Ка-Нейт провела рукой по прохладной древесине столика и резной крышке ларца, в любое мгновение боясь очнуться.
Посреди комнаты стояло широкое застеленное вышитым покрывалом ложе, ножки которого были сделаны в виде бога Бэса, который хранил хозяина и домашних от падений. Ка-Нейт взглянула на эту постель и побледнела, прижав руку к груди.
Мерит-Хатхор положила ей руку на плечо, не решаясь ничего говорить.
- Взгляни на украшения, который подарил тебе твой супруг, - сказала она. – Они достойны сегодняшнего пира.
- Да, Мерит-Хатхор.
Ка-Нейт села к туалетному столику и, взволнованно дыша, достала из ларца тяжелую золотую подвеску на нитях бирюзы и пару золотых браслетов в виде соединенных пластин. Стала водить пальчиками по узорам.
- Какая искусная работа, - сказала она.
Взглянула на наперсницу, и губы ее дрогнули, точно она готовилась расплакаться.
- Ах, Мерит-Хатхор, я словно умираю…
Мерит-Хатхор подбежала к ней и крепко обняла – как мать, которой здесь не было.
- Будь спокойна, моя царевна, это твой путь и твое счастье, - прошептала она.
Ка-Нейт прижалась к ней, и Мерит-Хатхор чувствовала, как колотится ее сердечко.
Тут обе услышали шаги – легкую, но величественную поступь.
Ка-Нейт боязливо разомкнула руки и встала навстречу своему будущему супругу. Неб-Амон был прекрасен – то же золотистое одеяние, будто сотканное из солнечных лучей… золотые украшения. Драгоценное обрамление красивого и сильного тела, которое оживлял страстный дух.
- Пойдем со мной, - пригласил он, подавая руку Ка-Нейт. – Пойдем, и мы соединимся.
Ка-Нейт ужасно покраснела; закусив губку, оглянулась на верную служанку и, пошатываясь от волнения, позволила себя увести.
Она смутно помнила церемонию венчания и свадебный пир – помнила страстные танцы приглашенных искусников-танцоров, дым курений и музыку. Резкие удары в тамбурины, казавшиеся ей ударами собственного сердца. Далекие лица родителей; полные слез глаза матери. Взрывы чужого смеха и чьи-то голоса, произносившие ей восхваления.
Жаркое пожатие руки своего супруга и его взгляд – полный страсти, сокрытой от всех, кроме нее.
Но ярче всего Ка-Нейт запомнила, как одна из служанок, разносивших еду и напитки, подошла к ней и укрепила на ее голове благоухающий смолистый конус из свернутых волос. Ка-Нейт почему-то подняла глаза и встретилась с этой женщиной взглядом.
На мгновение ей показалось, будто она умерла – столько черных, неведомых страстей таилось в огромных глазах почти нагой прислужницы. Такой угрозой на нее дохнуло от ее фигуры. Ка-Нейт подумала, что никогда еще не видела таких красивых женщин.
- Кто это, господин? – спросила она своего мужа.
- Тамит, - равнодушно ответил он. – Одна из многих женщин моего дома.
- Она очень красива, - сказала Ка-Нейт.
- Ты во много раз прекраснее, - отвечал великий ясновидец. – Таких служанок столько, что и не счесть… а ты единственная…
Ка-Нейт опустила глаза; сердце ее согревалось от его слов, но она сознавала, что таких женщин, как эта прекрасная прислужница, в действительности мало.
Вдруг ей стало страшно и тревожно за себя, и она потянулась к сильной руке своего мужа.
- Дорогой мой супруг, я хочу остаться с тобой вдвоем…
Он понял ее слова иначе; широко раскрылись черные глаза, и радостно-изумленная улыбка появилась на губах.
- Скоро, - задыхаясь, сказал жрец. – Сейчас, возлюбленная.
Он встал, и Ка-Нейт впервые увидела, что зал почти опустел. А за окнами было темно.
Ка-Нейт поднялась, и Неб-Амон взял ее за руку.
- Пойдем, - прошептал он, сжимая ее пальцы. – Пойдем, я буду любить тебя…
Ей захотелось убежать, но этого уже нельзя было сделать. Муж повел ее из зала, потом по пустому темному коридору и наверх. В опочивальню.
У самой двери в ее покои Неб-Амон обнял ее за талию. Она сгорала от его огня.
Прижавшись друг к другу плечом, они ступили внутрь.
