В общем, всё шло как надо. Алиса была счастлива, сияла от восторга и радости и предвкушала не менее чудесный вечер с друзьями.
Мама Алисы тоже была счастлива. Её дочке, её маленькой девочке сегодня исполнилось восемнадцать лет. И женщине очень хотелось надеяться, что она с достоинством выполняет своё обещание: быть самой лучшей мамой на свете. Может быть, где-то в мире существовали мамы и получше, но всё же мама Алисы с гордостью причисляла себя к одним из самых-самых. Ведь если ребенок искренне радуется дню рождения, если он светится от счастья, если ему хорошо в кругу семьи, значит, мама всё сделала правильно, верно?
Ей удалось сдержать обещание. И пусть прежняя семья всё же не удержалась на тонкой ниточке, пусть первый муж ушёл, оставив женщину одну с ребёнком, испугавшись ответственности и выбрав другой, более лёгкий путь, — пусть так. Жизнь продолжилась. И в какой-то степени стала даже лучше. Молодой маме посчастливилось встретить человека, который не побоялся взять ответственность не только за своих будущих детей, но и за того ребёнка, который уже жил на свете. Он не постеснялся после нескольких лет воспитания назвать этого ребёнка своим. И лучшей наградой ему было то, что ребёнок этот, зная, что был рожден совсем от другого человека, всё же искренне называл его, растившего и воспитавшего, папой.
Мама Алисы была счастлива. Но это было лишь начало пути. Теперь ей предстояло помочь дочери найти своё место во взрослой жизни, предстояло вырастить счастливого сына, а потом, если повезёт, стать самой лучшей бабушкой на свете.
И она со всей уверенностью продолжила дело, потому что дала себе слово никогда не отступать.
Вечером виновниками торжества стали сразу двое: Алиса своевременно и Серёжа с лёгким опозданием. Он был на пару дней старше Алисы, поэтому нередко они справляли дни рождения вместе, собираясь с общим кругом друзей. Так было веселее и практичнее, хотя, конечно, на таких празднествах больше всего внимания всё же уделялось Алисе, потому как она его больше и привлекала.
Вот и сегодня центром праздника была Алиса, несмотря на все её попытки сделать главным друга.
— Я хочу поздравить Серёжу!.. — говорила она. — Как Серёжа скажет, так и будет!.. Серёже самый большой кусок пиццы!..
Её активность в отношении друга, конечно же, акцентировала внимание на ней самой. Юноша не возражал, потому что его такое внимание не привлекало, и он готов был всецело отдать его Алисе. Ему нравилось видеть, как она улыбается, как задаёт тон происходящему, как рассыпает вокруг себя искры счастья, горевшего в ней самой каким-то волшебным огнём.
Мы собрались в нашем логове. Навели там порядок, чтобы было похоже на квартиру, а не на сарай. Позвали, помимо всех остальных, ещё и Матвея. И так, вшестером играли в «Кто я?» с приклеиванием бумажек на лоб, ели пиццу, слушали музыку, да и просто веселились, как если бы были самыми обычными людьми.
Но всё же ни разу за вечер нам не пришлось забыть о том, что мы совсем не обычные люди. Сначала Матвей очень долго пытался понять, зачем нам на стене лунный календарь. Потом Полина несколько раз с первого вопроса угадала, прочитав мысли, кто ей был загадан. Поэтому мы исключили подругу из игры и доверили ей придумывать слова для «Крокодила». В какой-то момент Алиса, задумавшись над тем, кого ей загадали, незаметно для себя самой поднялась в воздух на несколько сантиметров. К счастью, Матвей в это время спорил с Ладой: она загадала ему актёра, которого он не знал, и тем самым нарушила, как казалось юноше, правила. Лада была возмущена, потому что, по её мнению, Дэвид Тьюлис должен быть известен всем, кто хоть капельку уважает истории о «Гарри Поттере».
Пока они пытались вразумить друг друга, Серёжа спохватился и потянул Алису вниз. Это оказалось очень вовремя: едва она коснулась матраса и вернулась из размышлений к реальности, Матвей повернулся в её сторону и спросил:
— Вот ты, как человек независимый и центральный, скажи мне, пожалуйста, ты знаешь, кто такой Дэвид Тьюлис?
— Как человек нецентральный и зависимый, говорю: это тот, который играл Люпина, — ни секунды не думая, ответила Алиса, принимая самый невинный вид.
Матвей даже на мгновение потерял дар речи: он не ожидал, что эта девушка, которая в жизни не интересовалась подобными фильмами и книгами, будет знать загаданного ему актёра.
Алиса, увидев изумление на его лице, произнесла слегка извиняющимся тоном, указывая длинным красивым ногтем то на меня, то на Ладу:
— Они нам с Полиной давно все уши прожужжали. Я тебе не только актёрский состав пересказать могу, но и порядок глав в каждой книге.
Матвей закатил глаза, а мы с Ладой, словно по сигналу, налились краской. Но тут же мне пришла в голову мысль о том, что быть горячим фанатом — не недостаток, а очень даже достоинство, поэтому я, стараясь сделать голос как можно более язвительным, с упрёком сказала, для убедительности строго качая указательным пальцем:
— Хорошие книги и фильмы нужно знать! Хороших актёров тоже. Поэтому стоит чаще к нам прислушиваться, чтобы узнавать что-то важное и полезное.
Тут я, наверное, перегнула палку, потому что Лада, сидящая рядом, пихнула меня ногой.
Матвей не стал ничего отвечать на такое заявление, тем более что Алиса вдруг торжественно воскликнула:
— Кажется, я поняла, кто я! Ещё один, последний вопрос…
Игра продолжилась, но спор не был забыт. Когда на следующем круге мы вновь назначали друг другу образы, Матвей с недоверием отнёсся к тому, что для него придумала Лада, а та, не желая смягчаться, назначила ему образ совсем уж малоизвестного актёра.
Вечер был весёлым, но закончиться ему предстояло очень скоро: мы условились разойтись не позже десяти, чтобы не подвергать никого опасности. Поэтому в половине десятого Алиса объявила Серёже, что уже поздно и пора бы домой, Полина горячо с ней согласилась, а Матвею, собственно, ничего больше и не оставалось.
Все они дружно собрались, вызвали такси и разъехались по домам. А мы с Ладой остались наводить порядок и готовиться к наступлению полуночи. Луна была ещё только в первой фазе, поэтому Ладе сегодня ничего не грозило, а вот мне деваться было некуда.
Однако подруга обратилась в волка по собственному желанию. Сегодня была суббота, и ничто не останавливало нас перед тем, чтобы пробежаться по морозному заснеженному лесу, а затем провести пару уютных часов в тёплой хижине Силланта.
Алиса предложила Серёже немного прогуляться. Было уже темно, но с другом девушка чувствовала себя в безопасности. Кроме того, ей хотелось побыть с ним сегодня наедине: ведь этот праздник принадлежал только им двоим. Весь день они делили его с другими, и теперь оставалось всего несколько праздничных часов, чтобы успеть посвятить их себе.
Девушка попросила таксиста высадить их на Центральной Площади. Здесь ещё стояла большая наряженная новогодняя елка и светились разноцветными огнями ледяные скульптуры и горки. Народу было немного: пару десятков любителей ночных прогулок и зимних забав. Были даже дети, но в основном то тут, то там виднелись группки взрослых, болтающих, смеющихся и пьющих горячий кофе.
Выйдя из тёплой машины, Алиса с особенным наслаждением ощутила, как окутывает её морозный воздух. В такой чудесный день он не казался ей враждебным, а воспринимался, скорее, как ещё один, очень необычный, но всё же подарок. Её обнимала сама зима, сама природа, и холод этих объятий был совсем не страшен. С неба падали, медленно кружась, снежинки, вокруг мерцали огни, слышался смех, а рядом был самый близкий друг, такой же надёжный, как лёд на пруду в тридцатиградусный мороз.
