— Видел пару раз в ночном клубе да слышал о нем несколько историй. Если они правдивы хотя бы на десять процентов, то это опасный тип. И ваш племянник все еще связан с ним, Тони?
— Не знаю. Бьюсь об заклад, он опять попал в беду. Думаю, вы об этом знаете, только мне не говорите.
— Почему вы так решили?
— Потому что я видел его на прошлой неделе. Он был разодет как кинозвезда и сидел за рулем спортивного автомобиля. — Он взмахнул рукой. — Откуда у него такие деньги? Он не работает и выступать больше не может.
— Почему же вы не спросили его об этом?
— Не смешите меня. Спросить его? Да он даже «привет» не сказал своему дядюшке Тони. Слишком был увлечен ездой и блондинкой рядом с ним.
— Он был с девушкой?
— Ну да.
— А ее вы знаете?
— Конечно. Она работала здесь прошлым летом. Ее зовут Эстер Кэмпбелл. Я думал, у нее все-таки не так мало мозгов, чтобы носиться на машине с моим племянником Мэнни.
— Сколько времени она с ним?
— Понятия не имею.
— Где вы их видели?
— На Венецианской скоростной дороге.
— Эстер Кэмпбелл была подругой вашей дочери?
Он еще больше помрачнел.
— Вроде бы. К чему все это, мистер? Сначала вы расспрашивали о племяннике, а сейчас перешли на дочь.
— Я услышал о ней только сегодня утром. Она была подругой Эстер Кэмпбелл, а я интересуюсь именно ею.
— А я нет. Я ничего не знаю. Оставьте меня в покое. Что я могу знать? — Его настроение резко изменилось. Он сделал идиотски-тупое лицо. — У меня травма головы. Я плохо соображаю. Моя дочь погибла. Мой племянник — бесчестный гангстер. А какие-то люди приходят и бьют меня кулаком по носу.
Студия Антуана, окна которой выходили на бульвар, располагалась во втором этаже оригинального здания с лепными украшениями, в восточной части Голливуда.
Здание было не старым, но местами обшарпанным и заново покрашенным в разные цвета: розовый, белый, голубой, так что выглядело оно несколько странно. Войти в дом можно было только со двора, в центре которого возвышался фонтан в стиле тераццо и несколько киосков, торгующих сувенирами. Бетонная нимфа стояла по колено в воде. Одной рукой, как фиговым листиком, она стыдливо прикрывала свои прелести, а другой манила к себе.
Я медленно поднялся по наружной лестнице на балкон второго этажа. Сквозь открытую дверь видны были с полдюжины девушек в трико, растягивающих связки у станка вдоль стены. Женщина с плоской грудью, но довольно массивными бедрами громко, как армейский инструктор по строевой подготовке, отдавала команды:
— Grand battement, s’il vous plaît. Non, non, grand battement.
Я прошел в конец балкона, преследуемый сладкосоленым запахом пота молодого тела. Антуан сидел за столом в своем кабинете, коротенький и широкий, одетый в габардиновый костюм цвета лимонного мороженого. Он легко поднялся мне навстречу, как бы демонстрируя свою вечную молодость. Лицо у него было загорелым, а на протянутой руке блеснули два кольца: печатка и перстень с бриллиантом, который составлял пару с камнем в заколке фулярового галстука. Он сжал мою руку, как рак своими клешнями.
— Мистер Арчер.
Антуан появился в Голливуде гораздо раньше меня, но все еще произносил мою фамилию как «Аршер». Возможно, акцент был частью его делового имиджа. Но, несмотря на это, он мне нравился.
— Удивительно, что вы все еще помните меня.
— Я вспоминаю вас с огромной благодарностью, — с улыбкой проговорил он, — и довольно часто.
— Которая по счету жена у вас в данный момент?
— Подумать только! Вы все так же вульгарны. — Он изящно всплеснул руками, заодно проверив, в порядке ли у него маникюр. — Пятая. И мы предельно счастливы. Так что, надеюсь, ваши услуги не потребуются.
— Пока.
— Полагаю, вы пришли не для того, чтобы обсудить мои семейные проблемы. Какое у вас дело ко мне?
— Я ищу девушку.
— Эстер Кэмпбелл?
— Вот именно.
— И вас нанял ее муж, этот наивный здоровях?
— Вы просто ясновидящий.
— Он натуральный дурак. Любой, кто бегает за женщиной в нашем городе, особенно если это парень его возраста и сложения, — дурах. Почему он не остановится? Тогда они сами роем будут виться вокруг него.
— Его интересует только одна. Ну, так что же вы о ней скажете?
— Что скажу? — повторил он, простирая вперед руки ладонями вверх, словно демонстрируя их чистоту. — Она брала у меня уроки танцев три или четыре месяца подряд. Молодые девушки приходят и уходят. И я не могу отвечать за их личную жизнь.
— А что вы знаете о ее личной жизни?
— Ничего. И не желаю знать. Мой друг Пэдди Дейн из Торонто напрасно порекомендовал ей обратиться ко мне. Эта девушка просто помешана на том, чтобы сделать карьеру. От подобных особ можно ждать любых неприятностей.
— Зачем вы натравили ее мужа на Клэреиса Бассетта?
Он удивленно поднял брови.