Сейчас Анастасия сладко спит, а я пишу это письмо. Думаю, вы догадываетесь, как нелегко мне дался рассказ, и понимаете, что утаить часть случившегося не составило бы труда. Достаточно было сообщить о заключении равного брака — и не делиться терзаниями, унижением, почти отчаянием, которые пережил. Но вы должны все знать — из–за матери. Я помню, с чего начался ваш разлад. Не саму ссору, не повод, но слова, столь прогневившие вас: «Я устала быть твоей собственностью». Собственностью, отец, не женой. Мама не просила разорвать узы, как вы — да и я, каюсь, тоже — решили. Она хотела получить подтверждение, уверенность, что вы желаете видеть ее рядом, а не у ног. Я понял это только теперь, когда сам побывал на ее месте. Если она все еще дорога вам — сделайте это. Поверьте, нет ничего прекраснее полного единения с любимой. Вместе. Навсегда. До смерти — и после, вечно. А если не готовы сделать такой шаг — отпустите ее, не держите взаперти. Я вырос и более не нуждаюсь в материнской заботе, а вы… раз не желаете разделить с женщиной все, значит, она вам не нужна. Вы считаете меня глупым юнцом — я и впрямь молод и малоопытен — но после пережитого кое в чем знаю толк и потому посчитал себя вправе давать советы повелителю. Прошу, не отвергайте их, не обдумав.
С уважением и надеждой на понимание
ваш преданный сын
Далиан эр Тивайнис Драккет Джайлир
Главе королевской службы безопасности Алории
Тревору Ре Камиль
15 Травеня 7381 года после Создания
от младшего следователя гор. Метрии
Эмилии Ре Камиль
Дорогой муж (зачеркнуто). Уважаемый глава службы безопасности, если ты (зачеркнуто) Вы отправите меня еще раз на задание, подобное оконченному, то до конца дней своих будете вынуждены ночевать в своём долбаном (зачеркнуто) управлении, ибо более идиотского, но с ваших слов полезного, дела я в жизни не вела.
Далее я постараюсь подробно и более корректно описать то, что приводит меня в бешенство (зачеркнуто) в праведное возмущение.
После завтрака с Вашей чудесной матушкой (да продлят боги её жизнь, но вдали от нас), которая угощалась в это великолепное утро моими нервами, Вы сообщили мне о новом задании. Не как муж, а как начальник, со всевозможным пиететом в виде нахмуренных бровей, поджатых губ и сурового взгляда. Проникнувшись всей серьезностью ситуации, я отодвинула кружку с чаем от себя подальше.
Итак, Вашей дражайшей супруге было сообщено, что раз она обладает красным дипломом выпускницы «Государственной правовой академии» и уже несколько лет его достойно отрабатывает, то на новое дело может быть отправлена только она. От огромного количества розового желе на моих ушах сей разговор был принят на полном серьезе, и окрыленная я, получившая папку с инструкциями, улетела на место преступления.
А вот дальше желе немного подтаяло, и я открыла документы, чтобы ознакомиться с первичными сведениями. Дело было необычным, буквально за ночь в городе Ролин пропал стационарный (для одарённых: это значит неподвижный!) портал, установленный еще до Сотворения созданиями, о которых почти ничего не известно, для связи с другими такими же порталами, разбросанными по нашему миру.
Прибыли на место преступления мы с напарниками поздно, потому как долго не могли найти это самое место, ибо не обнаружилось даже постаментика, пока местные просто не ткнули нас в небольшой прямоугольник, начерченный прямо на земле, видимо, палкой (не помоги они нам, великим сыщикам, мы б еще неделю там ползали со всеми своими дипломами). Осмотр ничего не дал, никаких зацепок или версий, магический фон не был потревожен, я даже перекинулась и пропахала носом всю площадь, но только обоняние отбила обилием запахов. Опрос возможных свидетелей (читай всех жителей в радиусе видимости) также оказался бесполезным, потому что портал исчез ночью. Все благополучно дрыхли и ни гугу — вот хоть на луну вой, хоть плачь. Мы даже исследовали грунт, выкопав здоровенную яму, на месте которой пришлось спешно делать колодец, ибо подземные воды — это тебе не ручеек камушком перекрыть.
