– Танюха, ну-ка быстро за водой сходи! Нанеси полну кадку! – прикрикнула мать.
– Мне уроки нужно делать, пусть Мишка сходит!
– Я кому сказала?! Тебе сказала или Мишке. А ну живо!
Со вздохом Татьяна кинула помаду на подоконник, где примостила маленькое зеркальце и пошла за ведром. Ленка с Дашкой уже наверняка ждали под ивой. Но теперь, пока воды не принесешь, мать не отцепится.
У колонки Таня схватила два полных ведра и потащила ко двору. Туда-сюда несколько раз. Вёдра больно давили руки, но кому это нужно.
– Хватит что ли? – глянула на мать.
Та смерила строгим взглядом дочь и недобро прищурилась. Лицо её не то чтобы непривлекательное, бесцветное, грубоватое. И фигура большая, с жирком. Но Татьяна не в неё, в отца пошла, тот щуплый был, мелкий, чернявый. Словно цыган.
– Уже намылилась куда?
– В клубе кино. Приключения, – плаксиво протянула Татьяна.
– А уроки?
– Всё сделала, – поспешила соврать.
– Ну, смотри, если двойку получишь, отлуплю как Сидорову козу.
Вообще мать добрая, это она так, для строгости брови супит. Может, конечно и отлупить сгоряча, но это не по злобе и не от большого к побоям желания. А так, для полного воспитания. Часто Танюха взбучку получала, но на мать никогда не обижалась, понимала – раз бьет, значит за дело. Вот если бы без дела, тогда обидно. Порой Мишка начудит, а Таньке получать. Вот тогда, несправедливость остро чувствуется.
Девчонки уже заждались, уходить собирались, Танюха окликнула.
– Слава тебе Господи, пришла. А мы уже думали сами идти. Кино вот-вот начнётся.
– Я что виновата, мать воды заставила принести.
Пошли быстро, чтобы к началу успеть.
У клуба людно. Петька Михеев с дружками прохаживаются, показывают большую свою значимость. Мол, мы тут всем заправляем.
Петька – парень бедовый, Татьяне нравился. Только ему уже за двадцать, недавно из армии пришел. Как был заводила среди пацанов местных, так статуса своего не потерял. В посёлке каждая девчонка о Петьке мечтает. Татьяна к армии его поклонниц примкнула добровольно. Правда там не армия, скорее небольшой отряд, но и этих хватало для того чтобы Петьке в позы становится. Ходит гоголем, всеобщей любовью наслаждается.
Когда-никогда на которой девке взгляд горделивый остановит, уж тогда радуйся. Сам – Петька Михеев внимание обратил. Девки и радовались, что им оставалось? Если ещё и погулять позовёт, так это вообще, считай почти – счастье неземное. Остальные же в страданиях да в слезах остаются.
Вот так и Татьяна, в свои тринадцать не по годам развита оказалась. Там и грудь высокая и бёдра округлые, и лицом бог не обидел, и во взгляде огонь недетский. Как и все деревенские девки, на Петьку смотрела словно на ангела во плоти. Умом то понимает, что парень не по ней, а сердцем тянется. Бывало и взгляда не прячет, так залюбуется.
Может и заметил Петька эти её взгляды, тоже поглядывать стал. Тут у клуба, прямо перед всей толпой что собралась, подошел.
– Танюха, ну-ка быстро за водой сходи! Нанеси полну кадку! – прикрикнула мать.
– Мне уроки нужно делать, пусть Мишка сходит!
– Я кому сказала?! Тебе сказала или Мишке. А ну живо!
Со вздохом Татьяна кинула помаду на подоконник, где примостила маленькое зеркальце и пошла за ведром. Ленка с Дашкой уже наверняка ждали под ивой. Но теперь, пока воды не принесешь, мать не отцепится.
У колонки Таня схватила два полных ведра и потащила ко двору. Туда-сюда несколько раз. Вёдра больно давили руки, но кому это нужно.
– Хватит что ли? – глянула на мать.
Та смерила строгим взглядом дочь и недобро прищурилась. Лицо её не то чтобы непривлекательное, бесцветное, грубоватое. И фигура большая, с жирком. Но Татьяна не в неё, в отца пошла, тот щуплый был, мелкий, чернявый. Словно цыган.
– Уже намылилась куда?
– В клубе кино. Приключения, – плаксиво протянула Татьяна.
– А уроки?
– Всё сделала, – поспешила соврать.
– Ну, смотри, если двойку получишь, отлуплю как Сидорову козу.
Вообще мать добрая, это она так, для строгости брови супит. Может, конечно и отлупить сгоряча, но это не по злобе и не от большого к побоям желания. А так, для полного воспитания. Часто Танюха взбучку получала, но на мать никогда не обижалась, понимала – раз бьет, значит за дело. Вот если бы без дела, тогда обидно. Порой Мишка начудит, а Таньке получать. Вот тогда, несправедливость остро чувствуется.
Девчонки уже заждались, уходить собирались, Танюха окликнула.
– Слава тебе Господи, пришла. А мы уже думали сами идти. Кино вот-вот начнётся.
– Я что виновата, мать воды заставила принести.
Пошли быстро, чтобы к началу успеть.
У клуба людно. Петька Михеев с дружками прохаживаются, показывают большую свою значимость. Мол, мы тут всем заправляем.
Петька – парень бедовый, Татьяне нравился. Только ему уже за двадцать, недавно из армии пришел. Как был заводила среди пацанов местных, так статуса своего не потерял. В посёлке каждая девчонка о Петьке мечтает. Татьяна к армии его поклонниц примкнула добровольно. Правда там не армия, скорее небольшой отряд, но и этих хватало для того чтобы Петьке в позы становится. Ходит гоголем, всеобщей любовью наслаждается.
Когда-никогда на которой девке взгляд горделивый остановит, уж тогда радуйся. Сам – Петька Михеев внимание обратил. Девки и радовались, что им оставалось? Если ещё и погулять позовёт, так это вообще, считай почти – счастье неземное. Остальные же в страданиях да в слезах остаются.
Вот так и Татьяна, в свои тринадцать не по годам развита оказалась. Там и грудь высокая и бёдра округлые, и лицом бог не обидел, и во взгляде огонь недетский. Как и все деревенские девки, на Петьку смотрела словно на ангела во плоти. Умом то понимает, что парень не по ней, а сердцем тянется. Бывало и взгляда не прячет, так залюбуется.
Может и заметил Петька эти её взгляды, тоже поглядывать стал. Тут у клуба, прямо перед всей толпой что собралась, подошел.