Мы переселились за пару лет до начала нового тысячелетия и были вполне довольны. Полагаю, кое-кто из соседей считал нас голубыми, хотя в толк взять не могу, что, по их мнению, делает парочка девяностолетних старперов, когда гасит свет. Мы знали, что наше будущее весьма ограничено, то есть почти сведено к нулю, поэтому толковали о прошлом. О Джей Эф Кей note 12и Никсоне, о Нашуа и Свопсе, о Шугаре Рее Робинсоне и Джерси Джо Уолкотте note 13, о тех, кто еще жив и кого уже нет, а таких больше всего… вроде Мэрилин, Джеймса Дина и Брайана Пикколо.
Но рано или поздно разговор обязательно заходил о Лавке чудес Аластера Баффла, где мы встретились много лет назад.
— Что за местечко! — восхищался Мори. — Знаешь, я действительно верил, что он может творить волшебство.
— А, брось, Мори, — не соглашался я. — Он продавал фокусы.
В каждом был такой хитрый механизм. Стоило купить фокус, и Аластер показывал, как он работает.
— Я же не сказал, что мы с тобой могли творить волшебство.
Но сам он был магом.
— Ты превращаешься в старого маразматика, — объявил я.
— А ты — в старого сварливого ворчуна, — парировал он. —
Черт возьми, я был мальчишкой! Впереди были вся жизнь, целый мир, миллиард возможностей! Почему бы мне не поверить в волшебство?
— Он никогда не называл себя волшебником. По-моему, он именовался иллюзионистом.
— Он вообще никак себя не называл, — уперся Мори. — Зато мог сделать так, чтобы попугай исчез, или превратить его в яйцо, а в одиннадцать лет это и считается магией.
— Да, он был хорош, верно?.. — задумчиво протянул я. — Интересно, почему мы ни разу не видели его по телевизору или в кино?
— Если в нынешних фильмах Супермен летает, а космические корабли мчатся со скоростью света, кому нужен настоящий волшебник?
— Он не был настоящим волшебником, — повторил я.
— Для нас с тобой он был вполне настоящим. Недаром мы постоянно туда возвращались, верно?
— Пока не переросли все эти чудеса.
— Я так и не перерос, — настаивал Мори. — Просто жизнь все больше усложнялась, и у меня появилось много других дел.
— Черт, — вздохнул я, — наверное, стоило нанять его для выступлений в пиццерии. Может, тогда дела пошли бы лучше.
— Он не согласился бы.
— Откуда тебе знать?
— Он был ценителем прекрасного, а не исполнителем, — убежденно заявил Мори.
— Жаль, — вздохнул я. — А вдруг ему удалось бы колдовством вытянуть из карманов клиентов побольше деньжат?
— Вполне вероятно, что при желании удалось бы, — заверил Мори. — Впрочем, думаю, плевать он хотел на деньги, иначе с чего бы ему тратить по субботам полчаса, чтобы показать нам пару дюжин фокусов? Только чтобы заставить нас потратить четвертак или полдоллара?
Что поделать с этим Мори? Вот он всегда так. Вцепится в задачку пятидесяти—семидесятилетней давности и ходит по кругу— Успокойся! — раздраженно бросил я. — Он, скорее всего, уже полвека как в могиле.
— И что с того? Благодаря ему мы встретились.
— Ну да, Уолл-стрит провалилась бы, не будь Голда и Силвера.
— Что с тобой? — удивился он. — Ты никогда не был таким.
— Раньше я никогда не нуждался в собственной кислородной подушке. Не бегал каждый час в туалет. Обходился без трости и вообще без кучи вещей, которые сейчас мне жизненно необходимы.
— Брюзга, — пробормотал он. — Старый брюзга.
— А ты молодой? — съязвил я. — Я еще помню девяносто свечей на твоем именинном торте. Черт меня побери, если весь дом едва не сгорел— Брось, Нейт, — уговаривал он. — Это наши золотые годы, а ты чертовски ворчлив! Попробуй хоть немного развлечься— Мои золотые годы прошли четверть века назад… но и тогда у меня все болело.
— Думаешь, ты единственный постарел? — не выдержал он. —
Еще месяц, и я даже не смогу перебраться из инвалидной коляски в свою чертову кровать, но при этом не сижу, как последний болван, и не жду смерти.
И опять началась ежедневная проповедь на тему о том, что мы должны быть не сторонними наблюдателями на празднике жизни, а участниками, и так далее, и тому подобное. И, как всегда, я пытался не рассмеяться при мысли о том, как он со своей инвалидной коляской и я с тонной металла в бедре и кислородной подушкой пытаемся в чем-то участвовать. Черт, да чаще всего его руки слишком сильно ныли, чтобы передвинуть шашку на доске, а что же до меня…
последнее время мне все чаще и чаще хотелось вышвырнуть кислородную подушку из окна и разом покончить со всем этим делом.
Наконец он немного успокоился, и мы стали спорить, какой фильм предпочли бы посмотреть: с Джоном Уэйном или Гэри Купером. Возможно, наилучшим вариантом стал бы Клинт Иствуд, но он был одним из новых, так что в расчет мы его не брали.
— Прости, что я вспылил, — сказал Мори. Он всегда говорил это, и всегда искренне. Не его вина: его так одолел артрит, что приходилось время от времени выпускать пар.
— Все в порядке, — кивнул я.
— Спасибо.
— Конечно, знай я, каким чирьем в заднице обернется наше совместное проживание, попросил бы Аластера Баффла превратить тебя в рогатую жабу еще в те времена.
— По крайней мере, я мог бы попроситься с ним в турне. Представление Сильвии об отдыхе ограничивалось шопингом в Эванстоне note 14.
— Он не ездил в турне. Он всегда был на месте, — возразил я.
— Интересно, он все еще там?
— Брось, Мори, он не был молод уже тогда. Ну а сейчас ему было бы лет сто двадцать — сто тридцать.
— Знаю, — отмахнулся он. — Все же интересно, существует ли лавка.
— Семьдесят пять лет спустя?
— Мы забежали к нему сказать, что идем в армию, помнишь?
— Да, семьдесят пять лет назад она была открыта.
— Нейт, я собираюсь провести остаток жизни в этом гребаном здании. Хотелось бы в последний раз выйти на волю.
— Кто тебе мешает?
— И больше всего на свете мне хотелось бы увидеть Лавку чудес Аластера Баффла.
— А мне хотелось бы еще раз увидеть, как Бэби Рут бросает тот мяч в матче со «Щенками». Но мы оба обречены на разочарование, —
вздохнул я.
— Бэби Рут мертв. А вот лавка, возможно, еще открыта. Может, она перешла к сыну или внуку Аластера. Где твоя жажда приключений?
— Я девяностодвухлетний старик с одним легким и одним бедром.
Для меня встать утром — это уже приключение.
— А вот я собираюсь поехать, — упорствовал он. — Если я прожду еще неделю, то не смогу сползти с кресла, поэтому еду завтра утром.
— Чтобы найти лавку, которая закрылась лет шестьдесят назад или больше… У тебя крыша едет, Мори.
— Если это и так, может, у Аластера Баффла я ее поправлю.
В этот момент пришли сестры, чтобы проверить, живы мы или нет, после чего оставили нас смотреть бокс по телевизору. Борьба сильно изменилась со времен Верна Гайна и Душителя Льюиса.
Больше никто не пользуется классическими приемами. Дерутся стульями и столами, а третья сторона вечно мчится на ринг, чтобы врезать тому, против кого дерется на следующей неделе. Мне, как всегда, стало тошно, и я пошел спать.
Проснувшись, я решил, что Мори забыл о своем идиотском плане отправиться в центр искать Лавку чудес, но он уже успел побриться и одеться. Увидев, что я не сплю, он подкатил кресло к моей кровати.
— Нейт, не возражаешь, если я позаимствую у тебя пару таблеток обезболивающего.
— Нет, разумеется, бери, сколько хочешь, — предложил я, осторожно спуская ноги на пол. — Черт, да мы захватим весь пузырек— Мы? — повторил он.
— Не думаешь же ты, что я позволю тебе ехать одному?
— Я боялся, что ты так и сделаешь, — признался он.
— Хорошим бы я был другом, если бы остался дома— Хорошим. Только ворчливым.
— Я ворчу только потому, что не знаю, как сейчас там, на воле.
Может, нам действительно пора в последний раз взглянуть на мир.
— Спасибо, Нейт.
— Кстати, а нам позволяется выйти отсюда?
— Об этом я и не подумал, — признался он.
— Может, выберемся тайком, пока они готовят завтрак и раздачу лекарств.
Он кивнул, сунул в рот пару болеутоляющих таблеток и поднялся с кресла.
— Вот, — сказал я, протягивая ему трость и направляясь в чулан за второй, запасной. — Давай спустимся через черный ход и выйдем в переулок, пока все собрались в передней части здания.
Именно так мы и поступили.
— Далеко отсюда до метро, черт возьми? — спросил Мори, когда мы доплелись до угла.
— Не знаю. Думаю, прилично, и нам понадобится надземка.
— Но я не вижу никакой надземки или рельсов, — пожаловался Мори, оглядываясь.
— Да и станций метро тоже, — вторил я.
— И что мы будем делать? — спросил Мори. — Я не вернусь, после того как проковылял всего полкварталаЯ сунул руку в карман и вытащил старый, потертый кожаный бумажник.
— Сколько еще поездок нам предстоит совершить? И для чего, спрашивается, я все это время экономил?
Мори ухмыльнулся и остановил проезжающее такси. Забирались мы в машину с большим трудом и довольно долго: что поделать, мы уже не так проворны, как когда-то. Но наконец все же уселись и велели водителю, выглядевшему так, словно он был рожден в любой части света, кроме этой, везти нас к «Палмер-хаус».
— Уверен, что не хочешь сначала позавтракать? — спросил я Мори, когда мы проезжали вдоль Северной стороны.
— «Палмер-хаус» все еще в деле, — заметил Мори, — иначе водитель спросил бы нас, где он находится или о чем мы толкуем. А если самый элегантный отель Чикаго все еще действует, значит, на первом этаже обязательно осталась парочка ресторанов.
— Да, это имеет смысл, — согласился я.
— И наша поездка не окончательно провалится, даже если лавки уже не существует— Да брось ты, Мори! Я счастлив увидеть город в последний раз, но неужели ты веришь, будто лавка до сих пор там?
— Даже если ее больше нет, разве не в этой лавке Голд и Силвер встретились и стали друзьями на всю жизнь? Что плохого увидеть еще раз начало, когда мы добрались до конца?
— Черт, если бы ты вчера высказался именно с этой точки зрения, мы бы не поссорились.
— Вздор. Мы всегда ссоримся, — возразил Мори и неожиданно улыбнулся. — Может, поэтому мы так долго держимся вместе. Никто не желает признать, что другой взял верх в споре.
Я не ответил, хотя чувствовал, что он прав.
Движение становилось все более оживленным, как бывает только в центре и в «Петле», и мы еле ползли, проезжая квартал за минуту, а то и больше. Но наконец все же подкатили к дверям «Палмер-хаус».
Зрение у меня недостаточно острое, чтобы увидеть показания счетчика, поэтому я протягивал водителю банкноту за банкнотой, пока тот не улыбнулся, давая понять, что это уж слишком. Я забрал у него последнюю, и мы поковыляли в отель.
— Не очень-то изменился, — заметил я.
— Взгляни на позолоту! Сверкает, как семьдесят пять лет назад.
— Знаешь, — воскликнул я, — клянусь, что помню это большое кожаное кресло.
— Я тоже, — кивнул он. — Что-то я волнуюсь… Может, она все еще на месте.
— Есть только один способ узнать, — ухмыльнулся я, показывая на эскалатор.
Мы подождали, пока на движущейся дорожке никого не осталось, поскольку не слишком твердо стоим на ногах даже в наши хорошие дни, и поднялись в бельэтаж.
— Направо, — велел Мори.
— Знаю.
Мы прошли мимо ряда магазинчиков, торгующих в основном ювелирными изделиями и женской одеждой, и добрались до нужного места. Но Лавки чудес тут не было. В витрине стояло пар двадцать женских туфель, а внутри их были сотни и сотни.
— Я могу чем-то помочь? — спросила хорошо одетая молодая продавщица, пока мы стояли в дверях, обозревая не настоящее, а прошлое — то, что существовало тут много лет назад.
— Нет, спасибо, — отказался я.
— Если ищете одежду для приемов, так магазин чуть дальше. Вниз и по галерее.
— Одежда для приемов? — переспросил Мори.
— Магазин был на этом месте лет шесть назад.
— Вы удивитесь, узнав, что здесь когда-то было, — грустно ответил он и повернулся ко мне: — Пойдем.
— Ну, как держишься? — поинтересовался я, когда мы подошли к эскалатору.
— Я в порядке, — буркнул он и, помолчав, добавил: — Ну, да. Я старый дурак. По крайней мере, теперь я точно знаю, что лавки больше нет.
— Жаль, — вторил я. — Пожалуй, я не прочь посмотреть получасовое магическое шоу.
Мы спустились на первый этаж, но тут Мори так скрутило, что ему пришлось сесть. Он, естественно, выбрал большое кожаное кресло, откуда вытащить его без посторонней помощи не представлялось возможным.
Он снова сунул в рот пару таблеток болеутоляющего, поморщился и потребовал помочь ему подняться. Я уже заходился кашлем и вдыхал кислород из баллончика, поэтому попросил помощи у пожилого, седого охранника.
— Спасибо, — прохрипел Мори, когда мы поставили его на ноги.
— Счастлив услужить, — откликнулся охранник. — Могу я подсказать вам, куда идти?
— Чертовски в этом сомневаюсь, — покачал я головой. — Мы приехали сюда в поисках лавки, которой, возможно, не существует последние пятьдесят—шестьдесят лет.
— Это была глупая идея, — покаялся Мори. — И во всем виноват я.
— А что вы искали?
— Какая разница? — отмахнулся Мори. — Ее все равно здесь нет.
— Магазины время от времени переезжают. Может, я сумею подсказать…
— Этот был здесь задолго до вас, — упорствовал я.
— Должно быть, здорово вас зацепило, если вы вернулись сюда после стольких лет, — заметил охранник.
— Здорово, — согласился Мори. — Это была маленькая лавочка чудес, где мы впервые встретились.
— А владелец — парень с очень странным именем? — спросил охранник.
— Аластер Баффл, — подсказал Мори.
— Именно.
— Вы слышали о нем? — оживился Мори. — Здесь где-то висит фотография?
— Зачем фотография, если существует оригинал?
— Как? Лавка все еще работает? — недоверчиво ахнул я.
— Ну, да. Только она то и дело переезжает. Я вроде бы недавно слышал, что сейчас она оказалась как раз к югу от «Петли», на Стейтстрит, ну, возле того театрика, куда я ходил смотреть бурлеск, когда был молодым и наглым.
Он улыбнулся и подмигнул нам.
— А теперь я просто грязный старикашка.
— И вы уверены, что это лавка Аластера Баффла? — уточнил Мори.
— Такое имя не забывается.
— Спасибо, — поблагодарил Мори, тряхнув руку охранника. — Вы не подозреваете, как много это для нас значит.
— Развлекайтесь, — пожелал охранник. — Иногда мне тоже хочется заглянуть в детство, хотя я, скорее, найду там закрытый магазин комиксов или, может, «Солджер Филд» note 15.
Я знал, о чем он. Тогда «Медведи» еще играли на «Ригли Филд», но половина всех чикагских папаш приучила своих ребятишек парковать машину на стоянке «Солджер Филд» по уик-эндам.
Мы выбрались за порог и пошаркали к Стейт-стрит. Но вскоре Мори остановился и схватился за фонарный столб.
— Нейт, мне ужасно неприятно… но у тебя есть наличные еще на одну поездку? Нам придется пройти пять или шесть кварталов. Боюсь, что мне их не одолеть.
— Пока есть. С ногами совсем плохо?
— Неважно, — признался он, налегая всем телом на столб.
Я остановил желтое такси — по-моему, чекеров note 16больше не выпускают, — и оно медленно покатило нас по улице. Мори почти прижался носом к правому стеклу.
— Будь я проклят, Нейт, — пробормотал он, когда мы проезжали квартал, где когда-то находились театры бурлеска «Фоллиз» и «Риэлто». — Ничего тут нет! Старый ублюдок нам солгал— Водитель, остановитесь здесь! — попросил, вернее, завопил я.
Взвизгнули тормоза, и Мори, практически выброшенный с переднего сиденья, громко застонал.
— Какого черта тут происходит? — промычал он.
На другой стороне улицы, как раз напротив бывших театров и рядом с закрытым «Дворцом наслаждений» мадам Фифи, находилась Лавка чудес Аластера Баффла.
— Будь я проклят! — выдавил Мори, с трудом выбираясь на тротуар, пока я платил водителю. — Даже я не до конца верил, что она окажется тутВодитель отъехал, радуясь, что избавился от двух старых придурков, а мы поковыляли через улицу, тяжело опираясь на трости.