От его обжигающей страсти. От своего безумного желания.
От его неистовой нежности. От своего головокружительно экстаза.
От его золотых глаз. От своих собственных стонов.
От его жарких прикосновений. От своей покорности.
От его игривых улыбок. От каждого пропуска удара своего сердца.
От его умелых губ. От своих тихих всхлипов.
От своей любви, распустившейся в сердце подобно цветку асфоделии в мрачных тартарах Аида.
Страстный жар чувственных губ на бедре. Скользит вдоль всей его внутренней стороны. Опаляет. Заставляет всхлипывать. Метаться по кровати. А ведь это всего лишь поцелуи. Поцелуи.
Несмелая попытка сжать ноги. Яркий румянец, вспыхнувший на щеках. Тихий стон. Едва слышно произнесенное: «Ладон… нет…». Но тут же добровольная сдача. Крепкие ладони, удерживающие его бедра так легко и так удивительно небрежно. И губы, сомкнувшиеся на его возбужденной юной плоти. Расширившиеся изумрудные глаза. Изумленный вскрик наслаждения от острых неописуемых ощущений. Задрожавшие бедра, слабость во всем теле. Руки, бессильно сжимающие белые пряди его волос.
Ладон поднимает голову лишь на секунду. Чтобы с насмешкой посмотреть ему в глаза. Улыбнуться развратно, похотливо, с наслаждением. Смакуя удивление в волнующей невинности огромных нефритов. Удивление, неверие и наслаждение. Облизнуться, вызывая еще больший жар на щеках юноши. Как же возбуждает это невинное детское смущение.
Насмешливый вопрос в золотых глазах: «Еще?»
Робкий ответ на распухших губах: «Да…»
Снова умелый язык, водящий по возбужденному члену юноши. Тихий всхлип. Полустон, полуплач.
- Нет… не надо… Да! Еще… О, боги!
Бессильно сжимающиеся кулаки. Несдерживаемые уже совсем крики. Ладон знает, как сделать первый раз наиболее безболезненным. Расслабить. Показать, какое наслаждение он может подарить. И потом маленькая боль будет ничем, по сравнению с тем, что ждет его невинного Келея дальше. Искушающее обещание.
Вскрик. Тело дугой. Серебристое семя, тут же поглощенное жадным искушенным ртом.
Сбившееся дыхание, все еще изумленно расширенные изумруды глаз. Запоздалый стыд. Тихий робкий стон.
И снова:
- Ладон…
- Это еще не все. – Вновь любимая насмешка. Вновь любимое золото смеющихся глаз. Вновь изгиб волнующих губ.
Рука скользит по стройному бедру. Палец проводит по ямке под коленкой. Как, как? Как он находит все эти чувствительные местечки на его теле? Снова всхлип. Едва слышный. Ладон закидывает его ногу себе на плечо. Пока только левую. И Келей остается в такой беззащитной, открытой, бесстыдной позе… Он закрывает глаза, чтобы не видеть этой смущающей ошеломляющей страсти. Крепко-крепко зажмуривается. Кусает губы. А палец скользит по его бедру, подбираясь к уже снова возбужденной плоти. Медленно, дразнящее, искушающим жестом. Неторопливо, давая возможность полностью прочувствовать всю обольстительность этого движения. Легко дотрагивается до сжатой звездочки запретного отверстия в его теле, вырывая судорожный вздох из уст юноши.
Но это все. Дракон отстраняется, сползая вниз. Поворачивает голову и целует лодыжку. Скользит по ней губами, все дальше. Снова щекочущее ощущение под коленкой. А потом на бедре.
- Опять… - выдыхает Келей немного лишь полувопросительно, но губы Ладона не трогают его член. Скользят вниз.
Келей запоздало пытается сдвинуть вместе ноги, но дракон мягко останавливает его, уверенно и властно придерживая за бедра.
- Нет, пожалуйста… - бормочет юноша скорее из стыдливости, чем нежелания.
