— Ну, так как?
— Что как?
— Как вы его поймали? Случайно? — Лосько уловил в его голосе нотки понятного любопытства.
— Как вам сказать, товарищ майор. Оно, конечно, без случая в нашем деле никак. Всегда желательна такая пуговица, которую преступник оставит на месте преступления. Естественно случайно.
— И для вас нашлась такая пуговица?
— Конечно... Когда я вбежал во двор Коломийчука и увидел Громова, то понял, что со времени нападения прошло не более двух-трех минут. А с момента, когда стрелял Воронько, — еще меньше. И получалось, что в распоряжении убийцы были секунды. Куда он мог спрятаться? За домом трехметровый станционный забор, за ним — пакгауз с охраной. В соседнем дворе — злющая собака на длинной цепи. В момент убийства я как раз прощался с Грель и стоял лицом к месту событий, но не заметил, чтобы кто-то перелезал через забор. Выходит убийца мог выскочить только на улицу, где к тому времени уже собиралась толпа. Только смешавшись с ней, он мог остаться незамеченным. Но его могли выдать пятна крови, поэтому я и обратил внимание на мужчину в плаще. Вспомните, какая в тот вечер была погода? Жарко, душно, пот глаза заливает, а этот застегнут на все пуговицы.
Лейтенант Сокуренко тоже приметил его. Он все время стоял рядом, и когда увидел меня, то подал знак — моргнул левый глазом. Не новый, конечно, вид связи, но я понял и завел с корреспондентом разговор. Идем мы по улице, а он, сукин сын, как засунул правую руку в карман, так и не вынимает. Я подумал, что на ней должно быть кровь лейтенанта. Потом он начал вспоминать комбрига Иванова, с которым якобы встречался в ноябре 1945 года, и промахнулся. Я знал Иванова и помню, что он был убит гораздо раньше, еще весной.
Дальше затягивать разговор не имело смысла. Вижу, «корреспондент» мой занервничал и попытался избавиться от меня. И здесь я тоже ошибся: преградил ему путь, а он не выдержал и напал первым. Хотел, видишь ли, «побрить» меня, как Громова; заставить, чтобы я голову поднял и шею подставил. Ну, тут уж я ему…
Лосько, поморщившись, пошевелил распухшими пальцами.
— Болит?
— Болит. Похоже на вывих.
Итак, «Начальник» пойман! Уполномоченный не прятал довольной улыбки. Рад был и Лосько. Еще бы! Специальная московская группа прибыла сюда на поиски врага, и очень быстро преуспела в этом. Пока он молчит, но это не важно: он пойман с поличным, так что остаются лишь некоторые формальности…
Майору не терпелось разоблачить «Начальника». Не смотря на то, что было далеко за полночь, он вызвал для опознания дежурного по станции Стопачи и приказал найти три комплекта обмундирования военизированной железнодорожной охраны. Когда их доставили, два сотрудника райотдела быстро переоделись, третий комплект нацепили на задержанного.
Когда дежурный по станции вошел в кабинет, перед ним сидели трое «вохровцев». Присмотревшись к ним, он не задумываясь, показал на «корреспондента»:
— Вот этот спрашивал утром о Коломийчуке!
После опознания Лосько связался с Клушами.
* * *
Карпенко ночевал в «Лесной спальне», где по указанию главного врача поставили еще одну кровать. Устав после бессонной ночи и напряженного дня, он заснул сразу, как только прилег, но долго спать ему не пришлось. Где-то в час ночи его разбудил главный врач.
— Товарищ Карпенко! Вас спрашивают. Говорят, срочно.
Игорь с трудом поднялся, но тут же собрался и пересилил сон. Возле аллеи его ждал какой-то сержант-артиллерист, который недоуменно посмотрел на его спортивный костюм и, на всякий случай, переспросил:
— Вы подполковник Карпенко?
Посмотрев его удостоверение, сержант отдал честь.
— Ну, так как?
— Что как?
— Как вы его поймали? Случайно? — Лосько уловил в его голосе нотки понятного любопытства.
— Как вам сказать, товарищ майор. Оно, конечно, без случая в нашем деле никак. Всегда желательна такая пуговица, которую преступник оставит на месте преступления. Естественно случайно.
— И для вас нашлась такая пуговица?
— Конечно... Когда я вбежал во двор Коломийчука и увидел Громова, то понял, что со времени нападения прошло не более двух-трех минут. А с момента, когда стрелял Воронько, — еще меньше. И получалось, что в распоряжении убийцы были секунды. Куда он мог спрятаться? За домом трехметровый станционный забор, за ним — пакгауз с охраной. В соседнем дворе — злющая собака на длинной цепи. В момент убийства я как раз прощался с Грель и стоял лицом к месту событий, но не заметил, чтобы кто-то перелезал через забор. Выходит убийца мог выскочить только на улицу, где к тому времени уже собиралась толпа. Только смешавшись с ней, он мог остаться незамеченным. Но его могли выдать пятна крови, поэтому я и обратил внимание на мужчину в плаще. Вспомните, какая в тот вечер была погода? Жарко, душно, пот глаза заливает, а этот застегнут на все пуговицы.
Лейтенант Сокуренко тоже приметил его. Он все время стоял рядом, и когда увидел меня, то подал знак — моргнул левый глазом. Не новый, конечно, вид связи, но я понял и завел с корреспондентом разговор. Идем мы по улице, а он, сукин сын, как засунул правую руку в карман, так и не вынимает. Я подумал, что на ней должно быть кровь лейтенанта. Потом он начал вспоминать комбрига Иванова, с которым якобы встречался в ноябре 1945 года, и промахнулся. Я знал Иванова и помню, что он был убит гораздо раньше, еще весной.
Дальше затягивать разговор не имело смысла. Вижу, «корреспондент» мой занервничал и попытался избавиться от меня. И здесь я тоже ошибся: преградил ему путь, а он не выдержал и напал первым. Хотел, видишь ли, «побрить» меня, как Громова; заставить, чтобы я голову поднял и шею подставил. Ну, тут уж я ему…
Лосько, поморщившись, пошевелил распухшими пальцами.
— Болит?
— Болит. Похоже на вывих.
Итак, «Начальник» пойман! Уполномоченный не прятал довольной улыбки. Рад был и Лосько. Еще бы! Специальная московская группа прибыла сюда на поиски врага, и очень быстро преуспела в этом. Пока он молчит, но это не важно: он пойман с поличным, так что остаются лишь некоторые формальности…
Майору не терпелось разоблачить «Начальника». Не смотря на то, что было далеко за полночь, он вызвал для опознания дежурного по станции Стопачи и приказал найти три комплекта обмундирования военизированной железнодорожной охраны. Когда их доставили, два сотрудника райотдела быстро переоделись, третий комплект нацепили на задержанного.
Когда дежурный по станции вошел в кабинет, перед ним сидели трое «вохровцев». Присмотревшись к ним, он не задумываясь, показал на «корреспондента»:
— Вот этот спрашивал утром о Коломийчуке!
После опознания Лосько связался с Клушами.
* * *
Карпенко ночевал в «Лесной спальне», где по указанию главного врача поставили еще одну кровать. Устав после бессонной ночи и напряженного дня, он заснул сразу, как только прилег, но долго спать ему не пришлось. Где-то в час ночи его разбудил главный врач.
— Товарищ Карпенко! Вас спрашивают. Говорят, срочно.
Игорь с трудом поднялся, но тут же собрался и пересилил сон. Возле аллеи его ждал какой-то сержант-артиллерист, который недоуменно посмотрел на его спортивный костюм и, на всякий случай, переспросил:
— Вы подполковник Карпенко?
Посмотрев его удостоверение, сержант отдал честь.