Это длилось, наверное, долго – девчонка иногда стонала, заставляя его вспомнить о себе, но гоаулд сознавал только то, что она дает ему облегчение. Он брал ее, избавляясь от избытка энергии, грозившей сжечь его самого.
Потом Ра встал, тяжело дыша. Девчонка лежала под ним неподвижно, с растерзанными волосами и одеждой, бледная - как будто мертвая. Может быть, он убил ее? Гоаулд несколько мгновений смотрел на Хат, медленно запахивая на груди одеяние. Чувство большого блаженного облегчения потеснило какое-то другое слабое чувство – беспокойство. Девчонка ему еще нужна, и нужна вменяемой.
Уже вполне владея собой, Ра наклонился над Хат, активируя перчатку, чтобы сканировать организм землянки и определить возможные повреждения. Резервы саркофага как раз истощены. Но Ра умел использовать энергию наручного силового устройства как для разрушения, так и для восстановления – дар, редкий даже для лорда гоаулдов.
Спустя минуту Ра успокоился. Девчонка была цела, а значит, дополнительных затрат дорогостоящей энергии не потребуется. А что до ее разума… сейчас он устранит возможные проблемы.
Уже улыбаясь, гоаулд положил руку на лоб бесчувственной девушке. Как приятно играть с таури. Сейчас он внушит ей полное забвение того, что произошло.
========== Глава 9 ==========
Хат очнулась на своем ложе – она была заботливо укрыта тонким покрывалом, и у нее отчего-то болело все тело. Если бы Хат знала, что такое гроза, она подумала бы, что ее поразила молния.
- Первая служительница?
Девушка болезненно вздрогнула и села. Перед ней, улыбаясь, сидела Исетемхеб. Хат с опозданием вспомнила, что маленькую жрицу теперь зовут Хатхор.
- Ты заболела? – спросила девочка. – Нам сказали, что тебя поразила опасная болезнь, но бог спас тебя от смерти. Да славится Ра!
Хат моргнула. Девочка проговорила последнее как-то так, что ей стало страшно – сердца детей с каждым часом каменели в преданности богу солнца. Дети, всегда послушные высшей воле, быстро становились такими, как требовалось Ра - какой Хат уже никогда не станет.
- Да, пусть славится Ра, - проговорила Хат. Морщась, девушка поднесла руку ко лбу. Почему она ничего не помнит? Она болела и раньше – в детстве; но никогда с ней не случалось такого, как сейчас, чтобы напрочь отшибло память.
- А чем вы занимаетесь, пока я больна?
- Мы служим богу, - ответила девочка, глядя на старшую подругу с твердым и счастливым сознанием своего долга.
Почему-то Хат не хотелось даже спрашивать, каким образом дети служат богу. Она отвернулась, чтобы Исетемхеб не увидела на ее лице никаких преступных чувств.
- Долго я лежала здесь?
- Да, долго, - сказала маленькая жрица. Хат вдруг почувствовала, как нежная ручка взяла ее за руку, и с благодарностью повернулась к ребенку; тут же ее опять пронзила огненная пика и Хат со стоном упала обратно на ложе.
- Бог перенес нас обратно в пустыню, пока ты спала, - доверительно сообщила Исетемхеб-“Хатхор”, и Хат в ужасе распахнула глаза. Она даже не почувствовала, как их носило над землей!
И это значит, что они опять остались одни, отрезанные и от сородичей, и от иноплеменников – но ведь то тоже были люди, в отличие от… от…
- О чем ты задумалась? – спросила Исетемхеб. На лице ее было только невинное любопытство, но Хат уже не доверяла даже вопросам ребенка, преданного Ра. Она не стала отвечать девочке. Хат сама не понимала, когда и каким образом так переменилось ее отношение к богу.
- А где сейчас великий бог? Что он делает? – спросила Хат, садясь. Сделать это было больно, ее покачивало от слабости, но ложиться снова она была не намерена. Как будто что-то призывало ее действовать.
- О, ты будешь счастлива это увидеть, - ответила девочка-жрица, внезапно просияв. – Пойдем, Первая! Я покажу тебе!
Она взяла учительницу за руку и потянула ее к щелевидному окну пирамиды, напоминавшему бойницу – однако через эти окна хорошо просматривались окрестности и в них щедро лились солнечные лучи, когда бог этого желал.