Две недели были убиты просто ни на что, психика Вашей дражайшей супруги пошатнулась неслабо, потому что такого висяка наша организация еще не видела. Местный управитель бился головой обо все подряд, заливая нас слезами и умоляя найти портал, местные купцы стонали и подсчитывали убытки, а иностранные торговые караваны (слава богам, их тут не очень много), путь которых лежал через этот город, недовольно зыркали в нашу сторону и мысленно точили ножи.
Дело начало разъясняться в середине третьей недели, причем случившееся происшествие, казалось, никаким боком не относится к нашему.
На постоялый двор, в котором мы остановились, прибежал запыхавшийся мальчишка лет тринадцати с огромными от страха глазищами и начал голосить на всю округу, чтобы ему позвали «господ следователей», а то у него такое, что «прям ужасть как ого»!
Наш старший оттащил пацана в угол и долго о чем–то расспрашивал, после чего пришел задумчивый, ткнул в меня и Саргла пальцем и отправил вместе с мальчишкой в пещеры за городом, в которых, по рассказам паренька, завелся монстр.
Тяжело вздохнув, мы потопали в пещеры, причем мне приказали шлепать в зверином обличье, а то мало ли что. Сначала мы очень скептически отнеслись к эмоциональному повествованию нашего проводника, который в пещере искал клад. А потом прибыли к пункту назначения, и стало не так смешно. Пещера оказалась одним из заброшенных рудников, в которых любила заводиться всякая гадость. Хмуро со мной переглянувшись, Саргл отослал паренька обратно, а сам достал из ножен меч и, подвесив над головой «светлячок», первым зашел внутрь. Поблуждали мы от души, отчего из ярко–белого волка я стала темно–серой, нацепляв на шкуру всякой дряни, пока за очередным поворотом не послышалось шипение и какие–то скребущие звуки.
Жестом показав напарнику пока не лезть, плюхнулась на брюхо и тихо поползла в сторону непонятных звуков, чутко поводя ушами.
Я была готова увидеть там что угодно — начиная от упыря и заканчивая потерявшимся в каменных недрах нашим королем (да продлятся годы его правления), но то, что там оказалось, поставило меня в тупик. Посреди небольшой пещерки свернулся огромный чешуйчатый змей длиной около трех саженей с семью парами маленьких лап, равномерно расположенных вдоль тела. Узкая морда с приличным набором зубов издавала, как мне показалась, недовольное шипение, в то время как две передние пары лап скребли стену пещеры, что–то из нее выковыривая. Хотя как что–то? Кучка драгоценных и полудрагоценных камней совсем не оставляла поводов усомниться в том, что выкапывала эта кракозябра.
Тихонько пятясь хвостом к выходу, я вернулась к напарнику. На вопрос что там, ответила максимально округлёнными глазами и весёлым помахиванием ушей, ибо этот недотёпа от волнения, видимо, забыл, что в звериной шкуре я разговаривать не могу. Поэтому, покрутив лапой у головы, поднесла ее к пасти, типо «тссс», и поманила Саргла за собой. Тот погасил фонарик, воспользовался заклятием бесшумного скольжения и пошел смотреть на нашу находку.
Однако заклятие оказалось лишним: узрев чудо–юдо, друг выругался, чем привлек внимание животинки. Та дернула башкой в нашу сторону и рассержено зашипела. Пришлось зубами выдергивать напарника из зоны поражения, но тот быстро пришел в себя и начал плести сеть, а я в это время служила щитом, отвлекая на себя внимание. Импровизированные догонялки змеюке не понравились — или она просто подвох почуяла, — но суть в том, что, сгребя лапками себе в пасть наковыренные камушки, та дала дёру.
