Хмыкнув от смущения и замешательства, Метен распустил завязки своего убогого плаща, размотал набедренную повязку и, сжимаясь, забрался в ванну. Ипувер тут же отошел, колдуя над каким-то устройством над головой гостя.
После чего в ванну хлынула та же чудесная вода, что сразу же убаюкала Хат, когда она была допущена во дворец бога.
- Выпрямись и подставь голову, - вдруг произнес Ипувер. Метен очнулся от блаженства.
- Что?..
- Я распутаю твои волосы, - сказал Ипувер.
Метену нравились свои косы, но спорить он не стал. Сопя от напряжения, мальчик-служка стал расплетать, а вернее – раздирать свалявшиеся черные косички, выпутывая из них веревки. Иногда у него вырывались весьма нелестные слова. Метен терпел, хотя было больно и стыдно.
Наконец с расплетанием было покончено, и началась пытка причесыванием; в этот раз даже терпеть молча не получалось. Впрочем, Ипувер тоже в конце концов вышел из себя. Такой работы бог ему еще не поручал.
У Метена были гладкие волосы, как у Инени, но после того, как он долго носил косы, волосы мелко завились. Ипувер, увидев это, приказал Метену немедленно окунуть голову в воду, чтобы вымыть волосы и привести их в надлежащий вид.
Через некоторое время – хотя и довольно длительное - Метен преобразился неузнаваемо. Густые черные волосы были собраны в единственную косу, переплетенную лентой. Вместо старой набедренной повязки он получил белую юбку, похожую на те, что носили воины Ра – только более длинную и окаймленную серебром, с серебряным поясом. Поверх он надел что-то вроде очень тонкой не то рубашки, не то накидки. Ему даже дали сандалии из мягкой белой кожи. Метен никогда и во сне таких не видывал.
Он сопротивлялся, когда ему хотели накрасить глаза, как мальчикам-жрецам, но сопротивлялся слабо. Очень хотелось посмотреть, что с ним еще могут сделать.
Когда ему наконец поднесли зеркало, Метен присвистнул от удивления и восторга. С трудом верилось, что этот красавчик действительно он. Хотя девушки в деревне на него поглядывали, но он никогда не думал, что…
- Теперь тебя велено накормить, - сказал Ипувер. – Пойдем, Хатхор подаст на стол.
Метен удивился про себя, что “Хатхор” будет подавать на стол, а “Анубис” его мыл и причесывал; но, видно, здесь так положено. Он вообще почти не закрывал рта от изумления.
Его накормили райской пищей – чудесным жареным мясом под соусом, сладким молодым вином, белыми медовыми лепешками. Метен ел быстро и жадно, забыв про то, где находится. Он не мог припомнить, когда так пировал.
- Мать голодает сейчас, и мои братья тоже, - сказал он наконец, хрипло и удовлетворенно, но уже стыдясь своей сытости. Ипувер поднял брови. Он успел куда-то отлучиться, пока Метен ел – наверное, советовался с богом насчет его участи…
- Великий Ра приказал дать вам зерна и мяса из своих кладовых, - ответил маленький жрец. – А еще он сказал, что те, кто верно служит ему, никогда и ни в чем не испытывают недостатка.
Метен посмотрел на него – он плохо понимал сказанное, кроме того, что его как будто улещают, что-то предлагают… но в этом есть подвох…
- Что ты сказал? – переспросил юноша.
Ипувер повторил.
- Ты предлагаешь мне стать слугой твоего бога? – спросил Метен. Он начал от волнения теребить волосы, как теребил когда-то косички – прядь выскользнула из прически.
- Великий Ра предлагает. Это бог всех людей, не только мой, - важно ответил Ипувер. – Но если ты не согласишься, больше милостей не жди.
На этом разговор был прерван неожиданным и потрясающим образом. Метен вскинул голову, услышав шаги, и увидел в дверях трапезной прекрасную девушку, которая когда-то была соседской дочкой Хат.
Теперь он не знал, как к ней обращаться.
- Ты тоже богиня? – спросил юноша, вставая из-за стола. Хат смотрела на него широко раскрытыми глазами.
- Такая же, как ты, - наконец сказала она.
* Массивное нагрудное украшение.
* “Детский локон”, или “локон юности”: обычная прическа древнеегипетских мальчиков из жреческих и знатных семей.
========== Глава 14 ==========
- Что ты делаешь здесь? – спросил Метен, направляясь к ней.
Хат стыдливо улыбнулась, но глаза ее блеснули каким-то вызовом.
- Ты не знаешь сам? – спросила она.
Метен вдруг остановился, догадавшись - пораженный этой догадкой. Так значит, Ра нужны земные женщины. И Хат такая красивая…
- Наверное, мне нельзя говорить с тобой, - сказал он срывающимся от волнения голосом, все же открыто оглядывая ее – Хат была красавицей, каких ему еще не доводилось видеть.
Девушка пожала плечами.
- Тебе никто этого не запрещал. Я слышала, что великий бог оставил тебя здесь, чтобы ты убедился в его могуществе и милосердии, - сказала она. Эти слова прозвучали страстно и странно: так, словно Хат и верила в могущество и милосердие Ра, и не верила.
Метен неуверенно кивнул.
- Да, госпожа.
Хат звонко рассмеялась; она тряхнула головой, и мелко и круто вьющиеся волосы черным облаком распушились вокруг лица.
- Зови меня по имени - Первая, - сказала наложница Ра. – Я первая служительница нашего бога, и мое имя подходит к моему положению. Пойдем, я покажу тебе чудеса, которыми владеет Ра.
Она протянула руку, чтобы взять гостя за рукав.
- Великий Ра не позволял тебе этого! – вдруг воскликнул Ипувер. Он с неприязнью и подозрением впился взглядом в молодых людей. Хат обернулась к мальчику, сверкая глазами.
- Тебе я неподотчетна, Анубис, - ответила она, точно показывая таким обращением, что хотя мальчишка и зовется богом, он только сопливый мальчишка. Ипувер сложил руки на возмущенно вздымавшейся груди, голой и украшенной ожерельем. Великий бог будет очень недоволен!
Он и сам не понимал, почему; только понимал, что отчего-то поведение Хат очень не понравится их господину.
- Идем за мной.
Хат вытащила Метена в дверь.
Некоторое время они шли по коридору молча, быстро, точно убегали от преследователей – хотя их никто не преследовал. Дом Ра обладал странным свойством: он казался безлюдным, даже когда был полон людей.
Наконец Хат и Метен остановились. Несколько мгновений с большим волнением смотрели друг на друга. Потом Метен смущенно и растерянно отвернулся.
- Первая, я не понимаю, что это зна…
- Ты и вправду был мертв? Ты воскрес? – вдруг страстно перебила его Хат. Точно искала новых оснований для веры, которая пошатнулась; или хотела построить для себя эту веру.
Метен кивнул.
- Да. Ра воскресил меня.
Он уткнулся взглядом в пол, и вдруг почувствовал, что к горлу подкатывают рыдания – как будто он был ребенком, а Хат матерью, которой можно открыться. Метен судорожно вздохнул, а потом слезы облегчения и боли побежали по его щекам.
Хат несколько мгновений стояла не двигаясь – а потом нерешительно положила руку юноше на плечо, поглаживая его. Метен был горячим и сотрясался от рыданий, которые пытался и не мог подавить.
- Они убили моего отца, - выдавил юноша. – А меня… Я теперь…
- Тише, тшш!.. Ты жив, - испуганным шепотом успокаивала его Хат. Ей вдруг представилось, что будет, если Ра или один из его верных псов застанет их как есть. Даже преданный щенок Ипувер – уже слишком много.
Наконец Метен справился с собой.
- Ты хотела что-то показать мне? – осипшим голосом спросил он.
Хат серьезно кивнула.
А потом вдруг нахмурилась, вглядываясь в его лицо.
- Погоди… У тебя…
Девушка вдруг поднесла руку к его лицу и прежде, чем он отстранился, вытерла ладошкой размазавшуюся в уголке глаза краску. Потом то же самое повторила с другим глазом.
- Слезы вытри рубашкой, - предупредила она. – А то могут заподозрить неладное.
Метен угрюмо вытер слезы концом накидки-рубашки. Теперь о его слабости напоминало только покрасневшее лицо.
- Ну давай веди меня, Первая, - хмуро сказал он.
Метен на самом деле не думал, что что-нибудь здесь может отвлечь его или понравиться ему – но через некоторое время почти забылся от удивления. Хат показывала ему чудеса, и много: вещи, которые уже были дарованы богом городу Мен-Нефер-Ра, и вещи, о которых пока знали только его слуги. Напоследок Хат с улыбкой описала письменность, которой сама учила детей. Это впечатлило Метена, но только как завершающий штрих в картине или последний удар резца в скульптуре. Гораздо больше юноше понравилось описание машин, а образ крылатой машины – виманы – просто зачаровал его.
- Хотел бы я увидеть такую, - сказал он своей проводнице.
Пока о существовании виман знали только слуги Ра. Бог еще не приказывал их делать.
Хат усмехнулась.
- Может быть, не только увидишь, а еще и полетаешь… И из волшебного копья постреляешь…
Вдруг Метену стало стыдно за этот порыв.
- А ты-то сама? Чего хочешь? – спросил он. – Ты и вправду любишь… хм… своего господина?
Хат опустила глаза – пауза стала очень неловкой.
- Сама не знаю, - наконец сказала девушка. – Он очень велик, Метен, это правда. Он принес нам божественное знание. Но это знание убивает.
- Что же, разве эти машины убивают? – возразил Метен. Впервые взглянув на мир так, как на него смотрели слуги Ра, Метен получил возможность оценить дары Ра самостоятельно.
- Они могут сделать много хорошего, - сказал юноша.
Хат кивнула.
- Только я пока видела только смерть…
Она закусила губу, лицо ее исказилось – теперь она сама готова была заплакать перед человеком, который один здесь мог ее понять. Метен положил ей руку на плечо, как Хат успокаивала его. Хат вздрогнула, но не отодвинулась.
- Это, наверное, потому, что ты пока видела только нашу деревню, - сказал Метен.
Хат взглянула на него с изумлением.
- Не ждала от тебя таких слов! Я думала, ты враг…
При последних словах она перешла на шепот, не решаясь закончить: “враг Ра”.
- Я сам теперь не знаю, - с тяжелым вздохом ответил Метен. – Конечно, я враг солдат, которые убили моего отца. Но ведь бог не приказывал его убивать, так вышло.
Хат поняла, что перед глазами юноши неотступно стоят чудесные возможности, которые он только что увидел.
Она покачала головой.
- Мне не нравится то, что ты говоришь, Метен.
- А мне не нравится то, что ты говоришь, - вдруг резко ответил Метен. – Ты говоришь, что ты женщина Ра и служишь ему, а сама его порицаешь. Кому ты на самом деле служишь?
Хат грустно улыбнулась.
“Моему сердцу”, - подумала она, но не сказала. Сердце говорило ей такие вещи, которых ей никогда не говорила ни мать, ни ее новый могучий господин. Только, может быть, старая Айя говорила с нею языком ее сердца.
- Как моя семья, Метен? – тихо спросила Хат. – Вспоминают ли они обо мне? Как бабушка Айя?
Метен не поднимал глаз.
- Именно она и подбила нас на мятеж, - вдруг очень тихо пробормотал юноша. – Твоя бабка Айя старая и мудрая колдунья, но теперь я сомневаюсь, что она сказала правду. Она научила нас называть Ра демоном.
Хат несколько мгновений неверяще молчала.
- Ты простил ему смерть отца? – наконец прошептала она. – Уже простил?
- Если бы мы не взбунтовались не вовремя, отец был бы жив, - очень тихо ответил Метен, по-прежнему глядя в землю. – И Ра воскресил меня. Он не демон.
“Он воскресил Метена именно затем, чтобы тот ему поверил, - вдруг услышала Хат слова старой Айи. – Затем, чтобы тот расплавился, как воск, а демон вылепил из него что ему угодно”.
Но такого нельзя говорить. Во всяком случае, не вслух. Это страшные и преждевременные слова… может быть, и нужда в них не появится…
- Хорошо, Метен, я поняла тебя, - скрепя сердце ответила Хат. – Теперь, думаю, мне следует поучить тебя письму. Ра наверняка захочет этого.
Метен кивнул, и в глазах его зажегся интерес.
- Поучи, - сказал он. – Только ты мало что успеешь, до завтра недолго осталось.
Хат с неприязнью подумала о верном Ипувере-“Анубисе”.
- Только не наедине, - ответила она. – Я сейчас соберу жрецов в классной комнате…
- Жрецов? – с удивлением перебил Метен.
Хат нетерпеливо махнула рукой.
- Детей, - сказала она. – Повторим то, с чего мы начинали. А для тебя это будет первый урок, Метен. Идем.
Они прозанимались довольно долго и увлеченно – Метен чувствовал себя так, точно он прежний остался там, в деревне, и этот прежний плакал по отцу и негодовал. А новый Метен, родившийся здесь, был здесь, и узнавал чудеса. Прежний Метен мирился с новым. А потом… что гадать?
Когда все устали и проголодались, Хат отправила Исетемхеб за едой.
Метен во второй раз сказочно наелся. Иногда ему казалось, что он выдумал себе все это великолепие. Хотя такого ему было бы ни за что не выдумать.
- Уже поздно, - заметила Хат, когда все поели. – Ты останешься во дворце до утра, а значит, тебе нужно подыскать место для ночлега.
Она взялась за лоб.
Хат не представляла, понравится ли то, что они делают, богу – как и то, когда Ра сам переговорит с Метеном. Если он и вправду намерен взять его на службу.
- Анубис, - наконец сказала она. – Пусть наш гость останется с вами, пока вам не придет время вечером прислуживать богу. А я уйду к себе.
Она встала – Ипувер проводил ее настороженным взглядом. Он так смотрел на нее с самого утра, когда Хат уединилась с Метеном. Но Хат ничего больше не сказала и молча отправилась прочь.
“Боюсь ли я? Нет, - вдруг с удивлением и облегчением поняла девушка. – Что изменит мой страх?”
Хат уже несколько ночей подряд спала одна. Она не знала, чего пожелает бог сегодня. Она никогда этого не знала.
Приготовившись ко сну, Хат села на свое ложе, расчесывая волосы красивым серебряным гребнем. Она поглядывала на дверь – и дыхание замирало, когда Хат казалось, что она видит чье-то приближение или слышит шаги. Но никто не шел.
Потушив свет – обыкновенный масляный светильник - Хат улеглась, подложив локоть под голову. Несколько мгновений она из-под ресниц наблюдала за выходом – но никто не шел, и Хат закрыла глаза.
Она уже начала дремать, когда шаги раздались.
========== Глава 15 ==========
Глаза его в темноте горели не хуже светильника. Хат в испуге села, потом поспешно поднялась и опустилась на колени.
Бог не поощрял ее, молча глядя на Хат сверху вниз – свет его очей слабо озарял очертания гладкого лица, узкоплечей фигуры, превращая его в самого юного и самого древнего демона на земле.
- Ты хочешь смерти этого мальчишки и своей? – наконец проговорил Ра. – Что это значит?
- Я не понимаю, - пролепетала Хат.
Теперь в ней не осталось ни смелости, ни уверенности – маленькая фигурка у ног божества. Ра отвернулся и отступил, мрак частично поглотил его; Хат стало полегче. Но она все еще не решалась встать с колен. Сложила руки.
- Чем я провинилась перед тобой, господин? – проговорила она.
- Ты думаешь, будто можешь обмануть бога, - рыкнул Ра. – Ты забываешь, кому ты принадлежишь! Я могу убить тебя сейчас или причинить такую боль, что ты сама пожелаешь смерти!
Хат все еще стояла на коленях, сердце заполошно колотилось – но рассудок, к ее удивлению, прояснился от последних слов бога, как от холодной воды. И Ра вдруг показался ей меньше, чем хотел выглядеть. Уже давно… уже давно это чувство укреплялось в ее душе: он был меньше, чем хотел выглядеть. А то, что он делал с ней ночами, ничем не отличалось от того, что все земные мужчины делали со своими женщинами.
- Я не изменяла тебе, господин, и не помышляла об этом, - сказала Хат. Бог медленно повернулся к ней, и Хат охватил ужас. Она не заметила одного. На руке Ра была перчатка, которой он казнил ослушников – теперь он сделал себе оружие другой формы: не диск, а око.