Снова пускаясь в путь, мы решили поехать к летнему городку. Нам казалось вполне вероятным, что там мы встретим кого-нибудь из наших прошлогодних друзей.
— Надо поглядеть, — сказал Виктор, — не испортил ли снег бунгало, не опрокинул ли киоск и в порядке ли насос.
От деревни к палаточному городку вела мощеная дорога. Мы, все четверо, ехали в ряд. Виктор неотрывно глядел вниз на косогор.
— Для грибов еще рано, — сказала Стефа, и я внезапно почувствовала вкус грибов во рту.
У большого валуна, где дорога снова подошла к озеру, мимо нас пролетела желтая бабочка.
Палаточный городок был пуст. Опасения Виктора не оправдались: насос был заботливо размонтирован. Даже стекла в окнах киоска уцелели. Только поблекла синяя, красная и желтая краска бунгало, да Виктор поискал и не нашел удочек, спрятанных им осенью под лесенкой.
Мы пошли к причалу. Столбы еще стояли, а доски были разбросаны вокруг, одни валялись на берегу, другие плавали на мелководье.
— Это натворил лед, — сказал Роберт.
Виктор не поверил.
— Лед! — повторил он. — А мои удочки?
В эту минуту мы увидели юношу. Он сидел внизу у воды на стволе осины, которая упала кроной в озеро еще три года назад.
Он, вероятно, все это время наблюдал за нами. Он сказал:
— Извините, не бойтесь меня.
— Бояться? Почему? — спросил Роберт. Он действительно вздрогнул.
— Я тут сижу. Вы меня не заметили.
Молодой человек поднялся и подошел к нам.
— Еще холодно, — сказал он.
И достал пачку сигарет.
— Вы курите?
— Спасибо. — Роберт взял одну. Они прикурили, закрываясь рукой от ветра. Стефа и даже Виктор держались в стороне.
— Здесь можно где-нибудь поесть?
— Там, — Роберт указал на восток, — в деревне. — И спросил: — Вы пешком?
— Извините, не бойтесь меня.
— Бояться? Почему? — спросил Роберт. Он действительно вздрогнул.
— Я тут сижу. Вы меня не заметили.
Молодой человек поднялся и подошел к нам.
— Еще холодно, — сказал он.
И достал пачку сигарет.
— Вы курите?
— Спасибо. — Роберт взял одну. Они прикурили, закрываясь рукой от ветра. Стефа и даже Виктор держались в стороне.
— Здесь можно где-нибудь поесть?
— Там, — Роберт указал на восток, — в деревне. — И спросил: — Вы пешком?
Молодой человек покачал головой, и теперь мы увидели у крайнего бунгало мопед.
— Вы доберетесь за пять минут, — добавил Роберт. Тем не менее мы не уходили. Мужчины курили. Стефа глядела себе под ноги, ее темные косы свисали вниз. Может быть, мы уже понимали, что стоим здесь из-за нее.
Виктор сказал:
— Вы можете сесть, на мысу есть скамейка.
Роберт еще раз глубоко затянулся, потом бросил сигарету и наступил на нее.
— Можно, — предложил он, — развести на мысу костер. Сейчас только четыре.
Мы с изумлением смотрели на него.
Здесь рано темнеет. Солнце сразу заходит за лес, который поднимается над равниной.
Мыс — место вечерних встреч жителей летнего городка. Он выступает узким полуостровом в озеро. Огонь на нем виден в летние ночи издалека, даже из города.
И мы в самом деле начали собирать хворост. Незнакомец притаскивал такие охапки, словно намеревался проводить здесь дни и ночи.
Только с четвертой попытки удалось Роберту зажечь хворост. Дым стелился по земле. С лета здесь лежали качели, мы уселись на них, и каждый порыв ветра обвевал нас дымом.
Вдалеке в тумане вставал город, его башни и белые высотные дома, построенные только осенью; они казались нам чужими и красивыми.