– Тогда на ней был ошейник. Но не сейчас. Она – часть моей стаи. Я отвечаю за неё.
Маррок вздохнул:
– По-другому никак?
– Она пойдёт с нами. Мой брат не оставит её. Без неё я потеряю Эдона. А мне понадобятся все силы, когда я пойду в Рим.
– Я понимаю, – сказал Маррок. – Я освобожу её под твою заботу. Но теперь она – твоя ответственность. Если она предаст нас, то моя стая не будет думать, прежде чем убить её.
– Если она предаст нас, – пообещал Лоусон. – Я лично прикончу её.
Ахрамин не выглядела благодарной за то, что Лоусон освободил её. Волки держали её в деревянной клетке. Когда засов исчез, она переступила через деревянные палки.
– Маррок имел полное право держать меня. Вы не знаете, что я сделала для Ромула, – сказала Ахрамин. – Почему ты освободил меня? – спросила она Лоусона.
– Я доверяю тебе, Ахрамин. Ты привела нас к Марроку, к свободным волкам, как и обещала. Ты говоришь, что больше не пёс, и я верю тебе, – сказал он, протягивая руку. – Мир?
Её глаза вспыхнули, но она прикусила язык и сумела пожать его руку. Блисс надеялась, что Лоусон знал, что делает. Ахрамин пробилась к Эдону, который никогда не оставлял её, который спал рядом с её клеткой всю ночь.
– Я знаю, что он попросил о моей свободе только ради тебя, – сказала она ему, впервые обращаясь нежно, с тех пор как вернулась в стаю. Она положила руку на его щеку, а Эдон положил свою руку сверху. Они стояли так некоторое время. Что бы между ними не сломалось, оно вновь восстанавливалось.
Когда Блисс наблюдала за ними, она почувствовала укол ревности. Ещё одно напоминание, что Дилан ушёл, и на сей раз навсегда. И один-единственный человек, который мог уменьшить её боль, был одержим поиском его собственной потерянной любви. Она никогда не смогла бы помешать этому, да она и не хотела.
Милая сцена была нарушена Малкольмом, которого вырвало на свою обувь. Он упал на землю и начал дрожать, его тело пробрала судорога. Рейф взял его на руки:
– Дело плохо, они, должно быть, совсем рядом, – сказал он.
– На сосны. Сейчас же! – крикнул Лоусон. Он повёл их в лес, где чаща деревьев была плотной и могла скрыть их. Блисс топталась внизу и схватилась руками за колени.
– Сколько? – спросила она.
– Похоже, целый легион – прошептал Лоусон. – Бедный Maк.
Шелест медленно превращался в звук приближения армии. Блисс была напугана. Она схватила руку Лоусона, чтобы найти опору, а он притянул её к себе, обняв руками за плечи, её голова лежала на его шее.
– Всё хорошо, – сказал он. – Мы переживём это.
Раздался звук тяжёлых ботинок, и появились псы. Такие страшные и огромные в тусклых сумерках. Их тёмные красно-серебряные глаза сияли, а их броня громко звенела. Здесь были сотни, и они ревели, направляясь к насыпи змеи. Псы продолжали прибывать – они обогнули овраг и прошли через высокие травы, перепрыгивая через низкие глиняные насыпи, пока не пропали из поля зрения.
– Валим,– сказал Лоусон. Он подал сигнал своим братьям, и команда помчалась через лес, вниз, в сторону горы, все ближе и ближе к насыпи змеи.
Маррок ждал их во рту змеи. Вокруг него было почти сто волков в их естественной форме, они выли и рыли землю.
– Ты уверен в этом? – спросил он Лоусона. – Там целый легион.
Лоусон кивнул:
– Я уверен, что скоро прибудут другие. – Он повернулся к Блисс, Ахрамин и братьям. – Готовы?
Они кивнули.
– Куда мы идём? – спросила Ахрамин.
– Тише, – предупредил Эдон. – Мы пойдём туда, куда Лоусон поведёт нас.
– Ну, тогда, сейчас самый подходящий момент. – Лоусон повернулся к Марроку в последний раз. – Ты задержишь их? Не дашь остальным войти в проходы?
– Это наш долг, – сказал Маррок, поднимая руку в знак прощания. – Бог в помощь.
Лоусон поднял руку, чтобы ответить Марроку и повёл свою команду в проходы.
