В этом она увидела решение, которое искала: ответ, который Сол отверг этим утром. Пенни втянула в себя воздух. Почему же теперь это решение ей кажется таким расчетливым и отвратительным?
Она знала, что Сол наблюдает за ней, его темные брови сдвинулись в одну линию, все лицо выражало нетерпение.
— Думайте, Пенни. — Он требовал от нее ответа. — Это либо настоящий брак, либо ничто. Я не стану одалживать мое имя и мою репутацию, чтобы ввести суд в заблуждение. Если Люси сейчас попадет в мой дом, она останется в нем, пока не станет взрослой.
Пенни окончательно смешалась, в то время, как Сол смотрел на нее в ожидании ответа. Сможет ли она жить в гармонии с этим энергичным человеком, чей решительный подбородок и холодный взгляд вынуждают ее согласиться на его условия? Она не знала. Единственное, что Пенни знала, — если из-за своей гордости упустит возможность взять Люси на воспитание, она никогда себе этого не простит.
— Ладно. — Ее сухие губы еле вымолвили эти слова, в горле горело. — Я принимаю ваши условия.
— Вот и хорошо. — В его голосе не чувствовалось ликования, он был бесцветным, начисто лишенным эмоций. Сол принимал ее капитуляцию. — Надеюсь, вы никогда не пожалеете об этом шаге. — (Пенни с дрожью подумала, что власть всегда в его руках, и он это знает.) — А это доставит вам удовольствие. — Он протянул ей небольшую коробочку. Заинтригованная, с расширившимися от удивления глазами, она смотрела на полукруг переливающихся сапфиров и бриллиантов. — Это пойдет к вашим глазам: сапфиры так гармонируют с их цветом, а бриллианты — с их блеском, когда вы сердитесь. — Впервые в его хрипловатом голосе появились задушевные нотки или, скорее, намек на задушевность, добрую шутку. Это было столь неожиданно, что у Пенни пошли мурашки по коже.
Раскрасневшись, она надела кольцо на палец. Несомненно, можно было продолжить возражать ему, но какое-то шестое чувство говорило, что в ее интересах свести все возражения к минимуму.
К удивлению Пенни, кольцо ей подошло по размеру.
— Как туфелька Золушке, — пробормотал Сол, угадав причину ее удивления. — На самом деле это не так уж неожиданно. Еще при нашей первой встрече я обратил внимание на ваши тонкие пальцы.
— О! — Напоминание об их первой встрече показалось ей обидным и унизительным. Как мог он вызывать в ее памяти этот постыдный для нее случай, когда она отчаянно пыталась прикрыть свою наготу руками? В особенности, когда он не позволил ей объяснить все обстоятельства этого нелепого случая... Впрочем, он мог бы и не поверить ей... Непонятно почему, но она стала для него «собачкой, которую оклеветали», и он решил, во что бы то ни стало ее повесить!
Ее укоризненная интонация вызвала смешок у Сола, рот его скривился в язвительной улыбке.
— Когда вы мне показывали вазу, которую изготовили в подарок Люси, помните?
И пока она постепенно приходила в себя, на его лице уже появилось вновь деловое выражение, к которому Пенни мало-помалу привыкала.
— У вас есть загранпаспорт? — осведомился он. Пенни растерянно заморгала: слишком неожиданно он сменил тему разговора.
— Нет. Я никогда не была за границей.
— Ничего, это легко уладить.
Он замолчал, удобнее устраиваясь в кресле. Внезапно Пенни подумала: может ли он быть еще мягче, уступчивей? Казалось, однажды что-то задумав, он тем самым определял исход. Его заявление об их браке при Маргарет, покупка обручального кольца... Она чувствовала, как постепенно стирается то выражение жестокости, которое у нее будто бы слилось с его лицом уже после их первой встречи. Похоже, что, победив, он собирался быть великодушным.
— Мы поедем за границу? — поинтересовалась Пенни. Ее жизнь менялась с такой быстротой, о какой она могла только мечтать.
— В Париж, на пару дней. — Ответ был предельно краткий. — Мы можем пожениться в середине следующей недели по специальному разрешению, до того, как в Париже у меня состоится важная встреча. — Он говорил уверенно и деловито. — Всю организацию поездки я возьму на себя. Мне будет вполне удобно взять с собой в Париж жену.
Вдруг он окинул ее оценивающим взглядом, от которого сердце Пенни тревожно забилось. Закончив свой осмотр, он, как бы между прочим заметил:
— А теперь я предлагаю вам закончить ужин, пока все не испортилось и не остыло. Мне никогда не нравились костлявые женщины.
Пенни послушно взялась за ужин. Как приговоренный к смерти преступник, который наслаждается своей последней трапезой перед казнью, она ела рыбу, затем клубнику со сливками. Со странно разыгравшимся аппетитом она даже съела несколько маленьких пирожных, которые подали к кофе.
И только когда они уже снова сидели в «ягуаре» и Пенни объясняла ему, как добраться до квартала, где она жила, Сол заговорил о брачной церемонии.
— Я полагаю, ваш местный отдел регистрации актов гражданского состояния вполне приличное место? — спросил он, не отрывая глаз от дороги.
Пенни кивнула и, тут же спохватившись, что он может не смотреть на нее, сказала:
— Конечно, венчаться в церкви было бы немного смешно, не так ли? Все эти клятвы в любви и верности? — «Телом своим я поклоняюсь тебе», — добавила она про себя, подавляя дрожь, пробежавшую по ее телу при мысли о сильном, мускулистом теле Сола рядом со своим, — нет уж, довольно о поклонении!
Он бросил на нее взгляд исподлобья.
— Осмелюсь сказать, что многие венчаются в церкви, преследуя куда менее благородные цели, чем у нас, — холодно заметил он. — Но согласен, пусть лучше будет светская церемония. Вы хотите пригласить гостей?
Вопрос удивил ее.
— О нет, не думаю, что надо приглашать гостей. — Одна из ее самых близких подруг уехала, другая сейчас в больнице — ждет своего первенца, родных у нее нет. И к тому же — это все так необычно!
— В высшей степени странно, что вы не хотите, чтобы ваши друзья присутствовали на церемонии. — В голосе Сола послышались сердитые нотки.
Пенни почувствовала укор в его словах.
— Вы, кажется, забыли, что я в трауре, — тут же парировала она, не желая объяснять, как мал, по сути, круг ее друзей. — Пусть все произойдет тихо и скромно... пожалуй, хорошо было бы пригласить Маргарет с Люси.
Она посмотрела на его строгий профиль.
— Конечно, вы можете пригласить ваших родственников, — чопорно добавила она.
— Тогда никого не будет. — Резкость его ответа поразила Пенни. — У меня нет никого, к кому я был бы особо привязан. Обязательно пригласим Маргарет... может понадобиться еще один свидетель.
Пенни молчала, опустив голову. В конце концов, понятно, что Сол не хочет, чтобы его близкие были свидетелями их союза, не основанного на любви, союза, к которому она его вынудила, затронув его гордость.
Как отличалась свадьба Таппи от той, что будет у нее, думала Пенни, пока машина приближалась к ее дому. Это тоже была светская церемония, состоялась она в Лондоне, в квартале, где ее сестра снимала квартиру поближе к отелям и выставочным залам, в которых она работала демонстратором до рождения Люси.
Таппи была беременна уже пять месяцев, когда они с Майклом поженились. Таппи вся светилась — в ярком кораллового цвета шелковом платье, с рыжими, более насыщенного цвета, чем у Пенни, волосами, в светлой накидке, наброшенной на красивые плечи.
Долгое время Таппи вообще считала, что брак — это не для нее, что она сама сумеет позаботиться о своем ребенке, оставаясь свободной, не связывая себя официальными узами. Когда же, наконец она изменила свое решение, то со свойственной ей широтой закатила огромнейшее пиршество.
Кроме Сола, были приглашены все их друзья и знакомые. Пенни вспомнила, как Таппи по секрету сообщила ей, что шеф Майкла подарил им чек на большую сумму. «Мне бы так хотелось познакомить тебя с ним, — вздохнула тогда ее сестра, — но он на Ближнем Востоке по делам фирмы».
— Вот мы и приехали. Это здесь. — Пенни оторвалась от своих воспоминаний и, легко коснувшись руки Сола, показала ему дом, где снимала квартиру.
— Я провожу вас до двери, — довольно бесцеремонно заявил Сол и, не обращая внимания на ее протест, последовал за ней к подъезду. Поднявшись на три лестничных марша, он взял у нее из рук ключ, открыл перед ней дверь и отступил назад.
— Вы не хотите зайти? — Пенни переступила порог, уверенная, что он не упустит возможности посмотреть, как она живет.
Конечно, ее квартирка бедно обставлена, заполнена разными детскими вещами и игрушками Люси, но все там прибрано, чисто, и Пенни нечего стесняться своего жилья.
— Нет, — Сол покачал головой. — Уже поздно, вам нужно отдохнуть.
У него самого был усталый вид, веки полуопущены, на красивом лице появились тени; Пенни почувствовала жалость к нему. Эта их свадьба была для него столь же нежеланна, как и для нее, и, по-видимому, доставляла ему душевное беспокойство.
Пенни подавила зевок, благодарная, за его неожиданное предложение.
— Я и в самом деле очень устала, — вяло согласилась она.
— Я дам вам знать, как мне удастся все организовать, и пришлю кого-нибудь помочь вам собрать вещи и подготовиться к переезду в ваш новый дом.
— Спасибо вам. Это все? — Усталая и покорная, Пенни смотрела своими голубыми глазами с длинными пушистыми ресницами на лицо совершенно чужого человека, с которым она должна была вот-вот связать свою судьбу.
— Не совсем.
Она слишком устала физически и была слишком подавлена эмоционально, чтобы сопротивляться, когда Сол приблизился к ней. Он наклонил голову, и губы ее дрогнули, она с испугом ждала от него каких-то грубых действий, которые бы лишний раз показали его презрение к ней, подтвердили, что он может заставлять ее слушаться и делать с нею то, что захочет.
Но вместо этого он легко коснулся губами ее трепещущего рта. Это было нежное, ничего не требующее взамен прощание; он так же легко коснулся губами ее лба. Пенни стояла смущенная, затаив дыхание, очнувшись лишь тогда, когда он заговорил:
— Мы можем не любить друг друга, Пенни... но должны быть друзьями, или же это будет величайшей несправедливостью по отношению к Люси. Вместе мы можем создать для нее дом, в котором она будет счастлива, дом, где будет царить согласие и куда она, не опасаясь, сможет пригласить друзей. Все это в наших с вами силах, вы понимаете меня?
Она молча кивнула. Сол по-своему просил у нее прощения за грубость, которую допустил по отношению к ней; обещал, что не будет напоминать об их такой незадачливой встрече; он предлагал ей начать их отношения с белого листа.
В какой-то момент Пенни снова захотелось заставить его выслушать ее объяснения, рассказать ему, что же действительно произошло в тот день на крестинах Люси. Но почему он должен поверить ей? Нет, достойнее оставить все как есть.
— Я свяжусь с вами. — Расценив ее молчание, как желание распрощаться, Сол повернулся и стал спускаться по лестнице вниз.
Пенни медленно закрыла за ним дверь и пошла в спальню. Облокотившись о пустую кроватку Люси, она посмотрела на свою постель, потом на сверкающее бриллиантами обручальное кольцо на своем пальце.
— Помоги мне, Господи! — с мукой в голосе произнесла она. — Сделай так, чтобы я поступила правильно, не ошиблась...
ГЛАВА ПЯТАЯ
Через восемь дней Пенелопа Кингстон протянула руку, на которую надели золотое кольцо, утверждавшее ее новый статус — она стала миссис Сол ван Димен.
В красиво убранной комнате, где запах цикламенов, смешанный с запахом хризантем, создавал какой-то экзотический аромат, она в последний раз подписалась своим девичьим именем в журнале регистрации браков. И в это время на нее широко раскрытыми глазенками смотрела Люси, которую держала на руках Маргарет Стэнли.
Смахнув незаметно слезу, когда Пенни положила ручку, Маргарет спросила Сола:
— Разве вы не поцелуете невесту?
— Конечно. — Он, улыбаясь, наклонился и крепко прижался губами к слегка подкрашенным губам Пенни.
