-Тебе без плавок не сильно холодно бежать было? - неизвестно зачем поинтересовался я, с трудом переводя дыхание и сглатывая липкую слюну. Она с коротким хохотком ответила:
-Смешно...
И вот там, в парке, в полной и беспросветной темноте мы предприняли вторую попытку сблизиться еще ближе, хотя куда еще ближе, налицо такая близость, которой у других не достигается и через несколько месяцев совместного знакомства - пробежка через почти полгорода с ее плавками в руке... Но мы пошли еще дальше - ее плавки я наконец засунул в карман своих джинсов, а она присев на корточки или почти на корточки, заинтересовалась зипером этих самых джинс, как вдруг!..
И мы снова бежали, я на ходу задергивая заевший зиппер, механично переставляя негнущуюся ногу, которая уже не ныла, а просто выла от боли, и костыль, Кармен хохоча в полный голос и придерживая меня под свободную руку, тричка под курткой давно прилипла к спине, и остановились мы только перед узкими дверями старого двухэтажного дома, покрашенного в темно-голубой цвет. Кожа под бородой страшно чесалась, хайра казалось были насквозь промокшими, пальцы с трудом удерживали костыль, я с трудом дыша, поинтересовался:
-Что это было?..
Кармен пожала плечами, сдернула бэг на бок, выгребла из него ключи и отпирая дверь, ответила:
-Сейчас я думаю, что это был просто попугай. Но в ту минуту я была просто уверена, что это был или упырь какой-нибудь или еще какая-нибудь нечисть...
-А...а разве такие попугаи бывают?.. -
глуповато поинтересовался я, заглядывая в проем двери. Но там ни чего интересного не было - в тусклом свете лампочки блестели деревянные ступени узкой лестницы, ведущей круто вверх.
-Бывают и больше, но ночью они вроде бы спят... Идем, ну же, здесь я думаю нам уже ни кто не помешает...
-Ты так думаешь? -
с сомнением в голосе протянул я, глубоко вздыхая после пробежки и еще раз вгляделся в дверной проем ведущий вверх.
-Ну что же, вперед.. Веди.
И к тому же, а вдруг это все же судьба, вдруг я тоже начну учиться на юридическом факультете, вот именно, на факе, и с меня может быть еще получится настоящий человек.
Да, Кармен оказалась виртуозкой в сексе. Но меня это ни сколько не удивило и тем более ни расстроило, я давно уже в своей жизни все воспринимаю так, как оно есть... Виртуозка так виртуозка, но мы тоже не лаптем щи хлебаем, и нас тоже не в капусте нашли и вообще - у нас за плечами такая сексреволюция, что ей просто и не снилось в эротичном сне... Напоследок Кармен меня оседлала как амазонка, укрепилась в своем мнении на моем пожившем прике, и помчалась в неизвестные мне дали... Откуда я вернулся совершенно измученным, истерзанным, без сил и как не старалась Кармен, применяя изыски Кама Сутры и французской любви, повторить это путешествие в неизвестность уже не получилось... И она меня оставила в покое.
А утром-то я и обнаружил все это - узкую комнату с плакатами неизвестных мне звезд местной эстрады и рока, две полки набитые юридическими учебниками и юридическими книгами, гору журналов для молоденьких девушек с рассказами в фотографиях - она любит его, но он любит другую, груду нашей перепутанной одежды, и эту самую книгу на низком столике в изголовье... За окном слегка плакало серое небо, совершено не похожее на небо Маллорки, за стеной негромко играла какая-то классическая музыка, там жила другая будущая юриста, Кармен положила свою горячую и тонкую ногу на мой совершенно равнодушный прик в гармошку, рука ее тихо лежала на моей безволосой груди. Я же лежал вытянувшись во весь свой длинный рост закинув руки за голову и краем глаза рассматривал ее крашенные в рыжий дреды толщиной в два пальца, эти ее ссученные в валенок хайра...
-Ты не спишь, -
поинтересовалась-сказала Кармен, не открывая своих вроде бы карих глаз. Я ответил вопросом:
-Откуда у тебя эта книга?
-Какая?
-Ну Кортасар этот...
-Я ее купила, - удивилась Кармен. -А что?
-Ты ее читала?
-Да, эта моя любимая книга, а почему ты об этом спрашиваешь?
-На странице сто тринадцать есть загадочная фраза...
Не успел я договорить, как Кармен перескочила через меня, одеяло отлетело в сторону, я увидел смуглое тело с небольшими грудями и растительностью подмышками и внизу впалого живота, но после бурной ночи меня все это нисколько не интересовало. Кармен уселась на край кровати, в отличии от моей в сквоте эта кровать была настоящая, и схватила книгу.
-Которая фраза? Их здесь много...
-Sucedio gue un Fama bailaba tregua y bailaba catala delante de un almacen lleno de cronopis y esperanzas.
10.
Я остался у Кармен еще на один день. И ночь... На большее меня, а правильней сказать моего здоровья, уже не хватило. Может быть это и было той причиной, которая выкинула меня на хмурые предрассветные улицы, пронизанные вчерашним и позавчерашним дождем, осенней грустью, а то и тоской, и конечно рухнувшими надеждами.
Я брел-ковылял тяжело опираясь на костыль, меня провожали подозрительными взглядами манекены из-за стекла витрин. Улицы были пустынны и гулки, как необставленная квартира, я был совершенно один... Совершенно один, и хотя Кармен со сна бормотала - я тебя буду ждать, но у меня негодяя было свое мнение... Дреды не хайра, виртуозность в сексе не есть признак того, что я потерял с эмиграцией, оставил во всех этих Крымах и Гауях, а сейчас изо всех сил ищу, и не могу найти...
С Кармен ништяк, пока есть здоровье и сила, но это все не то, не то, не то... скорей всего мне действительно надо махнуть на Гомеру, там-то вроде бы еще остались волосатые морды, там-то и повстречаю какую-нибудь герлу... А может быть Кармен туда прихватить? Как же, поедет она, она же грызет гранит науки.. Да и дреды это не хайра...
Серое небо, пустая площадь Испании, редкие автомобили, еще более редкие пассажиры на перроне, игрушечный поезд с игрушечными вагонами и совершенно настоящим проводником-ревизором. Двери открываются, вместе с редкими пассажирами ковыляю в вагон, усаживаюсь, двери закрываются и мы едем... Домой, в сквот, на станцию...
-Сеньор?.. -
открываю закрывшиеся глаза, протягиваю приготовленную монету в одно эуро, получаю билет и сдачу, не пряча в карман, врубаюсь - ревизор не спросил до какой станции мне нужен билет, значит... Значит я так примелькался, так на отсвечивал, что пора уже с Маллорки валить... Например на Гомеру... К тому же там и зимой тепло...
Выпуливаюсь на перрон, передо мной полуразваленный дом, это моя родная станция Понт-д-Инка, ковыляю опираясь на костыль, Кармен все дальше и дальше отдаляется в моей лохматой башке, наверное я не очень хороший человек, наверное я фрилавщик, да нет же, нет! я просто снова ошибся и не встретил своих, свою, ну хиппушку или хотя бы герлу, которая меня бы понимала до конца...
Я остановился на тротуаре. Прямо передо мною пролегала улица, превращенная уродами в трассу, автомашины, микроавтобусы и драйвера мчались по ней неровным потоком, с большими интервалами между сбившихся в стадо возле светофоров автомобилей. А за улицей, прямо передо мной, на том самом месте где еще позавчера утром стояла почта, наш сквот, мой дом, черт меня побери! лежала огромнейшая груда кирпича, каких-то труб, досок, каких-то железяк что ли, клубилась проволока... А где же сквот?.. Вместо сквота была груда мусора и одиноко торчала дверь с решеткой и с запыленным рифленым стеклом...
Я побрел через улицу стуча костылем, совершенно не обращая внимание на какие-то там визги тормозов, крики и ругань взбесившихся водителей, я брел как во сне, спотыкался, чуть не падал, выпрямлялся и все ни как не мог добежать до другой стороны в общем-то совершенно не широкой улицы - один поток в одну сторону и другой в противоположную... Я бежал все быстрей и быстрей, визги тормозов, крик и ругань слились в какой-то сплошной неразличимый и неделимый на отдельные звуки какой-то запредельный что ли шум, какой-то просто неуловимый, не усваиваемый что ли...
