Если он когда-нибудь туда попадет…
- Э, да на нем ничего нет, - пробормотал О’Нил, отметивший только это. – Его хоть на растопку пускай…
- То, что пока ничего не видно, ничего не значит, - заметил Алджернон. – Драгоценности могут быть под этими льняными бинтами, так нередко делалось.
О’Нил, почти не слушая, упорно водил факелом, освещая мертвеца с ног до головы, точно думал, что ему вот-вот откроется что-то, как в ящичке с секретом.
- А это еще что за дрянь?..
Свет уперся в продолговатый сверток, лежавший на груди мумии.
- Стойте!
Фрэн подскочила к гробу, поразив этим жестом О’Нила; он даже не препятствовал ей. Девушка подцепила сверток и подняла – ее глаза загорелись восторгом.
- Это папирус, - прошептала она. – Я думаю, господа, что это полноценный экземпляр “Книги мертвых”, исключительная редкость…
- Какой еще “Книги мертвых”? – спросил O’Нил, таращась на девушку. Он даже забыл прикидывать, дорого ли дадут за этот предмет.
- Это наиболее полное собрание древнеегипетских религиозных представлений, существовавшее в виде отдельного документа приблизительно с шестнадцатого века до Рождества Христова, - сказала Фрэн. – Считалось, что “Книга мертвых” помогает умершим на пути через загробный мир. Поэтому ее нередко клали в гробы вместе с покойниками…
- На самом деле довольно редко, - негромко сказал очень взволнованный Алджернон. – И особенной удачей является обнаружить вот такой превосходный экземпляр. Это настоящее сокровище, господа. Она стоит едва ли не больше всего, что в этой комнате, включая само тело.
- Вы уверены, что это именно “Книга мертвых”? – спросил он свою помощницу. Оба словно забыли, что находятся под дулом пистолета; хотя бандиты тоже забыли об оружии, глядя на происходящее с открытыми ртами.
Фрэн развернула льняную тряпицу.
- “Великий бог”, - начала она читать. – То есть Амон-Ра, он же Осирис, он же Атум, - пробормотала девушка себе под нос. – “Врата Закатного Горизонта”… то есть запад, где садится солнце… Да! Это она!
Фрэн торжествующе засмеялась; сверток в ее руках тут же скрутился снова. Молодая женщина с величайшей аккуратностью завернула его в ту же тряпицу, и рука ее сама потянулась спрятать драгоценность за пазуху.
- А ну-ка дайте ее сюда.
Фрэн подняла глаза и встретилась взглядом с О’Нилом. Этот взгляд не допускал никаких компромиссов.
- Давайте эту книгу сюда, леди.
Бандит поднял пистолет; факел его по-прежнему был у Бивербрука. Фрэн медленно протянула бесценный исторический документ американцу, словно во сне глядя, как он берет его, тоже стараясь не повредить…
- Тони, мы так не договаривались!
Бивербрук, с щербатым ртом и в широкополой ковбойской шляпе, переложил факел в левую руку и выхватил свой пистолет.
- Делим честно на четверых, - сказал он. – Перкинс выбыл. Так что давай, подожмись, выполняй уговор.
- Отдавай книгу, - сказал Питерсон. Он тоже целился в своего главаря – без помех, потому что его факел был у Дарби.
- Э-эй, джентльмены, - сказал Дарби.
Он понимал, что настала решительная минута, но не был таким отчаянным, как главарь и двое его подручных.
Питерсон с презрением оглянулся на Дарби. – Делим не на четверых, а на троих, - сказал он и тут же переключил все внимание на главаря, в которого уже целился Бивербрук. – Давай, О’Нил, - повторил бандит. - Выкладывай книгу. И тот горшок, который ты захапал.
И тут Фрэн посетило вдохновение.
- Мистер Бивербрук, - громко окликнула она, и тот от неожиданности обернулся. Фрэн безжалостно ткнула ему в лицо факелом, и бандит заорал, роняя свой светильник ей под ноги.
- Чертова баба!..
В камере сразу стало значительно темнее; и тут раздался выстрел. Крик сказал Фрэн, что ранен Питерсон.
- Бежим! – крикнул Дарби, весь дрожа и целясь то в Бивербрука, то в О’Нила.
