Писал наброски к роману «Внутри шаманского бубна» и Процелста — шаман возникал постепенно, но одно дело в голове, другое — на бумаге. Да и нужен ли шаман? хотя ужасно соблазнительно описать камланья. Я, кстати сказать, видел это в Омске — в Питере показывали шамана, — и Распутин был тогда в моде, — омские купцы нашли где-то своего, решали везти в Петроград, его показывали в какой-то большой белой комнате, но шаман скрылся, говорят, запил или обвинили в воровстве.
4. I.1958 года.
Писание схемы «Внутри шам[анского] бубна». — Роман, в общем, придуман. — Из дома не выходил: горло. «Правда» предложила написать статью о романе Седых{529}. В Иркутске я слышал — Седых: способный писатель, больной, мнительный; мне не удалось с ним повидаться — знаменитости мне надоели, особенно провинциальные, к тому же я сам — провинциальная знаменитость со всеми ее недостатками. А день был красив, ночь еще лучше: иней, утром солнце, легкий морозец. Если б ко всему этому иметь еще издательство!
5. I.1958 года.
Писал сценарий «Внутри шаманского бубна». — После сценария, м. б., легче будет писать роман? И читал удивительно поэтичные шаманские заклинания — в поэзии, главное, свобода, а шаман ли не свободен? — И внес окончательные изменения в «Историю моих книг», которая мне надоела.
6. I.1958 года.
«Мистерия-буфф» в Театре Сатиры{530} — агитка 1918 года, когда, казалось, что все уже сделано. По-моему, скучно. Публика смотрит с большим интересом, что доказывает, сколь мало она знает о 1918 годе. Много молодежи. Капица очень хвалил, но во втором действии задремал. А я уехал со спектакля с каким-то раздражением: глупость ведь неистребима. А, м. б. и слава богу, что неистребима? Умные так беспокойны!
7. I.1958 года.
Прогулка, писание «Внутри», любование на метель, ныне у нас столь редкую, что русские метели кажутся выдуманными, — и все. Пастернака встретила Т[амара] В[ладимировна]:
— Я очень был рад, узнав, что Кома — гениальный.
— Мы это давно знаем, а вы от кого же узнали?
— Мне сказала Наташа Ливанова{531}.
Все приготовлено, чтобы начать сценарий «Часовой у См[ольного]», но как-то смелости не хватает начать, хотя ничего страшного в этом нет. Страшна — краткость. Откуда ее взять?
8. I.1958 года.
Даже не выходил на улицу: все писал сценарий.
Сделал, кажется, самое главное: начало. Дальше, надо думать, пойдет легче. Наш воз, обычно, застревает в самом начале.
М. б. писать роман «Внутри Хебэ»{532},— параллельно? — Впрочем, если роман пишется, самое меньшее, полгода, а сценарий перепишу в две недели, зачем параллель?
9. I.1958 года.
Писал сценарий «Часовой». Хорошо — все-таки, когда вещь полежит. Тамара уехала на вечер памяти 75-летия А. Н. Толстого, а я остался и написал несколько сценок в сценарий, которые, мне кажется, придают ему человечность. Вообще-то он очень схематичен. — А. Н. прославляется, видимо, в связи с необходимостью «консолидации». А вообще — как бы старик был доволен, доживи он!
— Что-то мне везет (тьфу, тьфу!) — мысли текут легко, работоспособность большая, — на 63-то году!
10. I.1958 года.
Писал сценарий.
11. I.1958 года.
До полудня тоже усиленно писал сценарий, но затем, по-видимому, устал и бросил.
Читал, гулял, а затем, вечером ездил в ресторан «Дома актера» на ужин по случаю 75-летия А. Н. Толстого. Департамент Мертвых Дел.
Что-то мямлила красавица Радам{533}, жена М. Светлова. Тамара говорила:
— Но, ведь, ни она не видела Толстого, ни он ее. Я сказал:
— Если б Толстой ее увидел, мы бы теперь обедали в другом ресторане.
12. I.1958 года.
Гулял. Ходили на станцию встретить родственников. За ужином Петька{534}, которому вчера исполнилось П/2 года, сказал, глядя на Г. К. Зиллер{535}:
— Дядя Жорж… собирал рябину… в корзину.
Читал С. Цвейга. Вот писатель, который необыкновенно любил удовольствия, получаемые от жизни. Он, наверное, и в качестве памятника будет стоять с удовольствием.
13. I.1958 года.
Писал сценарий.
14. I.1958 года.
Заседание в альманахе «Н. С.»{536}. Секр[етарь] редакции, мотивируя то, что не напечатали очерки Солоухина{537}, сказал, что редакция убоялась печатать, т. к. сам автор «распространял слухи», что его очерки «мрачные». — К. Львова жаловалась, что плохие статьи на ее роман «организовали» евреи; говорила завуалированно, конечно. — А когда кто-то предложил напечатать статью об очерках К. Паустовского, редактор воскликнул:
— Паустовский еще не признал своих ошибок, а мы будем печатать о нем статью!
Вечером — у Л. Ю. Брик. Самоубийство секр[етаря] К. Федина.
15. I.1958 года.
Дела двигаются медленно. Написал сценарий [нрзб.], но привести его в порядок нет сил.
Маша{538} говорит, что реж. Луков отказался от постановки «Часового у Смольного», объяснял это тем, что сценарий плох. М. Б., он и плох, но другие еще хуже. Вчера, например, я смотрел фильм «Авиценна»{539}, Я был растроган и восхищен — что за ерунда!
16. I.1958 года.
Захворала Тамара. Грипп. Проф. Дамир{540} в зеленом костюме, разговаривал об юбилее Толстого, сказал, что Андроников, м. б., и читал А. Н., но он или ничего не помнит, или не знает, что сказал. «А ловок! Ловок тем, что выйдет из положения — в духе властей того дня, в котором он живет». Андроников же просто-напросто упоен усердием, и это усердие ужасно волнует его.
Не писал. Плохо спал ночь и поэтому ушел рано гулять. Тепло — 2° мороза.