В витрине были выставлены пара детских фокусов и постеры с изображениями Гудини, Даннингера и Блекстоуна, но все это вполне объяснимо. Не стоит помещать что-то слишком ценное в витрину, если находишься к югу от «Петли». Конечно, несколько кварталов, которые мы успели проехать, за последнее время было облагорожено, но эта часть города по-прежнему оставалась ничейной землей:
не совсем «Петля» и не совсем элегантные кондоминиумы, заменившие большинство трущоб между этим местом и Чайнатауном на Сермак-роуд.
Я повернулся к Мори, чьи широко раскрытые глаза сверкали, как у ребенка, который только что набрел на кондитерскую.
— Собираешься торчать здесь весь день? — спросил я. — Чего мы ждем?
Он улыбнулся, открыл дверь и ступил в Лавку чудес. Я постарался не отстать.
Парень за прилавком стоял спиной к нам.
— Осмотритесь, джентльмены, — попросил он. — Я сейчас вами займусь.
Помещение оказалось меньше, чем в «Палмер-хаус», но было попрежнему битком набито магической атрибутикой: те же самые волшебные ящики, палочки и шляпы. Я словно вновь стал одиннадцатилетним и мог бы поклясться, что артрит Мори отступал прямо на глазах.
Потом парень обернулся, и я чуть в обморок не упал. Передо мной была точная копия Аластера Баффла, вплоть до угря на кончике носа. Должно быть, внук или правнук, но явно родственник того Баффла.
— А! — воскликнул он. — Мастер Голд и мастер Силвер! Жаль, что время не обошлось с вами мягче, как вы, наверное, того желали.
— Вы знаете нас? — удивился Мори.
— Разумеется. Вы Моррис Голд, а вы…
Он повернулся ко мне…
— …Натан Силвер. Рад снова увидеться. Вы уже стали взрослыми— Да, и всю жизнь были партнерами, — сообщил Мори.
— Голд и Силвер. Разумеется.
— Сколько вам лет? — спросил я хмуро.
— Я так же стар, как мой язык, и немного старше своих зубов. —
Реакции не последовало, поэтому он продолжал: — Эдмунд Гвенн сказал это в «Миракле» на Тридцать четвертой-стрит. Славный человек. Часто забегал в прежний магазин в «Палмер-хаус» — всякий раз, когда выступал на чикагской сцене.
— Но как вы можете до сих пор торговать в магазине и выглядеть в точности, как семьдесят пять лет назад?
— Полагаю, я должен был ответить «диета и здоровый образ жизни», но на самом деле люблю поесть, курю турецкие сигареты в огромных количествах и ненавижу физические упражнения.
— У вас, случайно, нет такого фокуса, чтобы вновь вернуть человеку молодость? — улыбнулся Мори.
— Вам он не по карману, — отрезал Баффл.
— О’кей, — вмешался я. — Кто вы на самом деле?
— Я уже ответил.
— Я слышал, что вы сказали, и это чушь собачья. Никто столько не живет.
Он уставился на меня. Не сердито. Не раздраженно. Холодно, словно изучал неведомое науке насекомое. Я хотел ответить таким же взглядом, но вместо этого вдруг отвел глаза.
— Опомнись, Нейт. Это тот же самый парень, — вмешался Мори.
— Я помню его так хорошо, словно все было вчера.
— Вижу, у вас в кармане бумажник, мастер Силвер, — неожиданно заметил Баффл с веселым видом, словно здесь происходило нечто забавное. — Во время нашей последней встречи у вас в кармане лежало кое-что еще. Помните, что это было?
— Еще бы! — солгал я. — И что это, по-вашему, было?
— Весьма непристойная книжонка.
Похоже, он попал в точку…
— А в самый первый раз? — продолжал он.
— Откуда, черт побери, мне знать? — раздраженно бросил я, уже понимая, что он и на этот раз не ошибется, а это означало, что не прав как раз я и передо мной действительно Аластер Баффл.
— Шоколадный батончик «Милки уэй», — напомнил Баффл. —
День был очень теплый, и я сказал, что вам следует выбирать: либо съесть батончик, либо возиться с очередным фокусом. Но и то, и другое вместе не получится, потому что шоколад очень мягкий. И наверняка прилипнет к вашим пальцам, а потом весь фокус окажется в коричневых пятнах.
Я долго молча смотрел на него.
— Черт, — выдавил я наконец, — действительно, было такое…
— И вы по-прежнему здесь! — с энтузиазмом воскликнул Мори.
— Лавка — это моя жизнь, — ответил он. — Вернее, несколько жизней.
Он повернулся к Мори, чье лицо вдруг напряглось.
— Думаю, мастер Голд, вам лучше сесть, пока вы не свалились.
Он достал откуда-то стул и принес Мори.
— Спасибо, мистер Баффл, — пробормотал Мори, почти рухнув на сиденье.
— Зовите меня просто Аластером. Какие могут быть формальности между старыми друзьями? А ведь мы — старые друзья. Сколько лет прошло с тех пор, как вы впервые встретились в лавке?
Я все еще пытался сообразить, в чем тут загвоздка, как стосорокалетний человек может выглядеть на сорок и каким образом можно обличить его во лжи, но тут вмешался Мори.
— Семьдесят восемь лет, — сообщил он.
— Как летит время! — вздохнул Баффл. — Я мог бы поклясться, что прошло не больше семидесяти четырех.
По голосу было не понять, шутит он или всерьез. Пока я пытался сообразить, что Баффл имеет в виду, он вновь заговорил:
— Итак, что я могу показать вам сегодня?
— Ну… не знаю, — протянул я. — Честно говоря, мы не ожидали, что вы по-прежнему работаете.
И вообще живы…
— Что у вас есть?
— Все! — заверил он.
Я заметил волшебный ящик с зеркалами по бокам, из тех, в которых предметы исчезают прямо на глазах, в отличие от более традиционного ящика, в котором предмет пропадает после того, как его на секунду скрыть от глаз зрителей.
— Как насчет этого? — спросил я, показывая на ящик. Баффл покачал головой.
— О, нет, у нас есть кое-что получше, мастер Силвер. Раньше вы развлекались детскими фокусами. Но теперь вы стали взрослыми и жаждете большего, не правда ли?
— То, чего я жажду и что, скорее всего, получу — вещи разные, —
сухо процедил я. — Мори, идея была твоей. Какой фокус ты хочешь увидеть?
— Оставляю это на ваш суд, мистер… то есть Аластер, — заверил Мори. При этом его пальцы скрючились самым угрожающим образом, как всегда, когда артрит особенно его донимал.
— Фокусы — это для детей, — повторил Баффл, — вы давно их переросли. — Он немного помедлил, прежде чем добавить: — Думаю, сегодня я покажу вам кое-какие чудеса для взрослых.
Повернувшись, он стал изучать полки. Верхняя осталась погруженной во тьму, хотя остальная комната была прекрасно освещена.
На одной из полок расположились три высушенные, сморщенные головы; одна показала мне язык, другая хихикнула. Тут же стоял миниатюрный стол для пинг-понга с крошечными ракетками и мячиком размером с пульку мелкокалиберного пистолета; как только я взглянул на стол, ракетки тут же начали яростный турнир. Рядом лежала леденцовая палочка, которая превратилась сначала в змею, потом в стрелу, затем снова в леденец.
— Сесилу Де Миллю note 17следовало бы посетить мою лавку перед съемками «Десяти заповедей», — заметил Баффл, поднимая леденец.
— Эта штука — куда красочнее, чем тот простой посох, которым пользовался Чарлтон Хестон note 18.
Леденец стал ремнем с пряжкой, после чего вернулся в прежнее состояние, и Баффл положил его на полку.
— А что еще он может? — ахнул Мори, широко раскрыв глаза, с таким же завороженным видом, как семьдесят восемь лет назад.
— Обычные трюки для вечеринок, — пренебрежительно бросил Баффл. — Ничего по-настоящему серьезного для взрослых людей.
Подойдя к дальнему концу прилавка, он поднял маленький кувшинчик, принес его к нам и поставил рядом с Мори.
— Что это? — не выдержал я.
— Если не ошибаюсь, а я редко ошибаюсь, это именно то, что вы обсуждали вчера, — пояснил Баффл.
— Иисусе! — воскликнул Мори. — Только взгляни, НейтЯ шагнул ближе и уставился в кувшинчик.
— Это он, Нейт! Это он! — взволнованно завопил мой друг. —
И готовится сделать бросок, совсем как в первенстве по бейсболу тридцать второго годаИ точно! Передо мной был Бэби, только ростом примерно с полдюйма, показывающий всем болельщикам, куда посылает следующую подачу. Но изображение не было статичным. Игрок между второй и третьей базами колошматил по своей перчатке, рефери отчаянно сигналил Руту, приказывая перестать заниматься ерундой и занять свое место.
Я поднял глаза на Баффла.
— Как вы это проделали? — спросил я.
Он весело хмыкнул, и я снова почувствовал себя насекомым.
— Зеркалами.
— Что это, черт возьми, за ответ? — обозлился я.
— Каков вопрос, таков ответ. Вы платите, я показываю — и оно того стоит, не так ли? Каждого истраченного цента.
Я вытащил пятерку и положил на прилавок.
— О’кей. Итак, каким образом вы это проделали?
— Прошу прощения, мастер Силвер, — ответил он, отодвигая банкноту, — но я никогда не даю двух ответов на один и тот же вопрос.
— А что еще у вас есть? — не выдержал Мори.
— Говорю же: все, что угодно. Где-то тут моя коллекция Мориса Голда… А, вот онаОн дотянулся до верхней полки, схватил какие-то ноты и показал нам.
— Песня, которую вы так и не сочинили.
За нотами появилась книга.
— Роман, который вы так и не написали.
Выражение бесконечной печали омрачило его лицо, когда он вытащил снимок маленького мальчика:
— Внук, которого у вас никогда не было.
— Он очень похож на Марка, — выдохнул Мори. Марк был его сыном, убитым во Вьетнаме. — Кто это?..
— Я только что сказал вам.
— Но у меня не было внука— Знаю, — кивнул Баффл. — Поэтому и снимок никогда не существовал.
Он дунул на фотографию, и она тут же исчезла.
— А я думал, сегодня вы не собираетесь показывать фокусы, —
бросил я.
— Я и не показываю. Фокусы — это для детей.
— В таком случае, как вы назовете то, что продемонстрировали?
Он ткнул пальцем в сторону трех мутных стеклянных кувшинов.
— Надежды. Мечты. Сожаления.
— Нет, серьезно, как вам это удается? — настаивал я.
— Серьезно? — повторил он, изогнув бровь и, казалось, глядя прямо сквозь меня, в какую-то непонятную точку, которую никто не должен видеть.
— Берем две неплохо прожитые, но ничем не выдающиеся жизни, перемешиваем вместе с тем, что могло быть, и с тем, чего никогда не случилось, слегка спрыскиваем оптимизмом юности и цинизмом зрелости, добавляем несколько капель триумфа и чашку неудач, разогреваем печь давно угасшей страстью, посыпаем крохотной щепоткой мудрости — и готово. — Он улыбнулся, крайне довольный своим объяснением. — Срабатывает безотказно.
Он вел себя как типичный торговец. Заговаривал зубы клиентам в надежде всучить подмоченный товар. Но Мори жадно впитывал каждое слово. Глаза сияли, лицо раскраснелось: он снова был одиннадцатилетним мальчишкой, ожидавшим от Баффла всяческих чудес.
— Терпеть не могу торопить клиентов, — заметил Баффл, — но уже почти пора кормить банши note 19и горгону.
— А нельзя ли нам на них взглянуть? — вскинулся Мори.
— Подозреваю, что они покажутся вам обычными кошками.
— А всем остальным? — не отступал я.
— Это зависит от того, сумеет ли человек разглядеть за внешним обликом истинную сущность вещей.
— Вы всегда так ловко уворачиваетесь от прямых ответов? — не выдержал я, раздраженный тем, что после всех этих лет ему по-прежнему удавалось мистифицировать меня. Мой разум подсказывал: все это фокусы. Но что-то еще продолжало настойчиво шептать: вот оно, истинное волшебство— Нет, мастер Силвер, — ответил он. — Но и вам не всегда так легко давались саркастические вопросы.
— В некоторых кругах сарказм считается признаком интеллекта, — парировал я.
— Но здесь нет «кругов», мастер Силвер. Вы просто не умеете вывернуть наизнанку мир.
И тут Мори застонал. Обернувшись, я увидел, что тело его скручено невыносимой болью. Я вытащил из его кармана пару таблеток и сунул ему в рот. Подождал минуту, прежде чем спросить:
— Помогло?
— Не слишком, — поморщился он. — На этот раз совсем худо, Нейт…
— Я немедленно везу тебя домой— Да. Думаю, так будет лучше.
Но тут Аластер Баффл внезапно очутился между нами и дверью.
— Я только хотел сказать, как был рад снова увидеть старых друзей. И в будущем надеюсь встретиться с вами вновь, — объявил он.
— На вашем месте я бы не очень на это рассчитывал, — буркнул я.
— Думаю, это наш последний выход в свет, если учесть все обстоятельства.
— В таком случае позвольте хотя бы пожать вам руку на прощанье— воскликнул он, схватив меня за руку. — И вашу, мастер Голд.
Мори перепугался до смерти: он ненавидел всяческие прикосновения, когда корчился от очередного приступа боли, и я выступил вперед, чтобы помешать Баффлу сжать его ладонь. Но тот осторожно отодвинул меня, — я говорю «осторожно», потому что он, похоже, вообще не применил силы, но у меня было такое чувство, будто он и слона отпихнул бы с такой же легкостью, — и широко улыбнулся Мори:
— Не бойтесь, мастер Голд, я буду очень осторожен.
Он шагнул вперед и бережно взял костлявую, изувеченную и искореженную артритом руку Мори. Я видел, как иногда то же самое проделывали медсестры. Мори при этом обычно вопит, а чаще всего просто теряет сознание. Но на этот раз он не вскрикнул, не упал в обморок, даже не застонал. Просто уставился на Баффла с необычным выражением — словно снова смотрел свое первое волшебное шоу, а мир был еще молод и полон бесконечных обещаний.
Я проводил его на улицу и поймал очередное такси. Обернувшись, чтобы помочь ему вскарабкаться на заднее сиденье, я увидел, что Мори стоит прямо, не опираясь на трость. Мало того, он поднял руку и сжимал пальцы снова и снова, не веря собственным глазам.
У меня накопилась куча вопросов к Аластеру Баффлу, но я вдруг услышал, как щелкнула дверь, и, обернувшись, увидел, что он уже вешает табличку «Перерыв на обед».
С Мори произошла метаморфоза. Абсолютно невероятная. В ту ночь он отказался от болеутоляющих, а назавтра стал тасовать карточную колоду, чего не мог делать много лет. Доктора заявили, что это почти чудо: мол, иногда артрит дает ремиссию, но чтобы так быстро и до такой степени… Мори вежливо выслушал их, а когда мы остались одни, сказал мне: у него нет ни малейших сомнений, что все это дело рук Аластера Баффла.
Он продал пару акций, которые берег неизвестно для чего, и на следующей неделе мы снова отправились в Лавку чудес.
— Добро пожаловать, мои когда-то юные друзья, — приветствовал Баффл, когда мы вошли в магазинчик. — Что показать вам, джентльмены, на этот раз?
— Все, что хотите! — ответил Мори.
— Дайте подумать, — протянул Баффл. — А! Вот оно! Именно то, что нужноОн вышел в заднюю комнату и через минуту вернулся с маленькой белой лабораторной мышкой в огромной клетке, которая больше подошла бы для шестидесятифунтового пса.
— Вертящийся дьявол с Нептуна! — объявил он. — Одно из редчайших созданий в Солнечной системе, если не в Галактике.
— Ну да, конечно, — скучающе бросил я.
— Вы в этом сомневаетесь? — спросил он тоном кота, играющего с мышкой, причем мышкой был я.
— Разумеется, сомневаюсь.
— О, вы, Фома неверующий! Что вас так беспокоит?
— Если не считать внешнего вида? А он дышит?
— Разумеется, — заверил Баффл. — А почему вы спрашиваете, мастер Силвер?
— Потому что Нептун — газовый гигант, где нет кислорода.
— В самом деле? — искренне удивился Баффл.
— В самом деле, — подтвердил я.
Баффл пожал плечами.
— Ну… мне сказали, что он с Нептуна, но с таким же успехом это мог быть Поллукс IV.
— Чушь! — взорвался я. — Эта белая мышь из зоомагазина за углом.
— Если вы так считаете, мастер Силвер… — пожал плечами Баффл и, внезапно наклонившись над клеткой, крикнул: — Бу-у-уМышь в мгновение ока превратилась во что-то рыжеватое, пятидесятифунтовое, рычащее, вращающееся по кругу и хлопающее двумя парами рудиментарных крыльев.
— Какого черта?! — взвился я. — Что это за пакость?
— Я уже сказал, — отозвался Баффл с самодовольной ухмылкой.
— Вы живете в изменяющейся Вселенной, мастер Силвер. Никогда не считайте, будто все меняется в одном и том же ритме и одновременно.
Он показал Мори Вертящегося дьявола и отнес клетку в заднюю комнату.
— Этот парень — сумасшедший и крайне опасный, — прошептал я Мори. — Давай выбираться отсюда, ко всем чертям.