- Смотри, смотри!
“Хатхор” показала пальчиком в окно. Хат присмотрелась и чуть не упала от изумления.
- Великий Ра… что это?.. – проговорила она.
“Что-то очень недоброе”, - сразу же подумалось ей.
Это “что-то” на первый взгляд выглядело как огромное каменное кольцо, способное свободно пропустить человека или даже большее по размерам существо. Но не величина кольца напугала Хат. Внутри этого сооружения горел живой огонь – оно напоминало огромный круглый бассейн белого света, установленный вертикально…
- Что это? – прошептала Хат.
- Звездные Врата, - серьезно ответила “Хатхор” с видом вестницы богов. – Это Врата на небо, которые великий Ра создал для нас.
Хат хотела что-то сказать, но не могла – она видела силуэты людей по сторонам кольца и перед ним, купающиеся и словно растворяющиеся в свете. Девушка торопливо шагнула назад.
- Тебе не понравилось? – спросила “Хатхор” почти возмущенно. – Неужели ты не хочешь попасть на небо, в царство Ра?
“Ни за что на свете, - подумала Хат. – Хатхор, Хор, спасите нас!..”
Но и “Хатхор”, и “Хор” жили с нею в одном доме, в обличье детей. Хат вдруг почувствовала, что и настоящие боги, носящие эти имена, немного могут противопоставить самому великому…
- Я поражена мудростью бога и преклоняюсь перед его величием, - проговорила девушка, опустив глаза. Это была правда, и Исетемхеб смягчилась.
- Мы все преклоняемся перед ним, - сказала маленькая жрица.
Она помедлила.
- Принести тебе поесть?
Хат кивнула с улыбкой. Ей очень хотелось узнать, где сейчас Ра, но в первый раз Исетемхеб на этот вопрос не ответила; наверное, бог опять закрылся от них в своих покоях. Может быть, обдумывал что-то столь же великое, как эти ужасные Врата…
Хат передернулась и покривилась от боли, радуясь, что ребенок уже вышел и не может видеть ее.
Исетемхеб скоро вернулась, неся на подносе кубок с вином и белые лепешки. Хат поблагодарила и взяла кубок. Еда была прекрасная, но отчего-то отдавала горечью – может, сознанием, что все это силой отнято у ее сородичей?
- Когда ты снова придешь учить нас? – спросила девочка.
Хат невольно рассмеялась.
- Вам скучно без меня?
- Нет, - честно ответила Исетемхеб. – Но мы хотим поскорее овладеть божественной речью, чтобы еще лучше служить Ра.
Хат прикрыла глаза. Великие боги, что это существо, укравшее Инени и овладевшее ею, делает с бедными детьми?
- Я приду, когда поправлюсь, - ответила Хат. – Я еще больна.
Исетемхеб понимающе кивнула.
- Молись Ра, и он пошлет тебе исцеление, - сказала девочка. Слабо улыбнулась наставнице и вышла, оставив Хат одну. Хат была рада ее уходу. Ей было и жалко Исетемхеб-“Хатхор”, и страшно за нее… и страшно и ее тоже. Рабы Ра были опасны для всех остальных, какие бы узы их прежде ни связывали.
Хат задумчиво потягивала сладкое вино, откусывая от лепешки. Она выглядела расслабленной, безмятежной – но на самом деле ее колотило от страха. Когда Ра снова пожелает навестить ее? А когда он снова пожелает ее?..
Почему-то при мысли о последнем все внутри холодело и сжималось.
Хат медленно допила вино и почувствовала жар и легкое опьянение – напрасно она это сделала. Девушка хотела закусить последний глоток лепешкой, но уловила в коридоре звук приближающихся шагов; пальцы, державшие лепешку, разжались. Хат выпрямилась на своем ложе, расширенными глазами глядя на дверь. Это шла ее смерть.
Юный бог вошел, глядя на нее с улыбкой. Как будто он был в безмятежном, милостивом расположении духа; однако Хат догадывалась, что это выражение может скрывать что угодно.
Она торопливо встала, оправив платье, и опустилась на колени.
