— Нет, — сказал Дневной Свет. — Просто так и умирают планеты. Когда они гибнут, много всего странного происходит.
Примерно в четырех или пяти километрах от них за каменной грядой пролегло широкое озеро. Оно было илистым и грязным, а поверхность шла рябью от порывов ветра и вибрации. Дневной Свет заглянул в данные, сохраненные в памяти его шлема, и начал торопливо сверять и перепроверять карты.
— А вот и река, — сказал он.
— Река? — удивился Крепостной Вал.
— Гнездо-пузырь было построено на берегу крупной реки. Ландшафт претерпел значительные изменения, но это и есть та река. Я в этом уверен. Сохранилось некоторое число ориентиров, позволяющих сделать такой вывод. Она вышла из берегов и разлилась, но затем ее заперло вон теми и теми каменными грядами, в результате чего образовалось озеро. Гнездо-пузырь, скорее всего, отчасти затонуло, а отчасти засыпано геологическими выбросами, но оно должно быть где-то там.
Командир пометил предполагаемое местоположение цели на своих оптических приборах, а затем передал координаты на шлемы боевых братьев.
— И каков же будет приказ? — спросил Крепостной Вал.
— В последний раз наземные силы оборонительных войск выходили на связь от гнезда-пузыря, — сказал Дневной Свет.
— В последний раз они выходили на связь с Ардамантуа, — проворчал Заратустра. — Более точной информации у нас нет.
— Все равно надо осмотреть эту территорию, — настаивал Дневной Свет. — Надо же с чего-то начинать.
Он взобрался на самую высокую точку неровного холма, чтобы улучшить связь и оповестить второй отряд о своих намерениях, но внизу увидел вспышки лазерных выстрелов.
На залитом солнцем лугу, на который сыпался пепел чуждого мира, отбивались от врагов Покой и асмодейские гвардейцы Нимана.
Глава 18
Ардамантуа
Это был хром. Майор Ниман знал это наверняка, поскольку тщательно изучил пакет данных, переданный офицерам войск подкрепления, а тот включал в себя сделанные со шлемов пикт-снимки ксеносов.
Тварь выскочила из травы, размахивая когтями и клацая челюстями. При этом она издавала странные звуки, которые были едва слышны в вызывающей клаустрофобию тишине скафандра.
Майор прокричал приказ, который, как он с запозданием понял, не мог достигнуть ушей его солдат. Затем Ниман вскинул лазерный пистолет и всадил два заряда в приближающегося ксеноса.
Это затормозило врага, но не убило. Пришлось выстрелить еще четыре раза, прежде чем существо наконец-то рухнуло на землю буквально в паре метров от майора.
Он огляделся, для чего ему пришлось повернуться всем телом — слишком скудный обзор предоставлял узкий лицевой щиток. Командир гвардейцев слышал свое учащенное дыхание так, словно был заперт в каком-то тесном ящике. В нос бил едкий от избытка адреналина запах пота. До его слуха долетели приглушенные звуки, проникавшие точно сквозь воду: глухой гул оружия, крики. Солнечные лучи били в лицевой щиток, ослепляя.
Хромы были повсюду. В основном глянцевые серебристые особи. Майор не был уверен, откуда они взялись, но не стоило забывать, что эти существа хорошо роют норы и могли напасть из-под земли. Хоть солдаты и не слышали приказа, но утомительные и долгие тренировки не прошли даром — они уже выстроились в каре и расстреливали приближающихся со всех сторон врагов. Асмодейцы были славными бойцами, прошедшими подготовку в лучших военных школах старой доброй Пантихоокеании. То, что они полагали себя самыми высококлассными солдатами во всей Имперской Гвардии, было не пустым бахвальством.
Лазерные винтовки поливали врага четко выверенными, скоординированными очередями, вспарывая органическую броню и отсекая конечности. Лохмотья плоти и брызги ихора были отчетливо видны на ярком свету.
Один из хромов — очень большой и черный — сумел выдержать шквал огня и ворвался в ряды гвардейцев. Он схватил капрала Владена и разорвал пополам своими когтями так, как человек рвет лист бумаги, прочитав написанное сообщение. Брызги ярко-алой крови окрасили траву. Бронированный скафандр Владена лопнул, точно пластековый пакет.
В дело вмешался Покой — массивный Имперский Кулак, — который откинул тварь назад двумя ударами силового молота. Роняя капли ихора, вытекавшего из разломов в панцире, хром отскочил назад, но затем вновь бросился на космодесантника. Тот даже не успел взмахнуть оружием, чтобы защититься. Покой столкнулся с огромной зверюгой и сцепился с ней, сжимая ее челюсти левой рукой, а правой отбиваясь от когтей. Когда они вновь разделились, у космодесантника в кулаке осталась часть челюсти врага. Ихор заливал шею и грудь воина. Покой уронил тварь на землю взмахом молота, а затем перехватил оружие обеими руками и нанес сокрушительный добивающий удар.
На поверхность выбирались все новые и новые хромы, разбрасывая во все стороны землю и траву. И среди них были еще такие же огромные черные создания, как то, что убило Владена. Асмодейцы удвоили усилия, стараясь удерживать противника на максимальном расстоянии. Ниман тоже продолжал стрелять, жестами корректируя огонь своих бойцов.
О том, сколько врагов прячется под землей, оставалось только догадываться.
Покой, сойдясь в рукопашной с еще одной гигантской тварью, прикончил ее двумя стремительными ударами молота, но в ту же секунду на него набросились еще две таких же. Они рубили его когтями, мешая как следует размахнуться. Космодесантник выругался, а затем выхватил болтер и пристрелил каждую гадину в упор. Существа взорвались осколками панцирей, фонтанами мяса, кишок и ихора.
Он прокладывал для них путь. Ниман понял это раньше, чем увидел подгоняющий взмах руки Покоя. Они могли отойти к холмам, по которым уже бежали вниз остальные Имперские Кулаки.
Там можно было укрыться за валунами и постараться продержаться до тех пор, пока не подойдет помощь. Ниман понимал, что его бойцам придется не только мчаться со всех ног, но еще и отстреливаться на ходу.
Он дал отмашку, и в большинстве своем солдаты пришли в движение. Но скафандры настолько ограничивали обзор, что некоторые не смогли заметить сигнал и оказались оторваны от остальных. Ниман бросился к ним, а затем принялся поочередно хватать так, чтобы они прижимались друг к другу лицевыми щитками, и орать — соприкосновение шлемами позволяло хоть как-то передать звук.
— Уходим! К холмам! Бегом!
Началось поспешное бегство. Ниман и рядовой Фернис потащили на себе изувеченного техноадепта. Бедняга даже толком не понимал, что происходит вокруг. Рядовой Галвет слишком поздно сообразил, что от него требуется, а затем и вовсе бросился не в ту сторону. Ниман с ужасом вспомнил, что этот боец сильно приложился головой во время крушения и потому дезориентирован.
Ошибка стоила парню жизни. Два серебристых хрома настигли его, повалили на землю и разодрали когтями.
Но Ниман на это не смотрел. Он бежал, поддерживая техноадепта одной рукой, а со второй отстреливаясь от преследующих их ксеносов.
Как только асмодейцы устремились к холмам, Покой последовал за ними, отгоняя особо прытких. Он вращал молотом, отбрасывая кидающихся на него врагов, сокрушая панцири, ломая конечности и пробивая головы. Его силовое оружие имело длинную рукоять и было выполнено в виде молотка каменщика — того инструмента, при помощи которого возводились крепостные стены Дворца Терры. Дизайн был символическим. А вот урон — нет.
Ниман, все еще волочивший вместе с рядовым Фернисом их оглушенную ношу, внезапно заметил, как мимо проносятся желтые силуэты. Дневной Свет, Крепостной Вал и Заратустра присоединились к сражению.
Командир космодесантников обнажил гладий, Заратустра изготовил к бою свое копье, а Крепостной Вал покачивал силовой булавой. Все трое подбежали к Покою, в одиночку пытавшемуся сдержать волну хромов, и врезались в самую гущу тварей, потроша и пронзая, сокрушая и разрывая на части.
