Она раздраженно стукнула по поручню дивана, и в тот же момент оказалась на полу. Озадаченно уставилась на свое обезноженное лежбище - все четыре ножки одновременно подломились.
Тьма надвигается. Она почти рядом Первая черта говорит о твоей неуместной стойкости. Она лжива. У ложа разума разрушены ножки, ты испытываешь пренебрежение к миру.
Вздохнула. И направилась в кладовку. За спальным мешком. Вечер не удался. Отвлечься не удалось. Может, удастся поспать?
* * *
Розовые облака Поднебесной.
Аккуратные игрушечные пагоды.
Глянцевые листья лимонника.
Всполохи бумажных фонарей.
Придуманная страна, отражающаяся в выпуклом стекле. Проведи ладонью, изображение станет четче и. больше. Можно даже заглянуть в раскосые глаза людей, чтобы увидеть в них розовые облака Поднебесной.
Нравится, Скалли?
Кто здесь?! О-о. Снова вы! Снова в моем сне, мистер И-Ван!
Почему бы не предположить иное, Скалли: это ты в моем сне. Я пригласил. Но если тебя это смущает, то мы можем перейти в твои грезы…
Так просто?
Просто, когда знаешь путь. Но любое знание требует страдания. Я могу только подсказать, искать путь тебе придется самой.
Загадками говорите, мистер И-Ван.
Жизнь состоит из загадок. Ты, например, сегодня весь день пыталась разгадать одну из них.
Какую?
Что скрывается по ту сторону зеркала. Действительно хочешь знать?
Не знаю. А чего хотите от меня вы, мистер И-Ван?
Тебя, Скалли.
Зачем?
Представь себе гигантскую мозаику. Каждый кусочек - это конкретный человек. Без него общей картины не получится. Нам нужен этот кусочек. Нам нужна именно ты, Скалли.
А зачем вам понадобился Джереми Уллман?
Рябь улыбки… Чуть позже, Скалли, чуть позже. Хочешь, снова погадаем?
Не хочу.
Зря. У меня есть предчувствие, что сегодня тебе выпала бы гексаграмма “Фу” - Возврат. Она следует сразу после разрушения. Когда разрушение кончается, ничто не может стоять к нему в более тесной связи, чем Возврат. В выходе и входе нет торопливости. Когда ты обретешь друзей, то вернешься на свой путь, и через семь дней наступит прозрение.
Твой разум вновь обретет ясность. Но если применишь силу, тебя ждет поражение.
…Облака стали пурпурными. Скалли прикоснулась к пульсирующему стеклу.
– Дэйна! Дэйна! Дэйна!
* * *
С детства Скалли терпеть не могла замкнутого пространства. И в лифтах-то ездила только по служебной необходимости. И вдруг - узкая кабина, несущаяся вниз. Попыталась открыть дверь, да где там! Сказано - замкнутое пространство.
– Дэйна! Дэйна! Дэйна!
Так! Она здесь не одна. Три сестрички Скалли тянут к ней руки прямо из зеркального плена. Ум, интуиция и красота. Так, кажется, говорил старец И-Ван?
– Дэйна! Дэйна! Дэйна!
Выбери меня!
Нет, меня!
Меня!
И в глазах такая мольба, словно от этого выбора зависит жизнь и смерть Дэйны Скалли. Вот только которой из…
А кабина несется вниз, и сквозь вопли клонов-сестричек можно расслышать шорох песка в гигантских часах.
ДЕЛАЙ ВЫБОР!
Да, внешне очень схожи. Но только внешне. Видимость важнее сути?
У Скалли-первой - воля, жестокость. Все ради Цели. Императрица Ци-си, да и только. Она не умоляет, она приказывает. Почудилось ли, что за ней мелькнул старец И-Ван? Наверное.
У Скалли-второй - наитие. Решимости не хватает, но в плане интуитивных решений равных нет.
Скользкая, как змея, подстраивающаяся под любого. Уболтает, уговорит, настоит на своем. А почувствовав заведомый проигрыш, отойдет в сторону. За ней тень - Э-Вана.
И Скалли-третья. Та, самая игривая. С алыми коготками. Секс плюс эмоция. Красота спасет мир, красоте подчиняются ум и интуиция. Временно, но подчиняются. Эта Скалли полностью поработила Сань-Вана.
ВЫБИРАЙ!
Если объединить всех трех, получится настоящая Скалли, подлинная. Если! Но Триаде хочется ум, интуицию и красоту по раздельности.
А лифт несется вниз, песчинок почти не осталось.
ВЫБИРАЙ!
– Себя! Я выбираю себя!!!
Удар и боль.
Приехали.
Остановка в аду.
* * *
Тик-так-тик-так. Пять утра.
Скалли очнулась в собственной постели, в любимой шелковой пижаме. Первым делом прошлепала в гостиную и проверила диванчик: стоит, как и стоял. Гнутые ножки прекрасно держат вес. Вот только деревянные поручни чуть треснули и кое-где лопнула обивка.
Кофе. Душ. Все, как обычно. Даже зеркала встретили утро без экцессов: в них только Скалли. Настоящая.
Подставив воспаленное лицо под холодный душ, приняла решение: отныне не спать. Как бы ни хотелось, не спать. Хватит ходить по ночам в гости. В чужие сны. И в свои собственные она никого не пустит! Мой сон - моя крепость! А Триада…
У Триады возникнут проблемы. Ой, возникнут! Или она плохо знает напарника Малдера.
Она хорошо знает напарника Малдера! Дров, положим, он способен наломать немало. Зато потом способен из тех дров сложить вполне приемлемое строение. Чуть ли не крепость! Ну, хижину, в крайнем случае.
Хижину, в которой можно укрыться и с успехом выдержать любую осаду… Что он там такое говорил ей в ночи по телефону?
Сто восемьдесят бревен, сваленные во дворе, так и останутся бревнами, пока не появится некто, пожелавший построить дом и знающий, как должным образом сложить бревна…
Считать ли наломанные дрова бревнами? Почему нет? Вопрос масштаба. И… это не вопрос! Что-что, а гигантомания, в принципе, не болезнь, но применение, примеривание окружающего мира к собственным возможностям.
Возможно все! Для них, для напарников Малдера и Скалли ничего невозможного нет! Они повяжут Триаду! Повяжут! Ну, и заодно… так, между прочим… побочно… добьются ответа, куда все-таки подевался коллега, агент Уллман… который когда-то умел хорошо целоваться.
Что-о-о?! Что-что?!
Да. Было. Ну, было, было! Напарнику Малдеру совсем не обязательно об этом знать. Но память Скалли хранит восторженную дрожь, которую она, первокурсница Мэрилендского университета, испытала, когда Джереми… О, нет-нет! Больше ничего не было. Один лишь поцелуй. (Да, но какой!) А более - ничего! Это ведь даже не повод для знакомства. Согласен, Малдер? Впрочем, Скалли почему-то догадывается, что ты, напарник, не согласен. Ну и не обязательно тебе, напарник, знать об этом. Давно было. Значит, считай, и не было вовсе. Быльем поросло.
Лучше вернемся к нашим баранам…
5
Вернемся. На службу. Именно что к баранам. Не в смысле глупости, допустим. Но в смысле упрямства - точно. И звуковое оформление - под стать…
Помощник директора ФБР мистер Скиннер типично блеял - не жалобно, а напористо, на агрессивной истерике, с заиканием от избытка эмоций. Уставившись на Малдера, как на новые ворота. Готовый боднуть.
– Бе-е!… Бе-е!… Бе-е-ез моей санкции вы, агент Малдер, не имели права на подобную самодеятельность!!!
– Самодеятельность? Вы сказали самодеятельность, мистер Скиннер?! Вы сами это сказали! Самодеятельность априори подразумевает игнорирование какой бы то ни было санкции! - агент Малдер угрюмо упрям, упрямо угрюм.
– Бе-е!… Бе-е!… Бе-езумец!!! Вы категорический безумец, агент Малдер! Вы сорвали оперативную комбинацию! Сорвали!!! Хоть это-то вам доступно?!
– Мне доступно многое, мистер Скиннер. А туда, куда у меня нет доступа, я иду… без доступа! И дохожу до конца!
– Бе-е!… Бе-ешеный! Бешеный! Да вы просто взбесились, агент Малдер!
– О, если бы!
– Что?!
– Если б я взбесился! Тогда просто укусил бы вас, мистер Скиннер, тебя, Уолтер, за нос! И полсотни уколов в твою необъятную задницу гарантировано! Чтоб стоять тебе и не сесть!
– У меня необъятная задница?! У меня?!
– Судя по тому, чем ты думаешь,- необъятная! Они, “наши бараны”, оба-два настолько увлеклись перепалкой, что и не заметили вдруг присутствующую леди. Ладно, не леди, просто коллега. Однако все-таки дама! Эй, джентльмены! Если она вам мешает, то сейчас же уйдет.
Скалли всего-то зашла в кабинет к напарнику, дабы с утра пораньше скоординировать совместные действия на предстоящий рабочий день, но, судя по имеющей место быть сваре, Малдер уже многое успел… Когда? За ночь? Успел без согласования со Скалли и, страшно подумать, без согласования с непосредственным руководством в лице Железного Винни. Хотя назвать лицом багровую, искаженную гневом физиономию мистера Скиннера можно с большой натяжкой. Что ж ты такое натворил, напарник?
– Джентльмены! Прошу прощения, но если я помешала…
– А, Дэйна! Весьма кстати! Я как раз собирался тебе звонить, но тут как раз ввалился этот… ополоумевший бизон и…
– Я - бизон?!! Вон отсюда, агент Малдер!
– Я - вон?! Вы находитесь в моем кабинете, Скиннер. Так что па-а-апрашу вас!… Отсюда, отсюда!
– Ваш кабинет?! Я сделаю все, чтобы вы лишились не только кабинета, но и вылетели из Бюро без выходного пособия!
– Подавись своим выходным пособием! Но пока это мой кабинет!
Нет, это может продолжаться до бесконечности. И мужчины еще смеют называть женщин истеричками! Скалли взяла со стола опустевшую чашку с напластованием кофейной гущи, резко и без замаха швырнула об пол - аккурат между “нашими баранами”.
Кряк! Осколки - веером! И кофейная жижа - веером!
Дальше тишина. Мгновенная и отрезвляющая.
Так-то лучше!
А крапинка вам идет, джентльмены. Бежевая, мелкая, кофейная крапинка.
– Джентльмены? Кто из вас мне объяснит, что послужило причиной вашего легкого разногласия? Джентльмены?
– Он взял Сань-Вана! - Скиннер обвиняюще ткнул пальцем в Малдера. Прозвучало как ябеда обиженного большого ребенка.- Представьте, Скалли! Взял Сань-Вана!
Малдер демонстративно крутанулся в кресле, закинув руки за голову, ни дать ни взять - большой ребенок-хулиган, безнаказанно играющий собственной силушкой:
– То ли еще будет! Пока всю Триаду не повяжу, не успокоюсь. Следующий - Э-Ван!
– Представьте, Скалли, сорвал тщательно разработанную, многоходовую комбинацию! И еще доволен! Героем себя чувствует! - ябеда-ябеда-ябеда.
– А там и до И-Вана достану! Ох, я их всех доста-а-ану! - хулиган-хулиган-хулиган.
Густой флюид. Кажется, намечается новый виток мужского скандала. Новый раунд бодания.
Скалли взяла со стола вторую чашечку с испитым кофе, брезгливыми пальчиками отлепила присохшую бумажную салфетку, стряхнула на пол. И многозначительно принялась ее рассматривать, вертя в ладони. Джентльмены, вам не жаль посуды?
Да бог с ней, с посудой! Хотя, конечно, жаль. Все-все, успокоились, продышались носом - по йоге. Выдохнули. Итак?
* * *
Итак, у агента Малдера, извольте приветствовать, появилась гипотеза.
Еще раз об азах профессии! Проверка гипотезы осуществляется в три этапа:
1) умственной гимнастикой на рабочем месте;
2) сопоставлением с показаниями людей “на улице”;
3) изучением документов, которые либо подтверждают гипотезу, либо опровергают ее.
Все это требует попросту тяжелой работы, чтобы установить имеющиеся основания верить или не верить…
Самая длительная часть расследования, сократить которую мы можем только на свой страх и риск.
Что он, агент Малдер, и сделал. То есть сократил. То есть на свой страх и риск.
То есть?
Агент Малдер, извольте приветствовать, взялфигуранта!
То есть?
Сань-Вана! Взял! Да, Сань-Вана!… Нет, не с поличным.
То-то и оно, что не с поличным.
Просто целеустремленно отправился в Гринвич-Виллидж, где фигурант Сань-Ван снимает комнату.
Просто целеустремленно вломился в ту комнату среди ночи.
Просто дал по голове полупроснувшемуся постояльцу, взвалил на плечо, ссыпался по лестнице, сунул обмякшее тельце в багажник и… привез сюда.
Сюда?
К нам. В Бюро.
Ой! И где он теперь? То есть Сань-Ван?
Где-где! В камере временного содержания.
Хотя Уолтер Скиннер с превеликим удовольствием поместил бы туда вашего напарника, агент Скалли.
Вот так-так! Малдер, ты что, и впрямь рехнулся? Скажи мне, своему напарнику, пока мы остались одни: зачем ты это сделал?! Зачем?!
– Я не рехнулся, Скалли. Я, напротив, в полном уме и добром здравии. Чего, к слову, не могу сказать о Железном Винни. Он ведет себя не как железный, а как… яблочное желе. Согласна?
Нет, но…
* * *
…согласна.
А действительно! В деле пресловутой Триады помощник директора ФБР и впрямь придерживается принципа “шаг вперед, два шага назад”.
Сначала посылает лучших агентов (Малдер и Скалли ведь лучшие?) на операцию по взятию фигурантов в Чайна-таун.
Потом устраивает разнос за неудачу.
Потом распоряжается лучшим агентам держаться от “Зеркального карпа” подальше - мол, ситуация под контролем, под личным контролем мистера Скиннера, а вам, друзья, строго возбраняется проявлять инициативу. Каждый шаг - согласовывать! Никакой самодеятельности!
Подспудное ощущение, что помощник директора ФБР внутренне весьма доволен развитием событий с пресловутой Триадой. Хотя с чего бы ему быть довольным?! Дело развалилось, еще не начав складываться, и перспективы… сказать туманны, значит, ничего не сказать!… Нет, внешне Уолтер Скиннер вполне соответствует имиджу начальника после провала - то есть рвет и мечет, в пух и прах разносит подчиненных, мрачен и насуплен. Однако, однако… Подспудное ощущение, которого не выразить словами, но, тем не менее, оно есть и крепнет день ото дня.
А между тем день ото дня (ночь от ночи) хитро-желтый старец И-Ван только и ждет момента, чтобы очередной раз навестить Дэйну Скалли и окончательно ее извести!
Черт побери! Она галлонами поглощает черный кофе, чтобы только не заснуть. Она включает свет по всей квартире и кабельный канал ТВ с оглушительным, бьющим по нервам рэпом - на всю ночь, чтобы только не заснуть. Она, в конце концов, перестала моргать! Из опасения, что, смежив веки на мгновение, сдастся и не найдет сил поднять их-а тут и старец И-Ван! Тут как тут!… Она то и дело внутренне сжимается, когда к ней кто-то обратится. А уж внешне! О-о, внешне, наверное, просто беда. Наверное - ибо для того, чтобы убедиться, в какую страхолюдину превратилась, надо глянуть на себя в зеркало. Тьфу-тьфу-тьфу Не надо. В зеркало на себя - не надо. Где гарантия, что в зеркале - ты?… И ноги гудят, ой, как ноги гудят. Лифт ею игнорируется по определению - там, в нем, зеркала. И по черной лестнице - топы-топы, топы-топы. Отдохнуть бы, вытянуть ножки, прилечь… Нет! Прилечь - значит, заснуть! Не спать, Скалли! Не спать, не спать, не спать!… Да, но сколько можно! Силы любого человека не безграничны, даже если тот человек - агент ФБР.
Угу. И при всем при этом, непосредственное руководство агента ФБР, как нарочно, тянет резину:
спешить не следует, дорогу осилит идущий, медленно и последовательно. И глаза добрые-добрые, испытующие такие, словно диагностирующие: насколько вас еще хватит, мисс Скалли? еще на сутки? еще на двое?
Право слово, если бы она не знала старину Уолтера, то в сердцах решила бы, что нынче он - гармоничное сочетание глупости и вредительства. Словно вознамерился нанести сознательный удар по ФБР в лице агента Скалли и ее напарника. Словно вознамерился, вместе с тем, максимально обезопасить треклятый “Зеркальный карп” от ФБР в лице агента Скалли и ее напарника.
Малдер, похоже, так и решил уже - насчет “гармоничного сочетания”. До сегодняшнего дня не озвучивал, но про себя довольно давно решил. Ну, верно. Одно из важных правил любого агента ФБР: убеждения можешь иметь какие-угодно, вплоть до самых крамольных, но не доводи их до окружающих. Азы профессии, азы. А вот, поди ж ты, сорвался, довел… до окружающих: “Необъятная задница!”