- Садись, - нечеловеческий голос предупредил земной поклон, и Хат вскочила и села обратно, еще не успев сообразить, что бог о ней беспокоится. Но он, кажется, и вправду беспокоился. Светоносный юноша сел рядом, взяв ее за руку, и Хат вновь пронзило ощущение счастья…
Благоговейно Хат заметила, как тщательно, по-новому он одет – широкий драгоценный воротник покрывал грудь, спину и плечи; по ее ложу раскинулось новое вышитое золотом одеяние. Гладкие черные волосы бога были ровно расчесаны на пробор и собраны сзади единственной золотой заколкой, концы прядей упрятаны в ароматические шарики. Но такая простота особенно подчеркивала благородную посадку головы и изящество рук.
“Я никогда не замечала этого у Инени…”
Хат быстро опустила глаза. Темные глаза, тщательно подведенные черной краской, следили за ней с неослабным вниманием.
- Ты здорова? – спросил Ра.
Следовало бы, конечно, ответить, что да, но Хат посмотрела в юное лицо демона – и вдруг покачала головой.
- Нет, господин, я еще больна.
Это был, несомненно, вызов. Может быть, Ра это понял; но он почему-то ничего не сказал, только встал с ее ложа и медленно прошелся по залу. Хат следила за ним, подобравшись. Юноша остановился и повернулся к ней. Он словно бы размышлял о чем-то, опустив накрашенные глаза.
“Да хоть убей меня сейчас!..”
- Хорошо, - проговорил наконец Ра. Голос демона, вновь пославший озноб по спине Хат. – Отдыхай. Я навещу тебя позже.
Бог величественно вышел.
А Хат, вместе с облегчением, вдруг ощутила тоску по нем – по его божественному присутствию, оживлявшему ее, как поникший цветок.
Бог пришел к ней этой ночью, и Хат, к своему удивлению и стыду, радостно встретила его и радостно отдалась ему. Близость Ра сметала все мелкие, смрадные мятежные мысли, как солнце прогоняло прочь ночную нечисть. После того, как все совершилось, бог еще на некоторое время остался с ней – гладил тонкими пальцами ее виски, обнаженную спину и плечи, прогоняя самую память о боли.
Прогоняя самую память.
Вдруг Хат снова ощутила протест против такого воздействия, поднявшийся из глубины ее существа, и непроизвольно сжалась, закрываясь от божественной ласки. Ра нахмурился.
- Что это значит?
От звука его голоса девушка снова вздрогнула.
- Я… еще нездорова, - сказала она, не поднимая глаз. – Прошу простить меня, господин.
Теперь Хат ощущала божественное недовольство, но по-прежнему не смотрела на своего повелителя. Ра поднялся, запахнувшись в свою великолепную одежду. Хат несколько мгновений ждала, что он что-нибудь скажет – ждала трепеща, несмотря на готовность ко всему – но бог ничего не сказал. Он быстро удалился. Хат осмелилась поднять глаза, только когда в зале уже никого не было.
“Он теперь убьет меня! Без сомнения, убьет!..”
Хат повалилась на ложе, горячо молясь всем богам, которых знала – всем, кроме Ра. Это страшное существо не может быть единственным властелином мира! Неужели против него не найдется другой силы?..
Она горячо, зло заплакала; потом затихла, закусив белую пуховую подушку. Убьет так убьет. Она тогда избавится от этого зла.
Но ничего не воспоследовало – на другой день к ней, как ни в чем не бывало, пришли на урок дети, и Хат успокоилась, увидев их. Бог не стал бы посылать своих ближайших рабов на воспитание к преступнице.
========== Глава 10 ==========
Вскоре удивительные Врата погасли, превратившись в каменное кольцо, уже не вызывавшее у Хат такого страха. Никто не пропал в этих Вратах, никого не забрали на небо с тем, чтобы он не вернулся – даже Хат, не покидавшая дворца Ра, это знала.
Но перемены в жизни людей продолжались – как и предсказывала старая Айя, они могли быть и к добру, и к худу. Одно знали все: никогда прежде люди не претерпевали столько перемен подряд. Это был несомненный знак, что они находятся под божественной властью.