Ниман добрался до нижнего валуна на склоне холма и укрыл за ним техноадепта, жестом приказав Фернису приглядывать за раненым. Остальные бойцы уже занимали позиции за камнями и в оврагах, скользя по щебню и шатким булыжникам. Найдя удобное место и расположившись, они тут же нацеливали на врага свои лазерные винтовки.
Теперь у них была возможность снова повернуться к противнику лицом.
Из-под земли выбрались несколько сотен хромов — в большинстве своем серебристых. Десятки тварей были уже мертвы, их искалеченные, изрубленные трупы устилали траву. Над лужами горячего ихора в прохладном воздухе повисла легкая дымка. Небо постепенно затягивали тяжелые тучи вулканического пепла, грозя полностью преградить путь свету.
Четверо Имперских Кулаков, стенных братьев, товарищей по оружию из щитовых корпусов, сражались плечом к плечу. Они трудились сообща, со знанием дела, не позволяя противнику прорваться до той поры, пока гвардейцы укроются и поддержат их прицельным огнем. Они встали заслоном, защищая остальных, и удерживали позиции. Они делали именно то, чем были так славны Имперские Кулаки.
Дневной Свет знал, что ни один из них, ни один из четверых никогда и ни за что не признается, какая пьянящая радость переполняла их в этот миг. Невзирая на проблемы, сложную обстановку, опасности и вероятность того, что весь их орден погиб, они испытывали тайный восторг.
Их величайшие и самые страстные молитвы Богу-Императору Человечества и примарху-прародителю были наконец-то услышаны.
Спустя годы молчаливого ритуального патрулирования стен Императорского Дворца они получили возможность снова принять участие в бою, даже если в последний раз.
Война, ради которой они и были созданы, вновь доверила им свои мрачные и жестокие секреты. Они опять стали собой. И собирались как следует насладиться происходящим.
Ниман и его люди с благоговейным ужасом наблюдали за тем, как четверо стенных братьев сдерживают поток. Избранные охранять Дворец, они являлись лучшими воинами ордена и в совершенстве владели оружием. Именно эти качества и привели к тому, что на их плечи легла обязанность служить живым воплощением чести Имперских Кулаков, стоя на страже стен, где легион некогда одержал свою величайшую победу, заплатив за то немалой кровью.
И теперь майор видел, почему именно эти воины были избраны.
Но еще он видел, что из-под земли на свет выбираются все новые и новые хромы — здоровенные, с окрашенными в темные цвета панцирями.
Глава 19
Ардамантуа — орбита
— Есть связь с поверхностью? — спросил адмирал Киран.
Вокс-офицер покачал головой.
Киран чинно зашагал по мостику «Азимута», направляясь к Маскару и лорду-милитанту Хету. Последний перебрался к ним со своего корабля, когда флотилия подкрепления вышла к точке десантирования.
— Стало быть, мы их потеряли, — произнес Маскар. — И спускаться вслепую в этот хаос — чистой воды безумие.
Хет взглянул на него:
— И все же тебе придется привести своих людей в боевую готовность, поскольку именно это вам, скорее всего, в самом скором времени и предстоит. Мы не можем бросить Имперских Кулаков гнить на этой планете.
— Сэр, с чего вы взяли, что хоть кто-то из них вообще еще жив? — поинтересовался Маскар. — При всем уважении, взгляните на экраны. Вы же сами видите: это пустая затея. В том ужасе, что обрушился на Ардамантуа, не мог уцелеть никто. Даже их чертов флот не справился.
— Дадим им еще пять часов, — сказал Хет. — Это мое решение. Пять часов. А потом пошлем новую разведывательную группу. Первое же, что сделает Дневной Свет по высадке, так это установит коммуникатор или оставит какой-нибудь сигнал.
Маскар покосился на Кирана. Командиры Флота и Гвардии друг друга открыто недолюбливали, но сейчас они сходились в мыслях. Верховный лорд Хет явно рехнулся. Он, видимо, полагал Адептус Астартес бессмертными. Существовали определенные ситуации, определенные обстоятельства и определенные условия окружающей среды, в которых никто и ничто не могло бы уцелеть. Оба офицера были людьми дела, опытными вояками и прекрасно знали, насколько скверным порой оказывается положение… сидя на троне во Дворце даже трудно представить, что им доводилось видеть.
— Подведите дозорные корабли ближе! — приказал адмирал Киран своим палубным офицерам. — Пусть сбросят еще одну партию зондов большой дальности.
— Сгорят так же, как и предыдущие, — заметил Маскар.
— Какие-то могут и прорваться! — не терпящим пререканий тоном заявил Киран. — Если даже только один продержится достаточно, чтобы передать нам хоть миллисекундный отчет, это уже будет что-то. К тому же, если дозорные подойдут ближе к границе атмосферы, у нас появится шанс проникнуть глубже с помощью ауспиков и основных сенсоров.
Хет кивнул. Палубные офицеры устремились к своим постам и начали раздавать приказы.
На дисплее стратегиума было видно, как корабли приходят в движение и меняют строй, кружа над гибнущим миром. Индикаторные огни и маркеры казались солнечными зайчиками, пляшущими на поверхности топографической сетки. В нижней части огромного гололитического дисплея стратегиума бежали колонки свежих данных, порой исчезая и обновляясь. Они рассказывали об энергетических флюктуациях и состоянии планеты. Киран еще никогда не видел, чтобы какое бы то ни было космическое тело столь быстро перестраивалось и генерировало такие жуткие и противоречивые показатели.
— Отставить! — внезапно рявкнул он.
Адмирал подошел к одной из обзорных консолей, отпихнув в стороны двух сенсор-адептов и взяв управление пультом на себя.
— Что случилось? — спросил Хет.
Киран ответил не сразу. Почти весь собравшийся на мостике экипаж наблюдал за своим командиром, который раздраженно сорвал с рук перчатки, чтобы было удобнее контролировать механизмы. Его пальцы заскользили по латунным ручкам регуляторов и костяным ползункам настроек, пока он наконец, спустя какие-то мгновения, не добился желаемых данных.
— Вот.
— Я не знаю, что должен увидеть, — заметил Маскар.
— Адмирал, будьте любезны, объясните нам, — попросил Хет.
— Главное, что вижу я, — отозвался Киран. — И, уверен, мои старшие офицеры уже все поняли.
По правде сказать, большинство из них тоже ничего не понимали: лишь единицы обладали столь же многолетним опытом, сколь и Киран, и тем более мало кто был способен воспринимать потоки космологических данных с той же скоростью, что и адмирал. Но спустя пару секунд, когда тот принудительно остановил бег колонок с информацией, они тоже заметили.
— Призрак, — произнес главный ауспик-супервизор.
— Призрак, — ухмыльнулся в ответ Киран.
— Но это может быть просто дефект отображения, — сказал артиллерийский офицер.
— Или эхо, отраженное каким-нибудь обломком, выброшенным на орбиту возмущениями на поверхности, — предложил свою версию старейший из адептов-навигаторов, прогоняя те же данные через персональный наручный квантователь.
— Вряд ли, — не согласился Киран. — Думаю, это все же призрак. И притом — друга.
Хет и Маскар подошли поближе к огромному дисплею, пытаясь разглядеть то, что все, кроме них, уже видели.
— Эта точка? — спросил лорд-милитант. — Вот эта тень в нижнем полушарии?
— Да, милорд, — ответил Киран. — Сенсорий! Пусть дозорные корабли направят все свои ауспики и сети детекторов на изучение этой тени. Да и весь флот тоже. Оно того стоит. Пусть все наши сканирующие системы — хоть активные, хоть пассивные — изучают то, что лорд-командующий обозначил как «эта точка». Всю информацию направлять на мою консоль.
— Но что это? — спросил Маскар.
— Корабль, дорогой мой адмирал, — сказал Киран. — Кто-то из наших.
Глава 20
Ардамантуа — орбита
Из бури разбушевавшихся стихий над Ардамантуа вынырнул корабль, оставляя позади радиоактивный суп и не на шутку разыгравшийся океан заряженных частиц. В этот миг корабль напоминал скорее остов, извлеченный на берег из морских глубин. За ним струился мертвенно-бледный полупрозрачный энергетический шлейф, стекавший обратно в пульсирующий кокон гравитационного безумия, овладевшего планетой.