Даниэль сделал шаг назад, оступился – и нога его безжалостно раздавила драгоценный лиловый росток. Он отпрыгнул, словно ужаленный, и склонился над цветком. Увы, росток был безнадёжен.
- Правда стоила мне десяти тысяч долларов, - прошептал он, - но ведь я не хотел!
Он выпрямился и взглянул на Анжелику.
- Поверь мне, я не знал! Я уехал, чтобы не присутствовать на процессе, поскорее забыть о том, как она поступила со мной, вычеркнуть её из своей жизни. Господи, девять лет – как будто она настоящая преступница!
Эмоции так живописно исчертили лицо Даниэля, что у Анжелики он перестал, наконец-то, ассоциироваться с Филеасом Фоггом.
- Бедная моя Эмма! – вырвалось у Даниэля, но он не стеснялся внезапно нахлынувших чувств. – Анжелика, поверь мне, я думал, она отделается условным наказанием. Это же такая ерунда – они даже украсть ничего не успели!
Увидев, в каком состоянии находится Даниэль, Анжелика решилась открыть ему всё, что рассказал Патрик. То, в чём сама Эмма никогда бы не призналась.
- Как это глупо! – воскликнул Даниэль, выслушав девушку. – Я никогда не думал о том, из какой социальной среды моя Эмма. Теперь я понимаю, почему родители постоянно твердили мне: «Даниэль, если надумаешь жениться, бери девушку из своего круга». Они-то знали, чем чреват неравный брак! Мне казалось, для любви нужны другие критерии…
- Даниэль, у меня тоже есть этот… «комплекс Золушки», - вдруг призналась Анжелика, - я не заработала тех денег, которые тратятся на меня тобой.
Даниэль внимательно посмотрел на неё.
- Не заработала? А кто дал тебе право так утверждать? Конечно, ты не создавала судостроительной компании своими руками, как мой отец, но Кто-то наверху решил, что ты заслуживаешь кругосветного путешествия. Ни ты, ни я не можем сказать, за что оно тебе досталось. Но если тебе трудно привыкнуть к мысли о том, что ты его не заработала, постарайся принять его, как подарок от Бога. Ведь подарки не зарабатывают, не так ли?
Анжелика опустила глаза и тихо, но твёрдо сказала:
- В школе нас учили, что Бога нет.
Тогда Даниэль достал из кармана банкноту и протянул её девушке.
- Возьми. Этой суммы тебе хватит на обратный билет до Москвы. Жаль, что наша дружба измеряется подобной бумажкой. Но впереди у тебя есть ночь. Подумай об ошибке Эммы. В том, что это была ошибка, я не сомневаюсь.
Глава 14. «Прощай, Нью-Йорк!»
Это была самая длинная ночь в жизни Анжелики. Поначалу мысль о возвращении в Москву привела её в возбуждённое состояние. Прошла всего лишь неделя, как она покинула Россию, а ностальгия завладела девушкой, как будто она не была там несколько лет. За эти семь дней столько всего произошло в жизни Анжелики – её друзьям будет интересно послушать о похождениях бывшей студентки. И Андрей снова будет глядеть на неё влюблёнными глазами, ловить каждое её слово, звать замуж. Да и в МГУ она с лёгкостью восстановится...
Эта мысль, против ожидания, не утешила Анжелику. Какой далёкой казалась ей теперь учёба и все хлопоты, связанные с ней! Настоящим для неё сейчас была эта компания. Оставить её? Но Курт и Джерри стали почти родными, а Таис хоть и не заменила лучшую подругу, но всё же была близка Анжелике. Московские подружки не отличались изящностью. Они не были неуклюжи, но их манеры оставляли желать лучшего. То ли дело Таис! Не принадлежа к аристократическим кругам, она заставляла окружающих восхищаться пластикой своего тела, грациозностью манер, утончённостью вкуса. Анжелике казалось, такой должна быть настоящая женщина. Думая о бразильянке, Анжелика вдруг вспомнила, что та взялась обучать её танцам своей родины: Таис пообещала не просто показать какие-то движения, а помочь постичь природу танца, научить выражать через него себя. Потом, Кристиан приготовил для Анжелики целый список книг, которые нужно обязательно прочесть, если она хочет в этой жизни чего-то добиться. Он всегда готов обсудить с ней сюжет и помочь разобраться в сложных характерах героев. Кто, по её возвращении домой, захочет стать подобным собеседником – мудрым, терпеливым, понимающим? Ну, разве только после прочтения дамского романа…
А Микио? У Анжелики каждый раз дух захватывало, когда она вспоминала о роде его деятельности. Она путешествует в компании с уникальным человеком!
