Врачебная беседа как геотопорик раскалывает нутро. Никогда не знаешь заранее, что на расколе окажется: серость булыжная или сокровище… Бывает и одаренность роскошная, а личность серая, душа мелкая, непрочищенная, дремучая или, того хуже, гнилая.
У серого Гомо Одинокуса узенький, как мышиная ноздря, кругозорчик, беспомощное мышление. Произвол зависимостей, несогласованность побуждений. Эгоизм выше крыши. Указывать на это — что горбатому на горб, да такому, который считает себя стройным.
Серый Одинокус боится правды, не хочет истины. От боли, от страха, от тоски, от неуюта убежать хочет. От проблем хочет избавиться. Хочет благополучия, получить благо хочет.
Хочет счастья всего-навсего, счастьица хоть совсем маленького. Только так, чтобы не напрягаться особо, ибо непреклонно ленив.
Как же быть с тобой, Одинокус, с какого конца вытаскивать из болота по имени ты? — Начать с размывания одиночества?.. Показать похожих, но с вариациями: кому хуже, кому лучше, кто как гибнет, а кто и спасается — кто до чего додумывается, как жить догадывается, как решается измениться..
Один дунет, другой нет, спрячет голову в буфет, ныть и лаяться горазд, а еще и наподдаст:
(из Конкретных Опусов Ивана Халявина)
У тебя в доме, Друг мой, — я точно знаю — есть люди, чувствующие себя необитаемыми островами. Там где-то — материк, континент — близко ли, далеко ли — может, и в двух шагах — не видать… За тонкой непроницаемой стенкой человек может прямо перед тобой нос к носу стоять — а вас друг для друга нет.
Невидимые стены разгораживают наши души, стены разобщенности внутри нас…
Из крайних случаев Гомо Одинокуса… Письмо это и свой ответ на него я уже не раз приводил в книгах и — с новыми комментариями! — повторю сознательно, ибо типаж стержневой, воспроизводится из поколения в поколение. Способ спасения — тоже..
ВЛ, мне 33 года. Все эти годы я прожала в одиночестве. В детстве была гадким утенком. Ни одного теплого слова, ни одной улыбки… Ловила на себе только злые, презрительные взгляды. О том, чтобы искать сочувствие и поддержку в семье в трудные минуты, я не мечтала. Тщательно скрывала свои неудачи, чтобы лишний раз не слышать упреки и едкие замечания…
Сразу ясно, откуда это одиночество родом, из какого семейного адка — и как жестко подвязано на зашкаленную оценочную зависимость.
Я не застенчива, нет, это мягкое для меня слово… Я человек застенный, вмурованный в стену. И не человеком себя ощущаю среди людей, а какой-то мерзкой букашкой.
Когда в первый раз устроилась на работу после школы и почувствовала хорошее отношение окружающих, испугалась страшно.
Не знала, как себя вести. Для меня было странным такое отношение и мучительно неприятным. Человека, которые не скрывал расположения ко мне, я обходила на пушечный выстрел и в конце концов уволилась…
Если вырос в погребе, то и неяркий свет поначалу слепит, солнышко обжигает… Инерция разобщенного состояния души велика.
Работаю сейчас на почтамте, на сортировке, исполняю обязанности, не поднимая глаз на людей... Заняться любимым делом (обожаю животных, всю жизнь мечтала о ветеринарии) так и не пришлось — не решилась, зверей ведь приводят люди, с ними надо общаться…
Единственное мое утешение и наслаждение — книги. Изредка смотрю телесериалы. Ощущение при этом, как будто наблюдаешь какую-то инопланетную жизнь…
Вы спросите, почему я не обратилась к вам за помощью раньше. Да я просто не осознавала своего положения. Я ничего не знала о взаимоотношениях между людьми. Я даже не подозревала, что таковые существуют. Я жила, в буквальном смысле низко наклонив голову, боялась смотреть вокруг, в уверенности, что ничего не увижу, кроме недобрых и насмешливых взглядов. Но вот с годами я слегка осмелела и огляделась… Оказывается, ничего страшного. Стала наблюдать за людьми вокруг и сделала открытие, что в большинстве своем люди — не угрюмые замкнутые одиночки, как я, а имеют семьи, сожителей или просто друзей, приятелей, имеют свои тусовки, компании; что многие хорошо друг к другу относятся, что есть и любовь…
Из адского существования Гомо Застенуса мир других кажется раем всеобщего единения; и потому еще кажется Застенусу так, что людей видит едва-едва, размытыми очертаниями…
Люди улыбаются друг другу (даже это было для меня новостью), находят друг у друга поддержку. Для меня это было потрясающим открытием. Мне показалось, что вот-вот произойдет чудо, и я выберусь из своей стены.
«Иди к людям, и они тебя поймут», — услышала как-то слова одной доброй женщины.
Нет, невозможно. Люди, может быть, и поймут, только вот подойти к ним за милостыней общения я не могу… Между нами стена, глухая, железобетонная, бесконечно высокая. И бьюсь я об эту стену уже много лет…
Я угрюма, пассивна и безразлична ко всему и ко всем. Вся в себе, варюсь в собственном соку.
И радость, и горе переживаю в одиночку.
Могу быть в прекрасном расположении духа, но только для себя. Если в это время ко мне кто-нибудь подойдет просто так, поговорить, — мое настроение тут же падает. У меня человекобоязнь, я боюсь людей, боюсь и вас тоже, ВЛ!..
У меня никогда не было подруги или друга. Если малознакомые мне улыбаются (говорят, что у меня привлекательная внешность, но я не верю), то знакомые стараются меня избегать.
Меня вроде бы уважают в коллективе и в то же время стараются обойти, не заметить. Мое общество всем в тягость, я никому не нужна.
Хочу к людям! Боюсь людей! Хочу и боюсь!!..
…Порой удивляюсь, как мне удалось дожить до тридцати трех лет, почему у меня до сих пор не разорвалось сердце. Мечтала о самоубийстве, давала даже себе срок…
Нет, я слишком труслива и в оправдание ищу отговорки. То мне жалко отца, то боюсь загробной жизни — а вдруг там не принимают непрошенных гостей. Недавно пришла мысль о монастыре… На решительные действия я не способна, мне остается только мучиться и мечтать о естественном конце. Я даже свое имя назвать боюсь… Называю себя просто Л.
из моих ответов
Л., спасибо за письмо, вы предприняли труд доверия, труд великий — начало падения стены. Глаза уже видят свет, кожа чует тепло… Совсем близко жизнь — всего в двух шагах…
Попробуем вместе ответить: почему я защищаюсь от внимания к себе, от доброго отношения?.. Почему я боюсь людей и боюсь любви?.
Отвечаю (за себя и за вас): подозреваю себя в стыдной бедности, в душевном ничтожестве
Опасаюсь, что не смогу соответствовать. Привязываться боюсь…
Почему, отчуждаясь людей, я так завишу от их оценок (всего более воображаемых)?
Ответ, потому что по-детски еще строю свое самосознание и самооценку по меркам, извне взятым — не проработанным, не осмысленным.
Оценочная зависимость — потому что стержень душевный не выстроен, не проявлено духовное существо, светоносное, теплородное.
Конечно — нельзя получать, не давая, нельзя снимать проценты, не вкладывая Сейчас, по ощущению, мне нечего дать другим… Но что потеряю я, открывшись, как есть, хотя бы одному человеку? Да ничего, кроме своей скорлупки, кроме стены этой, в которой мне так давно тесно, душно и больно жить,
А открою, может быть, самое главное: свою способность дарить свет и тепло душевное.
(Так и произошло в жизни со мной — и неважно, что те, кому предлагал, дар не взяли — нашлись иные, которых не знал, не звал и не ждал… Не может быть невостребованной душа.)
Перелететь через стену одиночества можно! — не перелезать, не биться — перелететь!.
Не пробовали еще?. Стена, между прочим, не такая уж и высокая и не прочная, упасть может даже от случайного сотрясения…