Дракон поднимает голову.
- Уверен? – ухмылка. Язык, скользнувший по его губам, словно дразнит.
А затем Келей чувствует его… Там. Вздрагивает. Крепко до боли стискивает кулаки, кусая губы, чтобы не закричать.
Влажный язык проникает прямо внутрь его.
- Ох… - тоненький вскрик, почти мышиный писк.
Келей тянет за длинную белую прядь. Ладон лишь поводит плечами, но не отстраняется.
Вход в его тело судорожно сжимается, пропуская раз за разом горячий напористый язык дракона.
Стыд жжет не меньше, чем его прикосновения. Нет сил сдвинуть ноги. Нет сил отказаться от того, что сам же затеял. Остается лишь крепко зажмуриться и сжать губы.
Ладон, наконец, приподнимается над ним. Скользит по его телу вверх, давая почувствовать свое возбуждение. Нефритовые глаза юноши расширяются еще больше, изумленный вскрик срывается с полуоткрытых губ. Слишком большой. Слишком твердый, почти каменный. Слишком горячий, даже через ткань белых штанов. На этот раз ему почти удается сдвинуть вместе ноги. Губы дрожат. В мозгу зарождаются пугающие и в то же время желанные картинки. Немыслимо, как он войдет?
- Страшно… - шепчет Келей, глядя в золотые глаза и обвивая шею Ладона.
Мягкая улыбка касается чувственных губ. Дракон скользит рукой между их телами. И там, где только что побывал его язык, теперь появляется палец. Он наклоняется к его уху с аметистовой серьгой.
- Я буду нежен… - слышит юноша его тихий шепот, подобный дуновению ветра в кронах деревьев.
И ноги сами собой раздвигаются, словно двери после того, как сказан заветный пароль.
Палец не без труда проникает внутрь. До конца. Глаза расширяются еще больше, хотя, кажется, больше уже некуда. Келей прикусывает нижнюю губу, сдерживая легкий стон боли. Вторжение в его тело чего-то чужого не неприятно. Оно раздражает нежные стенки. Одновременно и возбуждает, и страшит. Ведь это всего лишь палец, а Келей чувствовал что-то гораздо больше. Гораздо!
Он сжимает зубы. Палец мягко движется в нем, давая время привыкнуть, растягивая. А потом Ладон добавляет второй. Юноша зажмуривается. Сглатывает. Крепче обнимает его шею.
- Расслабься. – Снова тихий шепот на ухо. – Обними меня ногами. Дай больше простора.
Послушно Келей обвивает мускулистый торс своими стройными ногами. Тут же становится легче. Угол проникновения меняется. И уже три пальца плавно скользят в нем. Уже больно. Очень.
- Ты слишком узкий.
В ответ тихий всхлип. Не удержавшись, Келей прикусывает кожу на мощном плече. Буквально впивается в него. Ладон даже не морщится.
- Немного потерпи, малыш…
Юноша отпускает его и прячет лицо на его груди. Из уголка глаза скатывается маленькая прозрачная слезинка. До чего же больно…
- Боги… - тихое бормотание дракона.
Он явно не ожидал. Не ожидал, насколько внутри Келея будет узко, тесно, туго, влажно, горячо и… ах, как будет сладко…
Юноша глубоко дышит, стараясь успокоиться. Пальцы внутри него замирают, давая ему эту возможность. Почти пять минут Ладон терпеливо ждет. Келей облизывает пересохшие губы и медленно нерешительно пробует сам насадиться на его пальцы. Это движение вырывает из его горла тихий стон. Уже не боли. Удовольствия. Он откидывает голову, тяжело дыша с закрытыми глазами. Медленно расслабляется. Сжимает и разжимает внутренние мышцы и слышит судорожный вздох Ладона. Приятно. Почти сводит с ума, не так ли?
Это всего лишь пальцы.
