— Хорошо, я сейчас же отправлюсь на телеграф, — повернулся Нестор к двери.
— Вы ко мне, товарищ? — окликнул его Затонский.
— Теперь уже не к вам, — огрызнулся Махно и вышел.
Придя на почту, Махно попросил бланк, взял ручку, начал:
«Главнокомандующему Украинским красным фронтом Антонову-Овсеенко. Таганрогские власти без всякого объяснения разоружили анархистский отряд Марии Никифоровой, прибывший с фронта на переформирование. Саму Марию, заманив в Совет, арестовали. Просим вас, товарищ командующий, вмешаться, отдать распоряжение освободить Никифорову, возвратить её отряду оружие и указать участок боевого фронта, куда отряд должен отправиться. Самодурство местных властей льёт воду на мельницу врагов революции. Председатель Гуляйпольского ревкома Нестор Махно, анархист-коммунист».
Отправив телеграмму, Махно пошёл в Федерацию анархистов, там уже знали об аресте Никифоровой. Какой-то матрос, отборно матерясь, призывал братву подняться и взять штурмом место заточения товарища Марии. И у него находилось немало сторонников. Пришедший из порта Мокроусов заявил:
— Це дило погано, хлопцы. Не треба того, суетиться. Расхлебаем. И не то расхлёбывали. На тюрьму полезешь, порежут пулемётами. Кому корысть? А то чего доброго шлепнут и Марию. Тут треба сперва узнать за ще её?
— Вон Махно там был, видел.
— О-о, приветанье, Нестор, — обратил наконец на Махно внимание Мокроусов. — Так за ще её?
— Кабы я знал. Арестовали по приказу какого-то Фаскина.
— Разберёмся. Я думаю, сюда надо вызвать наш бронепоезд из-под Елизаветовки, им командует анархист Гарин — товарищ решительный и боевой. Бронепоезд будет лучшим аргументом в разговоре с Фаскиным. А? Так шо не суетись, братва.
— Я только что дал телеграмму главнокомандующему Антонову-Овсеенко, — сказал Махно. — Надо подождать, что он ответит. Тогда и решать, что делать.
— Верно, Махно, будем ждать. Если он человек — заборонит.
— Ты слыхал, Мокроус, в Москве наших большевики громили?
— Иди ты. От кого слыхал?
— Мария же и говорила. Может, это от Москвы подуло. А?
— Чёрт его знает. Мы ж дерёмся получше красногвардейцев. Если нас начнут арестовывать, какой дурак на них воевать будет.
— Под собой же сук рубят, — согласился Нестор. — Неужели не понятно.
Вскоре в Федерации появился связист:
— Кто здесь Махно?
— Я, — поднялся из-за стола Нестор.
— Вам телеграмма от главкома.
— Хорошо, я сейчас же отправлюсь на телеграф, — повернулся Нестор к двери.
— Вы ко мне, товарищ? — окликнул его Затонский.
— Теперь уже не к вам, — огрызнулся Махно и вышел.
Придя на почту, Махно попросил бланк, взял ручку, начал:
«Главнокомандующему Украинским красным фронтом Антонову-Овсеенко. Таганрогские власти без всякого объяснения разоружили анархистский отряд Марии Никифоровой, прибывший с фронта на переформирование. Саму Марию, заманив в Совет, арестовали. Просим вас, товарищ командующий, вмешаться, отдать распоряжение освободить Никифорову, возвратить её отряду оружие и указать участок боевого фронта, куда отряд должен отправиться. Самодурство местных властей льёт воду на мельницу врагов революции. Председатель Гуляйпольского ревкома Нестор Махно, анархист-коммунист».
Отправив телеграмму, Махно пошёл в Федерацию анархистов, там уже знали об аресте Никифоровой. Какой-то матрос, отборно матерясь, призывал братву подняться и взять штурмом место заточения товарища Марии. И у него находилось немало сторонников. Пришедший из порта Мокроусов заявил:
— Це дило погано, хлопцы. Не треба того, суетиться. Расхлебаем. И не то расхлёбывали. На тюрьму полезешь, порежут пулемётами. Кому корысть? А то чего доброго шлепнут и Марию. Тут треба сперва узнать за ще её?
— Вон Махно там был, видел.
— О-о, приветанье, Нестор, — обратил наконец на Махно внимание Мокроусов. — Так за ще её?
— Кабы я знал. Арестовали по приказу какого-то Фаскина.
— Разберёмся. Я думаю, сюда надо вызвать наш бронепоезд из-под Елизаветовки, им командует анархист Гарин — товарищ решительный и боевой. Бронепоезд будет лучшим аргументом в разговоре с Фаскиным. А? Так шо не суетись, братва.
— Я только что дал телеграмму главнокомандующему Антонову-Овсеенко, — сказал Махно. — Надо подождать, что он ответит. Тогда и решать, что делать.
— Верно, Махно, будем ждать. Если он человек — заборонит.
— Ты слыхал, Мокроус, в Москве наших большевики громили?
— Иди ты. От кого слыхал?
— Мария же и говорила. Может, это от Москвы подуло. А?
— Чёрт его знает. Мы ж дерёмся получше красногвардейцев. Если нас начнут арестовывать, какой дурак на них воевать будет.
— Под собой же сук рубят, — согласился Нестор. — Неужели не понятно.
Вскоре в Федерации появился связист:
— Кто здесь Махно?
— Я, — поднялся из-за стола Нестор.
— Вам телеграмма от главкома.