- Вы очень смелая женщина, - сказал Алджернон Бернс. – Когда расстанетесь с ним, пришлите за мной. Я буду у себя. Я сам помогу вам устроиться, если в этом будет необходимость, и мы обговорим дальнейшую работу.
- Но у меня нет денег на посыльного, - сказала Фрэн.
- Вот.
Бернс открыл бумажник, достал и протянул ей несколько купюр.
- Этого должно хватить, - сказал он.
Только ощутив его деньги в своей ладони, Фрэн до конца поверила, что археолог-шотландец хочет с ней сотрудничать.
“Мама рехнется, когда обо всем этом узнает”.
- До свидания, мистер Бернс, - сказала Фрэн, не глядя на ученого. Она совсем, совсем не была уверена, что увидит его снова.
- Может быть, мне выйти вместе с вами? – спросил Алджернон Бернс, почувствовав ее настроение.
Фрэн покачала головой.
- Я сама разберусь, спасибо… Алджернон.
Вдруг обернулась к нему, охваченная вдохновением.
- Подождите здесь! Пожалуйста! Сейчас я все расскажу Дональду, и он уйдет!
- Вы так уверены?
Бернс усмехнулся.
- Я непременно подожду, - заверил он ее, сложив руки на груди. – Вы сможете до меня докричаться.
Фрэн нервно улыбнулась ему и вышла, забыв на столе свою папку.
Дональд вышел ей навстречу, почти выбежал.
- Ну наконец-то! – выкрикнул он. – Идем! Надеюсь, больше никаких консилиумов не будет?..
Фрэн не двигалась с места, ловя чутким ухом присутствие Алджернона сзади.
- Дональд, я буду работать с мистером Бернсом в Египте, - произнесла она.
* В двадцатых годах прошлого века Конан-Дойль действительно объездил множество стран, отстаивая перед тысячами слушателей подлинность “психических явлений” (сейчас называемых паранормальными) - и, следовательно, существования неисследованной духовной стороны жизни. Этому посвящено автобиографически-апостольское произведение Конан-Дойля “Новое откровение”. В 1925 году он открыл в Англии спиритическую библиотеку; являлся председателем двух Международных спиритических конгрессов.
========== Глава 11 ==========
Дональд не добежал до нее, замерев с рукой, протянутой для поддержки. Потом рука опустилась.
Он поправил очки.
- Что? – переспросил молодой человек. – Повтори, пожалуйста, я не расслышал.
Разумеется, он прекрасно все расслышал – но разум не сразу смог такое воспринять.
- Я буду работать с мистером Бернсом в Египте, - повторила Фрэн, складывая руки на груди и делая шаг в сторону музея. – Ты слышал?
Дональд кивнул.
- Отлично слышал.
Потом вдруг жених резко шагнул к ней и схватил за руку раньше, чем Фрэн сообразила, что он сделает.
- Пошли! – приказал Дональд. – Как только вернемся домой, я тебя сдам в лечебницу для душевнобольных!..
Фрэн уперлась, но ее сопротивление было быстро преодолено; Дональд потащил ее за собой, как на буксире. Молодая женщина очень не хотела поднимать крик посреди мусульманского города; но ничего другого не оставалось.
- Алджернон! – пронзительно закричала она, бешено вырываясь, так что на мгновение высвободила руку; потом Дональд снова сгреб ее за запястье. – Алджернон!..
Она оглянулась, упираясь ногами в землю, пытаясь пятиться – ее утаскивали прочь, а вокруг все как будто вымерло. Кажется, ей нечего было бояться возмущения египтян этой сценой. Они были бы только рады, если бы строптивую англичанку приструнил ее английский мужчина.
- Алджернон!.. – прокричала она снова.
Послышались громкие торопливые шаги сзади, и из музея выбежал археолог.
- Отпустите ее немедленно! – крикнул он Дональду; Бернс был взбешен, как будто это его собственную невесту уводили – а не наоборот.
- Кто вы такой, чтобы мне указывать? – крикнул Дональд. – Это моя невеста! Мы уезжаем!
Воспользовавшись тем, что он отвлекся, Фрэн лягнула его в лодыжку, в самое чувствительное место; Дональд вскрикнул и выпустил ее. Ученый пока не вмешивался, но напряженно следил за своим противником.
- Уходите, - сказал он. – Женщина сделала выбор.