Думая об Эмилио и Даниэле, Анжелика сбрасывала их со счетов. То, что они обаятельны, не должно иметь значения для её выбора.
Тщательно отыскав все плюсы и минусы любого своего решения, и так и не приняв ни одно из них, Анжелика решила позвонить Андрею. Хотя бы для того, чтобы послушать его голос и избавиться от ностальгии, которая имела на девушку огромное влияние.
Набрав номер, она с лёгким волнением ждала, когда на том конце снимут трубку.
- Алло! – ответил ей бодрый голос.
- Андрей!!
- Анжелика? Слушай, как здорово, что ты позвонила! У нас сегодня семинар, я – один из его активных участников, и мне бы хотелось, чтобы твой голос меня вдохновил. И вот это произошло! Как Нью-Йорк?
- Великолепен! – голос Андрея ободрил её и вдохновлял не меньше. – А Москва? Какая у вас погода?
- Прохладно, дождей нет. Но чувствуется, что и бабьего лета уже не будет. Анжелика, мы так скучаем по тебе!
- А вы бы хотели, чтобы я вернулась? – неожиданно спросила она.
- Ты шутишь? Это возможно? Тогда день твоего возвращения стал бы самым счастливым в моей жизни! Но почему ты хочешь вернуться? У вас уже начались конфликты и разногласия?
- У нас всё хорошо. Я не говорила, что хочу вернуться. Мне всего лишь надо было знать, как вы живёте без меня, - Анжелика сделала над собой усилие, чтобы соврать.
- Но миллионер и его дружки тебя не обижают? – ревниво поинтересовался Андрей.
«Стоп!» - сказала самой себе Анжелика. Вот так же и другие люди постоянно подчёркивали разницу между Эммой и Даниэлем. Прямо говорить ей не осмеливались, всё намёками, да иронией, а они, как известно, не только достигают цели, но и оставляют о себе долгую нехорошую память. Анжелика поняла, что настало время завершать разговор.
- Андрей, я ещё позвоню тебе.
- Так быстро прощаешься?
- Это у вас в Москве день, а у нас – глубокая полночь. Не расстраивайся, я же не улетела на другую планету.
- Даже если бы это было так, я всё равно бы тебя ждал. Мои чувства не изменились, Анжелика.
Она повесила трубку. Сказанные им слова по-прежнему льстили ей, но пока даже расстояние не помогло вызвать ответного чувства. Возможно, прошло ещё слишком мало времени.
Анжелика пыталась заснуть, ворочаясь в постели, и не замечала, что рассвет уже проник в сад. Друзья, конечно, будут рады её возвращению. Они, как вампиры, жаждут свежих баек. Но ведь она-то мечтает о Европе, Африке, Индии! Уже первая неделя путешествия принесла свои плоды. Под влиянием новых людей, новых впечатлений, новых книг рождались новые мысли, которые толкали девушку на новые поступки, и они не были плохими. Вернуться в Москву, чтобы штудировать английский в лингафонном кабинете? Да она уже через год будет автоматически употреблять герундий вместо отглагольного существительного там, где требуется! А ведь, кроме английского, у неё есть возможность выучить французский с Кристианом, итальянский с Эмилио, немецкий – с Куртом, и с Таис – португальский. А ещё Курт обучит её игре на фортепьяно, и Микио, возможно, откроет некоторые секреты искусства ниндзю-цу. Города, люди, события... Откуда же этот злосчастный «комплекс Золушки?»
Анжелика вскочила с кровати, не в силах больше лежать и думать. Её потянуло на улицу, где было свежо от утренней прохлады, и, может быть, благоприятно для принятия верного решения.
Одевшись, она вышла в коридор, и взгляд её упал на дверь Даниэля. Она была приоткрыта, так, что сквозь щель виднелись движения каких-то теней. Анжелика неслышно подкралась и заглянула в просвет.
Людей было трое. Даниэль стоял перед молодой парой, бледный, со следами бессонной ночи на лице, и говорил убеждённо:
- А я говорю вам – вы это сделаете! Сколько можно терпеть то, что вам до сих пор приходилось? Хватит! На долю каждого из нас выпало страдание. Так неужели есть смысл отказываться от своего счастья?
