая после этого разговора с Кристель.
Их встретил спавший с лица Джейсон. Рассказ о двух успешно добытых капсулах он выслушал вполуха; переспрашивал, невпопад кивал. Встревожился, услышав, что Нери чуть не погибла в пустыне, а Бретта схватил Куолен. Джейсон отчитал брата: “Я тебе говорил, чтобы ты был осторожен с такими типами, как Мус, а ты в одиночку полез в лапы к человеку, который хуже тысячи Мусов! Никогда так больше не рискуй!”. Джейсон сказал, что съездит на остров завтра, а сейчас Нери и Кристель лучше будет отдохнуть…