Пенни стойко приняла поздравления. Раз Сол ясно дал ей понять, что хочет, чтобы их брак выглядел настоящим, ей нужно привыкать к такого рода «действиям напоказ», впрочем, она и не возражала против таких мелких проявлений внимания с его стороны. В конце концов, он был очень привлекательным мужчиной, и его присутствие рядом было ей вовсе не неприятно. Сегодня, в серебристо-сером костюме великолепного покроя, который прекрасно сидел на нем, Сол выглядел просто потрясающе.
— Я думаю, что поцелуи будут слаще, когда вы останетесь одни. — Маргарет обняла Пенни и сказала, обратившись к Люси: — Ну, моя куколка, поцелуй твою тетю Пенни. Она отправляется в свадебное путешествие со своим красавцем мужем. И как ты думаешь, кто будет жить с ними, когда они возвратятся? — Маргарет протянула улыбающуюся Люси Пенни и затем повернулась к терпеливо ожидавшему Солу.
Лаская Люси, смеясь вместе с девочкой, которая тоже радостно смеялась, показывая крохотные зубки, Пенни слышала, как Маргарет говорила Солу:
— Примите мои поздравления, мистер ван Димен. У вас очаровательная жена. И не только внешне... — она перевела многозначительный взгляд на платье Пенни из белого шифона, — но и характером тоже. Впрочем, я уверена, вы и сами это знаете.
— Да, в самом деле. — Ласковый тон Сола привлек внимание Пенни; она повернулась и увидела его рот, скривившийся в насмешливой улыбке. — Когда она чего-то очень захочет, может быть весьма решительной, не так ли, моя дорогая?
— Верно, я привыкла бороться за то, чего стремлюсь достичь. — Она с тревогой взглянула на Сола, поняв подтекст его вопроса и не будучи уверена, что сможет поддержать его полушутливый тон.
— И в результате ты обнаруживаешь, что приходится приноравливаться к сложившимся обстоятельствам, а? — Он подошел к Пенни и взял на руки Люси. Несколько секунд он прижимал теплую щечку ребенка к своему лицу, затем, передав девочку Маргарет, снова повернулся к Пенни и, потрепав ее по щеке, тихо, чтобы Маргарет не услышала, сказал: — Мне кажется, фиктивным можно называть такой брак, когда платишь за товар вперед, не будучи уверен, что получишь его когда-нибудь. — Он смотрел на бледное лицо Пенни, слышал ее неровное дыхание. — Надеюсь, любовь моя, вы получите столь желаемое вами опекунство над племянницей... и никогда не будете считать цену за него слишком высокой.
Пенни тоже надеялась на это, следуя за ним к «ягуару», ждавшему их неподалеку. Она пришла в офис к Солу, когда ее разум явно помутился от горя, потому и позволила уговорить себя согласиться на условия, над которыми ранее не задумывалась. В это утро она проснулась подавленная, в страхе перед шагом, который готовилась предпринять. Но когда сегодня Сол заехал за ней, чтобы отправиться в отдел актов гражданского состояния, он казался спокойным, уверенным в том, что они поступают правильно, и его спокойствие передалось ей. Пенни достойно выдержала всю церемонию, спокойно повторяя простые слова, которые полагалось произносить в подобных случаях. Она была благодарна Солу, потому что все время чувствовала его поддержку, и это облегчало ей тяжесть испытания.
Они были в пути уже более часа, когда Сол заехал на стоянку перед дорогим рестораном и остановил машину.
— Пожалуй, нам теперь неплохо было бы перекусить, — сказал он Пенни с улыбкой. — Меня сюда водили как-то несколько месяцев назад, и я взял этот ресторан на заметку для особо важных случаев.
— Здесь так славно! — воскликнула Пенни, довольная, что наконец сможет вытянуть ноги и немного отдохнуть. Она слишком волновалась с утра и не завтракала, теперь у нее разыгрался аппетит. — Уверена, мне здесь понравится! — в ее голосе чувствовалось нетерпение.
Меню оправдало ее ожидания, и она не колебалась в выборе блюд.
— Грейпфрут... баранина по-деревенски... кабачок и грибы, пожалуйста, — быстро проговорила она, обращаясь к Солу, и была очень удивлена, когда он, передав все это официанту, добавил:
— И бутылку «Вдовы Клико».
— Сол, — нагнулась она через стол, — я не смогу выпить полбутылки шампанского!