При этих словах лицо бога утратило благосклонное выражение.
- Позже, - сказал он. – Сейчас ты нужна здесь. Ты нужна мне.
Возмущение, зародившееся было в душе Хат, истаяло при этих словах – бог сказал, что она нужна ему! Ра придвинулся ближе и взял ее руку в свою, играя ее пальцами.
- Повернись ко мне спиной, - приказал он. – Закрой глаза.
Хат открыла рот, но потом вспомнила, что бога о причине его поступков спрашивать нельзя. Она покорно повернулась к Ра спиной, не вставая с места. Бог часто отдавал такие удивительные приказы – но на все, конечно, были ведомые только ему причины…
Тонкие прохладные пальцы легли ей на виски и замерли на ее голове, потом погрузились в волосы. Хат закрыла глаза, утопая в блаженстве. В этот раз она погрузилась в сон наяву – яркий, похожий на сказки бабки Айи… грезу, в которой не было ни дней, ни ночей, ни часов…
Ра оставил свою рабыню через час. Этот час обогатил его новыми знаниями о характере мышления и эмоциональных реакций таури… любопытно. Пожалуй, более, чем он мог ожидать. И что-то в характере мышления маленькой наложницы ему не понравилось.
Может быть, он слишком мнителен?
Гоаулд еще раз взглянул на крепко спящую на разбросанных по полу подушках девушку. Наверное, он переоценивает ее. Сейчас смешно даже вспомнить, чего он ожидал от этой расы – они по развитию оказались немногим выше животных.
В конце концов, он в любой момент сможет уничтожить свою фаворитку, если ее реакции по-прежнему будут его настораживать.
За эти дни гоаулд произвел ревизию запасов наквада, хранившихся на корабле – результаты были удручающими, хотя не сказать, чтобы неожиданными. Очень мало, даже учитывая огромную энергоемкость минерала.
Придется снять аккумуляторы с самого корабля – иначе об установке Врат нечего и думать. Он отрежет себе путь к отступлению. Но это неизбежный риск.
Однако больше всего гоаулд рисковал, когда посылал одного из своих маленьких жрецов, Анубиса, за старейшиной деревни. Он чувствовал, что власть и самая жизнь его в эти дни висят на волоске. Если бы таури это поняли, они смогли бы уничтожить своего бога еще до завтрашнего утра – Ра был слаб, потому что был один, без военной поддержки, без арсенала, без обученных слуг, без наквада. Земляне же были сильны своей численностью. И если бы только им хватило ума понять…
Но если бы им хватило ума, сейчас они не именовали бы его своим солнечным богом. Все прошло гладко. Старейшина явился, запыхавшись, следуя за нарядным мальчиком как слуга – и еще не войдя в пирамиду, повалился на колени.
Ра с удовольствием улыбнулся, видя, как маленький Анубис поднимает и уговаривает старика. Он действительно переоценил таури.
Дуауф явился к своему богу – почти приполз на коленях. Бог принял его милостиво и осчастливил…
- С завтрашнего дня я начну строить врата на небо, - сказал он старейшине. – Звездные Врата в мое небесное царство. Туда попадут только избранные. Ты должен будешь набрать для меня помощников.
Старейшина молча простерся ниц. Все, что пожелает великий бог. Ра улыбнулся, глядя на его плешивый затылок – Дуауф еще не забыл, как может жечь божественная длань…
- Могу ли я идти, господин? – спросил Дуауф, всем своим видом изъявляя готовность лететь выполнять волю бога. Или ковылять со всех ног, если старость подрезала крылья.
- Нет, - ответил Ра, с удовольствием наблюдая, как на лице старика появился страх. – Расскажи мне все, что ты знаешь о соседних селениях. Их следует привести под мою руку как можно скорее.
“Мне нужны юноши-таури, - подумал гоаулд. – Сообразительные и преданные щенята. Нужно воспитать инженеров и механиков для изготовления энергетических копий и сооружения виман*. А также мне нужны солдаты. Я не могу ждать до тех пор, пока вырастут эти дети - народ взбунтуется скорее”.