Дональду понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить эти слова.
- Выбор? – повторил он, потом рассмеялся – сухо, недоверчиво.
Потом повернулся к своей невесте.
- Ты хочешь сказать, дорогая, что тебе понадобилось не более нескольких минут, чтобы переметнуться к этому проходимцу, как последней шлю…
Алджернон Бернс резко и точно всадил кулак Дональду в челюсть, так что жених Фрэн пошатнулся и чуть не упал.
Молодой человек недоверчиво потрогал место удара. Поднял глаза на Фрэн; в уголке рта выступила кровь.
Криво улыбнулся.
- Ну ты и…
- Никаких больше оскорблений в адрес мисс Грегг, - спокойно перебил его Алджернон Бернс. – Иначе вы очень об этом пожалеете, сэр.
Дональд шагнул к нему, но что-то во взгляде и позе шотландца остановило его.
- Значит, никаких… Уйти? Вот так? – повторил он; растерянный взгляд перебегал с бесстыжей женщины на Бернса и обратно. Дональд рассмеялся снова. – Уйти?..
Фрэн шагнула вперед; Бернс двинулся было за ней, но остановился.
- Дональд, пожалуйста, уходи, - мягко попросила девушка. – Это работа, о которой я мечтала уже давно. Прости, что так вышло. Я не хотела причинить тебе боль.
Рот жениха приоткрылся – для нового оскорбления, как она поняла; ничего из этого на язык не сошло, потому что за ее спиной стоял Алджернон. Но что мог, Дональд сказал Фрэн глазами.
- Я сейчас же сдаю ключи от номера и уезжаю, - заявил он. – Все твои вещи там, и меня не волнует, как ты будешь их выручать.
- Повремените немного с этим, сэр, - вмешался Бернс; голубые глаза его поблескивали. – Вернемся в ваш номер вместе, и предоставим нашей даме возможность спокойно собрать свои вещи.
Дональд весь встрепенулся, словно был готов наскочить на Бернса, как петух в драке с другим самцом; но не сделал этого. Очевидно, понял, что перевес будет не на его стороне, и он опозорится окончательно.
- Идемте, Фрэн, - сказал Алджернон, посмотрев на девушку.
Дональд дернулся от этого обращения, но ничего не сказал. Пошел впереди, а археолог и его новая помощница – следом.
Фрэн было стыдно и жалко его; но одновременно она была удовлетворена таким исходом стычки и очень рада ему. Она поняла, каким мог стать Дональд в очень скором времени. Он никогда не любил ее… и ему не хватило достоинства даже расстаться с ней без оскорблений.
Все трое молча дошли до отеля и так же молча поднялись наверх. Дональд механически отпер дверь. Входить он не стал – демонстративно отошел в сторону, потупив глаза; лицо его горело от стыда.
Фрэн стало ужасно жалко его в этот момент – но никаких отношений между ними больше быть не могло. После тех слов. И даже если бы этих слов не было.
Она подавленно, молча собрала чемодан и вышла, удивляясь тяжести своих вещей; когда Фрэн въезжала в эту гостиницу, она от радости не чувствовала ни постороннего веса, ни своего.
Алджернон без слов забрал у нее чемодан.
- Желаю вам благополучного возвращения, мистер…
- Уилкинс, - шепотом подсказала Фрэн, и это стало последней каплей.
- Да заткнитесь вы оба! – крикнул Дональд, и бегом бросился в комнаты; у Фрэн возникло ужасное чувство, что ее жених сейчас зарыдает.
- Пойдемте, пойдемте, - испуганно поторопила она археолога, и тот все понял без слов; они быстро спустились вниз и покинули роскошный отель, который Дональд Уилкинс выбрал, чтобы порадовать свою невесту.
- Я надеюсь, что он не… - прошептала Фрэн, боясь, что археолог не поймет, и одновременно боясь этого понимания.
- Нет, - заверил Алджернон, прекрасно понявший то, чего девушка недоговорила. – Он не из таких, мисс. И не так уж сильно он и любил вас, - прибавил ученый, взглянув на нее.
- Он совсем меня не любил, - жестко сказала Фрэн, заглушая собственное чувство вины. – И хватит о нем, - быстро, нервно, прибавила она.
Они с минуту шагали молча; Алджернон без всяких усилий нес ее чемодан.
- Куда вы меня ведете? – спросила она; почему-то Фрэн если и беспокоилась о своем будущем, то немного.
- В другую гостиницу. Попроще, - Алджернон Бернс взглянул на нее, словно извиняясь. – Ваш друг снял номер в одном из самых дорогих отелей города. Я, к сожалению, пока не могу предоставить вам такие же условия.
- Мистер Бернс…
Ей было стыдно, что он вообще вынужден это делать.
- Это больше не обсуждается, - отрезал археолог. – Условием нашего сотрудничества было позаботиться о вас. Тем более, что в Каире мы не задержимся.
Они дошли до гостиницы, выглядевшей далеко не так внушительно, как “Виндзор”; Фрэн была поглощена разглядыванием здания и пропустила мимо ушей название - что-то, включавшее “фараона” или “пирамиды”.
- Я снимаю квартиру в Каире, - сказал Бернс. – Не очень далеко отсюда. Но, конечно, вам это не подойдет… вообще плохо, что вы будете вынуждены жить одна, это не такая страна.
Их взгляды встретились, и между ними чуть не проскользнула безумная мысль – разделить одно жилье. Потом Бернс отвел глаза.
- Вот что, мэм, - сказал он. – Я сам сниму этот номер для вас, чтобы администрация видела мужчину; мы будем часто встречаться по делу, и лучше я буду приходить сюда, как домой, чем вы будете навещать меня. Я буду приносить все необходимые материалы. Вы без большой нужды… не выходите на улицу. Вы сами все понимаете.
Фрэн на несколько мгновений почувствовала себя пленницей сераля. Но она сама сделала такой выбор.
И Алджернон Бернс был точно не султан; это временные трудности…
- Все в порядке? – спросил он, когда Фрэн вошла в свой скромный номер и осмотрелась.
“Ничего не в порядке, - подумала молодая женщина, - я за этот час с тобой послала к чертям всю свою жизнь”.
- Все прекрасно, Алджернон, - сказала Фрэн. – И будет еще лучше.
Они улыбнулись друг другу.
- Вы очень смелая женщина, - повторил ее наниматель свои слова, касаясь ее локтя.
- Вот это вам на расходы, - сказал он, открывая бумажник и протягивая ей стопку купюр. – Тратьте аккуратно, мисс. Это наши с вами общие деньги.
- Да за кого вы меня прини… - возмутилась Фрэн, и Алджернон поднял руку.
- Это я так, на всякий случай.
- Сейчас устраивайтесь, - сказал археолог. – И, кстати…
Вдруг в глазах его появилось беспокойство.
- Вы ничего не оставили в библиотеке?
- Черт!..
- Я забыла там мои тетради! – воскликнула Фрэн. – Какой ужас!
- Ничего страшного, - ответил ученый. – В библиотеке музея с ними ничего не случится. Я собирался зайти к вам сегодня после обеда, для работы. Заодно занесу ваши записи. Это ваши конспекты по египтологии? – помедлив, уточнил он.
Фрэн с ученической гордостью кивнула.
- Очень хорошо, - сказал Алджернон Бернс.
Он все больше и больше убеждался, что сделал правильный выбор.
- Тогда ждите меня к четырем часам, - сказал мужчина и ушел.
***
К четырем часам Фрэн успела разложить вещи, принять ванну, пообедать и вздремнуть – никаких занятий больше у нее не было, потому что ее записи остались в Каирском музее. Алджернон Бернс пришел точно в четыре часа, и принес с собой не только ее папку, но еще и стопку книг.
- Это из библиотеки музея, - пояснил он. – Вам для дополнительного чтения.
Археолог улыбнулся.
- Скорее обязательного.
Фрэн усмехнулась, подумав, что никто не знает древнеегипетскую действительность лучше нее.
Хотя она знала ее только эпизодически и до сих пор не смогла определить, какую наблюдала эпоху…
Выйдет ли что-нибудь из ее работы с Бернсом?..
Шотландец сел на диван.
- Садитесь рядом, - пригласил он. – Пока просто поговорим. Расскажите мне поподробнее содержание ваших снов.
Фрэн изумилась и очень застыдилась одновременно. Рассказывать этому мужчине такие сны?..
Его улыбка сказала ей, что, по-видимому, Алджернон понял, какую жизнь вело ее “второе я”.
