— Если человек дорого одет и в кармане у него всегда приличная пачка денег, он не может курить «Приму», — начал было втолковывать Сергей Григорьевич очевидную истину. Но, увидев в серых глазах Суровцева неподдельное недоумение, понял, что это пустая трата времени. Тут нужны были не уговоры, а простой запрет. — В общем так, — едва сдерживая себя, сказал Сырцов, — или будешь покупать только дорогие сигареты, или бросай курить. — И, несколько успокоившись, привел последний довод: — Тот Гриша, которого вместе с собакой прикончили, наверняка никому не рассказывал, что он с алмазами связан, а вот на какой-то мелочи посыпался…
Довод подействовал: сейчас Михаил Павлович стоял у деревянных перил причала и курил «Кэмел», ожидая начала посадки и с тревогой думая о связнике Василии Васильевиче, который почему-то запаздывал. Невдалеке, со скучающим видом, стоял в голубовато-сером костюме и белоснежной рубашке без галстука Сырцов. «Вот сразу видно, что человек воспитывался не там, где я, — с завистью подумал Михаил Павлович, глядя со стороны на своего напарника. — Костюм сидит, будто он в нем родился». Увлеченный своими мыслями, Суровцев с опозданием заметил, что на «Метеор» началась посадка и пассажиры жидкой струйкой начали перебираться по шаткому трапу с причала на борт катера. Среди них был и неизвестно когда появившийся связник Василий Васильевич. Суровцев затянулся последний раз и двинулся к трапу.
Место предполагаемой встречи Василия Васильевича с неизвестным сообщником, которому он должен был передать алмазы, сразу не понравилось Сырцову: открытая терраса кафе, под матерчатым цветным тентом, с десятком легких столиков, крытых пластиком. В глухом углу — стойка буфета, где торговали вином, бутербродами и размягшими от жары шоколадками. Но посетителей было мало. Видимо, курортники предпочитали смаковать букеты вин в более благоустроенных местах. Пристроившись к концу небольшой очереди, Сергей Григорьевич пытался мысленно определить человека, которому их связник передаст алмазы и получит деньги. «Неудачное место, — размышлял он, — каждый столик просматривается с любой точки террасы. Интересно: почему ему тут назначили встречу?» — недоумевал Сырцов, поглядывая на Василия Васильевича, который уже делал заказ буфетчику. Через два человека от него маялся от влажной духоты Суровцев.
Сергей Григорьевич выбрал себе свободный столик в углу террасы, откуда ему было хорошо видно и связника, и сидевшего неподалеку от него Михаила Павловича. Отпивая неторопливыми глотками тепловатый портвейн, Сырцов поздно заметил, как к его столику подошел молодой, улыбающийся мужчина со стаканом вина и, не спрашивая разрешения, устроился на стуле напротив.
— Я быстро, — извиняющимся тоном сказал он Сырцову. — Хотел прямо у прилавка выпить, да как-то неудобно, — доверительно сообщил он соседу по столику. — Люди подумают, что алкаш какой-нибудь… И толкаются там со всех сторон.
— Не торопитесь, — успокоил его Сергей Григорьевич, — я все равно один сижу. Места хватит…
— Дрянь портвейн, — поморщился незнакомец, сделав несколько глотков. — Теплый и кислый. — И наклонившись над столиком, сообщил Сырцову вполголоса: — Сзади меня, через несколько столиков, сидит блондинка в голубоватом платье. Только не смотрите сразу на нее! — предупредил компаньон по столику. Отпив еще несколько глотков вина, продолжил: — Это наводчица! Играет под ресторанную проститутку… По вечерам ее можно найти в ресторане «Жемчужина» или валютном баре «Лотос». Здесь она очень редкий гость. Наверное, следит за вашими людьми… Сейчас ее выведут из строя, а вы воспользуйтесь предлогом и постарайтесь с ней познакомиться. — Собеседник сделал еще несколько глотков и, не допив вина, поставил стакан на столик. — Такой гадостью в Америке негров травят! — громко заявил он и, встав со стула, направился к выходу.
Сырцов улыбнулся шутке и равнодушным взглядом стал осматривать соседние столики. Блондинка в голубоватом льняном платье сидела за четвертым столиком от него. Пышная прическа, собранная в крупные локоны, спускалась почти до плеч, зеркальные, темные очки закрывали верхнюю часть лица, а под сухим, с небольшой горбинкой носом, призывно алели чувственные губы крупного рта. На вид ей было не больше тридцати лет. Перед женщиной на столике желтела пластиковая бутылка какого-то сока, который она изредка отпивала из стакана маленькими глотками. Рядом, на углу стола, лежала дорогая сумка из белой кожи. «Место выбрано удачно, — мысленно отметил Сырцов, — оттуда ей хорошо видны и стойка буфета, и выход на террасу. Как же она узнала, что здесь будет встреча связников?» — размышлял Сергей Григорьевич, переведя свой взгляд на столик, за которым сидел Василий Васильевич. Тот предусмотрительно взял пару бутербродов, бутылку минеральной воды и теперь не спеша ел, хотя Сырцов видел, что он уже перекусил в отличном буфете на борту «Метеора». «Молодец! — мысленно похвалил связника Сырцов. — Надо же чем-то заняться, пока ждешь нужного человека». А вот Суровцев, сидевший неподалеку, судя по всему, дал маху: взяв в буфете стакан вина, выпил его залпом, едва успев сесть за столик, и теперь не знал, что ему дальше делать. Отлучиться вновь к буфету он не рисковал, а сидеть с дурацким видом перед пустым стаканом тоже было как-то неудобно. Выручил случай…
К столику, за которым сидела броская блондинка, подошел мужчина средних лет в рубашке навыпуск, со стаканом вина и, не садясь на стул, что-то ей сказал. Не ожидая ответа от явно удивленной женщины, он неожиданно выплеснул ей на грудь мутноватый портвейн, поставил пустой стакан на столик и неторопливо направился к выходу с террасы.
— За что? — растерянно спросила блондинка удалявшегося обидчика.
— Пошевелишь мозгами — догадаешься! — не оборачиваясь ответил мужчина.
Тут же откуда-то вывернулись два темноволосых, крепких парня в серых костюмах, сжали дебошира с боков и повели его по мраморным ступеням широкой лестницы вниз, к стоянке машин. Третий, очевидно их коллега в штатском, подошел к блондинке и спросил:
— За что он вас оскорбил?
— Откуда я знаю? — зло ответила женщина, вытирая платочком грудь в вырезе платья и оголенные до локтя руки. — Спросите лучше у него, — посоветовала она. — Я этого сумасшедшего первый раз в жизни вижу.
— Спрошу, — спокойно ответил парень. — Но он вам что-то перед этим сказал…
— Что может сказать такой дурак, кроме гадости? — ответила вопросом блондинка, тщетно стараясь привести себя в порядок.
— Хорошо, разберемся, — пообещал парень и, подойдя к одному из ближайших столиков, положил руку на плечо сидящего мужчины.
— Пройдемте со мной, — предложил он.
— А меня за что? — удивился посетитель.
— Тот хулиган сидел вначале за вашим столиком и о чем-то с вами говорил, — объяснил сотрудник милиции в штатском. — О чем?
— Какой-то пьяный треп… — отмахнулся мужчина. — Я его и не слушал.
— Вот так и напишите в объяснительной. Пойдемте, тут недалеко, — настаивал парень.
— Если человек дорого одет и в кармане у него всегда приличная пачка денег, он не может курить «Приму», — начал было втолковывать Сергей Григорьевич очевидную истину. Но, увидев в серых глазах Суровцева неподдельное недоумение, понял, что это пустая трата времени. Тут нужны были не уговоры, а простой запрет. — В общем так, — едва сдерживая себя, сказал Сырцов, — или будешь покупать только дорогие сигареты, или бросай курить. — И, несколько успокоившись, привел последний довод: — Тот Гриша, которого вместе с собакой прикончили, наверняка никому не рассказывал, что он с алмазами связан, а вот на какой-то мелочи посыпался…
Довод подействовал: сейчас Михаил Павлович стоял у деревянных перил причала и курил «Кэмел», ожидая начала посадки и с тревогой думая о связнике Василии Васильевиче, который почему-то запаздывал. Невдалеке, со скучающим видом, стоял в голубовато-сером костюме и белоснежной рубашке без галстука Сырцов. «Вот сразу видно, что человек воспитывался не там, где я, — с завистью подумал Михаил Павлович, глядя со стороны на своего напарника. — Костюм сидит, будто он в нем родился». Увлеченный своими мыслями, Суровцев с опозданием заметил, что на «Метеор» началась посадка и пассажиры жидкой струйкой начали перебираться по шаткому трапу с причала на борт катера. Среди них был и неизвестно когда появившийся связник Василий Васильевич. Суровцев затянулся последний раз и двинулся к трапу.
Место предполагаемой встречи Василия Васильевича с неизвестным сообщником, которому он должен был передать алмазы, сразу не понравилось Сырцову: открытая терраса кафе, под матерчатым цветным тентом, с десятком легких столиков, крытых пластиком. В глухом углу — стойка буфета, где торговали вином, бутербродами и размягшими от жары шоколадками. Но посетителей было мало. Видимо, курортники предпочитали смаковать букеты вин в более благоустроенных местах. Пристроившись к концу небольшой очереди, Сергей Григорьевич пытался мысленно определить человека, которому их связник передаст алмазы и получит деньги. «Неудачное место, — размышлял он, — каждый столик просматривается с любой точки террасы. Интересно: почему ему тут назначили встречу?» — недоумевал Сырцов, поглядывая на Василия Васильевича, который уже делал заказ буфетчику. Через два человека от него маялся от влажной духоты Суровцев.
Сергей Григорьевич выбрал себе свободный столик в углу террасы, откуда ему было хорошо видно и связника, и сидевшего неподалеку от него Михаила Павловича. Отпивая неторопливыми глотками тепловатый портвейн, Сырцов поздно заметил, как к его столику подошел молодой, улыбающийся мужчина со стаканом вина и, не спрашивая разрешения, устроился на стуле напротив.
— Я быстро, — извиняющимся тоном сказал он Сырцову. — Хотел прямо у прилавка выпить, да как-то неудобно, — доверительно сообщил он соседу по столику. — Люди подумают, что алкаш какой-нибудь… И толкаются там со всех сторон.
— Не торопитесь, — успокоил его Сергей Григорьевич, — я все равно один сижу. Места хватит…
— Дрянь портвейн, — поморщился незнакомец, сделав несколько глотков. — Теплый и кислый. — И наклонившись над столиком, сообщил Сырцову вполголоса: — Сзади меня, через несколько столиков, сидит блондинка в голубоватом платье. Только не смотрите сразу на нее! — предупредил компаньон по столику. Отпив еще несколько глотков вина, продолжил: — Это наводчица! Играет под ресторанную проститутку… По вечерам ее можно найти в ресторане «Жемчужина» или валютном баре «Лотос». Здесь она очень редкий гость. Наверное, следит за вашими людьми… Сейчас ее выведут из строя, а вы воспользуйтесь предлогом и постарайтесь с ней познакомиться. — Собеседник сделал еще несколько глотков и, не допив вина, поставил стакан на столик. — Такой гадостью в Америке негров травят! — громко заявил он и, встав со стула, направился к выходу.
Сырцов улыбнулся шутке и равнодушным взглядом стал осматривать соседние столики. Блондинка в голубоватом льняном платье сидела за четвертым столиком от него. Пышная прическа, собранная в крупные локоны, спускалась почти до плеч, зеркальные, темные очки закрывали верхнюю часть лица, а под сухим, с небольшой горбинкой носом, призывно алели чувственные губы крупного рта. На вид ей было не больше тридцати лет. Перед женщиной на столике желтела пластиковая бутылка какого-то сока, который она изредка отпивала из стакана маленькими глотками. Рядом, на углу стола, лежала дорогая сумка из белой кожи. «Место выбрано удачно, — мысленно отметил Сырцов, — оттуда ей хорошо видны и стойка буфета, и выход на террасу. Как же она узнала, что здесь будет встреча связников?» — размышлял Сергей Григорьевич, переведя свой взгляд на столик, за которым сидел Василий Васильевич. Тот предусмотрительно взял пару бутербродов, бутылку минеральной воды и теперь не спеша ел, хотя Сырцов видел, что он уже перекусил в отличном буфете на борту «Метеора». «Молодец! — мысленно похвалил связника Сырцов. — Надо же чем-то заняться, пока ждешь нужного человека». А вот Суровцев, сидевший неподалеку, судя по всему, дал маху: взяв в буфете стакан вина, выпил его залпом, едва успев сесть за столик, и теперь не знал, что ему дальше делать. Отлучиться вновь к буфету он не рисковал, а сидеть с дурацким видом перед пустым стаканом тоже было как-то неудобно. Выручил случай…
К столику, за которым сидела броская блондинка, подошел мужчина средних лет в рубашке навыпуск, со стаканом вина и, не садясь на стул, что-то ей сказал. Не ожидая ответа от явно удивленной женщины, он неожиданно выплеснул ей на грудь мутноватый портвейн, поставил пустой стакан на столик и неторопливо направился к выходу с террасы.
— За что? — растерянно спросила блондинка удалявшегося обидчика.
— Пошевелишь мозгами — догадаешься! — не оборачиваясь ответил мужчина.
Тут же откуда-то вывернулись два темноволосых, крепких парня в серых костюмах, сжали дебошира с боков и повели его по мраморным ступеням широкой лестницы вниз, к стоянке машин. Третий, очевидно их коллега в штатском, подошел к блондинке и спросил:
— За что он вас оскорбил?
— Откуда я знаю? — зло ответила женщина, вытирая платочком грудь в вырезе платья и оголенные до локтя руки. — Спросите лучше у него, — посоветовала она. — Я этого сумасшедшего первый раз в жизни вижу.
— Спрошу, — спокойно ответил парень. — Но он вам что-то перед этим сказал…
— Что может сказать такой дурак, кроме гадости? — ответила вопросом блондинка, тщетно стараясь привести себя в порядок.
— Хорошо, разберемся, — пообещал парень и, подойдя к одному из ближайших столиков, положил руку на плечо сидящего мужчины.
— Пройдемте со мной, — предложил он.
— А меня за что? — удивился посетитель.
— Тот хулиган сидел вначале за вашим столиком и о чем-то с вами говорил, — объяснил сотрудник милиции в штатском. — О чем?
— Какой-то пьяный треп… — отмахнулся мужчина. — Я его и не слушал.
— Вот так и напишите в объяснительной. Пойдемте, тут недалеко, — настаивал парень.