– Пахнет восхитительно! – Деми, его секретарша, встала и заглянула внутрь. – Ого! Сколько же ты набрал?
– В магазине витали такие восхитительные запахи, а коварный продавец предложил дюжину печенья по какой-то там акции. И я не устоял.
Деми внимательно на него посмотрела. Работая вместе вот уже восемь лет, они хорошо знали друг друга.
– А ты сегодня в прекрасном настроении. Я так понимаю, слушание прошло успешно?
– Адвокатам защиты пришлось попотеть. В буквальном смысле.
– Отлично. Кстати, звонил Пол, хотел с тобой поговорить, – сообщила она, имея в виду пресс-секретаря офиса. – У него последние полчаса телефон просто не умолкает.
– Спасибо, Деми. – С печеньем и кофе в руках, Кейд вошел в свой офис. Сев за стол, он перезвонил Полу и сообщил последние новости из зала суда. Как только Кейд повесил трубку, в дверном проеме возникла Деми.
– Дай угадаю, ты хочешь еще печенья?
– Вообще-то, пока ты разговаривал, по второй линии звонили из приемной. У тебя посетитель. Мистер Зак Томас.
– Я его знаю?
– Не уверена. По его словам, он располагает доказательствами по твоему делу. – Деми понизила голос: – Секретарша сообщила, что это подросток, и ведет он себя немного странно. Когда она попросила у него удостоверение личности, парень разнервничался и сказал, что не взял его с собой. Может сказать ему, что ты сегодня занят?
Кейд понимал осторожность секретарши – к вопросам безопасности в «Дирксен-Федерал-билдинг» относились очень серьезно. Но похоже, что Зак Томас – тот самый парень, налетевший на него в коридоре, и Моргану стало любопытно, почему подросток ищет с ним встречи.
– Всё нормально. Я сейчас подойду.
Когда Кейд вошел в приемную, то увидел парнишку лет пятнадцати-шестнадцати, стоящего в стороне со спрятанными в карманах толстовки руками. Морган подошел и протянул ладонь.
– Ты должно быть Зак Томас? Я Кейд Морган.
Несмотря на возраст, рукопожатие у подростка вышло крепким, хотя его ладонь и была немного влажной.
– Еще раз простите за столкновение.
– Поверь, я выдерживал удары и посильнее. Моя секретарша сказала, что ты хочешь со мной поговорить?
Зак кивнул.
– Да, у меня есть кое-какая… информация. Мы могли бы пообщаться, гм, наедине?
Да уж, мальчишка и вправду нервничает. Кейд быстренько прокрутил в уме все открытые дела, но, учитывая их количество – пятьдесят штук на разных стадиях судопроизводства, – быстро вспомнить подходящее не удалось. Интересно, по какому из них у шестнадцатилетнего парня могут быть доказательства.
Внезапно Морган стиснул зубы. Месяц назад он открыл дело против сорокапятилетнего мужчины, который жил в пригороде и работал учителем физкультуры в младших классах средней школы. Он тайно снимал на телефон учеников-юношей, когда те переодевались, и делился видео со своими интернет-приятелями, называвшими себя «Любителями мальчиков». Морган наотрез отказался обсуждать сделки с подсудимым – он не желал сотрудничать с людьми, создающими и распространяющими детскую порнографию, – и, направив дело в суд, добился обвинения по всем пунктам. Слушание, на котором вынесут приговор, назначено на следующую неделю, и Кейд был решительно настроен сделать так, чтобы ублюдок получил максимальный срок – тридцать пять лет.
Зак – если, это его настоящее имя – выглядел старше, чем учащийся младших классов средней школы, но, возможно, он бывший ученик подсудимого и, прочитав о судебном процессе в новостях, захотел поделиться информацией перед вынесением приговора.
Подумав об этом, Кейд смягчился.
– Конечно, мы можем поговорить у меня в кабинете. Идем.
Он повел Зака по коридору и указал на дверь, ведущую в его офис:
– Присаживайся там.
Быстро взглянул на Деми, давая понять, чтобы его не беспокоили, и, закрыв дверь, сел за свой стол.
– Итак, – начал он небрежно, стараясь не вести разговор в стиле перекрестного допроса. – О чем ты хотел поговорить?
– Это так неловко, – выдохнул Зак.
– Не торопись, – подбодрил его Кейд.
– Я не уверен, что смогу. Когда в приемной у меня начали требовать удостоверение личности и задавать всякие вопросы, типа, как меня зовут и какова цель моего визита, я немного испугался. И решил уйти, но на обратном пути налетел на вас, и, понимаете, мне показалось, что это был как бы знак.
– То есть ты меня узнал? – догадался Кейд.
– Да. Вы – Кейд Морган, – с благоговением в голосе произнес парень.
– Я так понимаю, ты футбольный фанат? – улыбнулся Кейд.
Ну не мог же он восхищаться им как уголовным прокурором. Это выглядело бы немного странно.
– Мой отец рассказывал о вас. Он тоже большой фанат футбола.
Зак заерзал на стуле. Заметив пакет, лежащий на столе Кейда, он намеренно поменял тему:
– Печенье. Вот, что так вкусно пахнет!
Зак пытался оттянуть разговор и Кейд решил ему подыграть. Давить бессмысленно, рано или поздно парень и так всё расскажет.
– Угощайся. Я повелся на акцию и купил слишком много.
Как и любой подросток, которому предложили что-нибудь съесть, Зак не стеснялся. Он схватил пакет и заглянул внутрь.
– Круто! Есть даже с M&M’s. – Мальчик вытащил печенье и целиком закинул себе в рот.
Кейд улыбнулся.
– Я их тоже обожаю.
Услышав его фразу, Зак быстро проглотил печенье, а на его лице появилось серьезное выражение.
– Я соврал. Моя фамилия не Томас, это мое второе имя, а Зак первое. Я боялся, что вы откажитесь поговорить со мной, если услышите мою настоящую фамилию.
Кейд непонимающе на него посмотрел.
– Почему я не захотел бы видеть тебя, если бы знал твою фамилию?
– Потому, что меня зовут Зак Томас Гаррити.
Кейд замер. Вот этого он никак не ожидал услышать.
Зак посмотрел ему прямо в глаза:
– И я уверен, что вы – мой брат.
Глава 10
Кейд, наверное, впервые в жизни не мог найти подходящих слов.
– Ты думаешь, я твой брат? – наконец-то выдавил он.
– Ваш отец Ной Гаррити? – прямо спросил Зак. – Хотя и так понятно – вы очень на него похожи.
«Мама, а я на него похож?» – Кейд вздрогнул, внезапно вспомнив себя взволнованным десятилетним мальчиком, который очень хотел побольше узнать о своем отце. Усилием воли он выбросил воспоминание из головы.
– Да. – Ему потребовались все силы, дабы это признать.
Зак улыбнулся так, словно услышал самую лучшую новость на свете.
– Я знал! Он и мой отец. Значит мы сводные братья.
– Он мне не отец.
Улыбка на лице Зака исчезла.
– Но вы только что сказали…
– В биологическом смысле – да, но отца у меня нет.
Зак смущенно кивнул.
– Извините. Я не имел в виду… ну, я не знаю всю историю.
– А нечего рассказывать. Когда мне было десять, мы выделись первый и последний раз. После этого больше я его не видел и не слышал о нем.
– Вероятно, всё это немного странно для вас, – произнес парень, смущенно опустив глаза.
Кейд провел рукой по подбородку. «Ной Гаррити». Господи, он не вспоминал о нем годами. И, честно говоря, предпочел бы не делать этого и впредь. Но, учитывая внезапное появление сидящего перед ним подростка, его план провалился.
– Да, думаю, можно и так сказать.
Он еще раз посмотрел на Зака повнимательнее. Пусть волосы паренька были чуть светлее, чем у него самого, но глянув новоявленному брату в глаза, Кейд почувствовал себя так, словно смотрит в зеркало.
– Как ты меня нашел? Только не говори, что Ной тебя прислал.
– Нет, – быстро ответил Зак. – Они с моей мамой вообще не знают, что я здесь. Мой отец… не любит о вас говорить.
«Рад слышать, что это взаимно».
– Тогда откуда ты обо мне узнал?
– От папы, – ответил Зак. – Мне было четыре года, и мы с ним смотрели вашу игру за «Кубок Розы». Он громко кричал и хлопал в ладоши, а когда вы сделали тот обалденный пас, и ваша команда победила, папа схватил меня и принялся приплясывать вокруг кофейного столика. – Зак улыбнулся, вспомнив об этом, но потом его лицо вновь стало серьезным. – Затем все вдруг поняли, что вам больно, и комментаторы начали говорить, мол, вас сильно ударили и возможен перелом плеча. Я помню, как весь стадион стоял и хлопал, пока тренер и врач помогали вам уйти с поля. Я посмотрел на отца и заметил слезы в глазах. Он первый раз при мне заплакал, и я спросил, почему он такой грустный, из-за дяди в телевизоре? Тогда отец обернулся ко мне и сказал: «Это – твой брат, Зак».
Кейд изумленно смотрел на него… просто не в силах что-либо понять. С тем же успехом парень мог прийти к нему в офис и сказать, что он явился из будущего, дабы спасти землю от злобных киборгов. У Кейда осталось всего лишь одно воспоминание о Ное Гаррити – как он навсегда уходит из его жизни.
– Ты уверен, что мы говорим об одном и том же человеке? О Ное Гаррити родом из Хоффман-Эстейтси, бросившем среднюю школу Конанта?
Зак выглядел удивленным.
– Он никогда мне об этом не говорил. Я только знаю, что он играл в футбольной команде на позиции ресивера и был очень популярным в средней школе, – объяснил он и вернулся к своей истории: – Не думаю, что папа хотел мне о вас рассказывать, потому что всякий раз, как я задавал вопросы, он тут же менял тему. Но я не мог избавиться от мысли, что у меня есть брат. Думал о том, как вы выглядите, и … могли бы мы поладить или нет. А потом увидел в газете статью про сенатора Сандерсона и заметил там ваше имя. И… захотел наконец-то с вами познакомиться.
Кейд провел ладонью по волосам.
Подумать только, у него есть брат!
С тех пор, как Ной вычеркнул его из своей жизни, Морган запрещал себе даже думать об остальных родственниках со стороны отца – тем более, что они тоже не стремились с ним общаться.
До сегодняшнего дня.
– А кто-нибудь кроме тебя в семье есть? Ну там, братья или сестры? – поинтересовался он.
– Неа. Только я.
– А чего ты ждешь от меня? – Кейд надеялся, что его слова прозвучали не слишком грубо. Он просто пытался осмыслить происходящее и расставить все точки над і.
Зак пожал плечами.
– Слушайте, я понимаю, мы практически чужие друг другу, но… не знаю… может мы могли бы как-нибудь съесть по гамбургеру или еще что-то. Просто поболтали бы.
Кейд увидел в глазах паренька хорошо знакомое огромное желание. Потому что двадцать три года назад сам бы испытывал такие же чувства и вел себя точно так же, как Зак.
Кейд понятия не имел о том, что значит быть братом. И, несомненно, не ожидал обрести его в 15.45, в пятницу вечером. Но одно Кейд знал наверняка.
Он не поступит с Заком так, как в свое время поступил с ним самим Ной Гаррити. Поэтому кивнул:
– Я только «за».
***
Когда Зак ушел, Кейд закрыл дверь и сел за стол. Они договорились встретиться за ланчем на следующей неделе в «МДК Бургер-бар». Но сначала Морган выдвинул одно условие, которое не подлежало обсуждению:
– Там не должно быть Ноя, – твердо заявил он. – Мне безразлично, расскажешь ты ему обо мне или нет. Это твое дело. Но я не хочу с ним видеться.
Зак выглядел немного удивленным той горячностью, с которой говорил Кейд, но согласно кивнул.
– Да, конечно. Без проблем.
Морган понятия не имел, что могли означать слезы Ноя во время его игры за «Кубок Розы», да и не хотел этого знать. Будучи юристом, он привык работать с фактами. А в данном случае существовал только один непреложный факт, имевший значение: Ной Гаррити за двадцать три года ни разу не удосужился с ним связаться. Он никогда не был частью его жизни, и никогда ею не будет.
Кейд знал о нем достаточно, хотя в детстве ему пришлось собирать эти сведения по крупицам. Его мать, Кристин Морган, забеременела от Ноя Гаррити во время последнего школьного семестра. Ее родители на удивление спокойно отнеслись к новости, что их умница-дочь скоро станет матерью, а вот сам Ной испугался. Его старшего брата исключили из Иллинойского университета, и тот решил вместе с приятелем уехать в Калифорнию, чтобы заняться там ландшафтным бизнесом. Когда они предложили Ною присоединиться к ним, он тут же упаковал свои вещички и порвал с Кристин, оставив записку в ее школьном шкафчике: «Детка, не злись на меня. Я просто не готов стать чьим-либо отцом».
К счастью для Кейда, Кристин понимала, что готова она или нет, но появление ребенка, подразумевает ответственность за него. Поэтому окончила школу и поступила в местный колледж. Кейд, и во время беременности не причинявший матери особых хлопот, уместно родился во время зимних каникул. Бабушка стала ему нянькой, и Кристин смогла вернуться на занятия уже в феврале. Через два года она получила диплом младшего специалиста и вместе с Кейдом переехала в университет Северного Иллинойса, где и выучилась на медсестру.
Ему исполнилось пять лет, когда они с матерью вернулись в Чикаго, и она устроилась на свою первую работу. Тогда он впервые начал задавать вопросы об отце. И сразу же понял, что эта тема была довольно болезненной. Бабушка с дедушкой всячески избегали ее, а мать, которой исполнилось всего лишь двадцать три года, рассказывала исключительно плохие вещи: о том, как тот бросил школу, оставил ее беременной и ни разу за прошедшие годы не поинтересовался, как они живут. В итоге Кейд просто перестал спрашивать.
До того дня, когда спустя пять лет, мать не постучала в его комнату, где он играл перед сном в «Супер Марио» на портативной приставке «Гейм бой», и сказала, что им нужно поговорить.
Кейд хорошо знал, что это означает. Неприятности.
– Это Шон придумал сунуть сверчка в платье Мэнди Франклин во время собрания.
Мать скрестила руки на груди.
– Я ничего об этом не слышала. Но зато теперь знаю, о чем будет наш следующий разговор.
Ой.
Она присела на кровать рядом с ним.
– Знаешь, кто мне только что звонил? Твой отец.
Кейд отложил свой «Гейм бой» в сторону и сел. Его… отец?
– Чего он хотел? Спрашивал что-нибудь обо мне?
– Да. Он вернулся из Калифорнии и хотел бы с тобой встретиться.
Кейда охватило нервное возбуждение, как тогда, когда он стоял в очереди на перевернутые американские горки в парке аттракционов «Шесть флагов».
– Что ты ему ответила?
– Я сказала, что решать тебе.
Когда мать больше ничего не добавила, Кейд подумал, а не проверяет ли она его.
– А ты будешь злиться, если я соглашусь? – спросил он осторожно.
Кристин покачала головой.
– Я не буду злиться, милый. – Она протянула руку и убрала непослушную прядь с его лба. – Тебе решать.
– Когда он хочет со мной встретиться?
– Завтра.
– Я хочу с ним увидеться.
Мама кивнула, словно ожидала подобного ответа.
– Хорошо. Я ему передам.
– У тебя странная улыбка, – заметил Кейд, – Ты так же улыбаешься, когда приходит миссис Крамер и напоминает, что нам пора подстригать траву на газоне.
– Ну, миссис Крамер следовало бы найти себе занятие получше, чем целыми днями следить за лужайками своих соседей. – Внезапно она крепко обняла его. – Я завтра поработаю над своей улыбкой, Кейд. Ради тебя.
Кристин поправила одеяло и легла рядом с сыном. Такое случалось нечасто: лишь когда он болел или той ночью, когда Кейд был уверен, что слышал странный шум в шкафу, после того как старший брат Шона разрешил им посмотреть «Кошмар на улице Вязов».
– Ты ничего не хочешь спросить? – поинтересовалась она, положив голову рядом на подушку.
– Может, ты расскажешь мне что-нибудь о нем… только, мам, на этот раз что-то хорошее.
Кристин сглотнула и вытерла глаза. «Ох, ничего себе, – подумал Кейд, – это я виноват?»
Она повернулась к нему лицом.
– Я всё испортила, да?
Он притворился, что раздумывает над этим.
– Даже если и так, я, наверное, все равно не пойму.
Кристин улыбнулась, как он и рассчитывал. Затем засунула руку под подушку, устраиваясь поудобнее.
– Хорошо. Итак, три хороших факта о Ное Гаррити. Во-первых, он мог заставить людей смеяться. В школе все хотели с ним дружить. Во-вторых, он потрясающе играл в футбол. Всякий раз, когда мяч оказывался у него в руках, весь стадион приветствовал его так громко, что, наверное, было слышно за милю. И последнее… – Она остановилась, словно собираясь сказать нечто важное. – На выпускном балу он признался, что потратил целый час, выбирая для меня цветы. Сказал, мол, трудно найти что-то такое же красивое как я.
Кейд собрал воедино все эти драгоценные крупицы информации – сейчас он узнал о Ное Гаррити больше, чем за все предыдущие десять лет. Правда, мамино воспоминание о цветах показалось ему немного слащавым, но все остальное было стоящим. Кейд не смог удержаться от еще одного вопроса: