– У меня есть компас…
Я взглянул на него и увидел, что стрелка беспрерывно вращается.
Лхар сказала:
– Другой очень силен. Если ты попадешь в туман, то обязательно вернешься сюда.
– Откуда ты все это узнала? – спросил я.
– Мой робот мне рассказал. Машина рассуждает логично и куда лучше, чем коллоидный мозг.
Я закрыл глаза и постарался сосредоточиться. Мне казалось, что я легко сумею найти свои собственные следы и попаду на тропу, ведущую в наш мир. Однако я колебался, чувствуя странную неуверенность.
– Твой робот может проводить меня? – напрямик спросил я.
– Он не отойдет от меня. Возможно… – Лхар повернулась к шару, и его жгутики взволнованно заколыхались. – Нет, – сказала она, поворачиваясь ко мне. – У него в разум заложено правило: никогда меня не покидать. Он не в состоянии его нарушить.
Я не стал просить Лхар пойти со мной. Я чувствовал, что жестокая стужа окружающих гор быстро ее умертвит. И сказал:
– И все же я думаю, что выбраться отсюда можно. И собираюсь сделать такую попытку.
– Я буду ждать, – передала мне она, и я проскользнул меж двух стволов наружу.
Стоял день, и серебристо-серый полог над головой казался ослепительно-ярким. Я направился к ближайшей стене тумана.
Лхар была права. Каждый раз, погружаясь в плотную мглу, я становился слепым. Я двигался осторожными шажками, стараясь не терять своих следов на снежном покрове и не уклоняться от нужного маршрута. Но, в конечном итоге, оказывался снова в заколдованной долине…
Совершив, наверно, дюжину напрасных попыток, я, наконец, сдался. В этой непроглядной серой пелене не существовало никаких заметных ориентиров, так что только по чистой случайности кто-то мог выбраться из долины или попасть в нее. Если, конечно, его не загипнотизировали, как индейских девушек.
Мне стало ясно, что я в западне. Пришлось вернуться к Лхар. Она ни на дюйм не сдвинулась с того места, где я ее оставил. Впрочем, робот, наверно, тоже.
– Лхар, – проговорил я, – ты можешь мне помочь?
Белый цветок оставался неподвижным, но жгутики робота задвигались, передавая беззвучные сигналы. Наконец, Лхар шевельнулась.
– Возможно, – мысленно сообщила мне она. – Если дедукция и индукция не обманывают, мой робот придумал, что тебе следует сделать. Другой способен контролировать твой разум через эмоции. Но я тоже обладаю некоторой властью над твоим мозгом. Если я передам тебе свою силу и прикрою мысленным щитом от воздействия Другого, ты сможешь встретиться с ним лицом к лицу. Но уничтожить его можно только тогда, когда он останется в своем естественном виде. Так что сначала надо убить индейских девушек…
– Убить? – меня ужаснула сама мысль об этом.
– Сейчас их нельзя назвать живыми в полном смысле этого слова. Они стали частью Другого. Вернуть их в прежнее состояние невозможно.
– А как это… уничтожение их… поможет мне? – уточнил я.
– У меня есть компас…
Я взглянул на него и увидел, что стрелка беспрерывно вращается.
Лхар сказала:
– Другой очень силен. Если ты попадешь в туман, то обязательно вернешься сюда.
– Откуда ты все это узнала? – спросил я.
– Мой робот мне рассказал. Машина рассуждает логично и куда лучше, чем коллоидный мозг.
Я закрыл глаза и постарался сосредоточиться. Мне казалось, что я легко сумею найти свои собственные следы и попаду на тропу, ведущую в наш мир. Однако я колебался, чувствуя странную неуверенность.
– Твой робот может проводить меня? – напрямик спросил я.
– Он не отойдет от меня. Возможно… – Лхар повернулась к шару, и его жгутики взволнованно заколыхались. – Нет, – сказала она, поворачиваясь ко мне. – У него в разум заложено правило: никогда меня не покидать. Он не в состоянии его нарушить.
Я не стал просить Лхар пойти со мной. Я чувствовал, что жестокая стужа окружающих гор быстро ее умертвит. И сказал:
– И все же я думаю, что выбраться отсюда можно. И собираюсь сделать такую попытку.
– Я буду ждать, – передала мне она, и я проскользнул меж двух стволов наружу.
Стоял день, и серебристо-серый полог над головой казался ослепительно-ярким. Я направился к ближайшей стене тумана.
Лхар была права. Каждый раз, погружаясь в плотную мглу, я становился слепым. Я двигался осторожными шажками, стараясь не терять своих следов на снежном покрове и не уклоняться от нужного маршрута. Но, в конечном итоге, оказывался снова в заколдованной долине…
Совершив, наверно, дюжину напрасных попыток, я, наконец, сдался. В этой непроглядной серой пелене не существовало никаких заметных ориентиров, так что только по чистой случайности кто-то мог выбраться из долины или попасть в нее. Если, конечно, его не загипнотизировали, как индейских девушек.
Мне стало ясно, что я в западне. Пришлось вернуться к Лхар. Она ни на дюйм не сдвинулась с того места, где я ее оставил. Впрочем, робот, наверно, тоже.
– Лхар, – проговорил я, – ты можешь мне помочь?
Белый цветок оставался неподвижным, но жгутики робота задвигались, передавая беззвучные сигналы. Наконец, Лхар шевельнулась.
– Возможно, – мысленно сообщила мне она. – Если дедукция и индукция не обманывают, мой робот придумал, что тебе следует сделать. Другой способен контролировать твой разум через эмоции. Но я тоже обладаю некоторой властью над твоим мозгом. Если я передам тебе свою силу и прикрою мысленным щитом от воздействия Другого, ты сможешь встретиться с ним лицом к лицу. Но уничтожить его можно только тогда, когда он останется в своем естественном виде. Так что сначала надо убить индейских девушек…
– Убить? – меня ужаснула сама мысль об этом.
– Сейчас их нельзя назвать живыми в полном смысле этого слова. Они стали частью Другого. Вернуть их в прежнее состояние невозможно.
– А как это… уничтожение их… поможет мне? – уточнил я.