В здание Хелен проникла, перебравшись через груду сваленного прямо в проеме мусора. Электричества, понятное дело, на складе не было. Хорошо хоть, солнце ещё не зашло. Виднеющийся над горизонтом краешек освещал западную часть небосвода, тускнеющие лучи отражались на стенах и перекрытиях кровавыми сполохами.
Когда глаза привыкли к царящему внутри полумраку, Хелен осторожно двинулась вдоль колонн, прислушиваясь к собственным ощущениям. Место сосредоточения «сил» располагалось где-то поблизости. Его надо было просто почувствовать.
Чтобы ускорить «процесс», девушка открыла сумочку и принялась шарить в ней в поисках камушков-артефактов. Камни «нашлись» практически сразу. Ткнулись в ладонь, словно бы только и ждали, когда их найдут. Хелен, однако, соединять их в единое целое не спешила. «Куда подевалась флэшка? – крутилась в голове тревожная мысль. – Неужели... забыла вынуть ее из компьютера?»
– Вы не это ищете, миссис Сауриш? – послышалось со стороны входа.
Девушка обернулась на голос.
– Я нашел этот флэш-накопитель на атомном комплексе, – поднял руку появившийся в дверях человек. В другой у него был зажат пистолет.
– Кто вы такой и что вы хотите? – громко крикнула Хелен, стараясь казаться спокойной.
– Можете называть меня мистер Вокс, – коротко усмехнулся вошедший. – Я хочу, чтобы вы отдали мне изготовленный вашим отцом артефакт, а потом ответили на пару вопросов.
– А если я откажусь? – поинтересовалась девушка.
– Тогда я вас просто убью, – пожал плечами мужчина.
Равнодушие, с каким были произнесены эти слова, говорило само за себя. «Такой и вправду убьёт, – поняла Хелен. – Убийства себе подобных для него всего лишь работа. Или вообще – игра».
Тем не менее, она сумела преодолеть страх и, подпустив в голос сарказма, небрежно заметила:
– Не думаю, что вы это сделаете, мистер Вокс. Убивать меня смысла нет. По крайней мере, сейчас.
Чистильщик промолчал, и ободренная этим фактом девушка продолжила развивать мысль:
– Как я понимаю, вы уже ознакомились с тем, что было на флэшке, и потому, первое, должны убедиться, что камни действительно у меня, а во-вторых, вы теперь точно знаете, что воспользоваться артефактом могу только я.
Визави опять не ответил.
– Есть и еще одно обстоятельство, – добавила Хелен после короткой паузы. – Вы прибыли сюда один и, значит, полученной информацией ни с кем пока не делились. Не знаю, зачем вы утаили её от коллег, но мне отчего-то кажется, в настоящий момент ваши собственные интересы отличаются от интересов Специального корпуса. Я вам нужна, мистер Вокс. Убивать меня вы не хотите. Без меня у вас ничего не получится. А камни я могу уничтожить в любую секунду, достаточно только сжать их покрепче.
Конечно, девушка блефовала. И насчет камушков, и по поводу предположения, что агент Корпуса действует на свой страх и риск. В любом случае, вреда от этого не было. Разговор требовалось затянуть. Выиграть время, чтобы отыскать место, где открывался портал.
Назвавшийся Воксом шагнул вперёд.
– Стойте или я уничтожу камни! – истерично выкрикнула Хелен и сунула руку в сумочку, как бы намереваясь исполнить угрозу.
Чистильщик остановился.
– Отдаю должное вашей проницательности, миссис Сауриш, – произнес он через пару секунд. – У меня действительно нет желания вас убивать. И, вы абсолютно правы, у меня свои интересы. Корпуса они не касаются. Кроме того, я хочу вам признаться в том, что не смог прочитать до конца послание Джорджа Сауриша. Мне помешали. А открыть файл по-новой не удалось. Ваш отец оказался очень предусмотрительным джентльменом.
– Сказать, что я вам сочувствую, было бы глупо, – насмешливо бросила Хелен.
– Сочувствия я не жду, – в тон ей ответил агент. – Чтобы понять суть открытия, сделанного господином профессором, прочитанного хватило с лихвой. Догадаться, где искать его дочь, тоже было несложно. Однако это не важно. Важно то, что вы, Хелен, совершаете большую ошибку.
– Какую? Если это, конечно, не топ-секрет.
