А вот кто именно привлек к участию в заговоре другого видного оппозиционера — бывшего рейхскомиссара Карла Фридриха Герделера, — так и осталось загадкой. А ведь именно через него в ряды заговорщиков потянулись молодые оппозиционеры.
Герделер привлек эксперта абвера Ханса фон Донаньи, онемеченного венгра. Этот подававший большие надежды юрист крепко дружил с теологом и богословом Дитрихом Бонхеффером. Последний некоторое время обитал в Британии, а потому имел хорошие связи в кругах англиканской церкви. И специально вернулся в Германию для того, чтобы бороться с нацизмом.
Примкнули к Беку и молодые аристократы. В частности, праправнук знаменитого соратника Бисмарка фельдмаршала Мольтке — граф Хельмут фон Мольтке, англичанин по матери.
А вскоре заговорщики получили необычного союзника. Генерал Бек встретился с главой абвера Канарисом и предложил примкнуть ему к истинным патриотам Германии. Невероятно, но факт: Канарис не только не выдал заговорщиков, а и примкнул к ним! И не один, а вместе со своим начштаба — полковником Гансом Остером, питавшим к «бесноватому ефрейтору» Гитлеру сильную личную неприязнь.
К слову, как выяснится через много лет, именно полковник Остер зимой 1939–1940 годов проинформировал правительственные круги Голландии и Норвегии о том, что Гитлер готовит нападение на их страны. Без сомнения, он пошел на такой шаг с ведома Канариса (возможно, даже по инициативе адмирала). Жаль только, что откровение Остера сочли гнусной фашистской провокацией. Но когда голландцы и норвежцы убедились в искренности его слов, было уже слишком поздно…
Однако вернемся к Канарису. Он встал на сторону заговорщиков практически без колебаний. Адмирал взял на себя обеспечение секретности заговора, поскольку считал его участников слишком прямолинейными, доверчивыми и беспечными. Именно шеф абвера придумал ловкий ход. Он сделал теолога Дитриха Бонхеффера агентом своего ведомства и превратил его в курьера для связи с Британией. А впрочем, не исключено, что теолог был агентом-двойником и активно сотрудничал не только с немецкой, но и с британской разведкой.
При активном участии адмирала Канариса руководители заговора разработали план действий. Предполагалось устроить переворот в тот момент, когда Гитлер отдаст приказ войскам на вторжение в Чехословакию. Эта операция носила кодовое наименование «Грюн». По роду службы Бек и Канарис прекрасно знали о ней. Фюрера намечалось захватить живым — при помощи верных офицеров. А далее — объявить о запрещении и роспуске НСДАП, а ее вождя судить Народным трибуналом.
В ходе судебного процесса планировалось освидетельствовать Гитлера. И, признав его сумасшедшим, упечь в «психушку». До конца его дней. Благородные аристократы не желали проливать кровь даже своих заклятых врагов.
По заданию Бека Бонхеффер несколько раз ездил в Англию — на тайные переговоры. Но осторожные британцы не поверили заговорщикам. Либо же решили гнуть свою линию, используя агрессивные устремления Гитлера в собственных целях: дескать, пусть он воюет с неугодным империализму СССР. Как бы там ни было, но три визита премьер-министра Великобритании Чемберлена в Германию и проведенные им с Гитлером переговоры показали: на помощь Лондона рассчитывать нечего!
В итоге решительные на поле боя военные оказались трусливыми в большой политике. Поэтому отлично спланированный заговор 1938 года так и не состоялся. При этом остается тайной: как при всеобщем тотальном шпионаже «заговор Бека» не раскрыло гестапо. Неужели Канарис обвел вокруг пальца Гиммлера, Гейдриха и Мюллера? Впрочем, это теперь не суть важно. Важно другое — из-за нерешительности кучки, пусть даже благородных, борцов Гитлер спустя год втянул весь мир в кровавую бойню.
Во многих странах мира символом «рыцарей плаща и кинжала» является летучая мышь — скрытное создание, прекрасно ориентирующееся в кромешной мгле.
Что же касается разведчиков Гитлера, то их, пожалуй, следует сравнить с нетопырями — верными спутниками упыря-фюрера. А впрочем, и среди этой братии была довольно разношерстая публика. Достаточно вспомнить шефа абвера Канариса — блестящего разведчика и личного врага Гитлера.
Однако большинство гитлеровских «нетопырей» были заплечных дел мастерами. Разносторонне подготовленными и безжалостными головорезами. Умными и коварными негодяями из гестапо, чьи руки по плечи в человеческой крови. Либо же профессионалами типа Скорцени и Шелленберга: беспринципными интеллектуалами с университетскими дипломами и стальными мышцами под мундирами СС.
Но, как бы там ни было, на счету спецслужб Третьего рейха немало блестящих спецопераций. В подавляющем большинстве так и оставшихся сплошной загадкой. Однако, как известно, со временем тайное вполне может стать явным…
В середине 1930-х годов магистральным направлением деятельности абвера стала подготовка фашистского мятежа в Испании.
Адмирал Канарис уделял стране, в которой когда-то лично проводил успешные разведывательные операции, самое пристальное внимание. Ведь победа профашистских сил на Пиренеях капитально укрепляла позиции национал-социализма в Европе. К тому же на южной оконечности Пиренейского полуострова находилась важнейшая военно-морская база Великобритании — Гибралтар. Она крайне интересовала немецкую военную разведку, поскольку являлась своеобразным «бельмом на глазу» для немецкого ВМФ, намеревавшегося начать в Средиземноморском бассейне активные боевые действия.
При этом немалую роль играла и близость фашистской Италии — стратегического союзника гитлеровской Германии. Большой интерес представляли также африканские колонии Испании. А еще после победы испанских фалангистов (именно так называли себя испанские фашисты) открывалась чудная возможность — окружить с двух сторон Францию, давнего врага Германии. И наконец, земля и небо Испании считались подходящим «полигоном» для испытания новейших образцов немецкого вооружения.
Поэтому Гитлер всячески поощрял работу Канариса в этом направлении. Всемерную помощь оказывало абверу и ведомство Гиммлера. «Черный орден» СС имел на Пиренеях собственные тайные интересы и агентуру, которая регулярно выполняла секретные поручения вождя НСДАП.
Надо сказать, что в 1930-е годы социально-экономическая обстановка в Испании была крайне нестабильной. Что оказалось настоящим «подарком» для немцев. Ведь в условиях сплошной неразберихи великолепно подготовленная агентура абвера могла работать без риска провала и высылки из страны.
В те годы в Испании состоялось несколько переворотов. В 1930-м — неудачная попытка путча республиканцев, ставивших своей задачей свержение монархии и установление демократии. Любопытный нюанс: в нем активно участвовали будущий сподвижник генерала Франко — генерал Кейпо де Льяно, а также брат будущего диктатора — известный испанский летчик Рамон Франко (впоследствии погибший в боях с республиканской авиацией). А также целая когорта других видных фалангистов, которые вскоре радикально изменили свою политическую позицию.
Такой расклад не мог не радовать Канариса, который сделал главную ставку на генерала Санхурхо. После провала очередного выступления «правых» этот испанский стратег обосновался в столице сопредельной Португалии — Лиссабоне. Еще одной важной фигурой в будущей крупной игре планировалось сделать генерала Ягуэ — командующего испанским иностранным легионом в Марокко.
А вот знаменитого генерала Франсиско Франко поначалу никто и не помышлял возводить в диктаторы. Ведь в борьбе с республиканцами он играл даже не вторую, а всего лишь третью «скрипку». Немцы хотели использовать его в качестве «рабочей лошади». Но самолет с генералом Санхурхо неожиданно разбился при перелете из Лиссабона в Севилью. Из-за этого Канарису и пришлось задействовать честолюбивого Франко.
Будущий диктатор родился в галисийском городе Эль-Ферроль, в многодетной семье. Его отец, потомственный офицер, дал сыну хорошее образование — Франсиско закончил Пехотную академию в Толедо. Долгое время Франко служил в «Терсиа» — испанском иностранном легионе. С 1928 года Франко возглавлял вновь созданную Военную академию в Сарагосе, а с середины 1930-х — он глава Большого генерального штаба.
Своей главной опорной базой абвер избрал город Тетуан в Испанском Марокко. В марте 1936 года из расположенного на Канарских островах Лас-Пальмаса в Тетуан вылетел самолет компании «Люфтганза». На его борту находились помощник резидента абвера на Канарах Ниман и генерал Франко.
На аэродроме в Тетуане их радушно встретил герр Лангенхейм — резидент абвера в Испанском Марокко. А далее между представителями резидентур абвера в Испанском Марокко и на Канарских островах и генералом испанской армии Франсиско Франко произошел преступный сговор. В результате которого заговор против республиканского правительства Испании воплотился в план войсковой спецоперации.
Конечно, генерал Франко был прекрасно осведомлен, что его сторонники могут рассчитывать только на определенную часть армии. Ее вторая часть, несомненно, сохранит верность республиканскому правительству. Но он рискнул. При этом собственный народ мало волновал властолюбивого генерала.
Первым делом кандидат в диктаторы потребовал от немецкой секретной миссии оказания военной помощи — сразу же после начала мятежа. Прежде всего Франко интересовала боевая авиация и поставки вооружений. Он прозорливо полагал, что республиканское правительство может обратиться за помощью к Франции, Англии и СССР.
В ответ немцы клятвенно заверили Франко, что помогут ему. Вскоре Лангенхейма вызвали в Берлин. Своего резидента в Испанском Марокко пожелал видеть сам Канарис.
Адмирал дотошно расспросил его о положении дел в Испании и ее метрополиях, а также проштудировал договор с фалангистами. А после этого сразу же позвонил главкому люфтваффе Герингу с просьбой принять Лангенхейма.
Геринг принял его незамедлительно. «Толстый Герман» был посвящен в цели и задачи миссии в Тетуане. И обещал помочь абверу в оказании помощи мятежникам-фалангистам. Но прежде — доложить о предложениях Канариса и Лангенхейма самому фюреру.
Через несколько дней в распоряжение шефа абвера выделили две эскадрильи военно-транспортных «юнкерсов», замаскированных под гражданские лайнеры. В срочном порядке их направили в Тетуан — в распоряжение секретной миссии. Абвер не рассчитывал на испанскую авиацию, поскольку большинство наземного персонала аэродромов поддерживало республиканцев.
Вечером 17 июля 1936 года в Испанском Марокко начался мятеж против республиканского правительства. Сотрудничавший с абвером верховный комиссар Испании в Марокко Антиенца приказал стянуть к Тетуану войска. Из регулярных марокканских войск и солдат иностранного легиона генерал Франко сколотил армейскую группировку численностью в 20 000 штыков. Вдобавок ставленник республиканского правительства генерал Ягуэ оказался активным фалангистом, а его войска оперативно захватили почти все Испанское Марокко. В Барселоне также вспыхнул военный мятеж, который возглавил командующий военным округом на Балеарских островах генерал Годед, прилетевший в Барсу на немецком самолете.
Тут-то и пригодились немецкие «юнкерсы». Они приняли на борт солдат из гарнизонов Канарских островов и Тетуана. Ими командовал генерал Франко, чей штаб дислоцировался в Севилье. Туда же перебросили еще несколько отрядов мятежников. Их переброска осуществлялась под руководством опытного абверовца Гейнихена.
Остается лишь удивляться тому, с каким успехом абвер провернул «миссию в Тетуане» — при полном неведении республиканского правительства! В 10:00 18 июля глава республиканского правительства (он же — военный министр Испании) дон Сантьяго Касарес получил срочную шифрограмму о восстании в Марокко. Но не придал ей значения, считая случившееся очередной «мелкой заварушкой».
Немцы педантично соблюли секретное соглашение с фалангистами. Германские и итальянские военные самолеты стали прибывать к мятежникам с первого дня восстания. Люфтваффе летело до Марокко без посадки или же через аэродромы подскока в Испании. А итальянские ВВС дозаправлялись в Алжире и во французской зоне Марокко.
Вскоре в Испанию прибыл элитный легион германских ВВС — «Кондор». Его асы получили в испанском небе прекрасный боевой опыт. На стороне фалангистов воевали и представители вермахта, а также отдельные части итальянских сухопутных войн. Абвер создал крупные немецкие базы в Сан-Себастьяне, Барселоне и Тетуане. Активно работали на Пиренеях и кадры СС — достаточно вспомнить спецоперации по поиску «Святого Грааля» под руководством Отто Скорцени.
Однако большинство спецопераций абвера и СД на Пиренеях покрыты мраком тайны и по сей день.
По воспоминаниям людей из ближайшего окружения Гитлера, фюрер нацистов патологически ненавидел Францию и французов, которых он называл «неполноценными негроидами» и даже «жидо-негроидами». Дело здесь в том, что Гитлер не мог забыть позора Версальского мира, поставившего Германию на колени после Первой мировой войны. Поэтому, придя к власти, он поклялся отомстить французам за поражение.
Однако в своих официальных речах середины 1930-х годов фюрер избегал резких выпадов в адрес потомков галлов, ограничиваясь намеками и глухими угрозами. В этот период он предпочитал готовиться к грядущей войне. В 1935-м, наплевав на Версальские соглашения, фюрер принялся за возрождение рейхсвера, поэтому опасался международных санкций, которые могли быть приняты после его человеконенавистнических заявлений. Но, поняв, что ему все сходит с рук, лидер нацистов обнаглел. И стал готовиться к нападению на Францию.
В 1936 году фюрер потребовал от Канариса, чтобы тот предоставил полную картину оборонного потенциала французов. В ответ адмирал заметил, что для эффективности овладения сопредельной страной надо прежде создать там сильную разведывательную сеть и «пятую колонну» наподобие испанской. «Но есть ли для этого у абвера надежные и толковые люди?» — поинтересовался Гитлер. «Да!» — ответил адмирал. И добавил, что поручит этот фронт работ опытному специалисту — 43-летнему майору Пикенброку.
Ганс Пикенброк появился на свет в Эссене. В 20 лет он стал фанен-юнкером — кандидатом в офицеры. Участвовал в Первой мировой войне. Забегая вперед, скажем, что свою военную карьеру Пикенброк закончил в пятьдесят, когда в звании генерал-лейтенанта был пленен советскими войсками. Хотя, в принципе, генеральский мундир Ганс надевал крайне редко, поскольку служил в разведке.
В конце 1936 года Канарис назначил Пикенброка начальником отдела «Абвер-I», который занимался политической, технической экономической и военной разведкой, а также шпионажем.
За глаза подчиненные Пикенброка любовно прозвали своего шефа «Пики». Канарис также не чаял души в этом виртуозном шпионе. Он сделал его своим первым замом и ближайшим другом.
Фюрер тоже высоко ценил способности начальника «Абвер-I». В 1937-м Пикенброку присвоили звание подполковника, в 1940 году он стал полковником, а в 1943-м — генерал-майором.