Однако старик почему-то молчал, и Ра слегка нахмурился, наклонившись к нему с трона. Этого хватило, чтобы Дуауф вздрогнул и упал на колени.
- Господин?..
- Ты понял мой вопрос, раб? – произнес бог, начиная жечь своим взглядом лицо старейшины. – Что ты знаешь о соседних селениях?
В разуме Дуауфа он разглядел что-то вроде непокорства, желания уберечь своих собратьев, и это Ра совсем не понравилось. Солнечный бог медленно встал с трона, его длинное белое с голубым одеяние раскинулось по полу. Дуауф, не поднимаясь с колен, проследил за движением тонкой смуглой руки, унизанной кольцами – он помнил, помнил эту руку. Старейшина взялся за лоб и сморщился, как от сильной боли.
- Я все расскажу, - жалобно ответил он. – Только пощади меня, господин…
Ра кивнул и снова воссел на трон, обратив взгляд на старика. Несмотря на благосклонный вид, уголки губ и ноздри божественного юноши дрогнули от презрения. Эти людишки еще не обладали ни достоинством, ни способностью отстаивать свою расу. Да что там, и того, и другого у них было едва ли больше, чем у обезьян, живущих в их джунглях…
- Приступай, - произнес бог, и Дуауф послушался.
* Виманы - летательные аппараты, упоминаемые в мифах древних индийцев (ариев). Здесь этим словом обозначаются глайдеры, которые Ра держал в своем арсенале для усмирения бунтовщиков.
========== Глава 8 ==========
Дуауф докладывал сбивчиво, отрывочно, но Ра намного превосходил ничтожного старика интеллектом и скоро извлек из его рассказа полезную – а в его положении важнейшую информацию. У землян в этой части планеты – вероятно, и в остальных – еще не существовало организованного государства. Люди “Черной Земли” жили общинами, мелкими и крупными; Ра захватил небольшое селение. Более крупными управляли князьки, у которых существовало что-то вроде войска; а точнее, воевать способно было большинство мужчин, которые в таких селениях были и более агрессивны, промышляя охотой и набегами на соседей. Ра натолкнулся на незлобивых людей, рыбацкий поселок, в соседстве с которым располагалось еще несколько таких же, не притязавших на чужие территории. Далеко не все таури были таковы, они были опаснее, чем ему вначале показалось.
Однако между этими маленькими городами-государствами не существовало никакого согласия – наоборот, шли постоянные маленькие войны… Отсутствие развитой письменности и централизованной власти делало людей этой земли разобщенными и слабыми, неспособными дать отпор захватчику его уровня, пусть даже он один. Если бы гоаулд нашел здесь развитое государство с сильной властью, вполне возможно, что его бы скоро уничтожили, взяв числом и затравив, как зверя.
Но, к счастью, он прилетел на эту планету вовремя.
И приземлился в очень удачном месте. В самом скором времени оба селения, о которых говорит старейшина, будут в его руках. Вместе с этим получится сотни три людей, если Дуауф не врет. Хотя он слишком напуган, чтобы врать.
Тут гоаулд вспомнил, что все еще не отпустил старика, и, взглянув в его лицо, с досадой подумал, как бы тот не умер со страху. Он повторил свой приказ, небрежно взмахнув рукой. Дуауф припал к полу, потом вышел пятясь.
Старейшина привел нескольких мужчин, вызвавших беспокойство у гоаулда своим крепким сложением и не слишком испуганным видом; но пока Ра решил не обращать на последнее внимания. Пока ему нечем подкрепить свои угрозы перед лицом многих противников. Если он будет вынужден, конечно…
Однако работники тут же поверглись на колени при виде него и приняли почтительное выражение. Ра догадывался, что в деревне уже поговаривают, будто с его появлением что-то нечисто – будто он не такой благой бог, будто и не бог вовсе… Его подозревают… Что ж, если ему удастся задуманное, скоро каждый слишком болтливый рот будет замолкать навеки.
Ра коротко повторил людям то, что уже говорил Дуауфу – что собирается строить Врата на небо. Это привело таури в должное изумление и благоговение. Очевидно, они думали об Абидосе как о рае, и это увеличило их энтузиазм; во всяком случае, пока никто и не думал оспаривать повеления бога.
А потом будет поздно…
Установку Врат начали посреди пустыни, недалеко от пирамиды. Вначале гоаулд провел инструктаж отдельно для старшего рабочего, деревенского плотника; к несчастью, у таури не было более сложных занятий, которые могли бы позволить ему оценить их мыслительные способности. Но человек оказался понятлив. Он не смел ничего спрашивать, чтобы узнать о своей работе что-нибудь сверх того, что ему полагалось знать. А Ра давал безупречные инструкции. Таури выполнит работу машины, но при этом не станет ни умнее, ни опаснее, чем есть.
Младшим рабочим бог не показывался вовсе – не следует их лишний раз баловать своим явлением; иначе он скоро утратит ореол недосягаемости, который так важно сохранить.
Отдельные части Врат были не труднее в изготовлении и обработке, чем деревянная мебель, которую эти мастера обычно делали; секрет заключался в компоновке и сонастройке энергетических составляющих. Ра приказал, чтобы ему докладывали, как продвигаются дела, на каждом этапе. Тогда он выходил и проверял работу сам – пренебрегая своей божественной недоступностью, сейчас было не до этого. На установку Врат уходила та часть наквада, что осталась неиспользованной на корабле. После этого Ра придется сделать один очень рискованный шаг – попытаться захватить соседнее селение таури без оружия…
Он в последний раз поднимет корабль в воздух и устрашит соседей своим эффектным приземлением, как с первыми своими подданными. Он возьмет с собой свою небольшую свиту… эти дети и девчонка действительно трепещут перед ним, хотя едва ли окажутся полезными, кроме как для создания антуража. Он объявит себя солнечным богом среди других дикарей. Но если они не поверят и захотят поднять его на копья, он едва ли сможет оказать сопротивление.
Дело усугубляется тем, что после этого корабль будет надолго прикован к земле – придется изъять оставшийся наквад для сборки виман и копий. Подготовка арсенала и солдат гораздо более длительный процесс, чем установка Врат, как ни смешно.
Все гениальное просто. Как жаль, что это решение не гениально, а вынужденно неуклюже…
Но результаты оказались превосходными.
Людишки из соседнего селения разбежались, как куры, при виде летучего божественного дома. И как и в первом случае, хотя и быстрее - спустя несколько часов после появления гоаулда – к нему явилась делегация.
А эти более храбры, с удивлением подумал Ра, видя группу молодых мужчин, довольно организованно приближающуюся к кораблю. Он дрогнул на мгновение, вспомнив о своих опасениях; но совладал с собой и явился перед таури во всем своем божественном сиянии. Со всей своей свитой, что увеличило его вес в глазах людей.
Второе селение тоже присягнуло ему.
Хат, стоявшая слева от трона перед входом в пирамиду, с удивлением думала, что помогает богу подчинять себе людей. Это ведь… это ведь так и было. Маленькие жрецы, наверное, этого не понимали; но у Хат внезапно возникло острое чувство, что их в чем-то обманывают, а они поддаются.
“Куда ты дел Инени?” - чуть не вырвались у нее кощунственные слова прямо при всем этом собрании.
Не знай Хат юношу, который стал первой жертвой Ра, может быть, она отнеслась бы к происходящему иначе и так и осталась покорной, ни в чем не сомневающейся рабыней. Какими, несомненно, вырастут девочки-жрицы, стоящие ближе к трону. Интересно, их бог тоже возьмет в свой гарем, когда они подрастут?
