— Что за музыку ты выбрала к нашему приходу? Или думала, что приду с военным? — насмешливо спросила она.
— Ах, перестань! Ты опять? Опять? — воскликнула Тася, покраснев и поспешно выключая проигрыватель. — Просто случайная пластинка, я даже не знаю, как она тут оказалась.
— А нет у тебя другой, хотя бы с пением птиц? Мне теперь очень нравится, я недавно слушала целый концерт.
— Какие еще птицы? Уверена, что ты надо мной смеешься.
— Да нет же, клянусь тебе. Только это очень редкие пластинки. Их можно достать лишь по знакомству, и то с трудом.
Она теперь стояла у письменного стола и перебирала раскрытые книги и учебники. Тася настороженно следила за ней, готовая, видимо, сорваться по первому знаку насмешливости на ее лице.
— Ты учишься водить машину? — спросила Лариса Петровна, доставая из кучи книгу потолще других.
— Ну, учусь.
— А как же спорт? Совсем заброшен?
— А-а-а, ты снова за свое! — в отчаянии воскликнула Тася.
— Знаете, Сережа, у нее прекрасные способности к спорту, но она теперь ни в какую. Причина самая нелепая — жалеет побежденных. То есть просто не выносит их жалкого вида.
— Ой, ну перестань. Ну я же знаю, на что ты намекаешь. Что за охота без конца вспоминать, неужели интересно.
— Еще как интересно. Нет, Сережа, вы видели когда-нибудь смешанные соревнования, то есть мужчин против женщин или наоборот? Конечно, это редко увидишь, их не устраивают, чтобы не разжигать страсти, но иногда получается непредвиденно. И тогда — о, разве это можно сравнить с выступлениями за честь города или даже страны. Что им делить, в конце-то концов, этим странам и городам. Но тут противоречие посерьезней, Представьте себе чувства зрителей — тут уж не может быть равнодушных.
— Ага, значит, были и зрители? — сказал Сережа.
— Ну, конечно, полный берег реки. Ведь речь идет о соревнованиях на байдарках.
— О, как ты зла, — прошептала Тася.
— Не мешай. Представьте, он и она, оба из одного института…
— Неужели ты будешь рассказывать?
— …причем она в него не то что влюблена…
— Сейчас я тебя стукну!
— …а так, преклоняется…
— Боже мой, какая ложь.
— Что за музыку ты выбрала к нашему приходу? Или думала, что приду с военным? — насмешливо спросила она.
— Ах, перестань! Ты опять? Опять? — воскликнула Тася, покраснев и поспешно выключая проигрыватель. — Просто случайная пластинка, я даже не знаю, как она тут оказалась.
— А нет у тебя другой, хотя бы с пением птиц? Мне теперь очень нравится, я недавно слушала целый концерт.
— Какие еще птицы? Уверена, что ты надо мной смеешься.
— Да нет же, клянусь тебе. Только это очень редкие пластинки. Их можно достать лишь по знакомству, и то с трудом.
Она теперь стояла у письменного стола и перебирала раскрытые книги и учебники. Тася настороженно следила за ней, готовая, видимо, сорваться по первому знаку насмешливости на ее лице.
— Ты учишься водить машину? — спросила Лариса Петровна, доставая из кучи книгу потолще других.
— Ну, учусь.
— А как же спорт? Совсем заброшен?
— А-а-а, ты снова за свое! — в отчаянии воскликнула Тася.
— Знаете, Сережа, у нее прекрасные способности к спорту, но она теперь ни в какую. Причина самая нелепая — жалеет побежденных. То есть просто не выносит их жалкого вида.
— Ой, ну перестань. Ну я же знаю, на что ты намекаешь. Что за охота без конца вспоминать, неужели интересно.
— Еще как интересно. Нет, Сережа, вы видели когда-нибудь смешанные соревнования, то есть мужчин против женщин или наоборот? Конечно, это редко увидишь, их не устраивают, чтобы не разжигать страсти, но иногда получается непредвиденно. И тогда — о, разве это можно сравнить с выступлениями за честь города или даже страны. Что им делить, в конце-то концов, этим странам и городам. Но тут противоречие посерьезней, Представьте себе чувства зрителей — тут уж не может быть равнодушных.
— Ага, значит, были и зрители? — сказал Сережа.
— Ну, конечно, полный берег реки. Ведь речь идет о соревнованиях на байдарках.
— О, как ты зла, — прошептала Тася.
— Не мешай. Представьте, он и она, оба из одного института…
— Неужели ты будешь рассказывать?
— …причем она в него не то что влюблена…
— Сейчас я тебя стукну!
— …а так, преклоняется…
— Боже мой, какая ложь.