— А какие бросаются и когда?
— Давай, мы обсудим это позже, — предложил Андрей.
— Да, — согласилась Вера, — так, наверное, будет лучше. — У тебя есть планы на "после бала"?
— Да, нет, — пожал плечами Эрик. — А вы кстати к кому пришли?
— Как к кому?! — тут же подтянулись оба гардемарина.
— Мы к тебе, Эрик, пришли, — внес ясность Андрей. — И раз других планов у тебя нет, поступаешь в наше с Верой полное распоряжение.
— Вы забываетесь, гардемарин! — сделал "ужасное лицо" Эрик.
— Простите, господин лейтенант! — еще больше подтянулся Андрей.
— Прикажете, отдать честь? — "поедая командира преданным взглядом", спросила Вера.
— Боюсь, вас могут не понять! — вмешался в разговор незнакомый кавторанг. — Поторопитесь, лейтенант, сейчас будут выкликать имена!
— Все, ребята! — заторопился Эрик. — Увидимся.
И, повернувшись, он поспешил найти свое место в почти уже сформированном строю.
Затем с краткой приветственной речью выступил первый лорд Адмиралтейства, и сразу вслед за ним начальник училища перешел к перекличке. Он называл имя, слушатель выходил из строя, подходил к контр-адмиралу Бирзу, представлялся и получал рукопожатие и пару напутственных слов.
— Лейтенант Эрик Минц!
Эрик сделал два шага вперед, повернулся — так как, стоял отнюдь не прямо перед адмиралом, — и, печатая шаг, пошел вперед. Достигнув точки, находившейся примерно в полуметре от начальника училища, он остановился и снова повернулся, оказавшись теперь лицом к лицу с заслуженным адмиралом.
— Ваше высокородие, — кинул Эрик руку к козырьку, — разрешите представиться! Лейтенант Эрик Минц!
— Рад знакомству, кавалер! — протянул руку Бирз. — За что награждены "Звездой и Мечом"?
— За халифатский носитель "Хадж", — ответил Эрик сразу после рукопожатия.
— Значит, тот фильм, что ходит по сети, демонстрирует вашу атаку, лейтенант?
— Так точно, господин адмирал!
Эрик сильно сомневался, что адмирал не знал заранее, кто будет учиться во вверенном его руководству училище. Так что весь этот фарс с выяснением подробностей о его награждении, скорее всего, имел целью расставить все точки над "i". Возможно даже, что адмирал Бирз поступил так по прямому указанию свыше. Однако Эрик отметил все это лишь краем сознания. Мозг его сейчас был занят совсем другим. Что, черт возьми, произошло четверть часа назад между ним и Мельниками? Все это искренне, или существует какой-то неизвестный ему пока подтекст?
Если честно, он был удивлен, поражен, и, возможно даже, обескуражен, тем, как вели себя по отношению к нему Вера и Андрей. Но одновременно Эрик был польщен, ведь Вера действительно нравилась ему тогда, когда он учился в звездной академии. А сейчас, после его глупой обиды на Анну, Вера Мельник нравилась ему еще больше, и он очень надеялся, что Анна и Ги видели "зачетный" прыжок гардемарина на руки к "героическому на всю голову" лейтенанту. В этом контексте публичное упоминание о его "подвиге" — который Эрик по-прежнему считать подвигом не желал, — могло сослужить ему добрую службу. Кто-нибудь, конечно, раззавидуется, но кто-то и зауважает. Но важнее всего, что об этом услышат Вера и Андрей, и, что характерно, не из его уст.
— А какие бросаются и когда?
— Давай, мы обсудим это позже, — предложил Андрей.
— Да, — согласилась Вера, — так, наверное, будет лучше. — У тебя есть планы на "после бала"?
— Да, нет, — пожал плечами Эрик. — А вы кстати к кому пришли?
— Как к кому?! — тут же подтянулись оба гардемарина.
— Мы к тебе, Эрик, пришли, — внес ясность Андрей. — И раз других планов у тебя нет, поступаешь в наше с Верой полное распоряжение.
— Вы забываетесь, гардемарин! — сделал "ужасное лицо" Эрик.
— Простите, господин лейтенант! — еще больше подтянулся Андрей.
— Прикажете, отдать честь? — "поедая командира преданным взглядом", спросила Вера.
— Боюсь, вас могут не понять! — вмешался в разговор незнакомый кавторанг. — Поторопитесь, лейтенант, сейчас будут выкликать имена!
— Все, ребята! — заторопился Эрик. — Увидимся.
И, повернувшись, он поспешил найти свое место в почти уже сформированном строю.
Затем с краткой приветственной речью выступил первый лорд Адмиралтейства, и сразу вслед за ним начальник училища перешел к перекличке. Он называл имя, слушатель выходил из строя, подходил к контр-адмиралу Бирзу, представлялся и получал рукопожатие и пару напутственных слов.
— Лейтенант Эрик Минц!
Эрик сделал два шага вперед, повернулся — так как, стоял отнюдь не прямо перед адмиралом, — и, печатая шаг, пошел вперед. Достигнув точки, находившейся примерно в полуметре от начальника училища, он остановился и снова повернулся, оказавшись теперь лицом к лицу с заслуженным адмиралом.
— Ваше высокородие, — кинул Эрик руку к козырьку, — разрешите представиться! Лейтенант Эрик Минц!
— Рад знакомству, кавалер! — протянул руку Бирз. — За что награждены "Звездой и Мечом"?
— За халифатский носитель "Хадж", — ответил Эрик сразу после рукопожатия.
— Значит, тот фильм, что ходит по сети, демонстрирует вашу атаку, лейтенант?
— Так точно, господин адмирал!
Эрик сильно сомневался, что адмирал не знал заранее, кто будет учиться во вверенном его руководству училище. Так что весь этот фарс с выяснением подробностей о его награждении, скорее всего, имел целью расставить все точки над "i". Возможно даже, что адмирал Бирз поступил так по прямому указанию свыше. Однако Эрик отметил все это лишь краем сознания. Мозг его сейчас был занят совсем другим. Что, черт возьми, произошло четверть часа назад между ним и Мельниками? Все это искренне, или существует какой-то неизвестный ему пока подтекст?
Если честно, он был удивлен, поражен, и, возможно даже, обескуражен, тем, как вели себя по отношению к нему Вера и Андрей. Но одновременно Эрик был польщен, ведь Вера действительно нравилась ему тогда, когда он учился в звездной академии. А сейчас, после его глупой обиды на Анну, Вера Мельник нравилась ему еще больше, и он очень надеялся, что Анна и Ги видели "зачетный" прыжок гардемарина на руки к "героическому на всю голову" лейтенанту. В этом контексте публичное упоминание о его "подвиге" — который Эрик по-прежнему считать подвигом не желал, — могло сослужить ему добрую службу. Кто-нибудь, конечно, раззавидуется, но кто-то и зауважает. Но важнее всего, что об этом услышат Вера и Андрей, и, что характерно, не из его уст.