Мужчина, стоявший спиной к двери, повернулся к своей спутнице, и Анжелика узнала в нём Патрика Кейли. Девушка, как она тут же догадалась, была Эммой Коннор. Нерешительно взяв из рук Даниэля деньги, она воскликнула голосом, в котором дрожали слёзы:
- Ах, Даниэль, ты так благороден! Смогу ли я когда-нибудь простить себя за то, что отвергла твою любовь?!
От изумления Анжелика забыла, что находится здесь тайно, поддалась вперёд, и дверь скрипом выдала её присутствие. Все обернулись. Анжелика растерянно застыла на пороге. Но никто, кажется, не удивился.
- Здравствуйте, миссис Демигод, - сдержанно произнёс Патрик. Видимо, все слёзы и восторги были уже позади.
Услышав, как он её назвал, Анжелика покраснела, а Даниэль и Эмма быстро переглянулись друг с другом.
- Я не знаю, как выразить Вам свою благодарность, - продолжал Патрик, - но я до конца своих дней Вас не забуду. И Ваш щедрый дар, мистер Демигод.
- Что ж, вам пора, - сказал Даниэль, быстро взяв ситуацию в руки, - если вы хотите успеть на австралийский рейс. Мы с Анжеликой проводим вас до ворот.
Они вышли на террасу, и Эмма в последний раз оглянулась на дом, где могла быть счастлива. Так думалось Анжелике. Патрик говорил ей о том, что Эмма была необычной девушкой. В её внешности Анжелика ничего выдающегося не заметила. Она всегда считала, что уникальность человека выдают его глаза. У Эммы же взгляд был кроткий, задумчивый, и в уставшем воображении Анжелики она идеально рисовалась женой фермера. Впрочем, девушка год провела в тюрьме, где, как известно, люди меняются.
Анжелика украдкой бросила взгляд на Даниэля. Он ни на кого не смотрел, шагая к воротам с таким видом, словно эти чугунные решётки стали для него главной целью в жизни.
У ворот он крепко пожал руку сначала Патрику, потом Эмме; Анжелика последовала его примеру. Шофёр Даниэля услужливо распахнул перед ними дверцу машины.
- Прощай, Даниэль.
- Прощай, Эмма.
Автомобиль медленно вырулил за ворота, и через несколько минут исчез среди тонкостенных многоэтажек.
Даниэль посмотрел на Анжелику, и понял, что и она не спала в эту ночь. Он отечески положил руку ей на плечо.
- Пойдём?
Она кивнула и пошла рядом с ним, не задавая вопросов, но он сам всё рассказал:
- Я позвонил влиятельным персонам, и Эмма с Патриком были освобождены в течение часа. Ещё пара звонков уладила формальности с документами. Этого времени хватило на то, чтобы привезти сюда Эмму. После сцены встречи, достойной разве что «Оскара», я пригласил их в свой дом. Я думал, все спят. Я предложил деньги, от которых Эмма и Патрик вначале отказались. Но они нуждались в средствах для перелёта в Австралию, для покупки небольшой фермы, и для того, чтобы первое время просто жить. Ты стала свидетельницей тому, как мне удалось переубедить их. Вот, собственно, и вся история.
- Я не думала, что им можно помочь, - тихо сказала Анжелика.
- Моя девочка, помочь можно многим, если ты – миллиардер. - Снисходительно заметил Даниэль. - Кстати, почему Патрик назвал тебя миссис Демигод?
- Иначе я бы не смогла встретиться с ним в тюрьме, - снова покраснев, призналась Анжелика, - но я обратила внимание, что ты и не стремился развенчать этот миф. Почему-то тебе хочется, чтобы Эмма думала, что ты женат.
- Так будет лучше. Пусть больше не переживает за мою судьбу.
- А ты? – Анжелика остановилась и посмотрела ему в глаза. – Как ты мог отпустить её с другим мужчиной? Ведь она по-прежнему дорога тебе.
- В английском есть такое грамматическое явление – Past Simple, - с грустной улыбкой ответил Даниэль, - все мои чувства остались в Past Simple, а Present и Future – это вы, мои спутники. Прости, - спохватился он, - я говорю об остальных. В тебе зреет особое решение.
Анжелика извлекала из кармана купюру, которую Даниэль вручил ей накануне, и задумчиво повертела её в руках:
- Даниэль, как ты думаешь, я могу оставить её себе на карманные расходы?
Он молча пожал ей руку и вошёл в дом.
На сердце Анжелики стало так легко, что она сразу же забыла о бессонной ночи. Она с удовольствием провела день вместе с Эмилио и Таис – итальянец научил их основам верховой езды, и был сегодня больше мил, чем язвителен. Даниэль всё же предпочёл поспать, а когда он поднялся – произошло это под вечер – все отправились к статуе Свободы, ставшей для них символом прощания с Нью-Йорком. Рано утром следующего дня их ждал поезд на канадско-американскую границу.
Во время этой последней экскурсии Джерри был немногословен. Он давал лишь краткие и общие описания достоинств монумента, предоставляя своим слушателям возможность любоваться видом на гавань в тишине.
Путешественники стояли возле окошек-иллюминаторов в короне самой большой женщины в мире, прямо под семью остроконечными зубцами. Они символизируют свободу, распространяемую на семь континентов и семь морей, объяснил Джерри, но для Анжелики эти зубцы стали символом их команды – представителей семи государств и семи наций. И как Статуя попирала ногами разорванные кандалы тирании, так и их путешествие рушило границы между странами.
- Я ощущаю себя гражданином Земли, - шёпотом поделилась девушка с Даниэлем, - помнишь, как ты и говорил?
Он кивнул и взял её за руку.
- Видишь там, вдали, качаются на волнах яхты? – он указал ей на белые парусники в гавани, находящейся в полутора сотни фунтов ниже смотровой площадки. – Скоро мы отплывём на одной из них и проведём на её борту много времени. Я бы очень хотел, Анжелика, чтобы частицу этого времени ты посвятила мне. Я хороший собеседник, и мне кажется, между нами много общего. Невозможно всё познать из книг – общение даёт не меньше информации и опыта. Я вижу, нам будет интересно друг с другом. Мы чувствуем этот мир одинаково.
Будь Таис на месте своей русской подруги, эти слова нагнали бы краски на её щёки, а потом в одиночестве бразильянка предалась бы размышлениям над тайным смыслом сказанного Даниэлем. И это не было её бедой. С красотой Таис, с её темпераментом, редко приходилось ожидать мужской учтивости. Как правило, противоположный пол желал владеть девушкой безо всяких предисловий и намёков, так что постепенно подобное общение стало для неё привычным. Вступая в контакт с очередным ценителем её красоты, Таис, сама не желая того, ждала, когда мужчина предпримет атаку – тщательно завуалированную или подчёркнуто-откровенную, в зависимости от своего интеллекта и положения.
Но в словах Даниэля Анжелика услышала другое. Этот мужчина был гордым, и признавать свои ошибки было для него мучением, и вдвойне мучительным было признавать ошибки своего класса. Система, воспитавшая Даниэля, давшая ему деньги и определённую власть, научила его защищать её же саму. Говорить о недостатках этой системы он не мог, поэтому в том, что Даниэль сказал Анжелике, она услышала и долю извинения, и долю благодарности, что, конечно, относилось ко всем событиям, произошедшим с ними в Нью-Йорке, но в частности это касалось Эммы Коннор и Патрика Кейли. Приглашение Даниэля можно было расценить и как желание познакомиться друг с другом ближе во избежание повторения инцидентов, подобных обратному билету в Москву. Анжелика перевела свой взгляд с лица Даниэля на гавань, яхты, небо: и у неё снова захватило дух от увиденного. Как хорошо, что она решила продолжить путешествие, а не поддалась малодушному желанию сбежать от социальных различий!
Даниэль предложил завершить прощание с Нью-Йорком ужином в ресторане на Бродвее, и компания с удовольствием поддержала его. Больше всех удовольствия получил Джерри. Вместе с этой трапезой заканчивалась для него жизнь в цивилизованном обществе, а там снова – здравствуй, подземка! Последнюю ночь он не спал, беспокойно ворочаясь на кровати в последнем своём роскошном пристанище, и думая о людях, с которыми выпало провести время. Не жаль было лишаться этих апартаментов, хорошего стола, дорогого костюма... В жизни подземного американского юноши появились образованные, процветающие люди, чей полёт духа представлялся Джерри высоким. В его жизни появились примеры, которым следовало подражать, пусть и не во всём. В его жизни появились друзья... Их Джерри терять не хотел. Может, пришла ему в голову мысль, попроситься на яхту Даниэля в качестве матроса? Джерри уныло отвёрг этот выход. Он любил океан, но не службу в нём. Значит, придётся смириться с отъездом всех этих парней и двух очаровательных леди. Лишь бы остаться в их памяти... В конце концов, Курт и Анжелика обещали писать ему, а Микио будет слать фотографии. Разве же он их теряет? Просто теперь общение приобретает другие формы. Разве только он перестаёт быть их гидом...