— Пойдём, — сказала девушка негромко, взяла Серёжу за руку и потянула вперёд, на другой конец площади, каскадом широких ступеней спускающейся к мосту, ведущему на пруд.
Юноша некрепко сжал тонкую лёгкую ладонь, боясь причинить боль, и пошёл рядом. Алиса оглядывалась по сторонам и улыбалась, радуясь всему вокруг. Ей очень хотелось делиться своей радостью с другом, поэтому она постоянно на что-то обращала его внимание:
— Смотри, как ёлка переливается!.. Ой, так забавно малыш с горки скатился… Слышишь, музыка где-то играет? Знакомая песня!.. Такая борода у парня смешная!.. О, видишь самолет? Как будто звёздочка!
Серёжа смотрел, слушал, улыбался, иногда отвечал. Ему было спокойно. И он был рад. Он всегда радовался тому, что дни рождения у них были рядом. Из-за этого он ощущал странное родство с этой девушкой. Ему нравилось разделять с ней этот праздник, нравилось осознавать, что они в эти несколько дней могут быть вместе: вместе веселиться, смеяться, вместе быть счастливыми.
Сегодня он ощущал это особенно остро. Он что-то чувствовал. Что-то странно тёплое и нежное, но боялся признаться себе в этом, потому что в глубине души понимал, что если чувства его не будут взаимными, это окажется слишком больно, сломает его и, в сущности, перечеркнёт всю его жизнь.
Раньше они были детьми, и им было просто весело в компании друг с другом. Повзрослев, они чувствовали себя братом и сестрой. Потом в жизни Алисы стали появляться другие. Серёжа ревностно, но издалека следил за ними, находясь в полной убеждённости, что ревность его вызвана опасениями за Алису, как за сестру. Но теперь, когда она была абсолютно свободна, когда он, наконец, почувствовал себя частью её жизни, когда ощущение счастья кружилось вокруг вместе с лёгкими снежинками, он начал понимать, что испытывает к этой девушке нечто большее, чем братские чувства.
И лишь только эта мысль зацепила его, как чей-то высокий голос грубо оборвал плетущуюся ниточку важного осознания в его душе и заставил отвлечься.
— Эй, Курпатов! Серёжа!
Оба обернулись. Голос был явно женским, и Алисе он не понравился.
Из компании ребят, мимо которой они только что прошли, даже не заметив, оторвалась хрупкая тень и двинулась к ним. Скоро стало понятно, что это девушка, примерно их возраста. В пальто, которое по такой погоде явно предназначалось для поездок на машине, в сапогах с высоким голенищем и на каблуке, в коротком платье, едва видневшемся из-под полов пальтишка. Очень длинные, высветленные, почти белые волосы были разделены прямым пробором и красивым изгибом лежали на плечах и спине. Когда она подошла, воздух наполнился ароматом ментоловых сигарет и древесного парфюма.
Макияж и улыбка на лице незнакомки были безупречны, и Алиса совершенно потерялась в догадках, не понимая, откуда эта журнальная красотка может знать Серёжу. Ей стало чрезвычайно любопытно, и, предвкушая интересный разговор, она хитровато прищурилась, как всегда делала, ожидая узнать что-то личное и секретное.
Серёжа не узнал подошедшую девушку. Та заметила это по выражению его лица и искренне изумилась:
— Ты не помнишь меня? Ирина! Из лагеря! Пять лет назад! Ну?
Она выжидающе посмотрела на юношу, и он вспомнил. Хотя так старался больше никогда этого не делать.
Ирина была первой мальчишеской любовью Серёжи. Однажды они оказались в одном отряде в летнем лагере. В то время она, конечно, выглядела менее эффектно, но уже умело пользовалась косметикой, имела привлекательную фигурку и милое лицо. Свои волосы у неё были русые, тогда она ещё не решалась обсцвечивать их, но вот за прямотой пробора и ровностью кончиков следила внимательно.