Помните историю про слоненка, жившего на берегу реки Лимпопо, которого все родственники колотили за неуемное любопытство? Не знаю уж, что натворил Пик-Квик, но взбучку он получил основательную.
Бедный сиротка, как нелюбезно встретили его сородичи! Пик-Квик изо всех сил бил крылышками по воде, и ему удалось вырваться из круга. Он подплыл к «Пенн-дю», а взрослые кайры преследовали его, выкрикивая какие-то угрозы.
Потрясенный дедушка потирал себе нос большим пальцем — он всегда делал так, когда был чем-то озадачен. А сейчас он также, как я, не понимал, что происходит с Пик-Квиком.
— Они прогоняют его, как нечестивца; черт меня побери, если я понимаю, в чем здесь дело!
Да, плохо пришлось бедному Пик-Квику. Вместо того чтобы приютить своего собрата, кайры гнали его прочь.
Пик-Квик на минуту заколебался и остановился. А эти взрослые негодяи тут же окружили его и устроили ему новую головомойку. Другие кайры, рассевшись на разных ступенях утеса, словно зрители на трибунах стадиона, кричали и хлопали крыльями, как будто приветствовали удар центрального нападающего. А Пик-Квик был для них, видимо, вместо футбольного мяча.
— Дедушка, они же забьют его насмерть!
— М-да, пожалуй с них станется! Если кайры хотят прогнать кого-то из своих, но злости с ними никакие птицы не сравнятся. Хотел бы я, чтобы тот самый ученый из Роскофа объяснил мне, что здесь творится… Пик-Квик твой вроде как зачумленный… этакий козел отпущения.
Я не совсем понял, что значит зачумленный и козел отпущения. И что общего между птицей и козлом? Но тогда мне было не до расспросов. Мне было ясно, что Пик-Квику не повезло и что дело может обернуться для него совсем плохо… Но Пик-Квик молодец! Он рванулся, оторвался от преследователей и вот уже подплыл к нам с подветренной стороны.
— Дедушка, что же нам делать?
— Что делать, что делать… Жалко тебе кайренка?
— Ну конечно, дедушка! Они же разорвут его на кусочки!
Пик-Квик плыл футах в четырех-пяти от лодки, а преследователи гнались за ним по пятам. Это нечестно! На одного малыша — целая банда. Он был как мальчик с пальчик среди людоедов, он рвался вперед, но долго бы не выдержал, и в конце концов палачи его бы прикончили.
— Черт возьми, — выругался дедушка, — нельзя же позволить этим кровопийцам разделаться с ним! Ну и раз тебе его жалко…
Он перестал грести, чтобы лодка замедлила ход.
— Лови скорей своего Пик-Квика. — Дедушка помолчал, закурил трубку… — Там видно будет, что делать с этим злосчастным пингвином!
Я понял, что дедушка поступил так, чтобы доставить мне удовольствие. Но будьте уверены, ему и самому не очень-то приятно было глядеть на расправу.
Я накрыл Пик-Квика сачком как раз тогда, когда его уже нагоняли, и втащил кайренка в лодку. Бедняжка рухнул у основания мачты. Его сердце стучало у меня под ладонью, как колотушка. Странно, но я чуть не заплакал.
— Ну-ну, Пик-Квик, успокойся, теперь тебе нечего бояться.
Он смотрел на меня своими блестящими и круглыми, как вишенки, глазами. Преследователи остались позади и пусть себе орут — нам с Пик-Квиком наплевать на их ругань.
Дедушка выпускал большие клубы дыма и смотрел вдаль.
— Дедушка, а можно его у нас оставить?
Помните историю про слоненка, жившего на берегу реки Лимпопо, которого все родственники колотили за неуемное любопытство? Не знаю уж, что натворил Пик-Квик, но взбучку он получил основательную.
Бедный сиротка, как нелюбезно встретили его сородичи! Пик-Квик изо всех сил бил крылышками по воде, и ему удалось вырваться из круга. Он подплыл к «Пенн-дю», а взрослые кайры преследовали его, выкрикивая какие-то угрозы.
Потрясенный дедушка потирал себе нос большим пальцем — он всегда делал так, когда был чем-то озадачен. А сейчас он также, как я, не понимал, что происходит с Пик-Квиком.
— Они прогоняют его, как нечестивца; черт меня побери, если я понимаю, в чем здесь дело!
Да, плохо пришлось бедному Пик-Квику. Вместо того чтобы приютить своего собрата, кайры гнали его прочь.
Пик-Квик на минуту заколебался и остановился. А эти взрослые негодяи тут же окружили его и устроили ему новую головомойку. Другие кайры, рассевшись на разных ступенях утеса, словно зрители на трибунах стадиона, кричали и хлопали крыльями, как будто приветствовали удар центрального нападающего. А Пик-Квик был для них, видимо, вместо футбольного мяча.
— Дедушка, они же забьют его насмерть!
— М-да, пожалуй с них станется! Если кайры хотят прогнать кого-то из своих, но злости с ними никакие птицы не сравнятся. Хотел бы я, чтобы тот самый ученый из Роскофа объяснил мне, что здесь творится… Пик-Квик твой вроде как зачумленный… этакий козел отпущения.
Я не совсем понял, что значит зачумленный и козел отпущения. И что общего между птицей и козлом? Но тогда мне было не до расспросов. Мне было ясно, что Пик-Квику не повезло и что дело может обернуться для него совсем плохо… Но Пик-Квик молодец! Он рванулся, оторвался от преследователей и вот уже подплыл к нам с подветренной стороны.
— Дедушка, что же нам делать?
— Что делать, что делать… Жалко тебе кайренка?
— Ну конечно, дедушка! Они же разорвут его на кусочки!
Пик-Квик плыл футах в четырех-пяти от лодки, а преследователи гнались за ним по пятам. Это нечестно! На одного малыша — целая банда. Он был как мальчик с пальчик среди людоедов, он рвался вперед, но долго бы не выдержал, и в конце концов палачи его бы прикончили.
— Черт возьми, — выругался дедушка, — нельзя же позволить этим кровопийцам разделаться с ним! Ну и раз тебе его жалко…
Он перестал грести, чтобы лодка замедлила ход.
— Лови скорей своего Пик-Квика. — Дедушка помолчал, закурил трубку… — Там видно будет, что делать с этим злосчастным пингвином!
Я понял, что дедушка поступил так, чтобы доставить мне удовольствие. Но будьте уверены, ему и самому не очень-то приятно было глядеть на расправу.
Я накрыл Пик-Квика сачком как раз тогда, когда его уже нагоняли, и втащил кайренка в лодку. Бедняжка рухнул у основания мачты. Его сердце стучало у меня под ладонью, как колотушка. Странно, но я чуть не заплакал.
— Ну-ну, Пик-Квик, успокойся, теперь тебе нечего бояться.
Он смотрел на меня своими блестящими и круглыми, как вишенки, глазами. Преследователи остались позади и пусть себе орут — нам с Пик-Квиком наплевать на их ругань.
Дедушка выпускал большие клубы дыма и смотрел вдаль.
— Дедушка, а можно его у нас оставить?