— Запорю, как барана!
Вот, есть ясность. Его нужно устранять.
— Брысь, мразь!
В ответ на эти слова хозяин блатного мира тут же получил очень болезненный удар, Ваня настолько резко хлестнул его костяшками пальцев по ноздрям, что я невольно поморщился. Тяжело откинувшись к пыльной стене тамбура, уголовник громко шмыгнул, сбросил на пол кровавую юшку, шумно вытирая нос рукавом, и сразу полез правой рукой за пазуху.
— Ну, сучары!
Хватит цирка, больше ждать нечего.
Он шагнул к Ивану. Для полноценного маваши места в тамбуре было недостаточно, а лоу-кики в таких скоротечных контактах неразумны, тут нет раундов для отсушивания бедра противника. Поэтому я провёл жёсткую левую йоку в открытую всем ветрам печень. Удар получился точным и сочным, бандит задохнулся от спазма и резкой боли.
Согнулся, но не упал, хорошо удар держит! Крестообразный ключ звякнул и отлетел на середину тамбура.
— Ваня, дверь, — сухо скомандовал я. — Осторожно сам!
Бандит, наконец-то сумев набрать воздух в лёгкие, начал подниматься на ноги. Он успел повернуть разъярённое багровое лицо в мою сторону и что-то прохрипеть насчёт уместности нашего самоубийства путём вскрытия вен, пока он не вернется сюда с корешами.
— В сторону! — громко предупредил я напарника и с силой вымахнул правую ногу ещё раз.
На этом прямом, как стрела, участке, где и стыки-то почти не чувствовались, машинист оторвался от души. Нагоняя потерянное время, он разогнал состав до предельно возможной скорости. Вагон почти не раскачивался. От удара ногой тело авторитета вылетело наружу, а встречный поток вытянул его и унёс вдоль состава, как катапультой. Вот только парашюта у бандита не было.
— Не закрывай пока, — остановил я Ивана, носком ботинка отправляя за борт приметный ключ с отпечатками, а затем и выпавший нож.
— Может, надо было его сперва обыскать? — неуверенно спросил Потапов.
— Зачем?
— Ну, на предмет оружия...
— Он же сам прыгнул! Вместе со всеми уликами, — сказав это, я сделал болезненное лицо и уселся на корточки, якобы сгибаясь от невыносимой боли.
Тут в тамбур наконец-то влетела прорвавшаяся сквозь заслон проводница.
— Паскуда, а?.. Пас-скуда, пас-скуда!.. — подвывала она тоненьким голосом.
Лицо проводницы было мертвенно-белым. Черные провалы глаз, вспухшие фиолетовые губы. Как у ведьмы. Вот же напугал женщину, сволочуга! Будто кровь на ходу выпил.
— Саданул мне под ложечку, козёл! Но я тоже успел ему сопатку разбить. Пистолетом пугал… На крышу полез, с ума сойти! Как мартышка! — взволнованно задыхаясь, предупредил я законный вопрос. — А ведь мы вам сперва не поверили, Эльвира Петровна!
— У него фирменный ключ был, — поддакнул Ваня.
— Запорю, как барана!
Вот, есть ясность. Его нужно устранять.
— Брысь, мразь!
В ответ на эти слова хозяин блатного мира тут же получил очень болезненный удар, Ваня настолько резко хлестнул его костяшками пальцев по ноздрям, что я невольно поморщился. Тяжело откинувшись к пыльной стене тамбура, уголовник громко шмыгнул, сбросил на пол кровавую юшку, шумно вытирая нос рукавом, и сразу полез правой рукой за пазуху.
— Ну, сучары!
Хватит цирка, больше ждать нечего.
Он шагнул к Ивану. Для полноценного маваши места в тамбуре было недостаточно, а лоу-кики в таких скоротечных контактах неразумны, тут нет раундов для отсушивания бедра противника. Поэтому я провёл жёсткую левую йоку в открытую всем ветрам печень. Удар получился точным и сочным, бандит задохнулся от спазма и резкой боли.
Согнулся, но не упал, хорошо удар держит! Крестообразный ключ звякнул и отлетел на середину тамбура.
— Ваня, дверь, — сухо скомандовал я. — Осторожно сам!
Бандит, наконец-то сумев набрать воздух в лёгкие, начал подниматься на ноги. Он успел повернуть разъярённое багровое лицо в мою сторону и что-то прохрипеть насчёт уместности нашего самоубийства путём вскрытия вен, пока он не вернется сюда с корешами.
— В сторону! — громко предупредил я напарника и с силой вымахнул правую ногу ещё раз.
На этом прямом, как стрела, участке, где и стыки-то почти не чувствовались, машинист оторвался от души. Нагоняя потерянное время, он разогнал состав до предельно возможной скорости. Вагон почти не раскачивался. От удара ногой тело авторитета вылетело наружу, а встречный поток вытянул его и унёс вдоль состава, как катапультой. Вот только парашюта у бандита не было.
— Не закрывай пока, — остановил я Ивана, носком ботинка отправляя за борт приметный ключ с отпечатками, а затем и выпавший нож.
— Может, надо было его сперва обыскать? — неуверенно спросил Потапов.
— Зачем?
— Ну, на предмет оружия...
— Он же сам прыгнул! Вместе со всеми уликами, — сказав это, я сделал болезненное лицо и уселся на корточки, якобы сгибаясь от невыносимой боли.
Тут в тамбур наконец-то влетела прорвавшаяся сквозь заслон проводница.
— Паскуда, а?.. Пас-скуда, пас-скуда!.. — подвывала она тоненьким голосом.
Лицо проводницы было мертвенно-белым. Черные провалы глаз, вспухшие фиолетовые губы. Как у ведьмы. Вот же напугал женщину, сволочуга! Будто кровь на ходу выпил.
— Саданул мне под ложечку, козёл! Но я тоже успел ему сопатку разбить. Пистолетом пугал… На крышу полез, с ума сойти! Как мартышка! — взволнованно задыхаясь, предупредил я законный вопрос. — А ведь мы вам сперва не поверили, Эльвира Петровна!
— У него фирменный ключ был, — поддакнул Ваня.