Снова быстрый язычок скользит по сухим пухлым губам. Осознает ли Келей, как развратно и маняще сейчас выглядит?
И дракон не сдерживается, начинает двигать в нем пальцами, чтобы растянуть как можно сильнее.
- Аааах… - ноги крепче стискивают его талию.
Неожиданно острые хоть и короткие ногти впиваются в широкие плечи, оставляя едва заметные следы. Дракон не обращает на это внимания. А юноша уже сам двигается ему навстречу.
Неожиданно пальцы исчезают. Келей тихо всхлипывает, ощущая сосущую пустоту внутри себя. Нетерпеливо, резко двигает бедрами, словно говоря: «Ну же!» А потом вздрагивает, стискивая талию дракона. Понимает, что сейчас Ладон войдет в него.
Он пытается расслабить свои мышцы. Раздвигает ноги пошире, отпуская торс Ладона. Впивается руками в простыню. Глубоко вздыхает и смотрит в золотистые глаза. Облизывает уже привычным жестом свои губы.
- Давай, - шепчет едва слышно. – Я… готов.
Ладон вместо ответа внезапно наклоняется к нему и нежно приникает к его губам, засасывая его язычок в свой горячий рот и лаская своим языком. Старается отвлечь? Получается. Голова мигом закружилась. Руки поднимаются и обвивают его шею. Тело выгибается, чтобы прильнуть к его телу. Келей неожиданно чувствует ткань его белых штанов и недовольно хмурится. Скользит пальцами за пояс, но Ладон перехватывает его руку. На секунду отстраняется. И снова возвращается. Ложится на него, меж его широко разведенных ног. И Келей с дрожью ощущает его огромную твердую плоть, прижимающуюся ко входу в его тело. Он не может не быть напряженным. Дрожь, крупная, бьет все тело. Он не в силах успокоиться. Сердце колотится в груди, как пойманная птица в золотой клетке. Он старается глубоко и медленно дышать. И ждет с замирающим дыханьем, и боится. Но ноги вместе не сводит. Закрывает глаза. А потом сам, скользнув рукой между их разгоряченными потными телами, обхватывает ладонью член Ладона и направляет в себя. Дракон медлит. Заглядывает в его глаза, и видя в них эту трогательную отчаянную решимость, проникает в него совсем чуть-чуть. Одной лишь головкой.
- Ах, боги! – вскрикивает Келей, а потом судорожно всхлипывает.
Нет, не больно. Но так восхитительно ужасно горячо! Стенки его пещерки послушно растягиваются под напором каменной плоти. Обволакивая ее, гостеприимно обнимая. И теперь уже у дракона вырывается судорожный вздох. Он замирает, чтобы уровнять дыхание. Он еще не полностью вошел. Только наполовину. Не замечает, как сжимают его плечи руки Келея, оставляя почти кровавые следы.
Юноша не выдерживает. Со всхлипом, сам, насаживается полностью. Глаза, опушенные веером длинных ресниц, широко распахиваются. И вдруг тело его обмякает под Ладоном. Он словно теряет сознание. Ресницы дрожат, из уголка правого глаза скатывается маленькая слезинка. Ладон наклоняется к нему и бережно подхватывает ее губами.
- Глупыш… - шепчет он почти с нежностью. – Зачем так поторопился?..
Руки юноши слабо обнимают его. Он тяжело, судорожно дышит. Грудь его бурно вздымается. А потом дрожащими ногами он снова обвивает его талию, прильнув так тесно, что у Ладона перехватывает дыхание. Улыбается ласково, призывно, нежно… Облизывает губы вновь. Тянется за его поцелуем…
И дракон жадно приникает к его устам, подобно страждущему в пустыне, набредшему на источник свежей хрустальной воды. Язык ураганом врывается в его рот, но не для того, чтобы покорить. А для того, чтобы подарить ласку.