Наконец-то перебежав кое-как эту широчайшую улицу-трассу, я как будто уткнулся в стену, стену запаха, плотно стоявшую прямо передо мной. Эта стена состояла из запаха битого кирпича, старого дерева, пыли и еще много чего, увы, неуловимого для меня, так как в больнице, где мне ампутировали крылья, там-то мне и нюх подправили, что бы не мешал спокойно жить... Мне. Я стоял уперев взгляд в месиво, в крошево, в эту груду строительного мусора высотой так метра три, которая еще позавчера была моим, нашим, да-да! нашим домом, а что теперь?.. Да нет же, нет, я прекрасно понимал, что есть разница между сквотом и флетом с договором заверенном нотариусом, но так внезапно, так прямо вдруг!.. Позавчера у меня был дом, своя комната, свои вещи, кстати, а где мои шмотки? болван, пиплы, Вилли с Инесс, Роса, Хуан и Ева конечно прибрали, а вдруг их все полисы замели, придурок, за что?! В демократической стране за проживание с сквоте не сажают, по Франции знаешь...
Я сделал пару шагов и протянул руку к битком набитому почтовому ящику, висевшему на двери, на оставшейся двери, на оставшейся стоять нерушимо, двери... Рушатся миры и империи, распадаются государства и союзы, даже сквоты в демократической стране не имеют ни какой гарантии насчет завтрашнего дня, а дверь с почтовым ящиком и главное, главное! почта, почтальоны и корреспонденция незыблемы и нерушимы, и только они... И только вот это - я стал вытаскивать из битком набитого почтового ящика скомканные бумаги яркого цвета вперемешку с кусками штукатурки, битого кирпича и цементной пыли - незыблемо, нерушимо и вечно... Я доставал и бросал себе под ноги рекламки, многочисленные рекламные проспекты, реклама супермаркетов и туристических фирм, рекламки с полуголыми девушками - вносите деньги на счет детского дома! и рекламки с приличными одетыми сеньорами - массажные салоны к вашим услугам... Вступите в наш автоклуб и получите скидку при покупке нового автомобиля! Большая скидка на некоторые модели ксероксов!! Ковры за полцены!!! Последним из ящика я выгреб знакомый длинный узкий конверт с отпечатанным на принтере адресом нашего сквота и моей фамилией со сдвоенным «Ф» на конце... А, соскучились по моей писанине, видимо предлагают договоришко подписать...
...Майкл сделал еще один маленький шажок и уселся боком на груду кирпичей, вытянув перед собою ногу и костыль. Было неудобно, но терпимо, значит пора... Пора на Гомеру, знак свыше, здесь уже ни чего не держит, ничего... Неожиданно для самого себя он вскочил и бросился было разгребать кирпичи, но так же внезапно остыв, прекратил это занятие... Если пипл забрал все вещи, значит и сумку забрали, если нет - то из этой груды ее не раскопаешь...без бульдозера или экскаватора, устанешь копать, Майкл, просто надорвешься...
Опершись на костыль, Майкл сильно оттолкнулся и встал. За спиной лежала груда кирпичей и досок, бывшая еще позавчера старой почтой и сквотом, со своими примочками, традициями, интересами, взаимными связями, любовью, приятельством и недоброжелательством. За спиной стояла дверь с решеткой и рифленым стеклом, почтовый ящик был распахнут настежь и только кусочки битого кирпича краснели в нем... Перед ним лежала трасса и это было символично - если не брать во внимание такую мелочь, как то, что в Испании стоп не развит и стопщиков тут чаще всего просто не берут, то чисто теоретически он мог прямо не сходя с места начать стопить... Тем более ему было все равно в какую сторону ехать, в какую, куда и зачем... Майкл сделал еще один малюсенький шажок, совсем малюсенький и оказался на краю трассы - так быстро он еще ни разу не попадал на стоп, поудобнее оперся на костыль и привычным жестом поднял руку с оттопыренным большим пальцем. И простоял так помахивая затекающей рукой примерно шесть часов...
Пыталось капать, страшно хотелось жрать и пить, в кармане были прайса, достаточные для поездки и на такси, но я стопил-стопил-стопил... Можно сказать до посинения. И моя наглость, тупость и настырность были вознаграждены неизвестно кем, но скорей всего все же богом. Из остановившегося потрепанного «форда» выпуска так половина семидесятых примерно, высунулась помятая морда с криво постриженной бородой. На лысину в обрамлении седых клочковатых волос упала крупная капля и звонко отскочила. Морда не смахивая влагу, поинтересовалась на местном:
-Далеко едешь, парень?
-На Гомеру...
-Ну до Ла Пальмы я могу подбросить, а на Гомеру не еду... Это где? -
вяло поинтересовалась морда, вторая капля так же со звоном разбилась на его смуглой лысине. Я ответил:
-Это Канарские острова...
...В Ла Пальме Майкл сразу направился на плазе Майор, на улицах было людно, сияли огни рекламы и фонарей, люди перекрикивались какими-то возбужденными голосами. В лужах оставшихся от дождя отражались витрины с манекенами...
Уставшие ноги и костыль несли Майкла к нужному бару, где почти всегда можно было найти кого-нибудь из местного андеграунда. И естественно нашел. За столиком, тесно уставленным пустыми бокалами из-под пива и чайными чашками, сидела небольшая кучка дредастых, знакомых ему, с проклепанными пирсингом фейсами. Увидев Майкла, все они заулыбались, приветственно замахали руками и наперебой стали приветствовать его. Почти упав на подвинутый ему стул, Майкл пожал все протянутые ему руки, ответил на все приветствия, и отхлебнув из поданного ему официантом бокала местного пива, поинтересовался:
-Вилли с Инесс или Росу к примеру, Хуана с Евой не видели? Нам почту поломали сволочи, а меня дома не было, не знаю где их сейчас искать... Один из присутcвующих, в черных линялых шмотках, в бейсболке тоже черного линялого цвета, с широко прорезанным ртом, как у клоуна и с огромной серо-белой собакой, знакомый ему Ричи-дилер, улыбаясь ответил Майклу:
-Я знаю где у них новый сквот, я тебе покажу...
Майкл поблагодарил, прикрыл глаза, поудобнее вытянул ногу и снова подумал, интересно - сумку пипл нашел или нет?..
-Что за дом они засквотили?
Ричи пожал плечами:
-Обыкновенный такой дом, раньше там жили два панка из Андалузии, Вилли узнал что они собираются махнуть в Голландию и опередил всех. Красивый дом. Старая вилла с пальмами... Двумя.
На вилле с пальмами я еще не жил... Интересно только, панки там сильно напанковали или совсем немного?..
Я иду с Ричи стуча костылем по ночным улицам Ла Пальмы, столицы острова Маллорка, остров это часть суши окруженная водой, в отличии от материка довольно таки малая часть суши, нам в лица заглядывают пустыми глазницами многочисленные манекены с высоко подбритыми затылками и широкими плечами обтянутыми полосатым трикотажем с отложными воротничками по моде курортных пятидесятых или начала шестидесятых, СССР, Крым, здравница сплоченных народов...
Манекены вглядываются мне в душу, сверлят меня взглядами пустых глазниц, хотят понять куда это я бегу стуча костылем, а я не бегу куда-то, я бегу от того что мне не в кайф, не в жилу, не по нюху...
Мы бредем по ночному городу со странным для меня, когда-то коренного москвича, названием... Ла Пальма де Маллорка звучит как из авантюристично-сказочной книги про пиратов, и я, пират на пенсии, зарабатывающий на хлеб насущный не грабежом-разбоем, а мирным кривлянием на Плазе Майор...
Мы бредем и бредем, собака Ричи, большое лохматое миролюбивое существо то забегает вперед нас, тщательно обнюхивая все углы и задирая ногу возле каждого столба, возле каждого дерева, то отстает обнюхивая потревоженные нами мешки с выставленной ненужной кому-то одеждой... Ричи уже приобрел неплохой свитер попугайной расцветки, мне же с моим более избалованным хипповым вкусом еще ни чего не попалось интересного...
Мы бредем и бредем и хотя я прекрасно понимаю, что это просто бред, но мне почему-то кажется, что Ричи ведет меня какими-то закоулками что ли, мы то и дело проходим, как мне кажется, мимо одного и того же дома, проходим по одной и той же улице по несколько раз...