— Порядочно. Вот, например, фильмы показываем, которые в обычных кинотеатрах идут. Для тех, кому лень за билетами стоять. С доставкой, так сказать, на дом.
— А как?
— Что? Как показываем? Очень просто. При каждой студии есть своя телепроекционная, для показа по телевидению киноматериалов.
— Ага, понятно. Висит экран, на него пускают кино, а напротив стоит камера и передает!
— Не совсем так. Если сделать так, — есть шанс вообще ничего не увидеть. Темный экран у телевизора, и все! Как бы тебе объяснить? Ты, может, знаешь, что экран в кино не все время светится, не непрерывно. Двадцать четыре раза в секунду экран светлый, а двадцать четыре раза темный, вообще ничего нет — затвор у киноаппарата закрыт. Это на то время, пока один кадрик в ленте уползает, а другой становится на его место. А глазу человеческому свойственна инерционность.
— Чего?
— Ну, инерционность. То есть увидел глаз картинку, и вот она уже пропала, а глаз ее все еще видит. Без этого вообще никакого кино бы не было.
— Ну да?
— Конечно. То есть картинка на экране — а вот ее нет, исчезла. А в глазу она еще держится. А ей уже следующая кричит: «Держись! Уже немного осталось! Скоро я появлюсь!» И та держится. И вот следующая появилась. Все в порядке! Словно никакой темной паузы и не было.
— И сколько раз так?
— Я уже тебе говорил. Двадцать четыре раза в секунду разыгрывается эта драма. Вот. А камера телевизионная тоже работать не любит. Тоже изображение не непрерывное дает, не все время. А только двадцать пять раз в секунду. И между этими «приливами вдохновения» — пауза, для отдыха. Ничего нет. И вот представь себе такую картину. На киноэкране есть изображение, — а в этот момент камера не передает. Потом камера передает, а передавать-то как раз и нечего, — на экране как раз темнота.
Как все равно приходит Федот к Тимофею в гости, а того нет. Потом Тимофей к Федоту приходит, — а тот как раз только что из дому ушел.
И ходят они так всю жизнь, и никак друг друга застать не могут. Или, скажем, такая картина. Спит курица. А рядом лукошко с кашей. Вот проснулась она наконец, клюнула, а лукошка уже и нет — унесли. Потом снова ей принесли лукошко, а она уже опять спит. И поэтому всегда она голодная. Так же может получиться, если просто камеру перед киноэкраном установить. Не совпасть могут, понимаешь? Поэтому не просто камера перед экраном стоит, а связывает их одно довольно сложное устройство, которое делает так, чтобы картинка на экране зажигалась тогда, когда камера передает, и гасла тогда, когда камера отдыхает.
Все это вместе и составляет телекинопроекционную. Из нее фильмы по телевизору и передаются.
— Так значит, в ней все совпадает?
— Да.
— Ну а как же двадцать четыре кинораза совпадают с двадцатью пятью телеразами?
— Правильно. Скажу тебе по секрету, что у нас киноаппарат немного побыстрей, чем в обычных кинотеатрах. На один раз. Теперь там двадцать пять — и здесь двадцать пять. И все фильмы у нас идут минут на десять меньше, чем в кино. И поэтому перед показом обязательно пропускают его с секундомером. Проводят хронометраж. Чтобы знать точно, сколько он будет идти по телевизору.
— Да, — говорю, — значит, все же не обходитесь без кино?
— Нет, — говорит Сергей Иванович, — и не собираемся. Зачем? А если хочешь знать, мы не только чужие фильмы показываем, но еще и сами снимаем.
— Ну, это уж чересчур!
— Да. А если быть точным, даже тремя способами снимаем: в студии, или, как по-киношному, в павильоне, второй вариант — с экрана кинескопа и третий — на объекте. Видишь сколько? Я тебе вот что посоветую. Сбегай в кинопроизводство, найди Коровина — он у нас самый лучший оператор — и приведи его ко мне, скажи, что очень нужен. А по дороге он тебе все расскажет.