Внезапно бог встал с трона, и люди, собравшиеся перед пирамидой, снова упали на колени. Хат чуть не сделала то же самое. Ра взглянул ей в глаза перед тем, как удалиться в свою пирамиду, и Хат едва устояла на ногах; ей опять показалось, что он читает в ее душе…
Но ведь если бы бог читал в ее душе все, что она думает, он бы давно ее убил – это слишком мятежные мысли. А может быть, он просто снисходителен к ней. Не оборачиваясь на селян, превращенных в таких же рабов Ра, как и ее соплеменники, Хат вместе с другими слугами бога ушла в пирамиду следом за господином. Она содрогнулась, вспомнив, как они поднялись над землей в этом доме – было очень страшно, и все молились Ра, чтобы не упасть и не разбиться. А теперь, благополучно оказавшись на земле, Хат думает о своем боге так низко…
Бог больше не показывался своим слугам, и Хат, печальная и задумчивая, пошла вглубь пирамиды в одиночестве. Дети давно опередили ее: маленькие жрецы с божественными именами гораздо крепче подружились между собой, чем с ней. Что ж, неудивительно. Хат снова мимолетно подумала о своих родителях; но скорее с жалостью, как о существах, нуждающихся в опеке, а не с почтением. После того, что Хат испытала, только бабка вызывала у нее прежнее почтение. Но старая Айя не приняла бы ее обратно.
Для бабки Айи она стала таким же врагом, как великий Ра, неожиданно подумала Хат, и быстро зашептала молитву о прощении, сложив руки.
Вдруг в пирамиде стало как будто темнее, и Хат в испуге огляделась. Двери и окна почему-то закрылись. Хат поспешила в свои покои, которые освещались изнутри божественным светом, и не нуждались в солнечных лучах.
Бог по-прежнему не являл себя им, а дети где-то пропадали – играли или учились. Хат стало как никогда одиноко и страшно. Но она не могла бы поговорить об этом ни с кем из других слуг Ра – ни с запуганными вдовами из селения, обслуживавшими их всех, ни с маленькими жрецами; больше всего Хат хотелось бы общества такой же, как и она, девушки… или смелого юноши вроде Метена…
Но именно этого ей нельзя. Хат не могла бы объяснить, почему, но чувствовала, что ее намеренно ограждают как от общества родителей и старших, живущих в деревне, так и от общества ровесников.
Чтобы заглушить свой страх и тоску, девушка подошла к ящичку в стенной нише, где хранилось ее вышивание. Вновь она подивилась тому, как красиво, как мудро устроены ее покои. Но сейчас Хат захотелось заняться каким-нибудь делом, которое напомнило бы ей о прежней, трудной, но свободной и понятной жизни. Она вытащила из шкатулки кусок яркой ткани и разноцветные нитки, и тут же с грустью остановилась, погладив тонкий лен – какая из деревенских мастериц могла себе позволить заниматься таким изысканным рукоделием, когда душе угодно?
Нет, прежняя жизнь не вернется.
Хат склонилась над работой, втыкая иглу в тонкую ткань, и на ее пальцы закапали слезы.
Ра в эти часы покоился в саркофаге, и ему меньше всего дела было до переживаний ничтожных землян. Он пользовался последней возможностью обновить и накопить силы перед решающим ударом. Ударом, которым он окончательно подомнет под себя своих рабов.
Поднявшись со своего ложа – странным образом напоминавшего смертное – гоаулд почувствовал себя обновленным, вдохновенным и злым. Энергия для новых свершений переполняла его. Ра выгнулся, запрокинув голову и зарычав – он был в этот миг один, никому из рабов не дозволялось присутствовать при его возрождении. Сейчас он был в таком состоянии, что мог бы убить одного из них только ради удовольствия, чтобы ощутить свое могущество. Но пока он не может себе этого позволить, как ни унизительно… остальные слуги могут сбежать и поднять восстание, пока таури еще не ослаблены и не запуганы.
Ра прошелся по залу – глаза светились, энергоперчатка, которую он надел, потрескивала и посверкивала, электрические разряды пробегали от запястья к пальцам. Энергия бурлила в нем, ища выхода.
Внезапно гоаулд покинул зал, стремительным шагом направляясь в покои наложницы. Вот способ получить разрядку.
Он забыл о том, что на руке его по-прежнему перчатка; Хат при виде властелина побледнела и выронила из рук свое вышивание, но гоаулд ни на что не обращал внимания. Он не позволил ей даже пасть ниц, так его обуревало нетерпение; Ра схватил ее, разорвав на ней платье, и повалил наложницу прямо на пол. Она жалобно застонала под ним и дернулась, как будто ей было не только физически неудобно, будто ее обожгла его сила; но он уже не обращал внимания ни на что.