Но забывают, что тот же Павел присвоил Суворову чин генералиссимуса, а Аракчеева дважды увольнял со службы, на которую тот возвращался снова благодаря заступничеству наследника престола, Александра Павловича.
Очень мало говорится и о том, что Павел первым начал ограничивать всевластие дворян-крепостников. При нем была сокращена барщина до трех дней в неделю, отменена хлебная подать с крестьян, запрещена продажа крестьян без земли. И наступление Павла на свободу, или, как выражаются, «удушение им свободы», касалось только свободы дворян-крепостников.
И естественно, что это ограничение дворянских вольностей не прибавляло симпатии к Павлу со стороны крепостников и рано или поздно заставило их пойти на убийство своего Богом данного монарха.
Однако, если мы не разделяем точки зрения, что какой-то определенный класс людей имеет право жить за счет угнетения своих соотечественников, мы должны и о правлении Павла судить не по отношению к нему крепостников, а по конкретным делам, совершенным в те годы.
А дела эти такие: учреждена Российско-американская компания; основаны духовные академии в Петербурге и Казани; основан Клинический повивальный институт; учреждена медикохирургическая академия; основана первая хозяйственная школа в Павловске…
При Павле началось заселение южной части Восточной Сибири, прилегающей к границам Китая, и принято «единоверие» — компромисс между старообрядчеством и православием; при Павле впервые издано «Слово о полку Игореве»…
Всех больших и малых успехов, достигнутых за четыре с половиной года, разумеется, не перечислить, но о самом, может быть, главном деле сказать необходимо.
5 апреля 1797 года, в день коронации Павла, был отменен установленный Петром I закон о назначении наследника престола.
Этот акт существенно ограничивал свободу монарха в выборе преемника. Престол теперь должен был наследовать старший сын императора, вне зависимости от борьбы дворцовых партий и придворной конъюнктуры.
Благодетельность для страны этого акта мы покажем в посвященной царствованию последних русских императоров части нашего очерка.
Говоря все это, я отнюдь не пытаюсь идеализировать образ Павла.
Его причуды общеизвестны.
Тем не менее при объективном взгляде на его правление становится очевидным, что пугали современников Павла из придворной знати отнюдь не причуды монарха, а его бескомпромиссная приверженность закону, перед которым он почитал равными и своего «друга» Аракчеева, и любого из дворян.
Во многих своих начинаниях Павел был первым.
Еще чаще он оказывался первым по воле других, по воле обстоятельств.
Его сына, русского императора Александра I, с молчаливого согласия которого накинули ночью в мрачном Михайловском замке удавку на шею отца, воспитывали уже иначе…
— так в оде «На рождение в севере порфирородного отрока» писал Гаврила Державин о будущем русском императоре Александре I.
Между одой Державина и стихами А. С. Пушкина:
больше полувека, целая, названная Александровской, эпоха, вся загадочная жизнь императора Александра I…
«Я буду очень заботиться, чтобы из него не сделали прехорошенькой куклы, потому что не люблю их…» — писала императрица Екатерина II вскоре после рождения внука.
Как мы уже говорили, своего сына Павла императрица не любила.
Зато внука полюбила безмерно.
Но забывают, что тот же Павел присвоил Суворову чин генералиссимуса, а Аракчеева дважды увольнял со службы, на которую тот возвращался снова благодаря заступничеству наследника престола, Александра Павловича.
Очень мало говорится и о том, что Павел первым начал ограничивать всевластие дворян-крепостников. При нем была сокращена барщина до трех дней в неделю, отменена хлебная подать с крестьян, запрещена продажа крестьян без земли. И наступление Павла на свободу, или, как выражаются, «удушение им свободы», касалось только свободы дворян-крепостников.
И естественно, что это ограничение дворянских вольностей не прибавляло симпатии к Павлу со стороны крепостников и рано или поздно заставило их пойти на убийство своего Богом данного монарха.
Однако, если мы не разделяем точки зрения, что какой-то определенный класс людей имеет право жить за счет угнетения своих соотечественников, мы должны и о правлении Павла судить не по отношению к нему крепостников, а по конкретным делам, совершенным в те годы.
А дела эти такие: учреждена Российско-американская компания; основаны духовные академии в Петербурге и Казани; основан Клинический повивальный институт; учреждена медикохирургическая академия; основана первая хозяйственная школа в Павловске…
При Павле началось заселение южной части Восточной Сибири, прилегающей к границам Китая, и принято «единоверие» — компромисс между старообрядчеством и православием; при Павле впервые издано «Слово о полку Игореве»…
Всех больших и малых успехов, достигнутых за четыре с половиной года, разумеется, не перечислить, но о самом, может быть, главном деле сказать необходимо.
5 апреля 1797 года, в день коронации Павла, был отменен установленный Петром I закон о назначении наследника престола.
Этот акт существенно ограничивал свободу монарха в выборе преемника. Престол теперь должен был наследовать старший сын императора, вне зависимости от борьбы дворцовых партий и придворной конъюнктуры.
Благодетельность для страны этого акта мы покажем в посвященной царствованию последних русских императоров части нашего очерка.
Говоря все это, я отнюдь не пытаюсь идеализировать образ Павла.
Его причуды общеизвестны.
Тем не менее при объективном взгляде на его правление становится очевидным, что пугали современников Павла из придворной знати отнюдь не причуды монарха, а его бескомпромиссная приверженность закону, перед которым он почитал равными и своего «друга» Аракчеева, и любого из дворян.
Во многих своих начинаниях Павел был первым.
Еще чаще он оказывался первым по воле других, по воле обстоятельств.
Его сына, русского императора Александра I, с молчаливого согласия которого накинули ночью в мрачном Михайловском замке удавку на шею отца, воспитывали уже иначе…
— так в оде «На рождение в севере порфирородного отрока» писал Гаврила Державин о будущем русском императоре Александре I.
Между одой Державина и стихами А. С. Пушкина:
больше полувека, целая, названная Александровской, эпоха, вся загадочная жизнь императора Александра I…
«Я буду очень заботиться, чтобы из него не сделали прехорошенькой куклы, потому что не люблю их…» — писала императрица Екатерина II вскоре после рождения внука.
Как мы уже говорили, своего сына Павла императрица не любила.
Зато внука полюбила безмерно.