- Туда! – крикнула Фрэн и, подняв факел, бросилась в проход, который вел вглубь города мертвых. Над ее головой просвистел выстрел, второй прошил рукав куртки Алджернона; трое сообщников неслись прочь, очертя голову. Фрэн понимала, что они каждую минуту могут провалиться в колодец или быть раздавленными, но бежала со всех ног, а двое мужчин бежали следом.
Они завернули за какой-то угол и остановились. Погони не было слышно.
Отдышались.
- Тсс, - шепнул Алджернон и осторожно выглянул в коридор. Прислушался.
- Ну их к чертям собачьим, - громко, одышливо сказал Питерсон; как видно, ранение не прошло бесследно. Но боевого духа он не потерял.
- Давай делиться, О’Нил, - сказал мужчина.
Последовала пауза, потом голос О’Нила ответил:
- Ладно.
- На троих, - напомнил третий голос, и беглецы поняли, почему главарь такой уступчивый – как видно, Бивербрук не ослеп и даже не пострадал серьезно от ожога. Но вот факелов у них не осталось, совсем; последний унес Дарби. Или им придется ощупью разыскивать тот, который выронил Бивербрук – если у бандитов еще есть, чем высечь огонь.
- А как мы его поделим? – спросил Питерсон, подразумевая мумию. – И гроб? Он же тоже должен стоить чертову уйму денег. Девчонка сказала, что деревянный ящик дорогущий, а значит, гроб стоит намного больше…
- Возьмите пока по горшку, - предложил О’Нил. – Сейчас здесь темно, как у негра в заднице, мы ничего не разберем. Вернемся сюда утром и поделим остальное. Эти уже не помешают.
- Ты уверен? – усомнился Бивербрук.
О’Нил засмеялся, и Алджернон заскрежетал зубами.
- У них только один пистолет – Дарби, - сказал главарь. – А у нас все наши ружья и все ихние. Мы их покараулим наверху, и когда они вылезут наружу от голода, я сам вышибу этому сукину сыну мозги.
- А если уйдут? – спросил Питерсон.
- Куда? Через это кладбище? Да они там сдохнут, - уверенно ответил О’Нил. – Уйдут – скатертью дорога, одной головной болью меньше. Кстати, верблюды ихние теперь тоже наши, они получше лошадей.
Фрэн пришла в ужас – лошади были куда менее приспособлены для путешествий через пустыню и могли так же погибнуть во время перехода, как и люди.
- Лошади же загнутся тут от жажды, - заметил Бивербрук.
- Значит, не повезло, - ответил О’Нил, явно не разделявший его любви к животным. – Хотя мы можем их пристрелить, если хочешь.
- Да уж лучше так, - ответил Бивербрук. – И Перкинса заодно, если еще не сдох.
На этом милая беседа закончилась, и шум поведал беглецам об уходе американцев.
Некоторое время они потрясенно молчали – самым испуганным казался Дарби, которого явно впечатлило обещание “вышибить ему мозги”. И за дело. Алджернон с неприязнью поглядывал на предателя, хотя Дарби предал негодяев.
- Алджернон, наша провизия при нас? – спросила Фрэн. – Мы ее брали?..
Она уже начала в этом сомневаться; слишком много всего случилось за последние часы.
- Да, Фрэн, но ее мало, - сказал Алджернон. – А на троих – еще меньше. Не говоря о воде.
- Здесь хотя бы не так жарко, расход воды будет меньше, - сказала молодая женщина. – Я предлагаю сделать третью попытку. Только сначала возьмем с собой, что можем унести из камеры.
Алджернон усмехнулся.
- Судя по их беседе, из того, что мы можем унести, остался лишь ящик из-под каноп. Не предлагаете же вы тащить с собой гроб с мумией.
Фрэн подавленно замолчала.
- Я бы все же взяла его, - сказала она, но тут вмешался Дарби:
- Не стоит, мисс, или Тони поймет, что мы возвращались, когда придет за добычей утром. И тогда он будет караулить нас.
- Это-то вряд ли, скорее он поспешит смыться со всем добром, - заметил Алджернон. – Но Дарби прав. Не стоит ничего брать.
- Тогда давайте поедим, а потом попытаемся найти другой выход отсюда, - сказала Фрэн. – Его не может не быть.
***
- Давайте экономить факелы, - сказал Алджернон. – Фрэн, насколько я понимаю, будет нашей проводницей, поэтому пусть она освещает путь. Дарби, гасите свой факел.
Дарби послушно выпустил из рук факел и затоптал его. Потом поднял.
- Идемте, друзья, - сказал он.
Алджернон покосился на него, но ничего не сказал.
- Фрэн, теперь вся надежда на вас, - обратился он к девушке. – Ведите нас.
Она улыбнулась, а потом вдруг покачнулась – археолог поддержал ее.
- Бедная, - пробормотал он. – Сколько же вы натерпелись с нами…
Отвел с ее грязного лба свалявшиеся волосы.
- Если бы я только мог чем-нибудь еще помочь вам, - сказал он.
- Держитесь и будьте бдительны, это лучшая помощь, - ответила Фрэн. – Мы все еле держимся, и вы тоже…
Она отвернулась, потому что почувствовала, что ее одолевают слезы усталости; а сейчас никак нельзя было поддаться им, иначе ослабеешь окончательно.
Фрэн подняла факел и двинулась вперед. Вначале – полностью наудачу, они могли бы за эти мгновения попасться в тысячу ловушек. Потом начало пробуждаться ее чутье, вытесняя все остальное… даже усталость.
Хотя она ужасно устала, ноги были свинцовыми, стук сердца отзывался болью в груди, а во рту уже пересохло, несмотря на то, что она только что выпила воды. Не говоря о том, что одежда просто приклеилась к телу от грязи и пота. Впрочем, то же самое можно было сказать об обоих ее товарищах.
Но сознание временно победило эти физические страдания – Фрэн почувствовала себя зверем, который уходит от опасности, руководствуясь своим нюхом; только вместо нюха было внутреннее чувство. Она знала, куда можно ступать, а куда – опасно. Правда, не могла сказать, где окажется выход… но знала, что подземный город когда-нибудь кончится. Они ни делали кругов. Они двигались к спасению… медленно, но верно.
Беглецы не забывали время от времени останавливаться и осматриваться; но пока ничего похожего на дверь или лаз не было видно.
Никаких больше погребальных камер им не открылось – может быть, те, что попадались им на пути, были тайниками; Фрэн мимоходом удивилась, почему же сохранность ее “родственника” никого не озаботила.
Может, он был недостойный человек и умер плохой смертью? Вполне вероятно.
Фрэн не заметила, что неприятно улыбается. Они снова стояли – осматривались и отдыхали.
А когда она сделала шаг вперед, вдруг ее колени подогнулись, и молодая женщина села прямо на пол. Алджернон с изумлением и тревогой подхватил факел, чуть не выпавший из ее руки.
- Все, - пробормотала она, вдруг ощутив, как тяжелеют веки и голова. – Можете расстрелять меня, Дарби. Я сплю.
Дарби и Алджернон опустились рядом с ней на колени с одинаковым выражением озабоченности – Фрэн неподвижно лежала на полу и, казалось, не дышала.
- Пусть поспит, - сказал американец. – Конечно, она истощена до предела.
Алджернон остро взглянул на него, но Дарби уже отвел глаза.
- Вы правы, пусть поспит, - сказал он.
Сел и устроил голову подруги у себя на коленях. Сам откинулся на стену и прикрыл глаза.
- Вы тоже поспите, Дарби, - пробормотал шотландец. – Я покараулю…
Он заснул, как только договорил последнее слово.
Дарби некоторое время повертелся от смущения и тревоги, устраиваясь поудобнее и не зная, что делать. Он подумал, что, наверное, придется покараулить самому. Хотя от кого? Не от мертвецов же?
Он вздохнул, потом погасил все еще горевший факел, лег рядом со своими сообщниками и подложил ладонь под голову.
Они понятия не имели, как долго спали, но поднялись значительно более бодрыми, хотя и голодными. И пить хотелось.
И еды, и воды было уже недостаточно – только приглушить голод и жажду. Потом Фрэн снова приняла факел и руководство.
Улыбнулась, а археолог с ужасом подумал, как она исхудала.
- Ну, вперед, к свободе, - со вздохом сказала молодая женщина. Пошла, на ходу заставляя себя отбросить все внешнее и позволить своему чутью направлять себя. Это было очень странно – идти вслепую к неясной цели. Вскоре, несмотря на ночной отдых, ей снова потребовалось сделать остановку.
- Проклятая могила, - пробормотала она; ее затрясло от усталости и злости, слезы выступили на глазах. – Мне начинает казаться, господа, что это место станет и нашей могилой.
- Фрэн, вы ничего не замечаете? – вдруг спросил археолог, и голос его звучал как-то по-новому.
Она обернулась к нему – грязное худое лицо, волосы, сбившиеся в колтун, чернота под ногтями руки, сжимавшей факел.
- А что я должна замечать? – спросила молодая женщина.
- Стало как будто светлее, - сказал Алджернон.
- Ну да, - равнодушно ответила Фрэн. – День настал, если вы еще не поняли.
Алджернон улыбнулся.
- Нет, это вы не поняли, дорогая, - сказал он. – Откуда-то под землю проникает свет. А это значит, что поблизости есть выход наверх.
- Вероятно, годящийся только для крыс, - сказала Фрэн. – Что ж, давайте посмотрим.
Они стали продвигаться вперед, но гораздо медленнее, внимательно осматривая потолок.
- Погасите факел, - вдруг сказал археолог.
Когда светильник погас, стало ясно, что Алджернон не ошибается. Откуда-то сверху действительно просачивался дневной свет.
- Нам нужно направо, - уверенно сказал шотландец. Фрэн не успела ничего возразить. Они повернули направо, и почти сразу же зажмурились от света, падавшего сквозь дыру – достаточного размера, чтобы в нее мог протиснуться человек… если бы только она не была так высоко…
- Прекрасно, - сказал Алджернон.
Посмотрел на своих ошеломленных спутников и сказал:
- Веревки у нас нет – а даже если бы и была, это нам не поможет, ее никак не закрепить. Я предлагаю следующее. Мы подсадим одного из нас, и этот человек выберется наружу и спустит остальным веревку, привязав ее к колонне… или что там найдется наверху…
- Лучше всего это было бы сделать мне, но, боюсь, я слишком тяжел для вас, - сказал археолог.
- Для двоих? – спросила Фрэн.
Они с Дарби посмотрели друг на друга.
- Давайте, Марк, нам с вами придется показать класс, - сказала молодая женщина. – Мистер Бернс встанет вам на колено, потом нам обоим на плечи…
- Нет, вы с ума сошли! – оборвал ее археолог. – Это невозможно!
- Это необходимо, - ответила Фрэн. – Давайте, Марк.
Дарби послушно опустился на одно колено, Фрэн рядом – тоже; они схватились за руки для устойчивости.
- Давайте, Алджернон, - сказала она.
- Давайте, мистер Бернс, - повторил Дарби. – Мы готовы.
Алджернон глубоко вздохнул и ступил на колено бывшему бандиту; он едва удержал равновесие. Потом Дарби охнул, сгибаясь, когда ему стали на плечо и надавили всем весом; то же самое ощутила Фрэн, и прикусила губу от боли. Не сговариваясь, чудом не упав, они схватили шотландца за ноги свободными руками и начали выпрямляться.
- Держим! Хватайтесь!..- простонала Фрэн.
Она сама не подозревала, сколько в ней силы. Но сейчас они упадут, упадут…
И тут бремя стало вдвое легче – Алджернон схватился за что-то вверху.
- Толкайте меня! – приказал он, и двое внизу понятия не имели, сколько человек снаружи его видят и слышат.
Дарби и Фрэн подтолкнули археолога изо всех сил; он исчез в дыре больше чем наполовину. Потом его грубые брюки и покрытые грязью сапоги втянулись наверх.
Мужчина и женщина посмотрели друг на друга. Оба выглядели как скитальцы, пропадавшие вдали от дома больше года, обносившиеся и жившие впроголодь.
- Ну, надеюсь, что Элджи нас не подведет, - сказала Фрэн, стряхивая с отдавленного плеча грязь; ладонь была вся черная. Вдруг ей вспомнилось, как Алджернон предостерегал ее против подземельной заразы, которая “подберется к ее ножкам”, и молодая женщина засмеялась.
- Я тоже очень надеюсь на это, мисс Грегг, - горячо поддержал ее Дарби.
Фрэн села, подобрав ноги. Ее уже ничуть не заботила гигиена – казалось, в последний раз он задумывалась о чистоте лет сто назад…
Дарби тоже сел. Он смотрел на нее серьезно и встревоженно – несмотря на отросшую, как у остальных мужчин здесь, бороду, интеллигентный молодой человек. Темные волосы когда-то давно были уложены в прическу, предохранявшуюся с помощью сетки*, грязные тряпки когда-то давно были английским костюмом.