— Благодарю вас, рыцарь Кольмар, за роль, сыгранную нынешней ночью, — продолжал Жижка после минутного молчания. — Но ответьте, — добавил он, устремив проницательный взгляд на лицо нашего героя, но говоря уважительно, — ответьте, почему вы очутились поблизости в такое время?
Эрнест Кольмар привел генералу то же откровенное объяснение, что и Этне, и воин остался доволен.
— Вы оказали девушке, — заметил Жижка, — неоценимую услугу, вызволив ее от врагов. Я тоже обязан вам спасением этого молодого создания, в котором принимаю глубокое участие и люблю не меньше, чем ее сестру Сатанаису. Но вы должны сделать мне еще одно одолжение, рыцарь, — прибавил начальник таборитов.
— Говорите, генерал! — воскликнул Кольмар. — Чего требуете вы от меня?
— Молчания, сохранения полной тайны относительно сегодняшних приключений, — ответил Жижка торжественным тоном. — Я прошу вас как рыцаря обещать мне считать их сном или чем-то подобным, о чем вы никогда не станете болтать. А если когда-нибудь вы еще встретитесь с Этной, не намекайте ей на случившееся и не расспрашивайте о нем. Могу ли я быть уверенным, что вы исполните мою просьбу?
— Да, — проговорил Кольмар. Поднеся к губам эфес своей шпаги, сделанный в виде креста, он сказал твердым голосом: — Клянусь хранить нерушимую тайну обо всем, что я видел и слышал нынешней ночью.
Жижка поблагодарил его, а Этна обратила на рыцаря взор, полный признательности, взор, который дошел до глубины его души.
— Теперь воротимся в лагерь, — сказал начальник таборитов.
Кольмар протянул руку Этне — та взяла ее свободно, точно ночное происшествие уже сделало их короткими друзьями, — и вывел девушку из пещеры. Жижка шел сзади.
Они прошагали по тропинке, перешли через мост, и недалеко от ручейка Этна заговорила:
— Здесь я должна с вами расстаться, рыцарь.
— Но мы же увидимся утром, прежде чем я покину лагерь таборитов? — заметил Кольмар, пожимая ей руку и глядя в лицо, освещенное лунными лучами.
— Нет, — ответила она и прибавила с внезапным и странным волнением: — Я живу очень уединенно, ведь я так не похожа на мою сестру Сатанаису.
— Стало быть, я должен проститься теперь, едва испытав счастье знакомства с вами и даже не зная, встретимся ли мы снова? — Голос Кольмара прервался, невольно выдав мысли, зародившиеся в его уме.
— Разве вы желаете меня видеть? — спросила Этна, озираясь вокруг, дабы удостовериться, что Жижка ее не слышит, хотя говорила она очень скоро и тихо.
— О да! — промолвил рыцарь тем же тоном.
— Вы едете в Прагу… не так ли? — продолжала она по-прежнему торопливым полушепотом. И когда рыцарь сделал утвердительный знак, она прибавила совсем уже робко: — Первого августа я тоже приеду туда и ровно в полдень буду одна на южном валу города.
— Благодарю, тысячу раз благодарю! — прошептал Кольмар. Схватив руку Этны, он с живостью поднес ее к губам. — В полдень первого августа мы увидимся.
Этна бросила на рыцаря взгляд, который заставил сильнее забиться его сердце, и, выдернув свою руку, ушла в лес.
Кольмар следил глазами за ее белой фигурой, покуда она не исчезла в листве. Тогда он вздохнул, точно нробу-дившись от сна, и поспешил присоединиться к табориту, который тихо шел впереди.
Добравшись до лагеря, они расстались: один воротился в свою палатку, другой — в шатер.
В девятом часу, на другой день, завтрак был подан в шатер Жижки.