— Порядочно. Вот, например, фильмы показываем, которые в обычных кинотеатрах идут. Для тех, кому лень за билетами стоять. С доставкой, так сказать, на дом.
— А как?
— Что? Как показываем? Очень просто. При каждой студии есть своя телепроекционная, для показа по телевидению киноматериалов.
— Ага, понятно. Висит экран, на него пускают кино, а напротив стоит камера и передает!
— Не совсем так. Если сделать так, — есть шанс вообще ничего не увидеть. Темный экран у телевизора, и все! Как бы тебе объяснить? Ты, может, знаешь, что экран в кино не все время светится, не непрерывно. Двадцать четыре раза в секунду экран светлый, а двадцать четыре раза темный, вообще ничего нет — затвор у киноаппарата закрыт. Это на то время, пока один кадрик в ленте уползает, а другой становится на его место. А глазу человеческому свойственна инерционность.
— Чего?
— Ну, инерционность. То есть увидел глаз картинку, и вот она уже пропала, а глаз ее все еще видит. Без этого вообще никакого кино бы не было.
— Ну да?
— Конечно. То есть картинка на экране — а вот ее нет, исчезла. А в глазу она еще держится. А ей уже следующая кричит: «Держись! Уже немного осталось! Скоро я появлюсь!» И та держится. И вот следующая появилась. Все в порядке! Словно никакой темной паузы и не было.
— И сколько раз так?
— Я уже тебе говорил. Двадцать четыре раза в секунду разыгрывается эта драма. Вот. А камера телевизионная тоже работать не любит. Тоже изображение не непрерывное дает, не все время. А только двадцать пять раз в секунду. И между этими «приливами вдохновения» — пауза, для отдыха. Ничего нет. И вот представь себе такую картину. На киноэкране есть изображение, — а в этот момент камера не передает. Потом камера передает, а передавать-то как раз и нечего, — на экране как раз темнота.
Как все равно приходит Федот к Тимофею в гости, а того нет. Потом Тимофей к Федоту приходит, — а тот как раз только что из дому ушел.
И ходят они так всю жизнь, и никак друг друга застать не могут. Или, скажем, такая картина. Спит курица. А рядом лукошко с кашей. Вот проснулась она наконец, клюнула, а лукошка уже и нет — унесли. Потом снова ей принесли лукошко, а она уже опять спит. И поэтому всегда она голодная. Так же может получиться, если просто камеру перед киноэкраном установить. Не совпасть могут, понимаешь? Поэтому не просто камера перед экраном стоит, а связывает их одно довольно сложное устройство, которое делает так, чтобы картинка на экране зажигалась тогда, когда камера передает, и гасла тогда, когда камера отдыхает.
Все это вместе и составляет телекинопроекционную. Из нее фильмы по телевизору и передаются.
— Так значит, в ней все совпадает?
— Да.
— Ну а как же двадцать четыре кинораза совпадают с двадцатью пятью телеразами?
— Правильно. Скажу тебе по секрету, что у нас киноаппарат немного побыстрей, чем в обычных кинотеатрах. На один раз. Теперь там двадцать пять — и здесь двадцать пять. И все фильмы у нас идут минут на десять меньше, чем в кино. И поэтому перед показом обязательно пропускают его с секундомером. Проводят хронометраж. Чтобы знать точно, сколько он будет идти по телевизору.
— Да, — говорю, — значит, все же не обходитесь без кино?
— Нет, — говорит Сергей Иванович, — и не собираемся. Зачем? А если хочешь знать, мы не только чужие фильмы показываем, но еще и сами снимаем.
— Ну, это уж чересчур!
— Да. А если быть точным, даже тремя способами снимаем: в студии, или, как по-киношному, в павильоне, второй вариант — с экрана кинескопа и третий — на объекте. Видишь сколько? Я тебе вот что посоветую. Сбегай в кинопроизводство, найди Коровина — он у нас самый лучший оператор — и приведи его ко мне, скажи, что очень нужен. А по дороге он тебе все расскажет.