Короче говоря, тварюшку мы упустили, за что были обгавканы своим капитаном. Однако к утру тот сменил гнев на милость, потому как случилось невероятное: портал за ночь вернулся на место, хотя вру, немного левее, так как на старом месте теперь стоял колодец. После трех часов прыганья, ползанья, обстукивания и обнюхивания стало понятно, что ни фига не понятно.
Пришлось задержаться еще на пару дней, но портал так никуда не делся. Мы обследовали злополучную пещеру всей командой, но так и не нашли змейку, поэтому пришли к выводу, что она сбежала. Однако перед отъездом всё же поставили в известность о монстре местного мага, а то мало ли, куда уползла эта кладоискательница. Вечером мы собирали свои пожитки очень подавленные, потому что чувствовали себя никчемными магами и тем более следователями. Ничего толком не сделали, только клоунами побыли для всего города. Настроение упало еще ниже, когда утром следующего дня мы гуськом топали в сторону портала для отправления. Однако этой мерзкой каменюки опять не было на месте! Капитан Леймонтс даже выругался на трольем, да так грязно, что заслужил наш уважительный взгляд. Когда до наших воспаленных после всего случившегося мозгов дошел смысл происходящего, парни скинули мешки на землю и поплелись осматриваться, что, впрочем, как и в первый раз, было абсолютно бесполезно.
Совещание мы провели все в той же таверне, из которой попытались съехать. Итогом данного саммита стало круглосуточное дежурство. Вообще–то мы его уже ставили, когда только приехали, но тогда оно было не таким необходимым, как сейчас. В одном мы были единогласны: портал вернут, а вот когда — неясно, поэтому бдим и ждем, пока у похитителя проснется совесть.
Видно, в прошлый раз она у воришки проснулась, потому что уснула у моих сослуживцев, так как меня положили на ночь ровнехонько в то место, где стоял портал раньше (во второй раз, а не в первый), чтоб уж наверняка не пропустить. Единственным послаблением стало разрешение находиться в шкурке, моей родной и тепленькой, а не отмораживать то, где в человеческом облике нет хвоста. Парни же поделили ночные часы на смены и дежурили по периметру, периодически прощупывая меня по амулету связи, привязанному к лапе, тогда как все остальное было завешано разными экранирующими и маскирующими артефактами. Приходилось сидеть вообще неподвижно, только изредка меняя позу, иначе это богатство начинало позвякивать при малейшем смещении.
Дежурство проходило весело, ночами я изображала памятник на площади, старалась даже не моргать, а днем ела и отсыпалась.
Все закончилось в четвертую ночь, как раз в тот момент, когда отлежанный левый бок захотелось поменять на отдохнувший правый. Только я перевернулась, как перед моим носом без единого звука приземлилась та самая неопознанная змеюка и принялась копать землю.
Я удивленно замерла, но потом поняла, что «чудо» меня не заметило, скорее всего, из–за заклинаний, и принялась наблюдать, просигналив парням, чтобы были готовы. Земля под когтистыми лапами ни разу не скрипнула, а расползалась, как подтаявшее масло. Когда ямка стала достаточно большой, чудище отрыгнуло что–то в нее и буквально испарилось. Ошалело взмахнув ушами, я подобралась к яме и присвистнула бы, если бы волки могли свистеть. На дне лежала слегка подслюнявленная кашица из драгоценных неограненных камешков. Через мгновение после того, как я вытащила свой любопытный нос из ямы, рядом с той снова материализовалась змеючка и, не обратив на меня внимания, снова плюнула в самодельную заначку. После этого облизнулась и шикнула на меня прямо в упор, отчего шерсть встала дыбом и, взвизгнув, я отскочила на пару метров.
Но змей не стал на меня нападать. Он спокойно закопал клад, прировнял его лапками и свернулся над ним в большое вертикально стоящее кольцо. От внезапного понимания происходящего я истерично взмахнула амулетом связи, немедленно собирая ребят, однако моё сообщение припоздало, потому как они все вместе уже стояли рядом со мной и хмуро наблюдали за тем, как еще недавно живой и дышащий монстр, сейчас закусивший в пасти кончик хвоста, медленно покрывался каменной коркой, которая с виду была идентична кладке портала.
