— Эй, кажется, это они в него стреляют! — послышался удивлённый голос сверху.
Ещё прежде чем он успел договорить, два ответных болта со стены унеслись в сторону укрепления косианцев. Один из них срикошетив от валуна ушёл в воздух, со стуком вонзился в деревянный палисад.
Я услышал шорох корзины, что бороздя по стене, быстро пошла вниз. Именно в этот момент, я заметил мужскую фигуру, поднявшуюся над палисадом косианского укрепления, и наставившую на меня лук. Я заметался у стены, двигаясь то быстро, то медленно, переводя взгляд то на него, то на спускающуюся верёвку. Его стрела высекла искры из стены прямо перед верёвкой над моей головой. Он взял слишком высокий прицел.
Я изо всех сил вцепился в веревку чуть выше корзины, и меня потащило вверх. То периодически отталкиваясь от стены и дико раскачиваясь, то перебирая по ней ногами, и всячески старался сбить прицел тем, кто сейчас целил в меня.
— Стреляйте! — донеслось до меня со стороны косианского укрепления, и ещё две стрелы ударились в стену поблизости от меня.
— Стреляйте! — послышалась команда сверху.
Я продолжал движение вверх, то лихорадочно перебирая руками, когда верёвка замирала, то рывком взлетая на новую высоту, когда её тянули солдаты на стене. Ещё несколько стрел ударилось вокруг меня, выбивая из стены искры и каменную крошку, прежде чем я, наконец-то, после этого показавшегося мне бесконечным подъема, с сованной на руках кожей, оказался на вершине стены в восьмидесяти футах над землёй. Между зубцов появились руки, схватили меня и втянули внутрь.
— Благодарю вас! — прохрипел я, задыхаясь от усталости.
Меня тут же бросили на живот на площадку позади зубцов. Руки заломили за спину, оружие и кошелёк отобрали.
— Раздеть его и заковать в кандалы, — послышался грубый мужской голос.
Через мгновение, меня, лежащего на животе, раздели и заковали в цепи. На запястьях сомкнулись браслеты наручников, которые соединялись цепью с ножными кандалами, запертыми на моих щиколотках.
— Я — Тэрл из Порт-Кара, — повторил я, — курьер от Гнея Лелиуса, регента Ара!
— Накинь ему чего-нибудь на голову, — приказал тот же голос с командными нотками. — Его белая тряпка подойдёт.
Белая ткань, которую я принес с собой как знак мирных намерений, сложили вдвое и накинули мне на голову, завязав под подбородком.
— Поставьте его на колени, — приказал мужчина, и меня рывком подняли с платформы.
— Вот это было при нём, — сообщил другой голос.
В импровизированном мешке я мало что мог рассмотреть. Лишь какие-то неясные фигуры вокруг меня.
— Верёвку ему на шею, — приказал начальственный голос.
Одна из фигур склонилась ко мне, и на моей шее затянулась петля.
— Освободите меня и отведите к Амилиану! — потребовал я. — Сообщение для него в моём рюкзаке. Он может также заинтересоваться содержимым курьерской сумки. Я не знаю, что в ней, но я взял её у курьера Артемидория, к югу отсюда, на Дороге Воска, в постоялом дворе называемом «Кривой тарн»!
— Даже не надейся, с закрытыми глазами и на верёвке, тебе не удастся ничего узнать о нашей обороне, — сказал кто-то из мужчин.
— Отведите меня к Амилиану, — попросил я.
— Заткнись, шпион, — рявкнул на меня тот же голос.
— Я не шпион! — раздражённо бросил я.
— А давайте повесим его, — предложил он. — Пусть слины с Коса знают, что мы не будем напрасно тратить время, разбираясь с их шпионами.
— Я не шпион! — прорычал я.
— Хорошо, — одобрительно сказал другой голос.
— Закрепим верёвку вот здесь, — сказал человек слева от меня, — и покажем этим слинам, что их шпион разоблачён, сброшен со стены, и повис через считанные ины после того пробрался в город.
— Превосходная идея! — поддержал его ещё один мужчина.
Я почувствовал, что веревка дёрнулась на моей шее. Потом чьи-то руки легли на мои плечи.
— Эй, вы что, забыли, как они стреляли в меня! Вы же видели это! — напомнил я.
— Но они же ни разу не попали в тебя, — заметил человек.
— А вы предпочли бы, чтоб они попали? — спросил я.
— Возможно, для тебя это было бы лучше, если бы они это сделали, — мрачно добавил другой, и меня подняли на ноги.
— Верёвку я привязал, — сообщил голос слева.
— Я пришёл к вам под белым флагом, — напомнил я. — Вот значит как жители Форпоста Ара уважают законы войны?
Руки мужчин ещё крепче сжались на моих плечах. Я чувствовал лёгкий ветерок, сквозивший через бойницу справа от меня. Сквозь ткань на моей голове я мог различить открытое пространство между зубцами.
— Ну-ка постойте, — услышал я чей-то голос, а затем звук развязываемого узла.
Кажется, верёвка снова стала всего лишь поводком.
— Должен признать, что мы почти забыли нашу честь, — сказал мужской голос. — Мы благодарны тебе за то, что Ты напомнил нам об этом. Безусловно, это позорно для нас, что это было сделано косианским слином. Впрочем, это не столь важно. Важно просто помнить об этом. Признаться, до сего момента я даже представить не мог, насколько мы опустились. В оправдание могу сказать, что мы многое перенесли за эти дни, и потеряли многих товарищей.
— Эй, позади их укреплений, как мне кажется, собираются косианцы, — сообщил мужчина, по-видимому, наблюдатель.
— Утренний штурм, — устало вздохнул другой.
— Незнакомец, — обратился ко мне мужчина, который говорил мне о чести, — знай, что Ты был оставлен в живых, только потому, что вошёл в город, под белым флагом. И, вынужден признать, ещё немного и всё могло закончиться иначе. Однако теперь, под его эгидой, Ты в такой же безопасности, как если бы находился под защитой железных стен. Честь Форпоста Ара ещё чего-то стоит. Я даю тебе право выбора, если хочешь, можешь вернуться к своим с Коса.
— Отведите меня к Амилиану, — устало попросил я.
— И всё же, я думаю, что Ты — шпион, — вздохнул он.
— Я не шпион, — в который раз повторил я.
— Надеюсь, Ты понимаешь, что как только тебя уведут к Амилиану, то Ты утратишь защиту флага, под которым пришёл? — осведомился мужчина.
— Я это отлично понимаю, — заверил его я.
— Отведите его к командующему, — приказал он.
— Дайте мне хоть что-то из одежды, — попросил я, как только меня отвели от бойницы, — хотя бы лоскут моей туники, чтобы прикрыться.
— Собрался уже большой отряд косианцев, — сообщил наблюдатель.
— Ты пришёл как шпион, — сказал мне солдат. — Вот, как пойманный шпион Ты и пойдёшь к Амилиану.
Чьи-то руки плотно сомкнулись на моих плечах.
— Уведите его.
11. Амилиан
— Сюда, — приказал мне мужчина.
Меня заставили встать на колени на какую-то твердую поверхность, скорее всего кафельный пол. Белую ткань, которую я использовал в качестве флага перемирия, наконец-то сняли с моей головы. Несколько инов я моргал глазами, потом осторожно осмотрелся вокруг.
Я стоял на коленях, на полу, действительно покрытом кафелем, перед высоким стулом, стоявшем на возвышении. С одной стороны от стула и немного ниже, на одной из широких ступеней, на коленях стояла бледная белокурая рабыня, одетая в короткую тунику.
— Оставь нас, Ширли, — приказал мужчина сидевший на стуле.
— Да, Господин, — сказала девушка.
Голова невольницы была отвернута в сторону от меня. Я был свободным мужчиной и, посмотрев на меня без разрешения, она могла быть наказана. Рабыни, конечно, иногда делают это, например, на улицах рассматривая раздетых пленников, формально считающихся свободными людьми, иногда даже насмехаются над ними, но вряд ли они посмеют сделать это, без разрешения, и тем более на глазах своих владельцев.
Имя «Ширли», кстати, земное женское имя, но я подозревал, что эта рабыня к Земле никакого отношения не имела. Во всяком случае, характерного акцента я не заметил. Конечно, могло быть и так, что она землянка, просто провела на Горе довольно много времени. После нескольких месяцев зачастую становится крайне трудно отличить землянок от гореанок, по крайней мере, без тщательного изучения их тел. Например, женщин родившихся на Земле, выдают пломбы в зубах и шрамы от прививок, а по команде встать на колени они делают это несколько иначе, видимо в силу своего происхождения. Мужчины на Горе иногда дают земные имена гореанским девушкам, поскольку считают их превосходными рабскими кличками. Для гореанского уха, такие имена, как Джин или Джоан имеют экзотический аромат, и расцениваются как пригодные имена для рабынь, доставленных из таких далёких и таинственных мест как Теннеси или Орегон. Сами девушки, оказавшись на Горе, приходя к пониманию чувственного подтекста звучащего в их именах, тоже перестают рассматривать их с точки зрения простого и обычного слова, но начинают, во многом как и гореане, относиться к ним, как к волнующим и красивым именам, и даже упиваются ими, и как превосходные рабыни пытаются соответствовать им. Само собой, они осознают, что теперь носят их только, как рабские прозвища, и только желанием рабовладельца.
Это правда, что земные женщины расцениваются гореанами, поголовно как рабыни, но, на мой взгляд, по крайней мере, в настоящее время, в действительности в этом нет ничего особенного, ибо гореанки ими рассматриваются точно так же. Я окинул взглядом фигуру проходившей мимо меня девушки. Она была очень худой. Подозреваю, что прежде эта красотка была намного полнее, соблазнительнее чувственнее. Это было ещё одно подтверждение того, недостаток пищи в Форпосте Ара становится всё острее. Впрочем, её, как и других таких же как она, можно было несложно и достаточно быстро возвратить к их прежней желанности. Надо просто восстановить надлежащую диету. Подобными средствами розничные работорговцы готовят женщин, ещё и благодарящих их за еду, чтобы они принести более высокие прибыли на рабских прилавках. О том, что Ширли — блондинка можно было только догадываться по короткому ёжику коротко состриженных и начинающих отрастать волос. Подозреваю, что в данный момент в городе трудно будет найти неодстриженных женщин, даже среди свободных. Понятно, что в случае с рабынями, их вообще никто не спрашивал, их волосы были просто взяты у них. С другой стороны, свободные женщины обычно жертвуют свои волосы, как вклад в защиту города.
— Слушаю тебя, — сказал человек, сидевший на стуле.
Это был явно очень крепкий мужчина, хотя и выглядевший сильно утомленным. Его лоб был скрыт под окровавленной повязкой. Судя по всему, до начала осады он был весьма красивым мужчиной. На его коленях я увидел вскрытую курьерскую сумку, и тубус с письмом, взятый из моего рюкзака. Он по-прежнему был запечатан лентой и воском с оттиском печать Гнея Лелиуса, регента Ара.
— Вы Амилиан, командующий Форпостом Ара? — уточнил я.
— Да, — ответил он, пристально глядя на меня.
Я посмотрел вслед выходящей из зала рабыне, которая на мгновение обернулась и украдкой окинула меня взглядом. Мужчина на стуле улыбнулся.
— Она посмела рассматривать тебя? — осведомился он.
— Нет, — ответил я.
— Какие же они все любопытные, — покачал он головой.
Я благоразумно промолчал.
— Ширли! — не оборачиваясь, чтобы посмотреть на неё, окликнул мужчина свою рабыню.
— Да, Господин? — отозвалась она, выглядывая из двери в боковой стене.
— Напомни мне, сегодня вечером, чтобы я наказал тебя, — приказал он.
— Да, Господин! — всхлипнула рабыня и выскочила из комнаты.
— Женщины, — пожал я плечами. — Они ничего не могут поделать с собой.
— Я ничего не имею против того, что она сделала это, — сказал Амилиан. — Однако за это её положено выпороть.
— Понимаю, — кивнул я.
— Дисциплину следует поддерживать даже в трудные времена, — развёл он руками, — особенно в трудные времена.
— Несомненно, — поддержал его я.
— Ты знаешь, где мы находимся? — поинтересовался он.
— Нет, — ответил я.
— Мы в цитадели, — сообщил командующий.
— Я предполагал это, — кивнул я.
В конце концов, где ещё было бы уместнее всего разместиться штабу городской обороны.
— Если верить тому, что Ты сказал моим людям на стене, тебя зовут Тэрл из Порт-Кара, не так ли? — спросил он.
— Я — Тэрл из Порт-Кара, — представился я.
— И Ты утверждаешь, что был курьером регента? — добавил он.
— Я и есть курьер регента, — заявил я. — И почему я всё ещё раздет и закован в цепи?
— А тебе не кажется странным, что регент решил использовать в качестве курьера кого-то из Порт-Кара? — уточнил Амилиан.
— Конечно, это действительно несколько странное решение, — вынужден был признать я. — Но я доставил ему письма от Дитриха из Тарнбурга. Возможно, регенту показалось разумным, что я мог бы таким же образом послужить и Ару.
— Дитрих, Тарн из Тарнбурга? — переспросил командующий.
— Возможно, некоторые называют его этим прозвищем, — кивнул я. — Однако я никогда не слышал, чтобы он сам использовал это выражение применительно к себя. То же самое касается и людей достаточно близких к нему. Я даже не уверен, что его сколь-нибудь заботит это.
— А как он думает о себе? — полюбопытствовал Амилиан.
— Как о Дитрихе, — пожал я плечами, — он просто Дитрих из Тарнбурга, солдат и капитан.
— Дитрих, со штандартом Серебряного Тарна? — спросил он.
— Что верно, то верно, его штандарт, действительно — Серебряный Тарн, — ответил я.
— Он — наёмник, — с горечью сказал Амилиан.
— Тем не менее, он сейчас удерживает Торкадино, — заметил я, — тем самым остановив наступление армии Коса на южном фланге.
— Я не верю этому, — заявил Амилиан.
Это его заявление показало мне степень изолированности людей в Форпосте Ара. Амилиану было совершенно не известно о таком значимом событии как захват Дитрихом Торкадино.
— Уверен, об этом должно быть упомянуто в письме, или письмах, от Гнея Лелиуса, которые я доставил, — сказал я.
— Значит, Ты тоже наёмник, — разочарованно вздохнул он.
— Мне приходилось служить за плату, — неопределённо ответил я.
— Кто угодно за золото может купить твою сталь, — усмехнулся он.
— Возможно, далеко не кто угодно, — заметил я.
Некоторые наёмники выбирают своих нанимателей весьма тщательно.
— Знаешь ли Ты, что находится в курьерской сумке? — осведомился Амилиан.
— Нет, — ответил я. — Как Вы, должно быть, отметили, печать на ней цела.
— Возможно, тебя проинформировали о её содержимом прежде, чем она была запечатана?
— Нет, — покачал я головой. — Я взял эту сумку у курьера Артемидория встреченного мною в «Кривом тарне», постоялом дворе на Дороге Воска в трёх днях пути на юг отсюда. Я уже говорил об этом вашим людям.
— И Ты ожидаешь, что я в это поверю? — спросил командующий.
— Где же ещё я мог получить эту сумку? — поинтересовался я.
— Возможно, из рук самого Артемидория, — предположил Амилиан.
— Не понял, — вскинулся я.
— Я даже готов поверить, что Ты, скорее всего, не знал о содержимом этой сумки, — сказал он.
— И почему же? — озадаченно спросил я.
— Если бы Ты действительно знал о том, что в ней лежит, — ответил Амилиан, — то не думаю, что Ты осмелился бы принести её сюда.
— И что же с ней такого страшного? — спросил я, уже не слишком радуясь тому, что предстояло услышать.
— Послание даже не зашифровано, — усмехнулся командующий. — Тебе не кажется необычным, что Артемидорий, тарнсмэн, проницательный человек и опытный командир, вдруг передал военные документы в настолько небрежном и открытом виде?
— Возможно, он оказался слишком самонадеянным или высокомерным, — предположил я. — Откуда мне знать это.
— Разве тебе это не кажется странным? — снова спросил Амилиан.
— Признаться, да, — кивнул я, — это действительно странно.
— Вот и мне так показалось, — заметил он, — более того, я думаю, что это послание изначально было предназначено, чтобы попасть в мои руки.
— Сомневаюсь, — покачал я головой. — О чём там говорится?
— Это — сводка разведданных, — ответил командующий. — В ней сообщается о численности и расположении сил Ара.
— Я могу поинтересоваться, где они находятся? — спросил я.
Признаться, я сам много раз задумывался над этим вопросом.
— Я скажу тебе, где они действительно находятся, — сказал Амилиан. — Они движутся быстрым маршем к нам на выручку.
— По какому маршруту? — решил уточнить я, озадаченный его сведениями.
— На север по Виктель Арии, — ответил он.
— Нет, — покачал я головой. — Я просмотрел всю Виктель Арию. Их там нет. И никто не видел на дороге ни одного солдата.
Амилиан улыбнулся.
— А могу я узнать, где они находятся согласно их сводкам?
— Здесь утверждается, что они находятся на зимних квартирах в Холмеске в ста пасангах к югу от Воска.
— На зимних квартирах? — поражённо переспросил я. — В то время как, Кос держит в осаде Торкадино и Форпост Ара?
— Значит, Ты сам видишь нелепость этого сообщения, — развёл руками Амилиан.
— Да, — пробормотал я, ужаснувшись внезапно осенившей меня догадке.