Вскоре Хат услышала от одного из вестников, которых принимал бог, что Ра собирается построить себе и своему народу город – на другой стороне реки, рядом с селениями, которые первыми были удостоены божественной благодати. Город будет выше и прекраснее всего, что видели до сих пор. Маленькие слуги Ра были в восторге, получив новые доказательства всемогущества своего небесного отца; сама Хат была скорее встревожена, чем рада. Она предчувствовала, что ничем хорошим это не кончится. С некоторых пор все изволения бога стали казаться девушке зловещими.
Как будто глубоко в сердце она знала правду о Ра – правду, которой не видели те, кто видел его деяния, как и те, кто смотрел ему в лицо.
Мен-Нефер-Ра*, город бога, стал подниматься с удивительной быстротой. Солнечный бог объединил селения, попавшие под его покровительство; и скоро односельчане Хат согнулись под новым бременем. Ра требовались рабочие-мужчины. Семьи на целые дни и недели лишались рабочих рук, но противиться богу, который с такой быстротой покорил людей и поразил их чудесами, не решался никто. К тому же, возведение божественного города было благим, удивительным делом – люди никогда прежде не видели ничего подобного, а тем более не представляли, чтобы белые каменные стены и дома могли вырастать с такой скоростью. Несомненно, здесь не обошлось без помощи небес.
О характере этой помощи знал только Ра и старшие рабочие, которых гоаулд допускал к своей особе.
В центре города должен был воссиять белый дворец-храм солнечного бога. И камни в его основу были заложены прежде всего остального; но гораздо быстрее были закончены дома рабочих и слуг Ра, основанные внутри храмового комплекса, а также хозяйственные помещения, назначения которых даже многие строители не знали. И особенно спешил бог возводить стены – стены, которые сделали бы доступ в эти хранилища как можно более трудным.
Простые люди знали о происходящем все меньше и меньше. Ра по-прежнему собирал дань со всех подвластных земель, но теперь запасы мяса, рыбы, зерна и тканей, меди, дерева, кож, благовоний отправлялись не только в его пирамиду, но и в его город – и прежде всего в город. Городские склады наполнялись добром на случай нужды или бедствия. Хотя большинству селян, до которых бог теперь не снисходил, казалось, что бедствие уже наступило…
Но возможностей выражать свое недовольство люди имели все меньше и меньше – черные люди; личные слуги Ра, начальники работ, а главное, военачальники получили власть и довольство, о которых прежде и не мечтали. Более того, сверх власти и довольства, которые им мог даровать земной царь, приближенные Ра получили поистине божественные дары.
Прежде люди болели и умирали часто, особенно маленькие дети, роженицы и старики; срок жизни составлял лет сорок с небольшим, и стариками считались те, кто перешагнул этот порог или достиг его. Так продолжалось и теперь – в деревнях. Но в Мен-Нефер-Ра люди попадали под покровительство бога. Никто не слышал, чтобы приближенные Ра заболели какой-нибудь человеческой болезнью, чтобы у кого-нибудь из них смерть унесла маленьких детей… чем ближе к престолу Ра, тем больше, казалось, здоровья и жизни изливалось на счастливцев. Бог пребывал на земле очень недолго – и никто из его приближенных не успел еще состариться на службе; но все знали, что это особенные люди, которых не берут никакие обыкновенные бедствия. У них и вид был другой, вид сильных и счастливых избранников судьбы.
Казалось, что их сила и счастье берутся у простого народа – с увеличением могущества избранных увеличивалась нищета простых земледельцев, рыбаков и охотников: попавшие в зависимость, не располагающие больше своими днями и ночами, они не успевали обеспечивать свои семьи как следует. Тем более, что значительная часть того, что люди добывали и производили, отходила Ра – с такою же неотвратимостью, как ночь сменяет день.
И однажды это случилось.
Хат, сидевшая в своих покоях с одной из “Хатхор” и “Анубисом”, не ожидала никакого несчастья. Точнее, приближение этого несчастья заставляло ее томиться уже давно; но до сих пор все опасения истаивали рядом с богом…
Великий Ра излучал такую силу, находиться рядом с ним, даже не прикасаясь к нему, было таким блаженством, что все прочее в его сиянии сразу же начинало казаться грязным и ничтожным. Более того, рядом с ним казалось, что жизнь может течь только так, как течет. Но один день переменил все.