— Откуда я могу принести подушку и одеяло, чтобы лечь здесь? — спросил Тошайо.
— Прямо здесь? — не поверил Мамору.
Пришлось долго уговаривать охрану оставить его наедине с часами на ночь. Мамору убеждал, что защита гостей господина Хикэру — их работа, Ичиро молчаливо, но грозно соглашался с коллегой, а Тошайо возражал им, что именно его позвали в дом, чтобы он обеспечил безопасность. В конце концов, охранники отступили, но сказали, что собираются дежурить по очереди всю ночь, и будут подходить к двери, чтобы проверить, все ли в порядке. Тошайо согласился, потому что не собирался спать.
К одиннадцати часам на стрелках проявились алые штрихи, к половине двенадцатого Тошайо начал чертить защитные руны на полу, чтобы не оказаться безоружным перед противником. Звать бесполезных в складывающейся ситуации охранников он не собирался. Хватит того, что они сбегутся на шум, если у него не получится сработать чисто. Лучше обойтись без посторонней помощи, когда не знаешь наверняка, с чем придется столкнуться. Сильные проклятья хорошо перекидываются на посторонних, а развешивать на каждом охраннике защитные амулеты не хватит времени и сил. Разве такие добровольно спрячут у сердца сушеную куриную лапку?
Отодвинуть из центра массивный стол для званых ужинов в одиночку Тошайо не мог. Столешница оказалась выполнена из натурального дерева, поэтому весила больше, чем демон они, с которым когда-то сражался Тошайо. Зато можно было убрать лишнюю мебель: стулья, подсвечники, подставки для старинных книг и табличек — все, что могло попасть под руки во время боя.
Стрелки показывали без пяти минут двенадцать, Тошайо сверил их с собственными часами и убедился, что время было точным. Во всяком случае, часы недостаточно разумны, чтобы предугадать его появление и сжульничать. Возможно, их прокляли, и что-то — почему бы не сама госпожа Акеми с ее народными песнями — спровоцировало проклятье. Бывали вещи и пострашнее, когда люди по недосмотру вызывали к жизни проклятья, призванные истребить целый род — вот где приходилось туго. Тошайо смотрел на грядущий бой с оптимизмом. Оставшиеся пять минут он собирался посвятить молитве.
Встав на колени, сложив перед собой руки, он обратился к Создателю с просьбой послать заблудшей душе утешение и направить ее на добрый путь, просил дозволения защитить людей от зла и приносил прощения за насилие, которое может случиться. Молитвы не были его сильной стороной, он использовал обычные фразы, приготовленные экзорцистами и монахами прошлого, но искренне верил, что Создатель услышит его мысли, намерения и настроение.
Потом он выбросил из головы все лишние мысли, сосредоточился на зловещих часах, проверил кинжал в сапоге, снял арбалет и направил первый болт на циферблат, готовый выстрелить в любую секунду.
Бом-бом-бом…
Звук показался Тошайо оглушающим. Заболели не только голова и уши — заныло даже в животе. Он выстрелил наугад, не особенно рассчитывая на успех, потом перекатом ушел в бок и спрятался за рядами стульев, ожидая, что произойдет дальше.
За грохотом последовал запах. Смесь помоев, гноящейся раны, тухлого мяса — она ударила в нос, и Тошайо закашлялся. Усилием воли заставив себя не обращать на вонь внимания, он сделал глубокий вдох, надрывая легкие, и закрыл рот и нос ладонью.
Третий удар часы наметили совершить по его глазам, которые остались открыты. Тошайо внимательно следил за циферблатом, и когда тот взорвался с ярчайшей вспышкой и расстелил по всей комнате дым, искрящийся светло-зеленым светом, зажмурился от боли.
Уши все еще болели, и он слышал только гудение собственной головы. Дышать было нечем из-за призрачной вони и вполне реального дыма, а глаза, ослепленные светом, пораженные гарью, застилали слезы. Тошайо бросил арбалет и попытался добраться до двери наощупь, но смог подойти только к стене, когда почувствовал грохот шагов. Слух еще не вернулся к нему до конца, и он заметил лишь приглушенный шелест, зато его ноги чувствовали вибрацию. Топ-топ, как будто гигант они вернулся.
Тошайо догадался, что противник, кем бы он ни был, бежит прямо к нему — видит его, слышит, чувствует. Поэтому, прежде чем изменить направление бега, он выхватил кинжал и бросил его, опираясь на интуицию и ощущение в ногах. Монстр должен быть огромным, и у кинжала есть шансы поразить цель. После этого Тошайо снова перекатился в сторону и полез под стол, расположение которого легко было угадать даже после всех злоключений.
— Ку-да?! — эти звуки были первым, что услышал Тошайо, и они означали, что кинжал не убил тварь, а еще — что тварь была разумной. Тошайо забрался под стол и полез дальше, не обращая на звуки внимания, когда понял, что стол начинает подниматься над ним. Ему пришлось катиться в бок, и он обрадовался, что там больше не было стульев. Кое-как вытерев слезы, он вскочил на ноги и побежал к дальней стене. Там в углу была защитная руна достаточной силы. Забравшись в круг и ни о чем больше не думая, Тошайо вложил всю энергию в начертанные на полу символы.
Обычный мел вспыхнул голубым пламенем, языки которого окружили Тошайо, сформировали вокруг него купол, а потом без следа исчезли. Кроме экзорцистов немногие смертные способны были увидеть это пламя, зато его заметило чудовище — это был огромный бык, зачем-то поднявшийся на задних копытах, с парой мощных когтистых лап.
— Ку-да?! — переспросил монстр, продолжая без труда удерживать одной рукой неподъемный стол.
У Тошайо появилось время обдумать ситуацию и принять решение. Кинжал и арбалет остались на другом конце комнаты. Он напрасно потратил их из-за того, что недооценил противника. Ему не могло прийти в голову, что нечисть будет поджидать экзорциста и проснется, проявив себя, именно в тот момент, когда Тошайо захочет изучить часы.
Бык с лапами кошки появлялся в мифах разных народов, но он, в любом случае, не мог быть напрямую связан с часами. Либо его с помощью сильнейших чар поместили внутрь, запечатав там до поры, либо смерть от боя часов и появление монстра — простое совпадение. Или ловушка. Но если это попытка убить Тошайо, почему не поступить проще? Зачем приводить его в собственный дом?
Монстр повертел стол в руках, отбросил в сторону и стал идти на Тошайо. Дальняя дверь открылась, и в комнату влетели Мамору с Ичиро, вооруженные пистолетами.
— Не стреляйте! — крикнул Тошайо из своего угла, но они услышали его не сразу и успели сделать по выстрелу. Чудовище обернулось к ним и заинтересовалось новой жертвой. Оно опустилось на четыре конечности и на манер иноходца понеслось прямо к охранникам.
— Что делать? — крикнул Мамору, обращаясь к Тошайо.
— Откуда я могу принести подушку и одеяло, чтобы лечь здесь? — спросил Тошайо.
— Прямо здесь? — не поверил Мамору.
Пришлось долго уговаривать охрану оставить его наедине с часами на ночь. Мамору убеждал, что защита гостей господина Хикэру — их работа, Ичиро молчаливо, но грозно соглашался с коллегой, а Тошайо возражал им, что именно его позвали в дом, чтобы он обеспечил безопасность. В конце концов, охранники отступили, но сказали, что собираются дежурить по очереди всю ночь, и будут подходить к двери, чтобы проверить, все ли в порядке. Тошайо согласился, потому что не собирался спать.
К одиннадцати часам на стрелках проявились алые штрихи, к половине двенадцатого Тошайо начал чертить защитные руны на полу, чтобы не оказаться безоружным перед противником. Звать бесполезных в складывающейся ситуации охранников он не собирался. Хватит того, что они сбегутся на шум, если у него не получится сработать чисто. Лучше обойтись без посторонней помощи, когда не знаешь наверняка, с чем придется столкнуться. Сильные проклятья хорошо перекидываются на посторонних, а развешивать на каждом охраннике защитные амулеты не хватит времени и сил. Разве такие добровольно спрячут у сердца сушеную куриную лапку?
Отодвинуть из центра массивный стол для званых ужинов в одиночку Тошайо не мог. Столешница оказалась выполнена из натурального дерева, поэтому весила больше, чем демон они, с которым когда-то сражался Тошайо. Зато можно было убрать лишнюю мебель: стулья, подсвечники, подставки для старинных книг и табличек — все, что могло попасть под руки во время боя.
Стрелки показывали без пяти минут двенадцать, Тошайо сверил их с собственными часами и убедился, что время было точным. Во всяком случае, часы недостаточно разумны, чтобы предугадать его появление и сжульничать. Возможно, их прокляли, и что-то — почему бы не сама госпожа Акеми с ее народными песнями — спровоцировало проклятье. Бывали вещи и пострашнее, когда люди по недосмотру вызывали к жизни проклятья, призванные истребить целый род — вот где приходилось туго. Тошайо смотрел на грядущий бой с оптимизмом. Оставшиеся пять минут он собирался посвятить молитве.
Встав на колени, сложив перед собой руки, он обратился к Создателю с просьбой послать заблудшей душе утешение и направить ее на добрый путь, просил дозволения защитить людей от зла и приносил прощения за насилие, которое может случиться. Молитвы не были его сильной стороной, он использовал обычные фразы, приготовленные экзорцистами и монахами прошлого, но искренне верил, что Создатель услышит его мысли, намерения и настроение.
Потом он выбросил из головы все лишние мысли, сосредоточился на зловещих часах, проверил кинжал в сапоге, снял арбалет и направил первый болт на циферблат, готовый выстрелить в любую секунду.
Бом-бом-бом…
Звук показался Тошайо оглушающим. Заболели не только голова и уши — заныло даже в животе. Он выстрелил наугад, не особенно рассчитывая на успех, потом перекатом ушел в бок и спрятался за рядами стульев, ожидая, что произойдет дальше.
За грохотом последовал запах. Смесь помоев, гноящейся раны, тухлого мяса — она ударила в нос, и Тошайо закашлялся. Усилием воли заставив себя не обращать на вонь внимания, он сделал глубокий вдох, надрывая легкие, и закрыл рот и нос ладонью.
Третий удар часы наметили совершить по его глазам, которые остались открыты. Тошайо внимательно следил за циферблатом, и когда тот взорвался с ярчайшей вспышкой и расстелил по всей комнате дым, искрящийся светло-зеленым светом, зажмурился от боли.
Уши все еще болели, и он слышал только гудение собственной головы. Дышать было нечем из-за призрачной вони и вполне реального дыма, а глаза, ослепленные светом, пораженные гарью, застилали слезы. Тошайо бросил арбалет и попытался добраться до двери наощупь, но смог подойти только к стене, когда почувствовал грохот шагов. Слух еще не вернулся к нему до конца, и он заметил лишь приглушенный шелест, зато его ноги чувствовали вибрацию. Топ-топ, как будто гигант они вернулся.
Тошайо догадался, что противник, кем бы он ни был, бежит прямо к нему — видит его, слышит, чувствует. Поэтому, прежде чем изменить направление бега, он выхватил кинжал и бросил его, опираясь на интуицию и ощущение в ногах. Монстр должен быть огромным, и у кинжала есть шансы поразить цель. После этого Тошайо снова перекатился в сторону и полез под стол, расположение которого легко было угадать даже после всех злоключений.
— Ку-да?! — эти звуки были первым, что услышал Тошайо, и они означали, что кинжал не убил тварь, а еще — что тварь была разумной. Тошайо забрался под стол и полез дальше, не обращая на звуки внимания, когда понял, что стол начинает подниматься над ним. Ему пришлось катиться в бок, и он обрадовался, что там больше не было стульев. Кое-как вытерев слезы, он вскочил на ноги и побежал к дальней стене. Там в углу была защитная руна достаточной силы. Забравшись в круг и ни о чем больше не думая, Тошайо вложил всю энергию в начертанные на полу символы.
Обычный мел вспыхнул голубым пламенем, языки которого окружили Тошайо, сформировали вокруг него купол, а потом без следа исчезли. Кроме экзорцистов немногие смертные способны были увидеть это пламя, зато его заметило чудовище — это был огромный бык, зачем-то поднявшийся на задних копытах, с парой мощных когтистых лап.
— Ку-да?! — переспросил монстр, продолжая без труда удерживать одной рукой неподъемный стол.
У Тошайо появилось время обдумать ситуацию и принять решение. Кинжал и арбалет остались на другом конце комнаты. Он напрасно потратил их из-за того, что недооценил противника. Ему не могло прийти в голову, что нечисть будет поджидать экзорциста и проснется, проявив себя, именно в тот момент, когда Тошайо захочет изучить часы.
Бык с лапами кошки появлялся в мифах разных народов, но он, в любом случае, не мог быть напрямую связан с часами. Либо его с помощью сильнейших чар поместили внутрь, запечатав там до поры, либо смерть от боя часов и появление монстра — простое совпадение. Или ловушка. Но если это попытка убить Тошайо, почему не поступить проще? Зачем приводить его в собственный дом?
Монстр повертел стол в руках, отбросил в сторону и стал идти на Тошайо. Дальняя дверь открылась, и в комнату влетели Мамору с Ичиро, вооруженные пистолетами.
— Не стреляйте! — крикнул Тошайо из своего угла, но они услышали его не сразу и успели сделать по выстрелу. Чудовище обернулось к ним и заинтересовалось новой жертвой. Оно опустилось на четыре конечности и на манер иноходца понеслось прямо к охранникам.
— Что делать? — крикнул Мамору, обращаясь к Тошайо.