Теперь Джек закрыл глаза и принялся ждать, когда же раздастся свист падающего вниз лезвия.
А свист все не раздавался и не раздавался. Джек осторожно приоткрыл один глаз и увидел стоящего посреди городской площади Генри Тернера. Положение Генри было совершенно безнадежным — он был даже без сабли, размахивал зажатой в кулаке веревкой, а на него со всех сторон надвигались солдаты. С ружьями и саблями.
«Рисковый парень, — подумал про Генри Джек. — Жаль только, что ничего у него не получится».
— Завяжите еще одну петлю! — ликующим тоном скомандовал лейтенант Скарфилд. — Этот негодяй умрет вместе с остальными. — Он повернул голову в сторону Генри и хрипло рассмеялся. — Неужели ты в самом деле рассчитывал победить нас, парень?
— Нет, конечно... сэр, — помотал головой Генри и продолжил с улыбкой: — Это был всего лишь отвлекающий маневр, — и он громко выкрикнул: — Огонь!
И тут же над площадью раскатился грохот пушечного выстрела. Полетели в воздух щепки и щебень, завопили, побежали во все стороны перепуганные до полусмерти зеваки. Гильотина покачнулась, затем перевернулась вверх тормашками, топор теперь оказался внизу, а Джек со связанными руками застрял наверху и висел там, беспомощно дрыгая ногами.
Лицо лейтенанта побагровело, когда он увидел, как матросы из бывшего экипажа Джека выкатывают на площадь корабельную пушку.
Повернувшись в другую сторону, Скарфилд увидел, что Генри на свободе, и рядом с ним нет ни одного солдата. Этот мальчишка вновь обвел его вокруг пальца! Лейтенант принялся выкрикивать команды, приказывал своим солдатам перейти в наступление — но куда там! Солдаты в панике отступали, а пушка снова выстрелила, и на этот раз нервы не выдержали у стоявших возле коновязи лошадей. Они оборвали поводья, вырвались на свободу и помчались вперед — прямо на перевернутую гильотину. Увидев это, Джек закрыл глаза, а что еще он мог сделать в такой ситуации? Смерть снова приближалась к нему, только на этот раз в виде лошадиных копыт, а не топора. Впрочем, велика ли разница? Но вновь смерть обошла пирата стороной. Табунок лошадей лишь краем задел гильотину, она вновь перевернулась, что-то в ней треснуло, сломалось, и Джек вылетел на свободу. Сидя на земле, он растирал затекшие запястья и размышлял над тем, как близок он был сегодня к смерти.
В этот момент сверху сорвалось вниз лезвие гильотины и с тяжелым стуком вон-пилось прямо между расставленных ног Джека.
Бот так раз! А смерть-то оказалась еще ближе, чем он думал!
Джек поднялся на ноги, отряхнул свой камзол и новенькие штаны.
— Гиббс! — позвал он, заметив поблизости своего первого помощника. — Я так и знал, что ты приползешь обратно!
— Этот парнишка Тернер заплатил нам десять монет серебром за то, чтобы мы спасли твою шею, — пожав плечами, пояснил бородач.
«Вполне логично», — подумал Джек и повернулся, оглядывая площадь. Разумеется, всего десять монет за освобождение такой важной персоны, как он, совсем не много, однако это же всего лишь часть общего плана. Неприятно было признавать — да он и не стал бы этого делать (вслух, по крайней мере), — что не он, не Джек Воробей, был тем человеком, который был нужен заговорщикам во главе с Генри, для того чтобы отыскать Трезубец. Им была нужна ведьма.
Проблема была только в том, что эта ведьма до сих пор стояла на помосте виселицы с петлей на шее и связанными за спиной руками.
Чувствуя себя совершенно беспомощной, Карина могла лишь стоять и смотреть на обезумевшую толпу и пытающихся пробиться сквозь нее солдат. Еще она видела Генри, который прорывался к ней в окружении кучки своих людей. В этот момент на помосте виселицы неожиданно появился солдат, но не успела Карина испугаться, как за его спиной появился нечесаный, замызганный пират со стеклянным глазом. Он немедленно вступил в бой с солдатом и вскоре сбросил его с помоста.
— Спасибо, — сказала удивленная Карина.
— Миледи, — осклабился пират и низко поклонился, отставив руки в стороны, да так неуклюже при этом раскинул их, что задел рычаг, приводящий виселицу в действие. У Карины все оборвалось внутри, когда у нее под ногами открылся люк, и она полетела вниз, а петля начала все туже затягиваться на ее шее.
Но едва Карина успела вскрикнуть, как ее падение уже остановилось. Посмотрев вниз, она увидела стоящего под помостом виселицы Генри. Он крепко обхватил Карину руками и уткнулся головой ей в живот, не давая опуститься ниже.
— С этой минуты, — приглушенно объявил он, — мы должны стать союзниками.
— Учитывая то, где и как расположены ваши руки, я сказала бы, что мы уже гораздо ближе, чем просто союзники, — огрызнулась в ответ Карина, пытаясь удерживать равновесие.
— Мы найдем Трезубец вместе, — сказал Генри, не обращая внимания на язвительный тон Карины. — Могу я считать, что получил ваше согласие? Даете слово?
Она кивнула, потом поняла, что он не увидит ее кивка в их нынешней позе, и потому добавила вслух:
— Хорошо, даю слово, даю, а теперь перережьте веревку и опустите меня на землю!
Короткая пауза, потом совершенно неожиданный ответ:
— В данный момент у меня нет при себе сабли.
Карина удивленно вскинула брови. У него нет сабли? Да что же он за боец, если явился освобождать ее с голыми руками? И что в итоге? А то, что она торчит с петлей на шее в руках какого-то едва знакомого юнца, который обнимает ее за самые, можно сказать, интересные места, а вокруг кипит бой — пираты дерутся с британскими солдатами. Положение, честно сказать, хуже не придумаешь.
— Эй, посмотрите-ка, кто у нас здесь!
Оказалось, что ее положение все-таки могло стать еще хуже, потому что, подняв голову, Карина увидела перед собой лейтенанта Скарфилда, подошедшего к Генри сзади и стоящего прямо у него за спиной.
— Стоит мне убить этого трусливого мальчишку, и ведьма сама собой повесится, — рассудительно сказал Скарфилд. — Как говорится, одним выстрелом двух зайцев.
— Не отпускай меня, — сказала Карина, обращаясь к Генри.
— Это будет довольно сложно сделать, когда он меня убьет, — заметил Генри и тяжело сглотнул. С Кариной в руках он был совершенно беззащитен. Вся его спина и весь живот были открыты противнику — бей, куда хочешь. Генри мучительно пытался что-нибудь придумать, но не мог. Стремительно утекали последние отпущенные ему мгновения жизни. Лейтенант Скарфилд занес свою руку с саблей, злорадно улыбнулся, потом внезапно побледнел и рухнул на землю.
Позади упавшего лейтенанта показался Джек Воробей с топором от гильотины в руках — им он и угостил Скарфилда.
— Джентльмены, — обратился Джек к собравшимся за его спиной членам своего экипажа. — Перед вами двое пленников, которые приведут нас к Трезубцу Посейдона.
— Пленников? — возмутился Генри, которому уже грубо заломил руку за спину один из пиратов. — Я уговорил твоих людей спасти тебя! Я заплатил им серебром из моего собственного кармана! У нас же с тобой договор, черт побери!
— Только что в договор были внесены некоторые изменения, — небрежно пожал плечами Джек.
С этими словами он повернулся и зашагал прочь, на другой конец площади. Генри был ужасно похож на своего отца — такой же наивный и глупый. Но, несмотря на эти недостатки, он был к тому же ключом, который поможет Джеку ускользнуть от Салазара и найти Трезубец. Так что хочешь не хочешь, а придется взять его с собой вместе с его маленькой подружкой-ведьмочкой. Итак, новое приключение капитана Джека Воробья начинается!
Глава восьмая
Море сердилось. Тяжелые волны с грохотом били в борт корабля «Месть королевы Анны», шедшего под парусами под темным свинцово-серым небом. На горизонте небо затягивали тяжелые, непроницаемые штормовые облака, погружая все вокруг во мрак.
Все, включая «Немую Марию».
Парусник, капитана Салазара неслышно скользил по кипящему морю, и тяжелые волны не касались его, казалось, это сам шторм следует по пятам призрачного судна, которое ведет его за собой.
На борту «Мести» у штурвала стоял Барбосса, и его взгляд — мрачный, холодный, как штормовое море, — был прикован к приближающемуся кораблю. Барбосса знал, его матросы думают, что их капитан сошел с ума. Разве кто-нибудь в здравом уме направит свое судно навстречу «Немой Марии»?
Это же все равно, что подписать смертный приговор самому себе! Однако приказ был отдан, приказ четкий и строгий — не останавливаться до тех пор, пока они не поравняются с чужим кораблем.
Расстояние между двумя парусниками сокращалось, и вскоре капитаны обоих судов уже смогли встретиться взглядами, и никто из них не дрогнул, никто не отвел глаз. «Месть» продолжала сближаться с «Марией» — казалось, что призрачный корабль поднимается, вырастает прямо из воды. Пробитый во многих местах нос «Марии» напоминал раскрытую пасть гигантского чудовища, торчащие, словно зубы, переборки готовы были, казалось, перекусить пополам осмелившуюся приблизиться к ним «Месть».
Барбосса спокойно подошел к планширю своего судна и, перекрывая шум волн и свист ветра, прокричал:
— Капитан Салазар! Я слышал, ты ищешь Джека Воробья?
Призрачный парусник остановился вплотную борт о борт с «Местью королевы Анны». Несколько секунд экипаж «Мести» ждал, и эти секунды показались всем матросам вечностью, а затем капитан Салазар и его мертвая команда беззвучно перепрыгнули на борт «Мести» с оружием в руках.
Выступавший впереди своих мертвецов капитан Салазар медленно приблизился к Барбоссе, который не мог отвести взгляд от чудовищной открытой раны на черепе Салазара. Барбосса тяжело сглотнул.
— Послушай, пират, это просто неприлично — так пялиться на рану, — сказал вместо приветствия капитан Салазар. — Ты что, никогда пробитых черепов не видел?
Барбосса с трудом заставил себя не смотреть больше на голову Салазара и начал говорить:
— Меня зовут капитан Барбосса, и я обращаюсь к тебе с самыми добрыми намерениями и предложением сердечного согласия.
Салазар вытащил свою саблю и медленно начал огибать стоящего перед ним капитана, разглядывая его со всех сторон.
— С самыми добрыми намерениями? Сердечное согласие? — повторил он и спросил, обернувшись к своему экипажу: — Нет, вы слыхали это, парни? С добрыми намерениями! Сердечное согласие! — призраки захохотали, и от смеха мертвецов по спинам живых матросов «Мести» побежали мурашки. Салазар вновь перевел взгляд на Барбоссу и продолжил: — Сейчас я покажу тебе, что значат добрые намерения и сердечное согласие. Каждый раз, как я буду ударять по палубе кончиком своей сабли, один из твоих людей умрет. Надеюсь, это заставит тебя говорить быстрее, не тянуть, — чтобы доказать, что он не шутит, Салазар ударил кончиком своей сабли по палубе, и тут же с кормы донесся приглушенный предсмертный вопль. — Говори, где находится Джек. Живее, я жду, — и он вновь угрожающе приподнял над палубой кончик своей сабли.
— Он отправился искать Трезубец... — поспешно сказал Барбосса.
— Море принадлежит мертвецам, — ответил Салазар.
Барбосса наклонил голову, неохотно соглашаясь с мертвым капитаном, и добавил:
— Но правит морями Трезубец...
Это он зря сказал, не подумав. Салазар вскинул свою саблю, направил ее на Бар-боссу и прокричал:
— Не существует этого Трезубца, который может спасти его! Джек умрет! И ты тоже!
— Но только я один могу привести тебя к Джеку — быстро возразил Барбосса, вскидывая вверх свои руки. — Обещаю, что не позже, чем завтра взойдет солнце, ты получишь жизнь Джека, а если нет, можешь забрать мою. Договорились?
Салазар долго ничего не говорил, обдумывая предложение, потом, наконец, кивнул.
— Хорошо, приведи меня к нему, и я сохраню тебе жизнь, чтобы ты мог всем рассказать историю о нашей встрече.
— Даю слово. И благодарю от имени всей своей команды.
Салазар улыбнулся, затем очень медленно опустил свою саблю и ударил ее кончиком по палубе. Раздался крик, заставивший Барбоссу вздрогнуть. Салазар снова ударил саблей по палубе. И еще раз.
И еще два раза. С каждым ударом раздавался жуткий крик, и в экипаже Бар-боссы становилось одним живым матросом меньше.
— Оставшихся можешь забрать с собой, — жестко сказал Салазар и распорядился: — Всем живым перейти ко мне на борт.
Между двумя судами перебросили доску, Барбосса повернулся и махнул рукой своим матросам. Он сделал свой выбор, он заключил сделку и доведет ее до конца, даже если для этого ему придется перейти на борт корабля-призрака и доверить свою жизнь — и жизни своих оставшихся матросов — сумасшедшему, ненавидящему пиратов мертвецу. И тут уже далеко не в первый раз Барбосса мысленно послал проклятия по адресу Джека Воробья. Ну, почему из-за этого лукавого изворотливого пирата он постоянно попадает в какие-то неприятности? Ну, ничего, на этот раз уже он, капитан Гектор Барбосса, заставит Джека повертеться на раскаленной сковороде.
Мечтал Генри Тернер о том, чтобы отправиться в увлекательное путешествие вместе с красивой девушкой? Мечтал. И вот теперь его мечта сбылась, хотя и с некоторыми неожиданными поправками.
Например, Генри никогда не думал, что будет при этом привязан к мачте — правда, вместе с девушкой, здесь все правильно — и будет эта мачта торчать на палубе утлого обшарпанного суденышка, принадлежащего чокнутому капитану с его бандой преступников, которых он называет своим экипажем.
Итак, Генри стоял привязанным (даже слишком крепко, по его мнению) к мачте «Умирающей чайки», а с другой стороны
гой же мачты возилась, приглушенно, но крепко ругаясь себе под нос, Карина Смит.
— Карина, — окликнул ее Генри, нервно поглядывая на море. На горизонте сгущались штормовые облака, и он хорошо понимал, что это означает. — Я тебе кое-что скажу, ты должна это знать. Прямо на нас надвигаются мертвецы.
— Да неужели? — ядовито откликнулась Карина, заломив при этом бровь. — Мертвецы? По морю плавают?
— Да, — убежденно подтвердил Генри. — Я сам с ними разговаривал.
— А с кракенами и русалками тебе поболтать не доводилось? — продолжала ехидничать Карина.
Но Генри по своей простоте душевной не понимал, что девушка просто насмехается над ним, и потому отвечал серьезно и честно:
— Кракены разговаривать не умеют, это всем известно.
Карина вздохнула. Грешно смеяться над дурачками и их глупыми суевериями, а у этого парня явно не все дома.
Однако именно из-за этого недоумка она влипла в неприятности, которые привели ее сюда, на палубу пиратской посудины, где она должна стоять привязанной к мачте.
— Ох, напрасно я тебя тогда спасла, не нужно было этого делать, — сказала Карина.
Решив, что в словесную перепалку с девушкой лучше не вступать, Генри счел за лучшее сменить тему и перевести разговор на дела более конкретные, важные и неотложные.
— Прошлой ночью луна была кровавой, как ты предсказывала. Можешь сказать, что она тебе открыла?
— С какой стати я должна доверять тебе? — сердито спросила Карина.
— Ну, держать себя в обнимку ты мне доверила же. Помнишь, надеюсь, как это было? — честно говоря, Генри сам поразился своей смелости. Даже дерзости, пожалуй. В такой развязной манере он раньше с девушками не разговаривал. Да он вообще, можно сказать, никогда прежде с девушками не общался и вот ляпнул, что называется. Стоявшая по другую сторону мачты Карина громко возмущенно вздохнула, а Генри улыбнулся. До сих пор он терял рядом с Кариной дар речи, на этот раз, похоже, она сама не знает, что ему ответить. — Расскажи, что тебе удалось обнаружить, — продолжил Генри. — Расскажи, а я постараюсь помочь тебе, обещаю.
Он почувствовал, как натянулась связывавшая их обоих веревка, когда Карина вновь заелозила на своей стороне мачты. Девушка молчала еще довольно долго, и Генри очень хотелось бы увидеть сейчас ее лицо, чтобы постараться понять, о чем она думает.
А вдруг он переборщил со своей развязностью, и она не захочет больше с ним разговаривать... Никогда не захочет? Но вот, наконец, Карина прервала затянувшееся молчание и негромко сказала: