— Я-то подумала, что стряслось что-нибудь в доме сеньора священника, ты что-нибудь там натворила, и он пришел ко мне пожаловаться.
— Да ничего подобного.
— А ты разве не видела, как он ушел из дома? Он не сказал тебе, что идет сюда?
— Ну что вы! Только и не хватало сеньору священнику докладывать мне, когда и куда он идет.
— Тогда это очень странно…
— Но, в конце концов, раз он пришел, так, наверно, сказал вам…
— Да что он мог сказать, когда я его не видела?.. Сейчас объясню. В десять часов, как обычно, ко мне пришла одна из девочек, из дочек соседки-позументщицы, старшая, Селедония, самая шустрая. Так вот, болтаем мы с ней и вдруг без четверти двенадцать — дзинь! — звонят. Я говорю девочке: «Отвори, дочка, и, кто бы там ни был, скажи, что меня нет дома». После скандала, что устроил этот мерзавец из бакалейной лавки, я боюсь принимать кого бы то ни было, когда тебя нет дома… Селедония отворила… Я отсюда слышала такой густой голос, сразу почувствовала, что человек солидный, но слов разобрать не смогла… А потом девочка рассказала мне, что это был священник…
— А какой он?
— Высокий, видный… Не старый, но и не молодой.
— Да, это он, — подтвердила Бенина, изумляясь совпадению. — А карточку он не оставил?
— Нет, он забыл дома бумажник.
— И спросил обо мне?
— Нет, сказал только, что хочет меня видеть по очень важному для меня делу.
— Тогда зайдет еще раз.
— Но не очень скоро. Он сказал, что вечером уезжает в Гвадалахару. Ты, должно быть, слышала об этом.
— Да, что-то говорили… Насчет того, чтоб отвезти на вокзал чемодан и так далее.
— Ну вот, видишь… Если хочешь, позови Селедонию, она тебе расскажет подробней. Дон Ромуальдо очень сожалел, что не застал меня… сказал, что зайдет тотчас, как вернется из Гвадалахары… Странно только, что он ничего тебе не сказал об этом важном деле. А может, ты все знаешь, но хочешь сделать мне сюрприз?
— Нет, нет, мне об этом ничего не известно… А Селедония не перепутала имя?
— Спроси сама… Он два или три раза повторил: «Скажи госпоже, что заходил дон Ромуальдо».
Селедония подтвердила достоверность события. Девчонка была бойкая и передала слово в слово все, что говорил сеньор священник, точно описала его внешность, одежду, манеру речи… Бенина, как ни была смущена странным совпадением, долго о нем раздумывать не стала, ее заботили дела поважней. Фраскито к тому времени настолько окреп, что женщины решили поставить его на ноги, но кавалер, сделав несколько шагов по гостиной и коридору, с удивлением обнаружил, что левая нога не слушается… Однако он надеялся, что при хорошем питании сумеет ее разработать и сможет твердо ступать обеими ногами. Так что скоро совсем поправится. Свою признательность обеим сеньорам, особенно Бенине, он сохранит на всю жизнь… У него появилось второе дыхание и новые надежды получить в скором времени хорошее место, которое позволит ему существовать безбедно, иметь собственное жилье, пусть скромное, и… В общем, он воспрянул духом, а это главное, когда надо восстановить силы телесные.
Нина, не забывавшая ни о каких нуждах тех, кого держала на своем попечении, сказала, что надо бы предупредить хозяек дома на улице Сан-Андрес, которые, несомненно, удивляются долгому отсутствию своего жильца.
— Да, пожалуйста, передайте им, что я здесь, — согласился кавалер, удивленный такой прозорливостью. — Скажите им то, что сочтете нужным, и я не сомневаюсь, что мои интересы вы соблюдете.
— Я-то подумала, что стряслось что-нибудь в доме сеньора священника, ты что-нибудь там натворила, и он пришел ко мне пожаловаться.
— Да ничего подобного.
— А ты разве не видела, как он ушел из дома? Он не сказал тебе, что идет сюда?
— Ну что вы! Только и не хватало сеньору священнику докладывать мне, когда и куда он идет.
— Тогда это очень странно…
— Но, в конце концов, раз он пришел, так, наверно, сказал вам…
— Да что он мог сказать, когда я его не видела?.. Сейчас объясню. В десять часов, как обычно, ко мне пришла одна из девочек, из дочек соседки-позументщицы, старшая, Селедония, самая шустрая. Так вот, болтаем мы с ней и вдруг без четверти двенадцать — дзинь! — звонят. Я говорю девочке: «Отвори, дочка, и, кто бы там ни был, скажи, что меня нет дома». После скандала, что устроил этот мерзавец из бакалейной лавки, я боюсь принимать кого бы то ни было, когда тебя нет дома… Селедония отворила… Я отсюда слышала такой густой голос, сразу почувствовала, что человек солидный, но слов разобрать не смогла… А потом девочка рассказала мне, что это был священник…
— А какой он?
— Высокий, видный… Не старый, но и не молодой.
— Да, это он, — подтвердила Бенина, изумляясь совпадению. — А карточку он не оставил?
— Нет, он забыл дома бумажник.
— И спросил обо мне?
— Нет, сказал только, что хочет меня видеть по очень важному для меня делу.
— Тогда зайдет еще раз.
— Но не очень скоро. Он сказал, что вечером уезжает в Гвадалахару. Ты, должно быть, слышала об этом.
— Да, что-то говорили… Насчет того, чтоб отвезти на вокзал чемодан и так далее.
— Ну вот, видишь… Если хочешь, позови Селедонию, она тебе расскажет подробней. Дон Ромуальдо очень сожалел, что не застал меня… сказал, что зайдет тотчас, как вернется из Гвадалахары… Странно только, что он ничего тебе не сказал об этом важном деле. А может, ты все знаешь, но хочешь сделать мне сюрприз?
— Нет, нет, мне об этом ничего не известно… А Селедония не перепутала имя?
— Спроси сама… Он два или три раза повторил: «Скажи госпоже, что заходил дон Ромуальдо».
Селедония подтвердила достоверность события. Девчонка была бойкая и передала слово в слово все, что говорил сеньор священник, точно описала его внешность, одежду, манеру речи… Бенина, как ни была смущена странным совпадением, долго о нем раздумывать не стала, ее заботили дела поважней. Фраскито к тому времени настолько окреп, что женщины решили поставить его на ноги, но кавалер, сделав несколько шагов по гостиной и коридору, с удивлением обнаружил, что левая нога не слушается… Однако он надеялся, что при хорошем питании сумеет ее разработать и сможет твердо ступать обеими ногами. Так что скоро совсем поправится. Свою признательность обеим сеньорам, особенно Бенине, он сохранит на всю жизнь… У него появилось второе дыхание и новые надежды получить в скором времени хорошее место, которое позволит ему существовать безбедно, иметь собственное жилье, пусть скромное, и… В общем, он воспрянул духом, а это главное, когда надо восстановить силы телесные.
Нина, не забывавшая ни о каких нуждах тех, кого держала на своем попечении, сказала, что надо бы предупредить хозяек дома на улице Сан-Андрес, которые, несомненно, удивляются долгому отсутствию своего жильца.
— Да, пожалуйста, передайте им, что я здесь, — согласился кавалер, удивленный такой прозорливостью. — Скажите им то, что сочтете нужным, и я не сомневаюсь, что мои интересы вы соблюдете.