— Внимание, хлопцы, — подал команду Махно и вскоре перевёл коня с рыси на шаг.
В голове приближающейся группы ехал штабс-капитан варты. Они остановились в нескольких шагах, офицер, отдав честь, представился:
— Штабс-капитан Мазухин.
Махно, не останавливая коня, тоже взял под козырёк:
— Штабс-капитан Шепель, — и протянул руку.
Тот машинально подал свою, видимо, соображая, где он мог слышать эту фамилию.
И едва Нестор ощутил в руке холодную ладонь, он сжал её и изо всей силы дёрнул на себя, стаскивая Мазухина с коня.
В несколько секунд вся группа была спешена и разоружена. Ермократьев не скрывал злорадства, вопил:
— A-а, сука, попался! Иван Яковлевич, это ж начальник уездной варты. Вот теперь-то я с тебя жилки потяну. Раздевайся, сволочь.
Без церемоний парни раздевали и остальных.
— Да живей, живей, на том свете и в исподнем примут.
Снятую форму передавали тем, кто ещё был в крестьянских свитках. Нестору подали китель Мазухина, портупею с пистолетом и ремень. Из внутреннего кармана кителя он достал документы и приглашение, прочёл его:
— Эге, братцы, пан Мазухин ехал на именины к Миргородскому. А? Саша, чего молчишь?
— А шо? Надо ехать, — усмехнулся Лепетченко, угадав мысли Нестора. — Зовут же.
— Где Ермократьев?
— Да вон тешится над Мазухиным, дурень.
Ермократьев на пару с Кириллом, оттащив штабс-капитана с дороги, пытали несчастного. Мазухин визжал, брыкался. Сопровождавших его отвели от дороги и расстреляли.
— Ермократьев, — крикнул Нестор. — Кончай, времени нет.
— Ну, сволочь, твоё счастье, что нам некогда, — сказал Ермократьев и, вынув наган, разрядил в штабс-капитана почти всю обойму. Подошёл к Махно, сказал, раздувая ноздри: Я ему должок ворочал, скольких он наших селян побил.
— Ладно, вернул и только. Скажи, где поместье Миргородского?
— Да вёрст семь-восемь отсюда.
— Едем, — Нестор помахал бумажкой. — Он нас на именины зовёт.
— Внимание, хлопцы, — подал команду Махно и вскоре перевёл коня с рыси на шаг.
В голове приближающейся группы ехал штабс-капитан варты. Они остановились в нескольких шагах, офицер, отдав честь, представился:
— Штабс-капитан Мазухин.
Махно, не останавливая коня, тоже взял под козырёк:
— Штабс-капитан Шепель, — и протянул руку.
Тот машинально подал свою, видимо, соображая, где он мог слышать эту фамилию.
И едва Нестор ощутил в руке холодную ладонь, он сжал её и изо всей силы дёрнул на себя, стаскивая Мазухина с коня.
В несколько секунд вся группа была спешена и разоружена. Ермократьев не скрывал злорадства, вопил:
— A-а, сука, попался! Иван Яковлевич, это ж начальник уездной варты. Вот теперь-то я с тебя жилки потяну. Раздевайся, сволочь.
Без церемоний парни раздевали и остальных.
— Да живей, живей, на том свете и в исподнем примут.
Снятую форму передавали тем, кто ещё был в крестьянских свитках. Нестору подали китель Мазухина, портупею с пистолетом и ремень. Из внутреннего кармана кителя он достал документы и приглашение, прочёл его:
— Эге, братцы, пан Мазухин ехал на именины к Миргородскому. А? Саша, чего молчишь?
— А шо? Надо ехать, — усмехнулся Лепетченко, угадав мысли Нестора. — Зовут же.
— Где Ермократьев?
— Да вон тешится над Мазухиным, дурень.
Ермократьев на пару с Кириллом, оттащив штабс-капитана с дороги, пытали несчастного. Мазухин визжал, брыкался. Сопровождавших его отвели от дороги и расстреляли.
— Ермократьев, — крикнул Нестор. — Кончай, времени нет.
— Ну, сволочь, твоё счастье, что нам некогда, — сказал Ермократьев и, вынув наган, разрядил в штабс-капитана почти всю обойму. Подошёл к Махно, сказал, раздувая ноздри: Я ему должок ворочал, скольких он наших селян побил.
— Ладно, вернул и только. Скажи, где поместье Миргородского?
— Да вёрст семь-восемь отсюда.
— Едем, — Нестор помахал бумажкой. — Он нас на именины зовёт.