Стоя у портальной арки, мы с благоговением взирали на еще одну тайну нашей большой вселенной, которая невольно приоткрыла нам разгадку. Когда змей окончательно окаменел, мы встрепенулись и дружно уставились на кашлянувшего капитана.
«О том, что видели, молчок. Узнаю, что растрепали, — пойдёте под трибунал. А через день вернёмся сюда и будем ловить того, кто грабит эту зверюшку», — сказал он нам тогда.
И оказался прав. На второй день после той памятной ночи мы схватили у арки молодого парня, тщательно что–то копающего.
После магически усиленного допроса студент выпускного курса Академии Магии выдал, как спьяну решил, что его диплом будет об устройстве порталов и нетрезвые ноги повели его к ближайшему.
Как он додумался копать под древнейшим артефактом, он вспомнить не смог, но когда откопал камешки, то почти протрезвел и выгреб все, что было. Наутро, узнав о пропаже оскверненного портала, парень перепугался, но к обеду совесть благополучно притихла, оглушенная криками жадности. Когда портал вернулся на место, будущий светила науки не придумал ничего лучше, чем снова провернуть тот же фокус. Награбленное добро почти в полном составе (хотя трудно судить, не зная сколько было) обнаружилось на съемной квартире в тайнике под полом. Горе–мага, который после себя зачистил все следы на месте преступления, мы бы не нашли, если бы не знали, что искать. Однако драгоценные камни излучают магический фон, небольшой, если камней немного, но если их две ходки из подпортального схрона, фон уже ощутим.
Уверив местных, что вора мы поймали и их средство дальнего путешествия более не пропадет, наша компания дружно свалила из этого городка.
И я бы не выпускала пар на пергамент, если бы по пребытии в управление нас не перехватили королевские гончие, которые больше тринадцати часов промывали нам мозги, пока мы их не уверили, что ничего не видели, не слышали и вообще слабоумные.
Итак, если твои паршивцы еще раз так поступят с твоей, как оказалось, беременной женой, я отгрызу им все, до чего дотянусь, а с тобой вообще разговаривать не буду, гад (зачеркнуто)!
P. S. И да, я не пошутила, я беременна.
P. S. S. Сожги потом, пожалуйста, этот свиток, если я забуду и ты прочитаешь.
Господину–вербовщику, не назвавшему себя, и начальнику тюрьмы «Последний приют» от подсадной утки, известному вам как Длиннорукий Дик
Писать стараюсь подробно, как и было вашим строжайшим указанием велено. Все странности и необычности подмечать да глаз с магика не спускать. Первый день на нижнем ярусе не задался. Этот ваш магик из одиночки напротив не обратил внимания на моё водворение. Перебранка со стражником да следом отхваченная мною пара зуботычин никак его не расшевелили, как сидел у самой решётки, так и остался сидеть, ровно мертвяк он или спит с открытыми глазами. Морда бледная, давно, видать, солнышка не видывал, губы серые, в нитку. Только в глазах тех да на лице всполохи от огоньков играют. Жуткое зрелище, скажу я вам. Зову, разговорить пытаюсь, всё одно — молчит. Охрип аж, выругал грязно, а этому хоть бы хны — завалился на лежак и знай себе сопит. Чуть позже у меня живот как прихватило, в пот бросает, от боли разогнуться не могу да от ведра отойти. Но это наверняка не снуломордого рук дело. Всем известно, на нижних ярусах магичить не моги, притом таких дрянных помоев, как здесь, ни в какой другой тюрьме не едал. Так–то и скоротали ночь. Я глаз не сомкнул, маялся, магик иногда только бормотал что–то на незнакомом языке. Тихо было, ни мышь не шурхнет, ни жучок какой, знай только светильники магические потрескивают, да живот мой бурчит.