Несколько мгновений стояли, тяжело дыша в предвкушении страсти, потом Неб-Амон схватил Ка-Нейт за плечи и повернул к себе. Крепко прижал к себе и стал целовать – как тогда, когда они встречались в саду. Но теперь его руки расстегивали ее платье и развязывали ее пояс.
- Прошу тебя… - сказала Ка-Нейт.
- Закрой глаза и верь мне, - прошептал он. Платье соскользнуло с ее плеч, и великий ясновидец опустился перед нею на колени, обняв ее за талию и покрывая поцелуями ее маленькие золотисто-смуглые груди. Ка-Нейт всхлипнула и склонилась ему на плечо, отдаваясь его ласкам, позволяя познавать себя всю. Он поднял ее на руки и опустил на ложе, в прохладные вышитые простыни.
Она не успела вздохнуть, как он лег на нее. Приподнялся над нею, вглядываясь в глаза.
- О Ка-Нейт, - прошептал Неб-Амон. – Неферт-Ка-Нейт.
Она вскрикнула и откинула голову, в полной мере ощутив над собою власть великого бога*.
***
Неб-Амон пробудился, когда земля озарилась.
Плечо его ощущало сладостную тяжесть. Голова супруги покоилась на нем.
Жрец бережно приподнял ее и опустил на ложе. Когда он потревожил Ка-Нейт, по открытому челу ее прошла боль.
Она издала тихий стон и пошевелилась. Но затем снова погрузилась в сон; лицо ее вновь стало безмятежно.
Несколько времени жрец в молчании любовался ею.
- Неферт-Ка-Нейт, - произнес он. Наклонившись, он запечатлел поцелуй на ее челе.
Он должен оставить ее. Его присутствие требуется в Опете Амона.
Опет получил тридцать колец золота*, и решается дело о расширении храма.
Верховный жрец набросил на плечи свое праздничное золотистое одеяние и вышел, запахиваясь. У двери его окликнул слуга, состоявший при его покоях, который провел эту ночь при комнате новой госпожи.
- Господин?
- Ни слова, - сказал великий ясновидец, бросая взгляд в сторону комнаты жены. – Она спит.
Он быстрым шагом направился в сторону купальни, а слуга поспешил за ним, не смея нарушить молчание.
Спустя час Мерит-Хатхор заглянула в комнату госпожи. Та сидела на ложе, еще нагая.
- Ты здорова, госпожа?
Ка-Нейт покраснела, поняв, о чем спрашивает прислужница.
- Я здорова, Мерит-Хатхор. – Она встала.
Однако от взгляда наперсницы не укрылось, что, поднимаясь, Ка-Нейт поморщилась.
- Ты не желаешь еще отдохнуть?
- Где мой супруг? – вместо ответа спросила Ка-Нейт.
- Великий жрец отбыл в дом Амона, госпожа. Он велел, чтобы тебя не тревожили.
Ка-Нейт улыбнулась улыбкой любви.
- Я велю подать тебе умыться, - сказала наперсница и исчезла за дверью.
Раньше она бы сделала это сама, но теперь она возвысилась вместе со своей госпожой.
Явились две девицы – одна неизвестная Ка-Нейт, а вторая…
Та самая. Тамит.
На ней сегодня было простое белое платье, скрывающее ее тело, а глаза она держала опущенными. Мерит-Хатхор нахмурилась при виде ее.
- Застели постель госпожи, - сказала она девице, почему-то желая оградить свою госпожу от нее.
Тамит подняла черные бездонные глаза – и вдруг ласково и подобострастно улыбнулась.
- Госпожа, позволь мне послужить тебе в купальне, - попросила она мелодичным голосом и опустилась к ногам юной хозяйки, коснувшись их черными распущенными волосами – как будто готова была отирать ими ее ноги.
- В купальне? – нахмурившись, переспросила Ка-Нейт, глядя на покорно склоненную голову.
Она взглянула на свои ноги и покраснела.
- Ах, в самом деле, Мерит-Хатхор, мне нужно вымыться, - сказала она. – Благодарю тебя… Тамит. Я вознагражу тебя за усердие.
- Для меня нет лучшей награды, чем служить тебе, моя госпожа, - ответила красавица. Мерит-Хатхор скрестила руки на груди, пронзая Тамит полным тревоги взглядом, но та уже замолчала.
Ка-Нейт завернулась в белую простыню, поданную второй служанкой, и направилась в купальню. В сопровождении одной Тамит.
Мерит-Хатхор чуть не крикнула ей остановиться, но сдержалась. В самом деле, чего бояться – неужели эта девица настолько безумна, что попытается напасть на свою госпожу… в доме такого господина, как верховный жрец Амона?
Он тогда немедленно убьет ее сам, а тело лишит погребения. Он будет иметь полное право на это в своем доме.
Тамит скользила впереди Ка-Нейт по коридорам, время от времени оборачиваясь и останавливаясь.
- Госпожа не устала? Госпожа не отстает?
- Нет, Тамит, - с улыбкой ответила Ка-Нейт. – Ты очень заботлива.
Но она и в самом деле устала после любовной страсти. Тамит заметила это и сбавила шаг.
- Вот сюда, - с улыбкой сказала она, приглашая госпожу в просторную купальню, заманивая рукой за каменную перегородку. – Я сама искупаю тебя, моя госпожа. Будет ли мне позволено сказать… что госпожа поистине прекрасна?
Ка-Нейт опустила глаза, чувствуя смесь благодарности и стыда от этой заботы и похвал. Почему-то ей казалось… лестным принимать услуги такой женщины, как Тамит – хотя она была только простой служанкой.
- Ты тоже очень красива, Тамит, - сказала она, пока девушка нежно и умело натирала ее натроном, деликатно не касаясь живота. Тамит подняла глаза, потом опустила их - с губ ее не сходила чуть заметная улыбка.
- Боги дали мне красоту, но не дали твоего благородства, госпожа, - сказала она. – Прошу тебя, подними руки – я оболью тебя водой, а потом умащу притираниями.
- Ты умелая прислужница, я тобою очень довольна, - сказала Ка-Нейт. – Ты опытна в таких делах?
Она признала в душе, что даже Мерит-Хатхор не служила ей с такой ловкостью.
- Я служила прежней госпоже, и была бы рада…
Тамит подняла глаза, и вдруг ее нижняя губа дрогнула, точно она боялась услышать отказ в какой-то просьбе.
Ка-Нейт ласково улыбнулась и взяла ее за подбородок.
- Ну же, говори, - подбодрила она. – Я удовлетворю твое желание!
- Я желаю служить тебе постоянно, госпожа, в купальне и твоих комнатах. Как сегодня, - сказала прислужница. – Ты так красива и добра… для меня великая радость быть при тебе.
- Ну конечно, - сказала Ка-Нейт. – И для меня радость иметь такую помощницу. Благодарю тебя, я сверх того пожалую тебя деньгами или вещами.
Тамит низко поклонилась, скрестив руки на груди.
***
Положение госпожи дома требовало многих забот – Ка-Нейт раньше даже не представляла себе, скольких, несмотря на все наставления матери и Мерит-Хатхор. К счастью для юной госпожи, у дома верховного жреца был управитель, со смерти Мут-Неджем ведавший его делами. Однако Ка-Нейт понимала, что теперь ее прямая обязанность – обойти дом и войти в положение всех слуг, чтобы взять на себя управление хозяйством как Старшей жене господина.
Она взяла с собой для храбрости Мерит-Хатхор – эта женщина была ее несгибаемой опорой, в каком бы положении Ка-Нейт ни оказалась. Слуги с подобострастием приветствовали юную хозяйку, и даже это пугало Ка-Нейт, непривычную к власти. Ее страшили размеры этого хозяйства – по крайней мере вдвое больше имения ее отца.
Но Ка-Нейт помнила, что таков ее долг.
Она останавливалась у всех служб и требовала отчета от всех старших – по кухне, по дому, по конюшням. Ее ум начинал уже утомляться и путаться, не выдерживая стольких впечатлений и стольких обязанностей.
Под конец Мерит-Хатхор вмешалась и заставила госпожу уйти к себе отдохнуть. Тем более, что в такие жаркие часы дремали даже слуги.
- Тебе нельзя так утомляться, госпожа, - говорила Мерит-Хатхор, провожая покачивающуюся от усталости хозяйку в спальню. – Ты нежна, и тебе требуется привыкнуть к переменам. За этим домом смотрели и в твое отсутствие.
Ка-Нейт взглянула на нее, и Мерит-Хатхор с тревогой увидела, что ее прекрасные глаза окружили тени.
- Должно быть, мне и вправду нужно отдохнуть, - сказала юная женщина. – Я посплю.
- Правильно, - сказала Мерит-Хатхор. – А я буду рядом с тобой.
- Тамит, - сказала вдруг Ка-Нейт, укладываясь в постель, которую утром застелили свежими простынями. – Где она? Спит?
- Тамит? Та служанка? – переспросила Мерит-Хатхор.
При упоминании этой женщины она снова почувствовала острую тревогу. Будь ее воля, она немедленно удалила бы ее от госпожи.
Но пока не имела оснований осуждать и оговаривать эту Тамит – и даже жалела, что это так.
- Я здесь, моя госпожа, - прозвучал мелодичный голос. – Я буду овевать тебя опахалом, пока ты спишь.
Красавица появилась рядом, одетая в легкое платье – приятное для глаз, но скромное. Она улыбалась, держа в руках большое опахало.
- Тебе служили так, моя госпожа?
- Нет, - с улыбкой сказала Ка-Нейт. – В доме моего отца не было стольких слуг…
Она покраснела за свои слова, но Тамит продолжала ласково улыбаться.
- Теперь у тебя много слуг, - проворковала она, мерно поднимая и опуская опахало над юной женщиной, которая уже расслабилась и задремала. – Теперь ты получишь все, чего заслуживаешь, моя прекрасная госпожа.
***
Ка-Нейт проспала дольше, чем хотела сама – Мерит-Хатхор решила не будить ее.
Домашние слуги почти все задремали – так палило солнце – но Мерит-Хатхор не смыкала глаз. Она устроилась на подушках в углу спальни и принялась за шитье: шила себе платье из прекрасного тонкого желтого льна, пожалованного госпожой. Ей нужно было сейчас одеваться соответственно своему положению старшей личной прислужницы Ка-Нейт. Почувствовав, что начинает задремывать, Мерит-Хатхор уколола себе палец.
Она не могла отвести глаз от спящей госпожи и стоящей над нею красавицы прислужницы, с выражением нежной заботы обмахивавшей ее опахалом. Будь это возможно, Мерит-Хатхор немедленно приказала бы этой девице убраться из покоев госпожи, а еще лучше – вон из дома. Тамит была коварна, жестока и очень опасна.
Наперснице Ка-Нейт казалось, что черное как гниль сердце этой девицы просвечивает сквозь ее восхитительную кожу и тонкий наряд. Неужели никто больше не видит этого?
Словно услышав ее мысли, девушка подняла глаза. Не прерывая своей работы, улыбнулась Мерит-Хатхор так же, как улыбалась ее госпоже.
- Тебе что-нибудь угодно, госпожа наперсница? – спросила она.
Мерит-Хатхор поморщилась. Потом встала.
- Мне угодно, чтобы ты не подольщалась ко мне, - сказала она. – Это меня не смягчит. Иди спать, все слуги дома спят.
- Но ты же не спишь, - возразила Тамит, разглядывая Мерит-Хатхор в упор. Показная ласковость исчезла, сменившись холодно-подозрительным выражением.
- Я не простая служанка, - ответила Мерит-Хатхор. – И не повышай голоса, разбудишь госпожу. Иди отсюда.
Она могла бы поклясться, что красивое лицо девицы передернулось от злобы; но в следующий миг Тамит смиренно поклонилась и, аккуратно положив опахало, вышла.
Мерит-Хатхор вздохнула с облегчением и опустила глаза на свою работу. Еще немного, и она разбудит госпожу и прикажет принести ей поесть.
Вдруг наперсница схватилась холодной от волнения рукой за грудь, пораженная неожиданной мыслью. Она слышала, что в домах очень больших господ – вот таких, как верховный жрец – проверяют пищу перед тем, как она поступает с кухни на стол. Ее пробуют особые доверенные слуги… из опасения, что господ могут отравить.
В доме начальника мастерских не требовались такие предосторожности.
Но большие господа платят за свое возвышение большою осмотрительностью. А тем более… верховный жрец Амона… сколько, должно быть, у него завистников!
Мерит-Хатхор прикрыла глаза рукой; иногда она думала, что лучше было бы госпоже выйти за менее знатного человека. Но теперь уже поздно сожалеть. Она аккуратно сложила шитье и встала.
Приблизилась к госпоже.
- Вста…
Ка-Нейт открыла глаза, потянулась и улыбнулась.
- Мой господин не вернулся, Мерит-Хатхор?
И во сне она думает о нем!
- Я узнаю, - ответила наперсница. – А сейчас я прикажу принести тебе поесть.
Она вышла, оглядываясь в поисках слуг. Нужно назначить для того, чтобы приносить еду в комнаты, особую служанку… А, вот кто-то идет. Та прислужница, что убиралась в покоях хозяйки утром – молодая, но некрасивая девица.