Глава двадцать девятая
Блисс последовала за Лоусоном в Змеиный курган. Ахрамин и мальчики немного отстали. Тропинка была узкая и тёмная, а воздух пыльный. Ахрамин снова начала кашлять. Блисс чувствовала, что может тоже начать кашлять. Она слышала, как волки Маррока сражаются с Гончими позади них, но чем дальше они шли по проходам, тем слабее становился шум. Те волки хорошо выполняли свою работу, потому что ни одна гончая не следовала за ними.
– Будьте рядом, – предупредил Лоусон. – По мере удаления станет темнее, а впереди несколько подземных путей, мы должны убедиться, что отстали от Гончих и найти нужный проход во время. Я не хочу потерять кого-либо из вас.
– Я чувствую запах, – сказал Эдон.
– Я тоже, – сказал Рейф.
Блисс отступила в сторону и пропустила их. Она оказалась прямо перед Малкольм, и обернулась, чтобы проверить его.
– Как ты себя чувствуешь? Тошнит?
– Немного, – признался он. – Но я уже привык к этому. Я не отслеживаю запах, как делают они. Так что, это вроде хорошо, что у меня есть свой способ предупредить об опасности.
Теперь они были достаточно глубоко, и Блисс вообще не могла слышать волков, и едва могла видеть. К счастью, Лоусон взял несколько свечей, и зажёг их, чтобы убедиться, что никто не потерялся.
Краткое мерцание свечей говорило, что где-то находились отверстия наружу. Иногда Лоусон отклонялся в ту или иную сторону, и Блисс чувствовала, что они направлялись все глубже и глубже под землю. Группа, молча, шла за тем, что чувствовала как часы. Как глубоко в земле они находились? Задавалась вопросом Блисс. Они могли бы также просто идти в Рим.
– Всем приготовиться, – предупредил Лоусон. – Я думаю, что мы приближаемся к проходам.
Он пояснил, что, как только они войдут в них, они будут двигаться сквозь время, к моменту, где все происходило, и сначала это дезориентирует.
– В Преторианской гвардии время держали в безопасности, – сказал он Блисс, когда они шли по узкому пространству. – Время это святое. Оно не должно изменяться, и волки заботились об этом. Те, кто вмешивается во время – обречены.
– Время должно течь, последовательность событий должна оставаться фиксированной, – кивнула Блисс. – В противном случае...
– Парадокс, хаос, беспорядок. Те, кто не изучает историю, обречены повторить её, – сказал Лоусон, улыбаясь. Блисс не улыбнулась в ответ.
– Маррок сказал, что не знает, как использовать хронолог и ты никогда не путешествовал во времени раньше, так? Ты сказал, что проходы были закрыты, пока волки не проиграли.
– Ты спрашиваешь меня, знаю ли я, что делаю?
– Ну, да.
Лоусон усмехнулся.
– Тогда ответа нет. Но когда я знаю, что делаю?
Они прошли ещё несколько шагов, и вдруг пространство наполнилось светом.
Они больше не были в Змеином кургане, они находились на временной шкале.
Блисс прикрыла глаза, Лоусон закричал:
– Время, мы идём!
В течение первых нескольких шагов, Блисс не могла видеть вещи, свет был настолько ярким, он ослепил её. Потом все изменилось, словно она ехала на американских горках. Она чувствовала, как её живот крутит.
С каждым шагом она была в другом месте, в другом времени. Это было похоже на перемещение через киноэкран, но события фильма происходят в действительности. Это заставило её чувствовать тошноту, как Малкольма.
– Посмотри на горизонт, он постоянен, как в море. Станет легче.
Она кивнула, пытаясь сосредоточиться на голубом небе впереди. Все вокруг неё, закрученные образы и воспоминания многих моментов во времени, а не только из своей жизни, но из истории всего мира. Она слышала все вокруг неё, по крайней мере, они благополучно прибыли, где бы они не были. Свет изменился, постепенно исчезая, пока она не начала видеть более комфортно. Она увидела, как за Эдона держалась Ахрамин, будто бы она вот-вот упадёт; Рейф помогал Малкольму.
Лоусон был во главе группы.
– Блисс – хронолог,– сказал Лоусон.
Она вытащила носовой платок с перенесённым объектом из кармана и осторожно развернула его. Это был красивый объект – карманные часы, тяжёлые и серебряные.
– Ты должна будешь сделать это, никто из нас не может коснуться серебра.
Блисс внимательно посмотрела на него. На крошечные царапины на обратной стороне, словно кто-то пытался открыть его. Она вспомнила положение руки Аллегры, и сделала то же самое. Она нажала на скрытую кнопку на стороне часов. Небольшой круглый диск появился в воздухе. Он был похоже на вращающийся земной шар, с линиями перемещения вокруг него.
– Что это? – спросил Лоусон.
Она пожала плечами.
– Я понятия не имею.
– Я думаю, может быть, нужно сказать ему, куда мы хотим попасть, – услужливо подсказал Малкольм.
– Отведи нас в Рим, – приказал Лоусон, и вот уже проход открылся перед ними и ярко засиял в темноте.
Глава тридцатая
Свет и проход исчезли, и, когда Блисс открыла глаза, она увидела, что была в небольшой каменной комнате с решётками на окнах.
– Где мы? В тюрьме? – спросила она.
– Нет, я думаю, что это монастырь, – сказал Лоусон, хмурясь. – Но мы не в нужном месте или не в том времени. Смотри.
Блисс посмотрела в окно на огромный канал, усеянный гондолами и скоростными моторными лодками, люди мчались по мощёным улицам с зонтиками.
– Где монахи? – спросила Ахрамин, садясь на каменный порог.
– Их нет, думаю, остались только туристы, – сказал Малкольм, читая мемориальную доску на бархатной подпорке в конце комнаты.
Сегодня, наверное, вторник, когда музеи закрыты, иначе мы были бы окружены ими.
– Мы близко, – сказала Блисс, успокаивая Лоусона. – Венеция не слишком далеко от Рима.
– Когда я открывал портал… я просто представлял место в уме… я думал, что появится тоже самое здесь, – сказал он, кусая ноготь.
– Порталы, которые ты создавал должны быть частью проходов, – сказала Блисс.
– Возможно, я не знаю наверняка. Все, что я знаю, это то, что я могу представить картинку, а потом она предстанет предо мной. Я думал, использовать хронолог будет легче.
Блисс кивнула. У неё была идея. Когда Посетитель, Люцифер, завладел её разумом, и она была в состоянии видеть его воспоминания, она не имела контроля, она не могла призывать воспоминания по желанию. Но картинка, которую она видела в воспоминаниях Аллегры, была другой, и она подумала, было ли возможно вызвать их по желанию, если она сосредоточится. Она должна была быть осторожной в объяснениях; она все ещё не была уверена, что произойдёт, если Лоусон когда-нибудь узнает её истинное происхождение, а теперь не было времени на это. Она уставилась на хронолог.
– Я думаю, что у моей матери был один, и иногда я могу получать доступ к её воспоминаниям, – сказала она.
– Как? – спросил Лоусон.
Она покачала головой:
– Я не знаю. Я могу чувствовать её, и это все, что я знаю – она направляет меня – и я думаю, что, возможно, если я сконцентрируюсь, я могу вспомнить немного больше, увидеть, как она использовала его.
Она села на каменный порог рядом с Ахрамин, которая уступила ей немного места. Блисс закрыла глаза и сосредоточилась.
«Скажи мне, – думала она. – Пожалуйста, если ты знаешь что-то, пожалуйста, скажи мне. Покажи мне».
Сначала перед её глазами предстала тьма. Но затем она рассеялась, и начал мерцать свет. Она увидела, как Аллегра подняла хронолог снова и открыла его. Циферблат прекратил вращаться и стал похож на обычные часы, но с тремя различными стрелками и числами по краю вокруг. Рассеянные по всему циферблату числа обозначали тысячи, сотни и десятки, а его стрелки были картой, и Аллегра руками привела хронолог в определённое положение.
Блисс открыла глаза.
– Я думаю, что знаю, как сделать это. – Она взяла хронолог и нажала на кнопку, затем подождала, пока циферблат прекратит вращаться. – Видите эти стрелки? – Она указала на них. – Один набор относится ко времени, измеренному сначала в тысячах и затем в сотнях лет, затем в десятилетия. Мы должны настроить его как часы – видите эту кнопку? Вы поворачиваете её руками, – сказала она, регулируя её. – Теперь другие стрелки, вот эти, с изображениями континентов на них? Они представляют долготу и широту. Уловка в том, что они должны выстроиться вместе во времени и месте, которое вы хотите, потом нажать на другую кнопку.
