– Да почему! Желание дамы - закон.
– А что за тон, милый? Что-то не так?
– Да почему! Но…- и снижение тона в якобы просто интимный полушепот: - Милая, не поминай японцев всуе при китайцах.
– О?
– Да. Видишь ли, Дэйна, дорогая! - (вот-вот, громче! имеющий уши услышит!) - Японская кухня и кухня китайская - взаимоисключающие понятия.
– О?
– Да. Японцы сохраняют первичный вкус исходного продукта - рыба, птица, мясо. Без специй. Принцип - естественность. Пресно…
– Согласна, Малдер, дорогой, согласна. Но, например, суши…
– Ах, оставь, милая! Обычный рисовый комок! Отрада для стран третьего мира, вообразивших себя в первых рядах! Для них и дешевый мексиканский самогон из сорных кактусов - престижная текила “Сауза”… Нет, дорогая Дэйна, я предпочту видимость важнее сути.
-То есть, милый?
– То и есть. Предпочту кухню китайскую. Что как бы в данный момент и предпочитаю. У них, в Поднебесной, наоборот - по сравнению с Японией. Чем дальше от первичного вкуса, тем… На вид - мясо, на вкус - рыба. На вкус - птица, на вид - опарыш. Иллюзия - как вторая реальность, претендующая на звание первой.
– Поняла, поняла! На вкус - нечто, а по сути - ничто! Да, милый? Так?
– Н-не совсем…
– Не совсем?! Я сейчас обижусь!
– Н-но в общем и целом…
…Господи! Каких только глупостей ни наговоришь, будучи в образе!
Будучи при исполнении! Что, собственно, и… В образе и при исполнении.
* * *
Агент Скалли? Агент Малдер?
Да, сэр! Мы не идиоты! Мы просто в образе и при исполнении! В угоду хозяевам “Зеркального карпа”. Про японцев - заранее прикидывали, как бы так ввернуть, чтобы натурально прозвучало и уничижающе. Нет бальзама бальзамной для китайца, чем уничижение японца.
А то, видите ли, родина карате - Япония! Хотя кун-фу - исконно китайское. И так далее, и так далее, и так далее. Вплоть до кулинарных рецептов. Ну, тут прощенья просим, чего не присвоить, того не присвоить. И ни прибавить, ни убавить. Разность разностей.
– И вообще, Дэйна, дорогая, к японцам у меня антипатия априори. Перл-Харбор…
– Фокс, дорогой! Ты же не отказался раз и навсегда от шиш-кебаба, после того, как арабы уничтожили башни-близнецы!
– А вот и отказался! Заметь, мы сидим здесь и кушаем… не шиш-кебаб.
– О, милый, ты во всем такой максималист?
– Во всем, милая, во всем.
– Угу. И… в постели.
– Это вопрос?
– Это информация. Комплиментарная, милый…
– Милая…
А к чему, агент Малдер вкупе с агентом Скалли, сей “белый шум”?! К чему все цирлихи-манирлихи?! Вы же, так сказать, в стране Бога и моей! То есть в своей стране! У себя дома!
Пусть тетка в балахоне с рожком мороженого в руке (иначе - Статуя Свободы) взывает буквами, высеченными на постаменте:
Отдай мне твоих обессиленных,
Твоих нищих, жаждущих глотнуть свободы,
Отвергнутых твоими берегами,
Посылай их, неприкаянных, измученных
штормами…
И я освещу им путь в золотые врата!
Да пусть, пусть! Как вариант “твоих обессиленных, твоих нищих, отвергнутых, неприкаянных” вполне толкуется в пользу выходцев из Поднебесной. Вот и Чайна-Таун в нью-йоркском Квинсе, того и гляди, потеснит легендарный интеллигентский Гринвич-виллидж!
Короче, агент Малдер и агент Скалли! Почему бы просто не заявиться в навороченный “Зеркальный карп” с группой поддержки?! Почему бы не разворотить навороченное - просто чтобы душу отвести?! Эдак:
Стоять-сидеть-лежать! ФБР!
Вы имеете право хранить молчание… (Но не советуем!)
Вы имеете право на адвоката… (Но он вряд ли будет кстати!)
Вы имеете право… (Но не можете!)
Далее по процедуре, которая столь же бессмысленна, как само слово “процедура”.
Почему бы и нет?
Потому что!
