Перед выездом в кедровник оставшиеся четыре дня охотники косили. Чтобы обеспечить на восемь месяцев кормом двух лошадей, нужно было запасти не меньше 8 тонн сена. А накосили только половину.
Бригаде посчастливилось. В конце августа установилась сухая, солнечная погода, и нужный запас корма был заготовлен с избытком. Охотники уехали добывать кедровые орехи, оставив лейтенанта караулить заездок и сгребать неубранное сено.
На следующий день Симов проснулся, когда солнце поднялось над сопками и ласково заглянуло под балаган.
Захватив с собой мешок, он направился к корыту заездка. Там на решетчатом дне ящика трепыхалось с десяток ленков, а среди них ворочался метровой длины красноперый таймень.
Тут же вдоль плотины гуляло руно хариусов. Выстроившись головками навстречу течению реки, рыбешки хвостиками отыскивали в плотине отверстие для прохода. В одном месте в створе между бердами оставалась щель в два пальца шириной. Хариусы не замедлили ею воспользоваться. Достаточно было одному проскочить, как за ним бросились десятки и ушло бы все руно. Но Симов поспешил заложить отверстие. Вспугнутые рыбешки стремглав метнулись в глубину плеса, но вскоре снова появились, и, выстроившись в том же порядке, проплыли вдоль берд. В это время из глубины плеса налетела волна и всплеснулась у плотины. Полупудовый таймень с неимоверной быстротой врезался в табунок хариусов. Мощным ударом хвоста он оглушил их и схватив одного, исчез в глубине. Рыбешки метнулись в сторону, но, поравнявшись с воротами заездка, попали в быструю струю и в то же мгновение расплавленным серебром растеклись по дну корыта.
Работы на заездке было очень много. Целыми днями приходилось чистить берды, разделывать и солить рыбу, убирать сено. За неделю были наполнены рыбой три стокилограммовые бочки.
За работой незаметно подошел сентябрь. Народился молодой месяц, а вместе с ним наступила перемена погоды. Над Джилом нависла свинцовая туча и донеслись раскаты грома. Дождь надвигался по долине реки. Небо приблизилось к земле, и сплошная пелена затянула окрестности.
Днем позже прибыла вода и принесла с собой на заездок еще больше хлопот. Мутная река несла тину, дерновинки, коряги и разный хлам, засоряя берды и корыто заездка. Симов не успевал их очищать и переворачивать. Вскоре засоренный заездок превратился в непроницаемую плотину. Образовался «спор» воды, который поднял уровень Джилы на метр.
Река продолжала прибывать и вскоре загудела мощным каскадом, переливаясь через берды и лавы. Под давлением воды кобылины тряслись. Казалось, они вот-вот подломятся и дадут свободу переполненной реке.
Три дня длилось наводнение, и все же заездок устоял.
Вода стала проясняться и убывать. Весь день пришлось провести за его очисткой. Мощный каскад воды в воротах сбивал с ног и не давал возможности добраться до дна. О рыбной ловле не могло быть и речи. Чувствуя свое бессилие, Симов с горечью смотрел, как к плотине подходили табунки хариусов и ленков, которые без труда перескакивали через берда. Иногда, мелькнув красным хвостом, переваливался через плотину и красноперый таймень.
Тем временем в гарекинском кедровнике шла полным ходом заготовка орехов. Охотники обосновались в долине Гареки на берегу речки, поближе к воде. В кедровник же приходилось подниматься к вершинам сопок и там, работая «колотнем» — деревянным молотком, — сбивать шишки. Работа эта несложная, но требует большой силы. Сборщик орехов, вооруженный огромным деревянным молотком с ручкой длиной в два метра и прикрепленной к ней полуметровой, в 25 см толщиной чуркой, разыскивает кедр с шишками. Найдя такое дерево, разбегается и, уперев конец ручки колотня под корень, с силой ударяет чурбаком по стволу. От удара часть шишек падает на землю. Этот год был малоурожайным, и охотники, сколачивая по 5—10 шишек, с трудом набирали их за день по полтора-два мешка.
Один только Фока, здоровый и сильный, ухитрялся наколачивать по три мешка в день.
Натащив к табору 25 мешков, товарищи приступили к обмолоту шишек. На специально сделанных из жердей решетчатых «грохолах» они разбивали шишки изогнутыми палками. Чешуйки и черенки сметали руками, а оставшиеся под низом орехи просеивали через решето из берестяного листа, продырявленного берданочным патроном. Затем от орехов отвеивали на ветру шелуху и мелкие обломки чешуек.
Испортившаяся погода помешала и сборщикам. Они успели набрать шесть мешков очищенных орехов, и, навьючив лошадей, выехали в обратный путь.
Как обычно, первым вернулся Батыр. По пути в деревню он забежал на заездок. Симов обрадовался его визиту и стал с минуты на минуту поджидать товарищей.
Вернулись они на другой день. Запустение на заездке больше всего огорчило Рогова. Надеясь на сообразительность лейтенанта, он забыл предупредить его, что в случае дождливой погоды и заноса заездка сором необходимо ворота в корыто закрыть плахами, а само корыто поднять. Это предупредило бы засорение отцеживающего ящика. В результате этих упущений ушло много рыбы.
Так, посетовав на лейтенанта, товарищи отправились выправлять корыто. Вчетвером они его едва подняли из воды, и, очистив от сора, установили в рабочее положение. Снова начала ловиться рыба. Хариусы к этому времени уже прошли. Почти исключительно попадали ленки и таймени. Низко поставленные берда, на полметра над водой, не были рассчитаны на большую воду. Поэтому ленки иногда перелетали через них, делая трехметровый прыжок. Из подошедшей к плотине стайки стоило одной рыбе сделать подобный трюк, как вслед за ней выскакивали одна за другой все остальные.
Самый удачный лов проходил в вечерние и утренние зори. Иногда среди ночи Батыр поднимал лай в сторону корыта, в котором ворочался попавшийся таймень. Охотники с факелом шли к корыту и вынимали из него рыбу.
С каждым днем бочонки пополнялись первосортной речной рыбой. Посолку Симов никому не доверял и всю работу проводил сам. Крупную рыбу он потрошил, резал по хребту и, обваляв в соли, плотно укладывал в бочки. На день он тщательно закутывал бочки в полушубки и дохи.
— Ты нам рыбу спаришь, — заметил как-то Рогов.
Симов ему возразил, объясняя, что полушубки сохраняют ночную прохладу. Но старик никак не хотел с этим согласиться и остался при своем мнении.
Перед выездом в кедровник оставшиеся четыре дня охотники косили. Чтобы обеспечить на восемь месяцев кормом двух лошадей, нужно было запасти не меньше 8 тонн сена. А накосили только половину.
Бригаде посчастливилось. В конце августа установилась сухая, солнечная погода, и нужный запас корма был заготовлен с избытком. Охотники уехали добывать кедровые орехи, оставив лейтенанта караулить заездок и сгребать неубранное сено.
На следующий день Симов проснулся, когда солнце поднялось над сопками и ласково заглянуло под балаган.
Захватив с собой мешок, он направился к корыту заездка. Там на решетчатом дне ящика трепыхалось с десяток ленков, а среди них ворочался метровой длины красноперый таймень.
Тут же вдоль плотины гуляло руно хариусов. Выстроившись головками навстречу течению реки, рыбешки хвостиками отыскивали в плотине отверстие для прохода. В одном месте в створе между бердами оставалась щель в два пальца шириной. Хариусы не замедлили ею воспользоваться. Достаточно было одному проскочить, как за ним бросились десятки и ушло бы все руно. Но Симов поспешил заложить отверстие. Вспугнутые рыбешки стремглав метнулись в глубину плеса, но вскоре снова появились, и, выстроившись в том же порядке, проплыли вдоль берд. В это время из глубины плеса налетела волна и всплеснулась у плотины. Полупудовый таймень с неимоверной быстротой врезался в табунок хариусов. Мощным ударом хвоста он оглушил их и схватив одного, исчез в глубине. Рыбешки метнулись в сторону, но, поравнявшись с воротами заездка, попали в быструю струю и в то же мгновение расплавленным серебром растеклись по дну корыта.
Работы на заездке было очень много. Целыми днями приходилось чистить берды, разделывать и солить рыбу, убирать сено. За неделю были наполнены рыбой три стокилограммовые бочки.
За работой незаметно подошел сентябрь. Народился молодой месяц, а вместе с ним наступила перемена погоды. Над Джилом нависла свинцовая туча и донеслись раскаты грома. Дождь надвигался по долине реки. Небо приблизилось к земле, и сплошная пелена затянула окрестности.
Днем позже прибыла вода и принесла с собой на заездок еще больше хлопот. Мутная река несла тину, дерновинки, коряги и разный хлам, засоряя берды и корыто заездка. Симов не успевал их очищать и переворачивать. Вскоре засоренный заездок превратился в непроницаемую плотину. Образовался «спор» воды, который поднял уровень Джилы на метр.
Река продолжала прибывать и вскоре загудела мощным каскадом, переливаясь через берды и лавы. Под давлением воды кобылины тряслись. Казалось, они вот-вот подломятся и дадут свободу переполненной реке.
Три дня длилось наводнение, и все же заездок устоял.
Вода стала проясняться и убывать. Весь день пришлось провести за его очисткой. Мощный каскад воды в воротах сбивал с ног и не давал возможности добраться до дна. О рыбной ловле не могло быть и речи. Чувствуя свое бессилие, Симов с горечью смотрел, как к плотине подходили табунки хариусов и ленков, которые без труда перескакивали через берда. Иногда, мелькнув красным хвостом, переваливался через плотину и красноперый таймень.
Тем временем в гарекинском кедровнике шла полным ходом заготовка орехов. Охотники обосновались в долине Гареки на берегу речки, поближе к воде. В кедровник же приходилось подниматься к вершинам сопок и там, работая «колотнем» — деревянным молотком, — сбивать шишки. Работа эта несложная, но требует большой силы. Сборщик орехов, вооруженный огромным деревянным молотком с ручкой длиной в два метра и прикрепленной к ней полуметровой, в 25 см толщиной чуркой, разыскивает кедр с шишками. Найдя такое дерево, разбегается и, уперев конец ручки колотня под корень, с силой ударяет чурбаком по стволу. От удара часть шишек падает на землю. Этот год был малоурожайным, и охотники, сколачивая по 5—10 шишек, с трудом набирали их за день по полтора-два мешка.
Один только Фока, здоровый и сильный, ухитрялся наколачивать по три мешка в день.
Натащив к табору 25 мешков, товарищи приступили к обмолоту шишек. На специально сделанных из жердей решетчатых «грохолах» они разбивали шишки изогнутыми палками. Чешуйки и черенки сметали руками, а оставшиеся под низом орехи просеивали через решето из берестяного листа, продырявленного берданочным патроном. Затем от орехов отвеивали на ветру шелуху и мелкие обломки чешуек.
Испортившаяся погода помешала и сборщикам. Они успели набрать шесть мешков очищенных орехов, и, навьючив лошадей, выехали в обратный путь.
Как обычно, первым вернулся Батыр. По пути в деревню он забежал на заездок. Симов обрадовался его визиту и стал с минуты на минуту поджидать товарищей.
Вернулись они на другой день. Запустение на заездке больше всего огорчило Рогова. Надеясь на сообразительность лейтенанта, он забыл предупредить его, что в случае дождливой погоды и заноса заездка сором необходимо ворота в корыто закрыть плахами, а само корыто поднять. Это предупредило бы засорение отцеживающего ящика. В результате этих упущений ушло много рыбы.
Так, посетовав на лейтенанта, товарищи отправились выправлять корыто. Вчетвером они его едва подняли из воды, и, очистив от сора, установили в рабочее положение. Снова начала ловиться рыба. Хариусы к этому времени уже прошли. Почти исключительно попадали ленки и таймени. Низко поставленные берда, на полметра над водой, не были рассчитаны на большую воду. Поэтому ленки иногда перелетали через них, делая трехметровый прыжок. Из подошедшей к плотине стайки стоило одной рыбе сделать подобный трюк, как вслед за ней выскакивали одна за другой все остальные.
Самый удачный лов проходил в вечерние и утренние зори. Иногда среди ночи Батыр поднимал лай в сторону корыта, в котором ворочался попавшийся таймень. Охотники с факелом шли к корыту и вынимали из него рыбу.
С каждым днем бочонки пополнялись первосортной речной рыбой. Посолку Симов никому не доверял и всю работу проводил сам. Крупную рыбу он потрошил, резал по хребту и, обваляв в соли, плотно укладывал в бочки. На день он тщательно закутывал бочки в полушубки и дохи.
— Ты нам рыбу спаришь, — заметил как-то Рогов.
Симов ему возразил, объясняя, что полушубки сохраняют ночную прохладу. Но старик никак не хотел с этим согласиться и остался при своем мнении.