– Так, мы должны просто установить его на правильное время и координаты, затем нажать кнопку, и мы там, – сказал Малкольм взволнованно. – Мы можем сделать это!
– Не так быстро, – сказал Лоусон. – Кто-нибудь знает дату? Или координаты?
Лицо Малкольма погрустнело.
– Мы можем узнать это, – сказал Рейф. – Если это монастырь, то здесь должна быть библиотека с кучей энциклопедий.
– Я помогу, – сказала Блисс и последовала за Рейфом вниз по лестнице. Они обошли вокруг пустого монастыря, пока не достигли комнаты в конце прихожей, которая была заблокирована от музея.
– Думаю, что это здесь, – сказал Рейф, открывая двери с надписью
«BIBLIOTHECA».
Комната была покрыта пылью и заполнена книжными полками. На старом столе стояла маленькая пишущая машинка. Рейф свистнул и кивнул на полку, на которой стоял полный комплект Британской энциклопедии.
«Сейчас бы интернет, – подумала она. – Он бы мигом ответил».
– Я буду искать год, ты берёшь на себя местоположение. Хорошо? – спросила она Рейфа.
– Звучит хорошо.
Работа Рейфа была легче, она знала это – все, что он должен был сделать, найти Италию. Он найдёт все, что нужно, и он нашёл.
– Координаты Рима – 41 градус 54 минуты северной широты и 12 градусов 30 минут восточной долготы. – Он улыбнулся Блисс. – Малкольм выяснит, как установить их, если мы не сможем.
Её задача была более хитрой – она должна была выяснить год банкета, который Ромул назвал в честь Нептуна, когда сабинские женщины были захвачены. Она должна искать Рим? Ромул? Нептун? Сабинские женщины? Она наконец-то нашла то, что искала, под названием «Изнасилование сабинских женщин». Она поняла, что более поздние учёные изменили свои теории о том, что действительно произошло в тот день – и то «насилие» было просто другим словом для того, чтобы обозначить «нападение», поэтому картину назвали «Похищением сабинских женщин», когда она видела её в музее.
– Нашла что-то? – спросил Рейф.
– Почти, – сказала девушка. Информация была довольно путаной, и она не уверена, насколько заслуживала доверия дата, указанная в энциклопедии. – Тут говориться восьмое столетие до н.э, но даты немного неопределённы. Лучшее, что я могу сказать, это 752 год до н.э. Мне это не нравится – кто знает, куда мы попадём?
– Если это всё, что мы можем найти, это лучше, чем ничего, – сказал Рейф.
Они вернулись, среди команды бурлило обсуждение.
– Мы пытаемся выяснить, что Ромул получит, убив всех тех женщин, – сказал Лоусон.
– У кого-то есть теория? – спросила Блисс.
– Неточная. Но я вполне уверен, это имеет отношение ко всем вещам, которые изменились в последнее время. Пали не просто Врата Ада, что-то большее, – сказал Лоусон.
– В смысле?
– Мак, у тебя же есть теория? – сказал Эдон.
– Окулюс засветился, тёмные дороги обнаружены. Как сказал Маррок, это, кажется, знаки, что власть волков возвращается, и я думаю, что Люцифер хочет остановить это. Если волки вернут свою власть, то будет труднее – если не невозможно! – продолжать превращать нас в адских псов, – сказал Малкольм.
– Древние волки были бессмертны, так? – спросила Блисс. – Ромул был волком, да? Прежде, чем стал псом. Один из древних.
– Да, – кивнул Лоусон.
– Но все волки – как вы, парни – могут размножаться. У Вас могут быть щенки.
– Целые выводки, – сухо добавила Ахрамин. – Поэтому мы все примерно одного возраста.
Блисс посмотрело на них, её лицо покраснело от волнения:
– Я знаю, кто такие сабинянки. Лоусон посмотрел на неё с надеждой.
– Только смертные наделены даром рождать новую жизнь. Вампиры не могут рождать детей, они только перевоплощаются в новых телах в каждом цикле. Но вы можете размножаться, и, в то время как у вас есть экстраординарная сила и власть, вы смертны, что означает, древние волки – Преторианская Охрана – римляне совокупились с человеческими женщинами. Сабинянки – ваши человеческие матери.