Я чувствую, что за этим что-то кроется.
— Что за вода? Дождевая?
— Дождевая! — повторяет он насмешливо. — Когда это у нас был дождь?
— Где-то поблизости есть родник?
— Где вы видели здесь родник? На десять миль вокруг — ни одного!
— Что же это тогда, милейший?
— Что тогда?! Да ничего.
Мошек скрывает какую-то тайну.
— И все же?
— Чего попусту говорить-то… — он пытается увести меня в сторону. — Расскажите лучше, чем торгуете, господин хороший?
Я уже уверен, что не все так просто с этой водичкой.
Невообразимое спокойствие разлито в тихой ночи. Мошек вглядывается в ночь как-то странно, не отрывая глаз, и я чувствую, что-то дрожит в его голосе… Я должен его разговорить.
— Что-нибудь, — говорю я, — рассказывают об этой водичке?
— Мало ли что… Ну…
Мошек мне почему-то не доверяет. Я предлагаю ему папиросу, но он не закуривает.
— Может, по капельке? — спрашиваю я и достаю свою фляжку.
— До майрева?.. Я уже было подпоясался платком, чтобы помолиться майрев, слышу — едут, бегу и становлюсь у дороги. Ни души… Обычно я перехожу пешком, воды-то по щиколотку, но на этой неделе, не про вас будь сказано, что-то мне нездоровится… Боюсь простудиться. Не обессудьте, майрев я уж помолюсь там… (Он указывает пальцем вправо)… А вы — пейте себе на здоровье, лехаим ве-лешолем.
— Один не пью.
И я прячу флягу обратно…
— Может помолитесь?
— В дороге я не молюсь.
— Вйо! — кричит вдруг Мачей, заезжая на гору.
Я чувствую, что за этим что-то кроется.
— Что за вода? Дождевая?
— Дождевая! — повторяет он насмешливо. — Когда это у нас был дождь?
— Где-то поблизости есть родник?
— Где вы видели здесь родник? На десять миль вокруг — ни одного!
— Что же это тогда, милейший?
— Что тогда?! Да ничего.
Мошек скрывает какую-то тайну.
— И все же?
— Чего попусту говорить-то… — он пытается увести меня в сторону. — Расскажите лучше, чем торгуете, господин хороший?
Я уже уверен, что не все так просто с этой водичкой.
Невообразимое спокойствие разлито в тихой ночи. Мошек вглядывается в ночь как-то странно, не отрывая глаз, и я чувствую, что-то дрожит в его голосе… Я должен его разговорить.
— Что-нибудь, — говорю я, — рассказывают об этой водичке?
— Мало ли что… Ну…
Мошек мне почему-то не доверяет. Я предлагаю ему папиросу, но он не закуривает.
— Может, по капельке? — спрашиваю я и достаю свою фляжку.
— До майрева?.. Я уже было подпоясался платком, чтобы помолиться майрев, слышу — едут, бегу и становлюсь у дороги. Ни души… Обычно я перехожу пешком, воды-то по щиколотку, но на этой неделе, не про вас будь сказано, что-то мне нездоровится… Боюсь простудиться. Не обессудьте, майрев я уж помолюсь там… (Он указывает пальцем вправо)… А вы — пейте себе на здоровье, лехаим ве-лешолем.
— Один не пью.
И я прячу флягу обратно…
— Может помолитесь?
— В дороге я не молюсь.
— Вйо! — кричит вдруг Мачей, заезжая на гору.