Потому что: никогда не задавай вопросов, ответы на которые тебе не известны заранее!Азы любого профессионала - из ФБР ли, из Моссада ли, из КГБ ли…
Для специальных агентов Фокса Малдера и Дэйны Скалли, по части ответов,- пока полный туман. Как, впрочем, и по части вопросов. Одно вытекает из другого. А другое перетекает в одно, становясь иным. Тьфу! Сплошная китайская грамота! Чайн-ворд! Почувствовать - да. Понять - нет.
* * *
Так чувствуйте, агент Малдер и агент Скалли, чувствуйте! Насчет “понять” - не вашего ума. По исполнении надлежит доложиться, что чувствовали. И - отдыхайте! Далее - уже не вы. Вы - уже не…
– Простите, сэр? Верно ли мы вас поняли?…
– Ну-ну, друзья! Не становитесь буквалистами настолько!
– И все же мы были вам очень признательны, Уолтер, если нам четче обозначить границы наших “отдохновенных” полномочий. А также - где кончается отдых и начинается непосредственно работа?
– Работа?! Ваша работа, агент Скалли и агент Малдер, на данном этапе -взять мула споличным.
– Мула ?
– Мула .Да, так. Прекрасно вы оба поняли! Да, 3 именно! Мул - переправщик груза.Надо пояснять, что за груз? Илимы все здесь профессионалы? Или?…
– Профессионалы, сэр! Так точно, сэр!
– Ладно вам, Малдер!
– Так точно! “Ладно мне”, сэр!
– Малдер!
– А я что? Я ничего! Слушаю и повинуюсь, сэр! Вот и агент Скалли не даст соврать!… Скалли?
– Слушаю и повинуюсь, сэр!
-Друзья, прекратите, пожалуйста!
– И это уже приказ?
– Просьба.
-Так и быть, Уолтер. Так и быть… Но! Давайте начистоту. Всю подноготную. Всю базу данных.
– Вам надо? Уверены?
– Мы уверены, что иначе нам и не надо.
– Извольте. Вам - исключительно как своим… Желаете устно? Под диктофон? Хотя тут все равно “глушилки”. Или - дискета? С монитора прочитаете? Ну-ну! Зачем так жадно? Зрение портить… Дам я вам дискетку, дам. На досуге ознакомитесь досконально. И это, к слову, уже приказ, а не простая просьба. Руководство к действию, если угодно.
– Угодно, сэр!
Ну, если угодно, то…
2
Три брата их было, три брата.
Было и есть.
Три брата, уроженцы Поднебесной.
Старший - И-Ван.
Средний - Э-Ван.
Младший - Сань-Ван.
Так и переводится, если строго. От “Ван” - прародитель. “И” - старший отпрыск, “Э” - средний, “Сань” - младший.
Старший, И-Ван. На территории США не зарегистрирован. Не въезжал. Место пребывания - Тайвань. Точнее - данные отсутствуют. Возраст - предположительно под сто. Что-что? Да-да, под сто. Но бодрячком. Умом не сдвинулся. Более того, является мозговым центром в семье. Руководящая и направляющая сила. Фотография? Отсутствует. Да, какая разница! Все китайцы для нас на одно лицо. Короче, старец.
Средний, Э-Ван. Официальный хозяин заведения в Чана-тауне. Имеет Грин-карту. Фактически безвылазно - в “Зеркальном карпе”, на втором (и последнем) этаже ресторана, в апартаментах. Изредка, впрочем, появляется на люди. Но очень изредка. Практически никогда. Фотография - вот. Удалось разок щелкнуть. Несколько размыто, но расстояние было… сами понимаете… О, суровый дядя, суровый!
Даже на таком расстоянии. Непосредственный координатор-исполнитель. Короче, монах.
Младший, Сань-Ван. Тоже имеет Грин-карту. Снимает комнату в Гринвич-Виллидж. Полубогема-полустудент. На то и младшенький, чтобы исполнять функции курьера (лулд?!), забивать “стрелки”, обсуждать “темы” и так далее. Короче, солдат.
Три ипостаси в этой их загадочной хитро-желтой иерархии, по восходящей - солдат, монах, старец.В деле, которому они служат. Дело - поставка галлюциногена.