– Никакого секрета здесь нет. Вы ошибаетесь, думая, что я не смогу вас убить. Если мы не сумеем договориться, я сделаю это без колебаний. Мне терять нечего. О нашей ЧАСТНОЙ беседе в Корпусе узнать не должны. Поэтому или мы договариваемся, или вы исчезаете без следа.
Девушка мысленно усмехнулась. «Исчезнуть» было сейчас ее главным желанием. Только не в том смысле, который имел в виду «оппонент», а в том, чтобы шагнуть в другой мир и захлопнуть за собой «дверцу».
– О чем вы хотите договориться? – спросила она хриплым голосом.
– Я хочу предложить вам следующее, – ответил Вокс. – Вы рассказываете мне всё о порталах и демонстрируете, как они открываются. Потом отдаете камни и...
– И вы избавляетесь от меня, как от свидетеля, – с иронией продолжила Хелен. – Нет уж, спасибо огромное. Мне это не подходит.
– Хорошо, – не стал настаивать чистильщик. – Тогда сделаем по-другому. Камни остаются у вас, мы садимся в машину, и я отвожу вас в безопасное место.
– Сбежать из которого невозможно, – уточнила девушка.
– Естественно, – ухмыльнулся агент. – Сами понимаете, на вашу лояльность я рассчитывать не могу.
Хелен сделала вид, что задумалась.
– Что ж, предложение интересное, – сообщила она через какое-то время. – Однако у меня есть одно условие.
– Какое?
– Мой сын. Я хочу знать, где он, и, кроме того, должна быть уверена, что с ним ничего не случится.
– Резонное требование, – кивнул чистильщик. – Я ждал этого вопроса. Даже странно, что вы его задали только сейчас.
Девушка пожала плечами, но комментировать «упрёк» не стала.
– Ваш сын под надзором Специального корпуса, – сообщил Вокс. – Сказать, где его держат, я пока не могу, но могу гарантировать, что с ним всё в порядке. Более того, я обещаю, что если вы согласитесь работать со мной, то сможете с ним пообщаться. Не вживую, конечно, а, например, по видео или, скажем...
Дальнейшие разлагольствования агента Хелен уже не слушала. Главное она уяснила. «Слава богу! Этот гад знает, где Вик, и, значит, когда я вернусь, с поиском проблемы не будет. Выпотрошу скотину до донышка. Он у меня за всё ответит».
Обещаниям чистильщика девушка, конечно, не верила. Знала, что если даже и согласится «работать» – на него ли, на Корпус, не важно – долго это «сотрудничество» не продлится. Её ликвидируют обязательно. Как только выяснят всё до конца, так сразу и уничтожат. Хотя, скорее всего, она проживёт еще меньше. Лучевая болезнь ждать не будет – сведет в могилу за пару-тройку недель. Значит, чтобы спасти и себя, и сына, надо уходить прямо сейчас. Тогда «мистер Вокс» будет с Вика пылинки сдувать. Только в этом случае у чистильщиков останется шанс завершить операцию. Никакая мать не оставит своего ребенка в беде – вернётся даже из параллельного мира и попытается вызволить его из лап похитителей...
Точку, где можно открыть портал, Хелен уже обнаружила. С помощью «специального» зрения, о котором вспомнила в самый последний момент, ругая себя за «скудоумие» и забывчивость. Силовые линии «неизвестного» поля сходились в большое оранжевое пятно, «покачивающееся» в воздухе между девушкой и агентом. До свободы всего два шага, до чистильщика – около двадцати.
«Будет стрелять, – сообразила Хелен. – Добежать он никак не успеет».
Уклониться от пули девушка не могла. Надежда оставалась только на сам портал. Отец, кажется, упоминал в письме, что плёнка между мирами в топологическом смысле напоминает «бутылку Клейна». Выбраться из нее можно лишь проколом поверхности с той из сторон, перед которой находится наблюдатель, а всё, что попадает в другую, неминуемо возвращается в собственное измерение. Как и почему это происходит, профессор не объяснял, но его дочери никакие объяснения и не требовались. Хватало обобщенного понимания: портал – это щит и никакая пуля его не пробьет.
«Пора!» – решила, наконец, Хелен.
Пальцы сомкнулись на артефакте. Заполненный туманом круг появился на месте «энергетического пятна». Диаметр – больше двух ярдов, даже нагибаться не надо.
Продолжающий что-то бубнить чистильщик осёкся на полуслове. И в то же мгновение прозвучал выстрел. Потом еще один, и еще...
«Щит» даже не шелохнулся.
Бессильная ругань – последнее, что услышала девушка в схлопывающемся за спиной портале...
Глава 6. Эдем
— А что было потом? – спросил я, когда Лена завершила рассказ.
Девушка сняла очки, аккуратно протерла их, затем вновь водрузила на нос и тихо вздохнула:
– А потом я прожила ещё одну жизнь.
– Переход открывался над горной речушкой, – включился в разговор Игорь. — Я был уверен, что она воспользуется именно этим порталом, поэтому был готов к ее появлению.
– Он ждал меня там почти восемь лет, – с грустью заметила Лена. – Домик на берегу, козы, утки, небольшой огород...
— Выжить на Старой Земле, да ещё в таком возрасте... — я покачал головой, словно бы сомневаясь в сказанном. – Не каждому взрослому такое под силу, а уж ребёнку...
– Ну, когда я выловил Леночку из воды, мне было уже пятнадцать, – усмехнулся Кислицын.
– Но ей-то, если не ошибаюсь, было всего лишь семь.
— Не ошибаешься, — кивнул Игорь. -- Всякий эдемец, впервые попавший в Вау, становится семилетним ребёнком и как бы начинает жить заново.
Этот факт был мне известен. Так же как и название, данное нашему миру посвященными в «тайное» знание эдемскими жителями. Вау, Wow, World-one-way, Мир-в-одну-сторону, Земля-в-один-конец. Что ж, в остроумии им не откажешь. «Энергозатраты» на переход в Эдем превышали аналогичные с «той стороны» в двадцать пять раз. Ровно во столько, во сколько время нашего мира текло быстрее эдемского. Словом, проникнуть в Вау эдемцы могли, а вот вернуться назад шансов практически не было. Недаром же «хелиманскому маньяку», чтобы накопить «силу», требовалось убить восемнадцать фрау, причем, по особой схеме – три трупа в неделю с двухмесячной «передышкой». Помню, намучались мы с этим уродом, пока ловили. Жаль, сразу его обезвредить не удалось – ушёл гаденыш, только через год ликвидировали...
– Собственно, поэтому Лена и исцелилась здесь, – продолжил бывший профессор. – В семь лет она была здоровым ребенком, в меру активной, достаточно шебутной и... Зрение, правда, так и не восстановилось. У эдемской Хелен оно стало снижаться в четыре, а в семь дошло до минус трёх с половиной. Соответственно, в новом теле миопия осталась. Хорошо хоть, не прогрессировала со временем. Правда, и вылечить не удалось, как ни пытались. Видимо, генная память, ничего не попишешь.
Игорь Васильевич развёл руками, давая понять, что даже продвинутая отечественная медицина иногда бывает бессильна.
– А почему вы не оставили прежние имена? – неожиданно для себя поинтересовался я у Лены и Игоря.
Кислицыны быстро переглянулись. Вопрос был и, в самом деле, дурацкий.
Отвечать на него взялся Игорь:
– Понимаешь, Андрей, для этого есть две причины. Первая – сменить имена нам порекомендовал дядя Миша.
– Пётр Сергеевич? – уточнил я на всякий случай.
– Он самый, – подтвердил собеседник. – Дело всё в том, Андрей, что на Старой Земле мы выживали не в одиночку.
– У вас там что, целая колония образовалась из проваленцев? – спросил я со смехом.
– Почти, – улыбнулся в ответ Кислицын. – Я ведь, пока был Джорджем Сауришем, даже представить не мог, что значит – жить вдали от цивилизации, фактически в каменном веке. Мы-то ведь как проблемы решали? Краник открыл – вода потекла, кнопку нажал – свет появился, зажигалочкой чиркнул – огонь. Живот заболел – таблетку выпил или врачу позвонил. Добраться куда-то понадобилось – сел в машину, поехал. А тут, мало того, что телом пацан сопливый, так еще и не знаю, оказывается, ни черта. Ни огонь развести, ни шалаш построить, ни от зверья укрыться. А уж как жрать мне тогда хотелось, словами не описать. Короче, загнулся бы я на Старой Земле через неделю-другую. Вернуться-то все равно не мог – камушки я в Эдеме оставил. Специально для Хелен, типа, чтобы и она сюда. Дурак старый, до седых волос дожил, а ума так и не набрался. Думал, вылечится она и всё будет у нас хорошо. Ага, как же? Вылечится, чтобы потом от голода умереть…
– Ну, это вряд ли, – возразила Лена. – Ты же не помер. Выкрутился.
– Выкрутился. А почему?
– Дядя Миша помог. Вот почему, – пожала плечами девушка.
Судя по тому, что и отец, и дочь тут же уставились на меня, моя реакция на «дядю Мишу» была им весьма интересна. И я их, конечно же, не подвел, пробормотав с ошарашенным видом:
– Он что? Тоже там был?
– Ещё как был, – хохотнул Игорь. – Я с ним на четвертый день после перехода столкнулся, когда уже совсем обессилел. Думал, сутки еще – и сдохну от голода. А дяде Мише на тот момент уже девятнадцать стукнуло. Молодой, здоровый как лось. Правда, как он там сам появился и выжить сумел, ни тогда, ни потом ни Лене, ни мне не рассказывал. Такие вот пироги.
Я почесал в затылке.
Этот факт биографии моего непосредственного начальника был мне неизвестен. Впрочем, как и его настоящее имя. Официально мы называли его Петром Сергеевичем, в неофициальном общении – дядей Мишей, на людях – товарищем полковником. И никогда – по фамилии. Кажется, её даже ДСБшное руководство не знало. А если и был кто в курсе, то только Жанна. Хотя эту тему мы с ней тщательно обходили. После пятилетней давности рейда в Эдем обсуждать дядю Мишу было как-то неловко. Жена не хотела ворошить прошлое, а мне было попросту стыдно. Едва всё дело не завалил из-за своих идиотских и абсолютно беспочвенных подозрений.
Но даже моё дурацкое поведение в жилу тогда пошло, а дядя Миша, как всегда, оказался прав. Грамотно поступил, что не стал посвящать меня в свои хитрые замыслы. Иначе бы мы так и не вычислили предателя. Ни черта бы он в мою игру не поверил. Актер из меня никудышный. И соображалка работает хуже, чем у других. Пока до сути дойду, ситуация сто раз переменится. Поэтому в нашей команде я чаще всего работаю за «живца». Стягиваю на себя крупных рыбин и до последнего мига ни о чем не подозреваю. Обидно, конечно, но ничего не поделаешь – каждый отыгрывает ту роль, какая поручена. Что лучше всего получается, на то, как правило, и нацеливают.
Вот и сейчас я, по всему, опять за «болванчика». Но, что любопытно, не просто догадываюсь, а знаю об этом почти наверное.
Перед самым отлетом Федька Синицын передал мне записку полковника. «Увидишь странное – не удивляйся, услышишь новое – запоминай в точности, начнёшь сомневаться – доверься желаниям, получишь предложение – соглашайся. Удачи», – вот что сообщил в послании дядя Миша. Стиль – весьма узнаваемый. Туманно, многозначительно и нифига не понятно. Ну да и то – хлеб. Обычно он даже намеков не делал, а тут едва ли не прямо сказал, что командировка предстоит не такая простая, как кажется.
Да если б не эта записка, фиг с маслом меня бы де Вито «завербовал». И с Корнелией никакого интима бы не случилось. Хотя, как женщина, Корни мне, безусловно, нравится. Жаль, если выяснится потом, что она тоже один из врагов. Очень бы мне этого не хотелось...
– Ну что ж, вернёмся к нашим баранам, – покончив с размышлениями-рефлексиями, я посмотрел сначала на Лену, а потом перевел взгляд на Игоря. – Что нужно дону конкретно от вас? И зачем ему вообще понадобились эти дурацкие коконы?..
Игорь ответил не сразу.
– Знаешь, Андрей, – он слегка покрутил шеей, словно высвобождая ее из тесного ворота. – Это может казаться странным, но по факту на оба вопроса ответ один.
– То есть?
– Де Вито не из нашего мира, – усмехнулся бывший профессор. – Забавно, не правда ли?
– Офигеть! Откуда же он взялся тогда? Неужто как вы, из Эдема?
-Ты угадал. Он из Эдема, откуда и мы с Леной, – развёл руками Кислицын. – Но это ещё не самое интересное.
– Не самое?
– Да. Гораздо интереснее то, что когда-то мы были неплохо знакомы. Фрэнк Лучано – это его настоящее имя – жил, как и мы, в Каутвилле и работал на Корпорацию. Больше десяти лет он руководил объектом «Скала»…