-Сам ты родственник, Майкл, а что такое дабл?
-Банос, -перевожу я на язык Сервантеса русский хипповый сленг. - Ну срут где..
И снова хохот вплоть до слез и судорожного всхлипывания, я же вспоминаю почему-то слова мамы - Мишенька ради красного словца не пожалеет и отца... Как он там, в далекой Росси? За монастырскими стенами... Хитрый у меня па-па, меня заделал и грехи отмаливать, в монастырь, видимо ясно видел, что из меня вырастет...
5.
Спускаюсь по мраморным ступеням, богатая видать была почта, литые перила, ковыляю стуча костылем, в полутемный первый этаж. Из углов в свет пропахший гнилью выступает обшарпанная канцелярская мебель - дубовые шкафы с оторванными дверцами, массивные столы с каким-то канцелярским мусором, в углу на одном ржавеют-блестят хромом-никелем два монстра с широкой кареткой. По углам затаился сумрак, сквозь распахнутое мною, когда? довольно таки значительное время назад и оставленное открытым, натекла осенняя сырость, дождь, ночная влага, вон и лужицы на мраморном полу...
Присаживаюсь боком на край стола, рука привычно тянется к фальшивой бронзе ручке ящика, в темной пыльной глубине желтеет одинокий листок. Наверное придется покупать... Лязг металла, лист уползает в утробу монстра, внезапно в сумрак врывается одинокий луч неяркого солнца, я заношу правую руку над чуждыми мне буквами в белых овалах и одиночными пистолетными выстрелами привычного многоточия, начинаю. Интересно, откуда у хипаря такие ассоциации?..
...Майкл лежал на теплом камне парапета, сквозь резную листву пальмы светило нежаркое осеннее солнце Маллорки. Нога, как всегда после напряженного трудового дня, слегка ныла... Но Париж стоит мессы, на пару с Вилли за четыре часа заработали почти килограмм сантимов и эуро, вот коменданте Че и намылился к амигос, прихватив свою половину килограмма.
Майкл отдыхал, сквозь прищуренные веки наблюдая за скучной сиестной жизнью площади Санта Еулали. Какая-то мулатка в ярком прикиде наискосок пересекала площадь, официант в кафе с брюзгливым фейсом протирал пластмассу столиков, на дальнем конце под раскидистым деревом на скамейке спал какой-то бомж... Судя по груде неопрятных пакетов в изголовье.
Майкл прикидывал - куда можно вечером завалиться, в сквот переться не хотелось, хотелось общения, тепла (человеческого), новых знакомств, новых впечатлений... Глаза то и дело норовили совсем закрыться, в голове мелькало - я тут за полгода совсем засиестился, совсем местным стал, вот и поспать норовлю, как чилдрен...
На скамейку, за спинкой которой и валялся Майкл на парапете, уселись двое. Судя по высоко бритым затылкам в складку и широким плечам обтянутыми рубашками с воротничками да еще и в рубчик - с Востока. Здесь их просто навалом... На первом месте конечно на Маллорке немцы, но те по другому чаще всего, а уж на втором носители вот таких вот высоко бритых затылков...
-Слышь, Семен, мне этот бомжара за спиной не по нутру, пойдем пересядем, -
донеслось до Майкла и тот с удивлением подумал это в чей адрес?..
-Успокойся, этот убогий не служит в Интерполе и скорей всего на великом и могучем ни хера не понимает. Лучше слушай внимательно - курьер прибудет с опозданием на пять дней, а потому товар надо положить в укромное место...
Я трижды стукнул пальцем в овал с точкой и тупо уставился на натюканный мною с обоих сторон желтоватый лист. Бумаги больше не было... Оставалось только одно - подниматься наверх, Инесс с Вилли наверное уже пришли с продажи, Инесс феньки лепит с подручного материала, а что бы ей было нескучно - Вилли на гитаре лабает, но не забыв шляпу положить.
Сползя со стола и опираясь на костыль, я заковылял вдоль вытянувшихся возле стены шкафов, то и дело без толку заглядывая в темноту, так как я помнил что в них ни чего нет - в первый день из любопытства просмотрел здесь все. Из темноты шкафов на меня наваливались запахи плесени, пыли, какие-то канцелярские запахи. Но эти слабые запахи не шли ни в какое сравнение с теми, от восприятия которых меня излечило то ли падение, то ли врачи...
Со стенки одного из шкафа, пришпиленный на четыре ржавых кнопки, на меня глянул какой-то слащавый красавчик с усиками, наверное местная работница была без ума от этого жиголо... Наверное кинозвезда местного масштаба... Под красавчиком не было ни какой надписи, а обратная сторона девственно белела глянцем. И формат вроде бы подходящий, завтра куплю бумаги и перестучу.
...-А что за опоздание такое, Семен?
-Ну а это не твоего ума дело. Товар надо положить в другое место, понадежней, ты все понял, Никола?..
-Да понял, Семен, понял но мне в натуре этот бомж не в кайф типа, береженного бог бережет, а не береженного конвой стережет, Семен, так-то!
-Ты Никола свой зоновский фольклор брось, Здесь Маллорка, а не Сибирь, надеюсь ты здесь без ствола шляешься?
-Под матрасом оставил, -
буркнул Никола и скосил взглядом на Майкла, на секунду показав перебитый нос, брови в шрамах и маленькие настороженные глазки. Красавец, про лоб и подбородок и упоминать нечего, зато затылка навалом, Спиноза - усмехнулся Майкл и продолжил увлекательнейшее занятие. Слушать когда и не подозревают, что ты во все врубаешься...
-Под матрасом, -
передразнил Семен Николу и очень похоже, потом коротко хохотнул. Сплюнув, продолжил:
-Думай давай, шевели мозгой, ты почти местный, я что, я куратор... Есть другое место?
-Ну... есть... одно... У меня один знакомый, ну с местной черноты, хату продает, ну побелил-покрасил, стоит пустая, на балконе картон оранжевый - се... се... се венде мать ее подери, ну продается типа, можно взять на аренду на эти пять дней, а че? За бабульки он на все пойдет, даже спрашивать не будет че и как, ну а замок я свой поставлю... Ну как идея? - явно с гордостью спросил Никола и вновь покосился на Майкла. Тот же усиленно делал вид что он: а) глухонемой, б)не знающий русский язык и в) спящий без задних ног. Вроде бы получалось, потому что Никола покосившись, только вздохнул, видимо пожалел, что пистолет оставил под матрасом, но насчет бомжа уже молчок, вот придурок.
-Идея отличная, но объяснить аренду твоему знакомому все же надо. Скажем так - ты там будешь жить, ну тебе нужно пожить на период ремонта. Заодно и свою берлогу за это время побелишь-покрасишь...
-Это... я че, типа там буду жить?..
-Да, товар на тебе, тебе и охранять. Адрес помнишь? Никола снова покосился на Майкла и сделал попытку прижаться к Семену, но тот отшатнулся и деловито поинтересовался:
-Ты это уже здесь нахватался, замашек этих?
-Да ты че, ты че!
Замахал руками Никола давясь слюнями и словами.
-Я же только адрес по тихому хотел!..
-Ну, орать на всю площадь действительно не обязательно, но и интим не к чему.
Говори давай...
6.
Sucedio gue un Fama bailaba tregua y bailaba catala delante de un almacen lleno de cronopis y esperanzas...Читаю вновь и вновь эту проклятую фразу на 113 странице сквозь переплет и толщину книги... Фама эта не живая, и Роса сказала, да и сам я в это врубаюсь, но общий смысл ускользает, исчезает, растворяется дымом от выкуренного джойнта в сумерках кабинета почты... Интересно все же, что было в этом кабинете? Не вставая с продавленного матраса, уложенного на поддоны от кирпичей, вглядываюсь в темном коридоре в то самое место на двери, где когда-то висела табличка... Ни чего не понятно, через дверь место виднеется размытым пятном, за решетом жалюзи льет дождь, ливень, висок ломит, нога ноет, а это значит - я жив... Не помер после падения, только крылья ампутировали, да и чувствовать запахи в бешенном количестве перестал, в норму так сказать привели... Кто же я теперь?
Я проследил за полетом своей мысли, она дымком поднялась к паутине желтого потолка и просочилась в щели окна... А оттуда вытекла лужицей воды, шум дождя, рев улицы превращенной в трассу и ответ. Я упавший ангел. Не падший, я же не жил свято и не упал во грех, а потому я не падший, а только упавший. Упавший ангел... Надо пойти рассказать об этом Вилли, Инесс, Росе, да и вообще всем! Это же забавно - в сквоте в ними живет упавший ангел!..
С трудом сажусь на матрасе, вчера или сегодня фиестили всем сквотом, и гости были, вот и тяжесть в голове, ногах, руках... Нагибаюсь за костылем, в висок ударяет резкая, адская боль, что бы не упасть хватаюсь за ночной столик, ну за пластик ящика из-под пива, на пол, на плитку летят кружка - вдребезги, остатки кофе темными пятнами медленно в стороны, разная мелочь, какие-то прайса...
Сижу опершись на матрас, мокрый как после дождя, в голове пусто и звон, но боль ушла, висок не ноет. Осторожно нагибаюсь за костылем - попытка номер два, и ничего... Встаю опершись на псевдоантиквариат, переступаю осторожно месиво с ящика, ковыляю к двери. Черт, что же я хотел такого важного сказать пиплам, ни как не могу припомнить...
За дверью длинный темный коридор и ни звука, даже собак не слышно, бреду постукивая костылем по плиткам, во всей почте на полу керамика, видать что б не жарко было, под ногами то и дело попадается черт знает что, постоянно спотыкаюсь о всякое говно, то ли посуда побитая, то какие-то железки, судя по звону, неужели так нафиестились? ни хера не помню... Последнее что помню - пустынные улицы, иллюзорный свет фонарей, окрашивающий все в синее, изредка откуда-то доносятся звуки проезжающих автомобилей, и конечно манекены, манекены вглядывающиеся в лицо, сверлящие взглядом своих пустых глазниц... Многочисленные манекены с высоко подбритыми затылками и широкими плечами...Манекены вглядываются мне в душу, сверлят меня взглядами пустых глазниц, хотят что-то разглядеть, что-то высмотреть, что-то понять... А я мечусь среди громадин зданий, в пустоте и темноте освещенной фонарями, шарахаясь от провалов огня наполненных подозрительно вглядывающихся манекенами с широкими плечами в классике костюмов и лысыми башками черного и пепельного цвета... пустыми глазами высоко подбритыми затылками широкими плечами и лысыми башками черного и пепельного цвета... Многочисленные манекены. Да, Фама эта не живая, рок-н-ролл мертв, но я то жив, стуча костылем я метался среди зданий, под проливным дождем, в пустоте и темноте освещенной фонарями и луною, шарахаясь от провалов огня наполненных подозрительно вглядывающихся манекенами за полировкой стекла...
Останавливаюсь перед дверью Вилли и Инесс, за нею тишина, спят наверное, и все же, все же, интересно, что я такого им рассказать хотел? поднимаю руку и стучу... По двери которая от моего стука легко распахнулась... В свете яркой луны сквозь распахнутое окно вижу разбитую посуду, какой-то мусор и ни души... Ошарашено перевожу взгляд с одного поломанного предмета на другой разбитый, а в голове одна мысль - что же черт побери я хотел им такого интересного рассказать?..
Ни чего не поняв по состоянию комнаты, разворачиваюсь и ковыляю к следующей двери, не стуча толкаю ее плечом, дверь и распахивается, зияя дырою на месте замка. За дверью то же самое - разбитая псевдомебель, мусор, выбитое окно, брошенные вещи... Тусклым глазом смотрит на меня тушка зайца, поднимаю его за плюшевые уши, с удивлением вглядываюсь в стекло глаз - это же любимая игрушка Росы, как же она ее оставила?.. Да и вообще куда они все подевались, и что это все значит, неужели они съехали и позабыли меня?..
Мысль бьется испуганной птицей, я панически выламываюсь в коридор, цепляясь костылем за что попало, ломлюсь дальше, дальше, дальше и... Во время остановившись, торможу на гладких плитках пола, свободная рука цепляется за штукатурку стены - впереди пусто. Коридор обрывается, стены нет, внизу груда строительного мусора в свете луны, впереди черное небо с редкими огнями недалекой железнодорожной станции, наверху только луна... Значит началось... Начали сносить, демонтаж, а я то и ни чего и не услышал, и меня ни кто не предупредил, сволочи...
Бреду-ковыляю назад, отпихивая ногами разный мусор, позвякивает разбитое что-то, протягиваю руку к клюке замка, но внезапно, по какому-то наитию толкаю дверь кулаком... И в моей комнате страшный бардак - выбитое окно, разбитая обстановка, мусор, запустение... И на стене усмехается в свете луны череп с флага... Пихаю ногою матрас, падаю в сон, утром придут рабочие, я и съеду... Падаю, падаю, падаю и снова тоже самое, снова все тоже, что было вчера и наверное и позавчера и не знаю когда...
...Пустынные улицы, иллюзорный свет фонарей, окрашивающий все в синее, изредка откуда-то доносятся звуки проезжающих автомобилей, и конечно манекены, манекены вглядываются в лицо, сверлят взглядом своих пустых глазниц прямо в душу... Многочисленные манекены с высоко подбритыми затылками и широкими плечами...Манекены вглядываются мне в душу, сверлят меня взглядами пустых глазниц, хотят что-то разглядеть, что-то высмотреть, что-то понять... А я мечусь среди громадин зданий, в пустоте и темноте освещенной фонарями, шарахаясь от провалов огня наполненных подозрительно вглядывающихся манекенами с широкими плечами в классике костюмов и лысыми башками черного и пепельного цвета...С пустыми глазами, высоко подбритыми затылкам, широкими плечами и лысыми башками черного и пепельного цвета... Многочисленные манекены. Да, Фама эта не живая, рок-н-ролл мертв, но я то жив, стуча костылем я метался среди зданий, под проливным дождем, в пустоте и темноте освещенной фонарями и луною, шарахаясь от провалов огня наполненных подозрительно вглядывающихся манекенами за полировкой стекла...
-Пирато, вставай завтракать, все проспишь! - врывается в мой сон неизвестно откуда испанский голос Росы. Я с трудом продираю глаза, как будто засыпанные мелким песком, поднимаю голову, осматриваюсь... В свете солнечных лучей бьющих сквозь дерево жалюзи вижу относительный порядок, все на своих местах, даже ящик-столик не перевернут и любимая кружка с рисунком ветряной мельницы цела... Уф, ну и сон, бормочу влезая в шорты. Цепляя костыль, прихватывая кружку с остатками кофе и устремляясь навстречу запахам с кухни.
Возле туалета сталкиваюсь с Вилли - он оттуда, а я туда.
-Салют русо локо, привет Майкл, -
приветствует меня Вилли с улыбкой на смуглом лице.
-Салют, слушай Вилли, тебе ни разу ни кто не говорил, что ты похож на Че Гевару? -
выпаливаю неожиданно даже для самого себя. Вилли смеется и становится еще больше похожим на коменданте Че с плаката:
-Не раз. Ты не первый. Да и ты мне этим уже давно надоел!.. А знаешь на кого ты похож, Майкл?
-Знаю. На упавшего ангела...
7.
Солнце на голубом безоблачном небе светит, но уже не греет, редкие туристы, знакомые фейсы местных, редкие капли монет... Стою опершись на костыль, треуголка на затылке, крюк на левой руке безвольно висит вдоль бедра... Да, по-видимому сезон действительно кончился, на что зимою здесь жить - ума не приложу, наверное надо искать новые теплые края, пипл говорит, что на Гомере есть хипповое место, в пещерах волосатые живут... А Гомера-то к Канарским островам относится, далеко-далеко в Атлантике лежит, там тепло...
Сенкью вери мач - машу вяло крюком на брошенную монету в сундучок, судя по звуку - жалкий полтинник. Турист широко лыбится, рад-радешенек, мол помог убогому, пирату на пенсии, маму его за ногу за такую помощь... Снимаю не сходя с места маскарад, карнавальный наряд, укладываю все хозяйство в бэг, заработанное - жалкие 12 эуро сую в карман. Да, вчера 15, позавчера 16 с лишним, вот-вот наступит день когда в сундучке будет 0 целых фак десятых и пойду я со шляпой в руке к ближайшему костелу... Одна радость - я там не буду одинок, у каждого костела по паре нищих-бомжей трется, гляди и мне на кусок багеты перепадет...
Бреду стуча костылем по плиткам улиц полу праздного города под красивым и длинным названием - Ла Пальма де Маллорка, хотя местные выговаривают Майорка, но я на лингвистические изыски плюю. По сторонам дома в стиле модерн, Мавритания, пришей кобыле хвост, людей не видать - сиеста, сезон окончен, цирк уехал, а клоун остался. И этот самый клоун, паяц - я... Мама говорила - Мишенька у нас шут, ради красного словца не пожалеет и отца... Пипл с дредами и пирсинг по всему фейсу и то косится на лонговый хайр да цветной прикид... Эпоха ушедшая в жопу, отцветшее лето любви и я с костылем, пират на пенсии... Не дадите ли немного прайса на поддержку идей шестидесятых? Спасибо...