— Что-то холодно, бля, стало, — прокашлял голос. — Пойду надену свитер на х..!
Душа моя, вместо того чтобы возмутиться, возликовала и даже согрелась. Свои!
— Ты идешь? — спросил тот же голос.
Собеседник в ответ позавывал приёмником, потом, кашлянув, произнес:
— Счас, только послухаю новости культуры — и вырублю на х..!
Свои!
Первый ушёл.
Потом, позавывав и погрохотав приёмником, ушёл и второй.
Снова тихо. Мой гробик вдруг стало плавно раскачивать. Плывем!
Вдруг крышка резко откинулась — я едва успела сдвинуть ноги.
Какой-то абсолютно незнакомый тип, свесив пшеничные усы и выкатив зенки, долго недоуменно смотрел на меня, потом, видимо посчитав всё это белой горячкой или поняв, что открыл не ту машину, выругался и снова захлопнул свет.
Раскачивало все сильнее! Плывем!
Потом, когда я уже стала подрёмывать, хлынул свет. Я легла грациозно. Он молча смотрел на меня.
— Жива?
Я, как птичка, выпорхнула, церемонно поклонилась:
— Алёна.
— Александр Данилыч... Торговец живым товаром, — отрекомендовался он.
— О! Светлейший! — воскликнула я, имея в виду нашего самого знаменитого Александра Данилыча — князя Меншикова.
Он поднял бровь, удивляясь моей эрудиции, а я, честно говоря, удивилась его знаниям.
— Я умная! — пояснила я. — Спасибо! — Я порывисто прижалась к нему, и мы двинулись.
Чего только не было в этом трюме! Корабль, как я скоро узнала, был только что куплен в Бременсхофене и поэтому шел как бы порожняком. Как бы!
Обычно кардек заставлен машинами пассажиров, а сейчас он был как бы пустой!.. Чего тут только не было! Даже маленький самолетик стоял!
— Что-то холодно, бля, стало, — прокашлял голос. — Пойду надену свитер на х..!
Душа моя, вместо того чтобы возмутиться, возликовала и даже согрелась. Свои!
— Ты идешь? — спросил тот же голос.
Собеседник в ответ позавывал приёмником, потом, кашлянув, произнес:
— Счас, только послухаю новости культуры — и вырублю на х..!
Свои!
Первый ушёл.
Потом, позавывав и погрохотав приёмником, ушёл и второй.
Снова тихо. Мой гробик вдруг стало плавно раскачивать. Плывем!
Вдруг крышка резко откинулась — я едва успела сдвинуть ноги.
Какой-то абсолютно незнакомый тип, свесив пшеничные усы и выкатив зенки, долго недоуменно смотрел на меня, потом, видимо посчитав всё это белой горячкой или поняв, что открыл не ту машину, выругался и снова захлопнул свет.
Раскачивало все сильнее! Плывем!
Потом, когда я уже стала подрёмывать, хлынул свет. Я легла грациозно. Он молча смотрел на меня.
— Жива?
Я, как птичка, выпорхнула, церемонно поклонилась:
— Алёна.
— Александр Данилыч... Торговец живым товаром, — отрекомендовался он.
— О! Светлейший! — воскликнула я, имея в виду нашего самого знаменитого Александра Данилыча — князя Меншикова.
Он поднял бровь, удивляясь моей эрудиции, а я, честно говоря, удивилась его знаниям.
— Я умная! — пояснила я. — Спасибо! — Я порывисто прижалась к нему, и мы двинулись.
Чего только не было в этом трюме! Корабль, как я скоро узнала, был только что куплен в Бременсхофене и поэтому шел как бы порожняком. Как бы!
Обычно кардек заставлен машинами пассажиров, а сейчас он был как бы пустой!.. Чего тут только не было! Даже маленький самолетик стоял!