Келей задыхается. Упирается ладонями в его грудь, отстраняется и шепчет:
- Двигайся…
И дракон начинает послушно двигать бедрами, раз за разом плавно проникая в него. Это похоже на то, как если бы Келей сидел в лодке, и волна несла его, одна за другой, подхватывая на свои белоснежные гребни… Плавно, не спешно, мягко, даже нежно…
И он благодарен Ладону.
Обвивая его шею руками, он преданно заглядывает в золотые глаза и шепчет с ласковой кроткой улыбкой:
- Ты знаешь… Люблю тебя.
========== Глава 33 ==========
Веки были ужасно тяжелыми. Не хотели открываться. Келей с трудом приподнял ресницы, тут же заморгав от солнечного света. В комнату влетал в раскрытое незашторенное окно свежий ветерок с моря. Приятно обдувал все еще разгоряченное тело. И хотя в спальне было прохладно, до сих пор стоял этот тяжелый возбуждающий запах секса. В голове было мутно. Юноша попытался пошевелиться, и все тело отозвалось мгновенной болью, особенно где-то в области поясницы, вырвав у него тихий стон. Бледная рука тут же прижала его к кровати, надавив легонько на живот. Келей вздрогнул и послушно лег снова, закрыв глаза и прислушиваясь к равномерному ритму дыхания Ладона, прижимаясь к его горячему боку. Он прокрутил в голове вчерашние события, уже ощущая, как к щекам приливает кровь. Удивительно, но он все еще мог краснеть после всего случившегося. Видимо его грозный любовник посчитал это забавным, потому что Келей услышал тихий смешок Ладона. А потом его рука осторожно откинула со лба прядь каштановых волос. Келей спрятал лицо у него на груди, перекинув через нее руку, и попытался притвориться спящим. Ладон милостиво это ему позволил и щедро сделал вид, что поверил.
После того его собственнического поведения за ужином, Келей не раз еще боролся с его замашками дракона. Скорее из опасения, что Ладон привыкнет, чем из негодования. Куда бы он ни пошел, что бы он ни делал, Ладон всюду сопровождал его, в лучшем случае позволяя юноше вообще куда-то идти. А потом Келей привык. Смирился. Даже обрадовался. Всегда находиться с драконом, каждую минуту своего существования, - это представлялось для него наиприятнейшей перспективой. И сидеть у него на коленях, было несложно привыкнуть. И есть с ним из одной тарелки, тоже. И спать с ним – о боги, - величайшее удовольствие. Ладон внял его притворным мольбам. Не заставлял его больше спать в его пещере. Даже сам перешел в дом. И чтобы иметь возможность присматривать за своим драгоценным сокровищем, почти постоянно теперь находился в человеческом облике. Уходя в море, как и прежде, оставлял его ждать на берегу, но был там недолго, и у Келея складывалось такое впечатление, что дракон даже из-под воды за ним наблюдает. Такое неусыпное внимание ужасно льстило его самолюбию.
Он постепенно привык к тому, что засыпает и просыпается в его объятиях. И вскоре уже даже не помнил, как раньше обходился без этого. Все больше и больше он убеждался в том, что рядом с Ладоном его держит не сделка. Хотя… Он это знал уже давно. И вообще, уже больше не было у него поводов отрицать очевидное.
И результатом всех этих размышлений, - а времени подумать у него было даже более, чем предостаточно, - стало вчерашнее утро. После которого он вырубился на весь день и всю ночь. Никогда еще Келей так не изматывался, даже на ежегодных состязаниях в честь златокудрого Аполлона. Опытность Ладона заставила его крепко призадуматься. И он пришел к выводу, что дракон тоже не в ладушки играл, пока гулял по свету. Это вызвало у него жгучую ревность. А с другой стороны, все эти его интрижки были бог знает сколько лет назад. К кому же теперь ревновать? К тому же, он твердо знал, что один лишь владеет сердцем дракона, причем в самом прямом смысле.
Сердцем дракона, но не Ладона…
Он тихонько вздохнул. Он помнил, что сказал вчера. Но вспоминать, как отреагировал Ладон, у него не было сил. Да и в принципе, не имело это больше никакого значения после того, что произошло. В любом случае, он все равно никуда от него не денется. Теперь уже об аметистовой серьге с изумрудами он думал с благодарностью. Забыв, что «спит», Келей потянулся и потер мочку уха, легонько проведя по серьге пальцем почти с нежностью. Знак Ладона… Как же приятно знать, что он теперь принадлежит ему. Это было прекрасно.
Неожиданно его руку перехватили и поднесли к горячим губам. Юноша поднял голову, почувствовав на себе жадный золотой взгляд. Несмело улыбнулся и, не сдержавшись, поцеловал Ладона в подбородок, потянувшись вперед. В ответ его обняли крепче, прижимая к себе.
- С добрым утром, - Келей шевельнулся, проведя пальцем по его груди, и смущенно закрыл глаза.
Ладон не ответил. Просто прижал его пальчики к своим жарким губам и больше не отпускал.
Вернулись ощущения реальности, как бы он этого не хотел. Чувство голода захлестнуло с головой. А еще ужасно хотелось принять ванну, потому что между ног все саднило. Но покидать гостеприимные объятия не хотелось.
Бездумно лаская ладонью горячую кожу, он просто наслаждался всеми этими ощущениями. Но нужно было встать.
Вздохнув, Келей приподнялся, поморщившись от легкой боли. Поясницу обожгло огнем.
- Лежи, - Ладон снова укладывает его на подушки, нависнув над ним. Длинные белые волосы щекочут лицо. Приятно.
Келей улыбнулся слегка. Обвил руками его шею.
- Я хотел искупаться, - пробормотал он смущенно.
Ладон кивнул и осторожно поднял его. К удивлению юноши на полу уже ждала бадья с водой, правда она немного остыла. На столе – поднос с завтраком. Ладон опустил его в огромную бадью. Теплая вода приятно ласкала тело. Сам дракон уже был одет в свои привычные белые штаны, и пах как обычно морем и свежестью. Юноша облегченно расслабился и закрыл глаза. Открыл только когда почувствовал у своих губ прохладную ягоду винограда. Он послушно приоткрыл рот и проглотил ее, с благодарностью посмотрев на дракона. Тот сидел рядом на корточках, с тарелкой, на которой лежали спелые гроздья винограда, и с улыбкой наблюдал за ним. Он скормил ему почти целую кисть. Келей был очень голоден, но не настолько, чтобы не заметить, как удивительно заботлив сегодня Ладон.
Он даже помог ему искупаться к его великому смущению, а потом унес в другую спальню, в деталях повторяющую предыдущую. Там на постели были свежие простыни. Поднос с едой дракон забрал с собой. Сам накормил Келея, которому было все еще непривычно видеть такое проявление заботы с его стороны. А потом юноша снова нежился в его объятиях, отогреваемый вниманием, лаской и уютом. Со вздохом прижимаясь к горячей груди, свернулся в его объятиях маленьким трогательным клубочком, прислушиваясь к биению сердца. Сегодня Ладон был такой спокойный, такой… умиротворенный. И Келею нравился такой Ладон. Словно дракон, наконец, обрел покой. Он был сегодня удивительно молчалив, но каждое его прикосновение, взгляд и загадочная улыбка, почти не сходящая с губ, говорили за него все, что Келею требовалось знать. Его прикосновения были трогательно нежны и осторожны. Взгляд горел непривычной заботой. О да, по-прежнему Келей мог видеть в них эту извечную драконью жадность, лихорадочную одержимость и страсть, но вместе с тем, в них удивительным образом сочеталась еще и нежность. А улыбка просто заводила. Все время хотелось приподняться и поцеловать ее, почувствовать своими губами. Она была загадочной, манящей, задумчивой и даже… мечтательной? В это с трудом верилось.