Что за галлюциноген, толком пока не ясно. Но не химия, не героин, не крэк, не слег… Нечто натуральное, предположительно растительное. На первых порах вызывает прилив энергии и резкое обострение интеллектуальных способностей потребителя - причем без побочных негативных эффектов. Впоследствии же наступает…
* * *
А кто его знает, что наступает впоследствии! Спросить бы агента Уллмана, но то-то и оно, что проблема возникла - исчез агент Уллман. Казалось бы, нет человека, нет проблемы. Но в данном случае как раз наоборот. Был - и нету! Бесследно.
Считать ли единственным следом на квартире Джереми Уллмана размашистую надпись - маркером по зеркалу в ванной: “Дэйна! Жду тебя”.
Вот-вот! Без знака препинания после “Жду тебя”! То ли не успел (не позволили) дописать - где и когда.
То ли просто границы зеркала кончились - надпись впритык к раме.
То ли еще проще - с синтаксисом у агента Уллмана нелады. Хотя… университетское образование. И вообще обострение интеллектуальных способностей в последнее время - последнее, в смысле, до исчезновения. За месяц, за полтора до…
Агент Малдер должен признаться (и самому себе, и напарнику Скалли) - за последние месяц-полтора коллега Уллман несколько раз очень помог… всего-то репликой - как бы случайной, как бы мимоходом брошенной. Но, странное дело, аккурат эта реплика вдруг оказывалась волшебным ключиком к раскрытию дела. Например, дела “Бесплатный сыр”. Или дела “Форс-мажор - навсегда”. Или дела “Тайм-аут”. (Подробности? Без комментариев! Для служебного пользования!)
Сказать, что агент Малдер взревновал к неожиданно возросшему IQ коллеги Уллмана? Не сказать. Хотя где-то обидно. Пашешь-пашешь, роешь до воды, изводишь единой версии ради галлоны черного кофе… Все - monkey-busines! И тут, походя, тебе от щедрот кидают реплику. И все - o'key! Обидно, да…
Сказать, что агент Малдер обеспокоился демонстративным вниманием коллеги Уллмана к напарнику Скалли - вниманием, граничащим с бесцеремонностью? Не сказать. Хотя тоже обидно. Суть не в соперничестве двух бизонов за самочку, нет! У Малдера со Скалли издавна и теперь уже, скорее всего, навсегда - чисто служебные отношения. Напарник напарнику - друг, товарищ и брат (сестра). Но! Скалли - напарник Малдера! А коллега Уллман то и дело недвусмысленно давал понять: почему бы тебе, Дэйна, не сменить этого неудачника - на известного тебе Джереми? Мол, мы с тобой вместе горы свернем! Обидно, да…
Да чтоб тебе пусто было, коллега Уллман! Сгинь!
То-то и оно, агент Малдер и агент Скалли. Ваш коллега Уллман так и поступил.
Точнее?
Сгинул.
При обстоятельствах?
Да ни при каких! Следов борьбы нет. В квартире полный порядок (в понимании убежденного холостяка). Окна закупорены. Входная дверь на цепочке изнутри. А Джереми Уллмана - нет. Извечная загадка “запертой комнаты”, психологический практикум для классиков детектива с туманного Альбиона.
Да! На зеркале в ванной: “Дэйна! Жду тебя”… Прокомментируете, агент Скалли?
Без комментариев, сэр.
* * *
Ладно, Дэйна, для нашего Железного Винни, для старины Уолтера у тебя не нашлось комментариев. Но своему давнему напарнику, другу-товарищу-брату Малдеру могла бы…
Что, прямо здесь, в “Зеркальном карпе”? Почему нет? Сыграем на грани! Разведка боем. “Мы знаем, что вы знаете, что мы знаем”. Разумеется, никаких имен! Просто Он.Поговорим, милая, о твоем бывшем?Нельзя же часами и часами сотрясать воздух исключительно на тему куацзы! Поговорим о нем?Как он?…
Ни малейшей передержки. Все логично. Одна возлюбленная пара вволю насладилась трапезой, обменялась воркованием - и самое время затронуть прошлое, дабы не осталось недомолвок на будущее.
– А скажи мне, Дэйна, дорогая, как он?
-Кто, милый?
– Ты прекрасно поняла, о ком речь, милая. Но если хочешь, не отвечай.
– Ах, ты о нем,Фокс, дорогой?! Ну ты вспомнил!
– Никогда не забывал.
– Забудь, милый.
– И все-таки?
– Право, пустяк! Главное, я-то при чем?! Ну, хорошо, хорошо… Мы с нимпознакомились еще на первом курсе Мэрилендского университета. Потом выяснилось, что он специально записался на курс лекций по политологии, который я тогда посещала. Сначала приметил меня на вечеринке, потом проследил - и, выяснив, где я учусь, поступил туда же.
– У тебя с нимвозникла интрижка?
– О нет, милый! Он, конечно, был всем хорош! Спортсмен, умник… Наконец, просто красавец!… Но не мой типаж, милый. Я не люблю глянцевых суперменов.
– Ага. Предпочитаешь тусклых недоумков. Наконец, просто уродов. Вот, скажем, я…
– Прекрати, Малдер, дорогой! Даже в шутку не надо так.
– Не буду, не буду
– Да, ну так вот… О чем это я?
– О нем, о нем.
-А что еще о нем?Более нечего! Он,не скрою, пытался меня неоднократно… м-м… покорить. Но…
– Ты была холодна, как лед.
– Я была холодна, как лед. И, Малдер, дорогой, твоя ирония неуместна.
– Это самоирония, Дэйна, дорогая.
– Ладно, разве что так. Да, ну так вот… И мы расстались. То есть он бросил курс. И пропал в неизвестном направлении.
– Не оставив ни весточки?
– О, милый, ты знал, ты не мог догадаться! Оноставил в кампусе прощальную записку - маркером на зеркале в моей ванной комнате: “Дэйна! Жду тебя”.
– И каким образом онпроник в твою ванную, милая?
– Знаешь, милый, вот это для меня до сих пор остается загадкой!
– Так-так. И через десять лет онвдруг откуда ни возьмись объявляется у нас на службе! В качестве коллеги. Ах, какая неожиданность! И возобновляет попытки затеять интрижку!
– Малдер, дорогой, ты ревнуешь? Какая прелесть!
– Это не ревность, Дэйна, дорогая. Это нечто большее.
– Поверь, милый, у тебя нет ни малейшего повода. Хотя бы потому, что после глянцевых суперменов я больше всего не люблю скрытых наркоманов.
– Вот как? Онеще и наркоман? Никогда б не подумал!
– А я и говорю - скрытый. Сама бы ни за что не заподозрила, если бы оноднажды не предложил мне попробовать…
– Попробовать - что?!!
– Не знаю. Я же не попробовала. Помнишь, когда мы вместе работали над… Ну, ты наверняка помнишь! Трое суток не сомкнув глаз. Голова чугунная. Спроси нас тогда про “дважды два”…
– Помню. Ответили бы: “Без комментариев!”
– Вот-вот. А онвынул из кармана маленькую шкатулочку… лакированную такую. Открыл. А там…
– Порошок?! Вот бастард!
– Н-нет, милый. Что-то растительное. Комочки. Сушеные финики представляешь? Вот что-то вроде.
– Сушеные финики? Не представляю.
– Да, господи!… Ну вот… вот… А, вот! Что-то вроде этих… которые я здесь ела.
– Которые из пятисот блюд, милая?
– Ну, которые ты не ешь.
– А! Вэйсюй-чжоу?
– Ну да. Грибы!
– Терпеть не могу!
– Потому, милый, может быть, я и выбрала тебя, а не его.
-То есть ты все-таки выбирала между нами?
– Прекрати, Малдер, дорогой! В конце концов, уже даже не смешно! И потом, онведь снова исчез, ты же в курсе.
– В курсе, в курсе. И снова записочка на зеркале: “Дэйна! Жду тебя”. Ну-ну!
– Успокойся, милый. Не дождется. Успокойся.
– Я спокоен. Я абсолютно спокоен.
Легко сказать - “спокоен”!
Да нет же! Туго натянутые нервы отнюдь не по причине словесной перепалки “сладкой парочки”. Мы-то с вами знаем, агент Малдер и агент Скалли - это просто игра. Убедительная, но игра.
И туго натянутые нервы именно от подспудного опасения, как бы не переиграть. Слишком много сказано вслух. Пусть завуалировано. Пусть по принципу “мы имели в виду совершенно иное, а вы, простите, о чем подумали?” Но, чем дольше балансируешь на грани, тем больше вероятность сорваться.
* * *
Изначальная вводная от мистера Скиннера, то бишь от Железного Винни, то бишь от старины Уолтера: