— Боги, Тритон, что, уже до этого дошло?
Тритон резко отвернулся, сдёрнув полотенце со стеклянной дверцы душа. Обернув его вокруг талии, чтобы скрыть всё ещё каменно твёрдый стояк, он уставился на Гермеса.
— Ты как всегда не вовремя.
— Это я вижу, — ухмыльнулся Гермес.
Тритон проигнорировал комментарий друга.
— Кстати, не припомню, чтобы я тебя звал.
Гермес непринуждённо прислонился к дверному косяку, пока Тритон выходил из душа, роняя капли воды на пол.
— Друг что, не может просто заглянуть, чтобы сказать привет?
— Что-то мне подсказывает, ты сюда не просто поболтать пришёл.
— Ну если ты не хочешь слушать, тогда мне, может быть, стоит уйти. — Гермес сделал вид, что собирается уходить.
— Дай мне одеться. Подожди в спальне.
Гермес развернулся.
— И дверь за собой закрой, — добавил Тритон.
Как только дверь захлопнулась, Тритон выдохнул. Плохо, когда тебя поймали за мастурбацией, словно ты какой-то неудачник, не умеющий заполучить женщину, но ещё хуже, когда прервали за секунду до разрядки. Тритон прижал ладонью выпуклость под полотенцем, но чёртов член взывал об облегчении. Хуже некуда, когда член готов «выстрелить», а времени, чтобы «спустить курок» нет.
Он пообещал себе вернуться к делу позже, когда Гермес уйдёт, и поспешно оделся. Чем быстрее спровадит друга, тем быстрее сможет утолить неугасимую похоть. Потому что всё дело в этом. Это чувство внутри, которое шептало, что ему на самом деле нравится София, видимо, было просто побочным эффектом его желания. И как только он удовлетворит свои нужды, с ним снова всё станет в порядке. Без сомнений. Он абсолютно уверен.
Войдя в спальню, Тритон обнаружил, что Гермес развалился на кровати, подложив руки под голову, и лежал там, уставившись в потолок. И друг явно не собирался менять своего удобного положения, даже когда Тритон откашлялся.
— Ты пришёл сюда говорить — так говори, — произнёс Тритон.
— Я так понимаю с ней, — Гермес кивнул на стену, за которой находилась спальня Софии, — дела продвигаются не так быстро, как хотелось бы?
— Ой, простите, но я только сегодня утром с ней познакомился. — Голос Тритона сочился сарказмом. — И не благодаря тебе.
— Ты отлично знаешь, что мне нельзя помогать тебе.
— Других моих друзей это не остановило…
— Других друзей? — перебил Гермес. — Так как Эрос работает против тебя, я предполагаю, Дионис…
— Что?
Гермес ухмыльнулся и сел.
— Так и знал, что это привлечёт твоё внимание.
— Во имя Гадеса, что Эрос вытворяет? — Тритона охватила ярость.
— Я видел его сегодня с Орионом.
— Он был с моим братом?
— Стояли на облаке, болтали, — кивнул Гермес.
— О чём они говорили? — Тритон свернёт богу любви шею, если тот сорвёт ему миссию.
— О тебе, но я не всё слышал. Держался позади, так чтобы меня не заметили.
Тритон провёл рукой по мокрым волосам.
— Зачем бы Эросу разговаривать с Орионом? Они же терпеть друг друга не могут.
— Может быть, у них появилась какая-то общая цель, — пожал плечами Гермес.
— Например?
— Например, чтобы ты облажался. Мы знаем, чего хочет Орион, и…
— Но Эрос. Он мой друг, ну или был им. — Тритону не хотелось верить, хотя именно совет Эроса отправил его сюда в Чарльстон. — У него должна быть причина.
— Ты имеешь в виду та же, по которой он подсказал тебе выбрать первый вариант, вместо второго? — Язвительное замечание Гермеса произвело на Тритона тот же эффект, как и удар под дых. Предательство всегда приносит боль, особенно предательство друга. На Олимпе это вполне ожидаемо от члена собственной семьи, но от друга?
— Я не сделал ему ничего, чтобы он вдруг так повёл себя, — задумчиво произнёс Тритон.
— За последнее время — нет, — согласился Гермес. — Но кто знает, может, он давно затаил обиду?
Тритон покачал головой:
— Не могу припомнить ничего, что выбесило бы его до такой степени, чтобы объединиться с Орионом против меня. И кроме того, почему Орион стал говорить с ним? Он знает, что мы тесно общаемся. Он вполне мог предположить, что Эрос пытается его обмануть.
— Считаешь, что он ведёт двойную игру?
— Вот именно.
— Но с какой целью? — спросил Гермес.
Тритон начал расхаживать по спальне. Его мозг усиленно работал. У Эроса не было причин злиться на него, так почему он пошёл против? Каков его мотив?
— Ты замечал какие-нибудь перемены в Эросе за последнее время? — спросил Тритон.
— Не считая того факта, что он прыгал с одной постели в другую, как будто за ним Гадес гнался?
Тритон изобразил улыбку.
— Парня нельзя винить. После катастрофы в его последних отношениях ему необходимо было вернуться к холостяцкой жизни.
Гермес внезапно подскочил на кровати.
— Вот оно! Он обозлён на любовь и теперь не хочет, чтобы кто-нибудь влюблялся.
Тритон обернулся, задумавшись на секунду, но затем отбросил эту идею.
— Эрос отказался от любви? Да скорее ад замёрзнет.
— Хммм… — согласно промычал Гермес.
— Да и в этом случае ему не надо было бы ничего предпринимать против меня, так как я последний из нас четверых, кто влюбился бы.
Мысли Тритона мгновенно вернулись к Софии. Она уже спит? Она одевает что-нибудь в постели или спит голая? Думала ли она о нём так, как он думал о ней в душе? Может быть, она тоже мечтает о нём, о том, чтобы нежиться в его объятиях, заниматься с ним любовью?
Проклятье, эта женщина его заводит.
— Не волнуйся, однажды это просто обрушится на тебя, а ты даже не поймёшь, как это произошло, — предсказал Гермес.
Тритон отмахнулся от слов друга, чувствуя дискомфорт от того, что всякий раз, как произносилось слово «любовь», перед его глазами вставал образ Софии. Это было глупо. Всё, чего он хотел — трахнуть её и заставить влюбиться в него, а не наоборот.
— Не жди этого. Только впустую потратишь своё драгоценное время.
Гермес улыбнулся снова.
— Надеюсь твои слова тебе самому по вкусу, потому что однажды ты ими подавишься.
— Хватит. Что нам делать с Эросом?
— Нам? — переспросил Гермес. — Учитывая, что у тебя вообще мало возможностей без божественных сил, пока ты на Земле, ты имеешь в виду — мне?
— Я думал, ты не захочешь злить отца, помогая мне. Может, тебе побыть хорошим сыном и просто держаться подальше от всего этого? — Подкалывая Гермеса его весьма непростой ситуацией в отношениях с отцом, Тритон прекрасно понимал, что подбивал друга на неповиновение.
Гермес сразу же завёлся.
— Не вмешивай сюда Зевса. Он на мои решения не влияет.
— Рад это слышать. Я бы не обрадовался, обнаружив, что ты стал одной из его марионеток. Достаточно того, что Орион выслуживается перед ним, — произнёс Тритон, сдержав улыбку.
— Твой брат тот ещё слюнтяй. А я решаю за себя сам.
— Естественно. Даже если это значит бросать вызов Зевсу, время от времени, — согласился Тритон с едва уловимой насмешкой.
— Верно, и Зевс не может указывать мне, что делать. Больше нет, — выпалил Гермес.
Тритон всё же улыбнулся. Он точно знал, на какие кнопки жать, чтобы расшевелить Гермеса.
— Я просто говорю, что ты не обязан помогать мне, если Зевс потом накажет тебя за это.
Гермес сделал пару шагов к Тритону и остановился прямо перед ним.
— А я говорю, Зевс может засунуть свои запреты сам знаешь куда. Я помогаю своим друзьям, когда они нуждаются во мне, грозит мне это неприятностями или нет. Я не трус.
— Я никогда и не думал так, — ответил Тритон. Отлично, он полностью перетянул друга на свою сторону. Теперь всё, что им нужно — выяснить, что там задумали Эрос и Орион.
Глава 19
В следующие три дня София с головой погрузилась в бурную деятельность. Сперва привезли новую посуду: тарелки и чашки — и надо было их расставить. Потом наконец доставили заказанные ею шторы. С помощью Тритона она распределила их по комнатам. Но вместо того чтобы сразу же развесить шторы, пришлось заставлять Грега добавить везде более прочные карнизы для тяжёлой материи.
После чуть не случившегося поцелуя София как могла избегала оставаться наедине с Тритоном. Он по-прежнему помогал выбирать одежду из её битком набитого шкафа, но одевалась она теперь сама. Чувствовать его руки на своём теле — это было уж слишком большим искушением при её сексуальном голоде.
Кажется, Тритон принял тот факт, что она больше не цеплялась за него, как беспомощный щенок. София же была благодарна ему за всё, что он делал. Он ходил для неё за покупками и приносил её любимые продукты. Каждый день готовил, но уже не кормил её с рук. Очевидно уяснив, что она не будет столь доверчива и не станет облизывать его пальцы, как только они окажутся около её рта.
Когда Тритон находился рядом, её сердце ускоряло бег раза в два, руки потели, а дыхание перехватывало. И стоило вдохнуть его аромат, она просто умирала от мгновенно разгорающейся в ней похоти. Софии хотелось тут же извиниться и под каким-нибудь предлогом запереться в ванной, чтобы прикоснуться к себе там, где жаждала ощутить ласки Тритона.
Поэтому она тренировала выдержку, делая лишь неглубокие вдохи, когда оказывалась близко к нему, и надеясь, что это поможет. Конечно, у неё всегда был хороший аппетит к сексу, но то, что происходило сейчас, уже граничило с абсурдом. Как мужчина умудрялся заводить её одним лишь запахом, мимолётным прикосновением? Она ощущала себя ожившим запальным шнуром, готовым вспыхнуть в мгновение ока.
Если она не проявит осторожность, то сделает какую-нибудь глупость, и Тритон уволится. Она не может рисковать. Медбрат ей нужен куда больше, чем любовник, по крайней мере, днём. Ночи — совсем другое дело. Понимание, что он спит всего в нескольких футах, отделённый от неё лишь тонкой стеной, спокойствия не добавляло. Наоборот, София металась и крутилась в кровати всю ночь, пока, наконец, не засыпала, совсем измучившись.
И если уж говорить об измученности, София чувствовала себя, как выжатый лимон. После разборок со шторами и многочисленных звонков поставщикам и гостям, прибытие которых ожидалось уже меньше, чем через две недели, недостаток сна она ощущала, казалось, даже костным мозгом.
София сидела в своём кресле и пыталась расслабиться. Рабочие собирались домой. Из столовой рядом доносился голос Грега, говорящего по телефону.
— Не волнуйся, милая, мы что-нибудь придумаем. — Его тон, несмотря на то что именно он говорил, звучал обеспокоенно. — Если ты не найдёшь другую работу, я попытаюсь найти подработку. — Он замолчал, и София вдруг обнаружила, что внимательно прислушивается. У неё не было привычки подслушивать личные беседы, но что-то будто подталкивало продолжать.
— Не плачь, дорогая, я придумаю, как оплатить счета.
София вздохнула. Экономика сейчас не в лучшем состоянии, и много людей потеряли работу за последний год, но когда такое случается с кем-то знакомым, принять это гораздо тяжелее. Она понимала, что Грег не так уж много зарабатывал, и от того, что узнала об их с женой трудностях, на сердце стало тяжело. Несправедливо, что плохие вещи случаются с хорошими людьми.
— Выглядите усталой, — голос Тритона прервал её размышления.
Сердце Софии замерло на мгновение. Она не услышала, как он вошёл. Стало интересно, как же выглядит мужчина с таким голосом: мягким, низким, немного рокочущим и хрипловатым. Ни одному мужчине нельзя позволять говорить так чертовски сексуально.
— Это был трудный день, — согласилась она, вставая.
— Что вы обычно делаете, чтобы расслабиться после такого дня?
— Я бы почитала, но, боюсь, теперь это невозможно. Как раз перед несчастным случаем я начала хорошую книгу, но у меня нет шансов к ней вернуться. — София не упомянула того, что попросту сбегала таким образом, во время чтения позволяя себе мысленно переноситься в другой мир. — Может быть, я начну пользоваться аудиокнигами.
— Или, возможно, кто-то мог бы почитать вам, — добавил Тритон.
Его слова воскресили воспоминание об Элени, сидящей у её кровати и читающей сказку на ночь.
— Где книга, которую вы начали? — спросил Тритон.
— В спальне на тумбочке, а зачем?
— Затем, что я хочу почитать вам перед ужином.
В следующую секунду его уже не было.
Тритон поздравил себя с блестящей идеей. Он поможет ей расслабиться, и они окажутся наедине. Только где? Ему необходимо романтичное место, где ничто не напомнит ей о той работе, которую ещё предстоит сделать в доме. Достаточно удобное, так чтобы она, в конце концов, к нему прижалась. Небольшой диван, где ей придётся сидеть совсем рядом, и он может как бы невзначай к ней прикасаться.
Через несколько минут, разобравшись со всем необходимым, он провёл Софию на террасу к маленькому, только на двоих, диванчику и сел рядом. Между ними не осталось даже дюйма пространства — отлично. Солнце садилось, но света, исходившего от настенного светильника позади Тритона, было вполне достаточно для чтения.
— Удобно?
— Да, спасибо.
Тритон открыл книгу на заложенной странице.
— Глава седьмая, — начал он.
Океанский бриз охлаждал горячий летний воздух, делая атмосферу на террасе просто идеальной. Тритон едва следил за смыслом того, что читает, вместо этого сосредоточившись на ощущениях от прикосновения её тела. Она так часто прижималась к нему бедром, стоило ей только пошевелиться.
От волос Софии пахло её шампунем, и Тритон придвинулся чуть ближе, будто в поисках более удобного положения. Определённо, ему было тем удобнее, чем ближе он был к ней, чем больше его тело соприкасалось с её.
Прочитав три главы, он заметил, что она не шевелилась, а её дыхание стало более размеренным.
— София? — прошептал он, но ответа не последовало. Она уснула.
Тритон отложил книгу. София прикорнула у него на плече. Со всей осторожностью, чтобы не разбудить, он приподнял её, усадил на свои колени, положил её голову себе на грудь и обнял.
София глубоко вздохнула, но глаза не открыла.
Ему нравилось чувствовать тепло её тела, её пышные изгибы рядом с его твёрдыми мускулами, и то, как её дыхание, проникая через футболку, касалось его кожи. Тритон удивился тому, какую нежность он испытывал по отношению к ней. Раньше он хотел от женщины лишь приятно проведённое в постели время. Но вот так обнимая Софию, он желал большего. Больше, чем просто покувыркаться в кровати. Ему захотелось, чтобы эти алые губы произнесли, что она любит его, и чтобы это было правдой.
Он попытался убедить себя, что, учитывая его цель, его желание совершенно естественно, но собственное сердце называло его лжецом. Возможно, она так действует на него, потому что он лишён своих божественных сил и подвержен её очарованию, как любой земной мужчина. Должно быть, так оно и есть. Это абсолютно нормально.
Тритон чуть изменил положение, так что её голова теперь лежала на его бицепсе. Он очертил кончиками пальцев овал её лица, чувствуя лёгкое покалывание от соприкосновения с нежной кожей. Она что-то пробормотала во сне и слегка приоткрыла губы.
Это уже было слишком, он не смог устоять. С неведомой ему ранее нежностью Тритон легко коснулся её губ, затем прижался сильнее и осторожно провел по её губам языком. О боги, как сладок был её вкус.
— София, — прошептал он, не отстраняясь. — Αγάπη μου*.
Внезапно её губы задвигались, не отстраняясь, а наоборот, теснее прижимаясь к его собственным. Он не мог упустить момент и завладел её губами полностью, сделал поцелуй ещё жарче. И тут же её губы раздвинулись, и он почувствовал, как смешалось их дыхание. Внутри него словно бушевал огненный шторм.
С торжествующим рыком он проник языком в её рот, почувствовал робкое ответное прикосновение секундой позже и приветствовал тот опаляющий жар, что словно молнией пронзил его в ответ. София отвечала на его поцелуй!
Тритон прижал её к груди и склонил голову, чтобы их соединение стало ещё теснее, продолжая тщательно исследовать её восхитительный рот, поглаживая, посасывая, упиваясь ею. Её стоны лишь подстёгивали его. Она извивалась на его коленях, тёрлась о его растущую эрекцию. С каждым её движением его джинсы становились всё теснее.