- Не смущайтесь, это было не такой редкостью в Египте, - сказал он. – Дамы не были так строго стеснены моралью, как теперь…
- Вы не правы, - возразила Фрэн. – Или вы не знаете, что моральный кодекс древнего египтянина почти во всем совпадает с христианским?
Он хмыкнул.
- Это только слова, Фрэн… Люди и сейчас идут на поводу у своих инстинктов, что говорить о вашем времени.
Девушка засмеялась.
- Это так. И я не думаю, что это плохо. В инстинктах соль жизни, мистер Бернс.
Они вдруг осознали, на какую тему разговаривают, и осознали, почему. Смущенно отвернулись друг от друга.
- Алджернон, я могу вам, конечно, описать, как выглядели люди из моих снов. Но что вам это даст? – проговорила Фрэн.
- Вы рассказывайте, - спокойно ответил археолог. – А потом выяснится, что это даст. Рассказывайте. Можете опустить сами знаете, что.
Она принялась рассказывать, выпрямившись и сложив руки на коленях – пересказывая все подробности быта и поведения древних египтян, которые могла вспомнить. Бернс слушал очень внимательно, не перебивал. Фрэн было почти стыдно за отрывочность своих воспоминаний – она никак не могла составить из них цельную картину жизни египтянки Тамит.
Когда слова иссякли, археолог заметил:
- Печальную жизнь провела ваша предшественница. То есть вы.
Фрэн взглянула на него.
- Почему – я?
Почему-то ей вдруг сразу захотелось отрицать свое отношение к Тамит, услышав о своей идентичности с нею из чужих уст.
- Потому что, вероятнее всего, это именно вы, - ответил Бернс. – Разве вы сами для себя это не признали? И ваш характер…
- Он так плох? – воскликнула Фрэн.
- Вы – это вы, - ответил археолог. – Но вы изменились, Фрэн. В этой жизни вы другая.
- Разумеется, другая! – с неожиданным гневом на чье-то провидение воскликнула она. – Я вообще не имею отношения к этой женщине, я не могу быть…
- Вы же смелая женщина, - сказал Бернс. – Стыдно идти на попятный, Фрэн.
Он помолчал, а потом вдруг сказал:
- Знаете, я на самом деле ничего не утверждаю, потому что признавать такие вещи – крайний шаг для ученого, почти что крест на его карьере… теперь, и так, я думаю, будет еще долгое время.
Алджернон Бернс снова замолчал, потом прибавил:
- На смерть должно быть наброшено покрывало тайны, Фрэн. И хорошо, что перемен в этом не предвидится. Но я не собираюсь относить себя к тем самоуверенным материалистам, которые заявляют, будто отдернули это покрывало и выяснили, что под ним ничего нет.
Их взгляды встретились.
- Материализм в этом смысле – тоже вера, Фрэн… Часто слепая…
- Какой вы умный человек, - негромко, почти с благоговением сказала молодая женщина.
- Это не мои идеи, - ответил археолог. – Но я согласен с тем, что их авторы – очень умные люди.
Алджернон Бернс вдруг широко улыбнулся.
- Теперь, наверное, вы понимаете, почему я порвал со своими британскими коллегами? Я был слишком глуп тогда, чтобы держать при себе свои соображения. Теперь я поумнел. Я делюсь ими только с теми людьми, которые способны их правильно воспринять.
Они еще несколько мгновений молчали, слушая тишину и свои сердца.
Потом Бернс поднялся, подошел к своей сумке, которую оставил на полу, и достал оттуда чистую тетрадь и карандаш.
- Будем анализировать информацию, - сказал он.
После часа жаркого обсуждения Алджернон Бернс и Фрэн пришли только к нескольким более или менее твердым заключениям.
Она видела эпоху Нового царства, вероятнее всего, пик расцвета империи – четырнадцатый-тринадцатый век до Рождества Христова.
Она жила в доме одного из высших “пророков Амона”, четверых главных жрецов Амона в Фивах. Скорее всего, это был сам “великий ясновидец”, или верховный жрец Амона, одно из самых влиятельных лиц в Египте. Точнее ничего установить не удавалось – характер архитектуры, одежды, обращений, жестов можно было отнести к большому отрезку времени.
- Скверно то, - нахмурившись, сказал Алджернон, - что история Египта… очень растянута во времени в сравнении с европейской. Скажем, мода египтян не менялась на протяжении столетий, как и их жизненный уклад.