Сатанаиса, усевшись возле Эрнеста Кольмара, принялась угощать его, и всякий раз, глядя на нее, рыцарь более прежнего изумлялся чудному сходству сестер. Различался только цвет лица и волос. Если б Сатанаиса и Этна были статуями, а не женщинами, можно было бы поклясться, что они отлиты из одной формы, и только раскрашены по-разному.
Лицо Сатанаисы и анфас и в профиль выглядело так же, как у Этны; одинаковыми были голова, бюст, даже ногти. А когда Кольмар смотрел в глаза Сатанаисы, он видел в них то же выражение, те же чувства, те же страсти, тот же блеск, что и в глазах Этны.
Но насколько отличались волосы Сатанаисы и Этны! Настолько эбен отличается от золота.
На одной стороне стола с Сатанаисой и рыцарем сидели две молодые девушки, о которых мы уже упоминали; по-видимому, их привязанность и преданность госпоже были безграничны.
Девушек звали Линда и Беатриче. Они были немного моложе пажей Кольмара и, весьма естественно, с удовольствием принимали ухаживания Лионеля и Конрада.
Жижка, совершенно оправившийся от травмы, полученной им в прошлую ночь, ничуть не сердился на внимание, которым рыцарь окружил Сатанаису. Без сомнения, начальник таборитов чувствовал к Эрнесту Кольмару большую симпатию и обращался с ним с уважением.
Во время завтрака никто не произнес ни слова, хоть как-то относящегося к ночным приключениям. Сатанаиса ни разу не упомянула Этну. Когда завтрак кончился, Жижка обратился к Кольмару:
— Надеюсь, рыцарь, что вы окажете нам честь, погостив в лагере несколько дней.
— Я бы с большим удовольствием остался, — ответил Кольмар, — если бы от меня зависело принятие такого любезного приглашения. Но обстоятельства принуждают меня немедленно отправляться в Прагу’.
Рыцарь, подчиняясь влиянию на него Сатанаисы, которому он сопротивлялся, быстро взглянул на нее и заметил в глазах у девушки что-то похожее на упрек: мол, зачем он уезжает так поспешно. Но уже через секунду он понял, что ошибся, ибо, встав со своего места и сделав знак Линде и Беатриче следовать за ней, она сказала, обращаясь к Жижке и Кольмару:
— Мы оставим вас, вероятно, вы хотите поговорить наедине о важных вещах.
— Погодите, Сатанаиса! — улыбнулся таборит. — Не поможет ли ваше красноречие убедить рыцаря провести с нами несколько дней? Сатанаиса, пригласите рыцаря Кольмара еще раз, добейтесь его согласия.
— Если рыцарь Кольмар окажет нам честь, оставшись у нас погостить, мы будем ему обязаны за такое одолжение, — промолвила Сатанаиса.
Рыцарю вновь почудилась в ее взгляде мольба.
— Я, право, огорчен до глубины души, что принужден отвергнуть ваше гостеприимство, — склонил голову Кольмар, не сомневаясь более, что Сатанаиса интересовалась им.
— Бесполезно настаивать дальше: это было бы даже нескромно с нашей стороны, — заметила Сатанаиса каким-то печальным тоном. — Но в другой раз, — прибавила она, слегка покраснев, — возможно, рыцарь Кольмар удостоит нас более продолжительным посещением.
— Будьте уверены, — заспешил рыцарь, — что я с огромной радостью воспользуюсь первыми свободными минутами и непременно появлюсь у вас…
— Чтобы стать желанным гостем, — дополнила Сатанаиса.
Она вышла из шатра в сопровождении Линды и Беатриче, и когда полог опустился за ней, Эрнесту Кольмару показалось, будто солнце скрылось за тучей. Но, прогнав тотчас такие мысли, он сделал знак своим пажам, и те торопливо удалились, обрадовавшись возможности увидеть опять Линду и Беатриче.
Когда Жижка и Кольмар остались в шатре одни, первый заговорил:
— Вы вчера заявили часовому, что хотите побеседовать со мной. Теперь я готов выслушать вас со вниманием.
Рыцарь начал: