Старушка (привстает на скамейке на цыпочки и тянет шею, стараясь все разглядеть). Ну наконец-то позаботились об императоре.
Старик. Слава Богу! (Императору.) Сир, доверьтесь. Возле вас — друг, он — мой представитель. (Стоя на цыпочках на скамейке.) Дамы, господа, барышни, милые детки, умоляю…
Старушка (эхом). Ляю, яю…
Старик. Я хотел бы видеть… да раздвиньтесь же… видеть небесный взор, благородный лик, корону, ореол его величества… Сир, снизойдите повернуть ваше сияющее лицо в мою сторону, к вашему нижайшему слуге, нижайшему… Увидел! Увидел…
Старушка (эхом). Дел… ел…
Старик. Я наверху блаженства… Нет слов, чтобы выразить безмерность моей благодарности. Ваше императорское величество! Солнце!.. В доме, где я маршал… но на служебной лестнице, то есть я хотел сказать, на лестничной службе, то есть на лестничных маршах… я маршал…
Старушка (эхом). Да, маршал…
Старик. Я горд… горд и смиренен… всю жизнь провел на коленях… маршал вправе быть на марше, а придворный при дворе, свой двор я мел исправно… ваше величество… сир, я бы вас попросил… и у меня могло бы… но в жизни так много злобы… если б я знал, умел, посмел, не осиротел… если бы вы мне… Сир, вы меня простите…
Старушка. К государю — в третьем лице!
Старик (плаксиво). Ваше императорское величество должно меня извинить. Вы пришли… нас дома могло не быть… надеяться мы не могли… Господи! Сколько же я выстрадал!..
Старушка (эхом, со слезами). Рыдал… рыдал… рыдал…
Старик. Я много перестрадал… я мог добиться многого, надейся на вашу подмогу я… но я был один как перст… и если б не вы, мне смерть, Сир, вы — последний оплот…
Старушка (эхом). Плот… пилот… пирог…
Старик. Друзья мне помогали и… погибали. Небо карало всех, кто верил в мой успех!
Старушка (эхом). Смех… смех… смех…
Старик. Ненавидеть меня было просто, полюбить — невозможно.
Старушка. А вот это неправда, душенька. Я всегда любила тебя и люблю, я была всегда тебе мамочкой!
Старик. Враги мои пировали, друзья меня предавали.
Старушка (эхом). Давали… давили… язвили…
Старик. Мне чинили зло, изгоняли, преследовали. Я взывал к справедливости, но оправдывали всегда моих врагов. Я пытался мстить, но не мог… мне становилось жаль всех… я не умел топтать людей ногами… я был слишком добр…
Старушка (эхом). Добр… бобр… добр… бобр…
Старик. Я сострадал…
Старушка (эхом). Страдал… страдал…
Старик. Но они не знали жалости, я колол иголкой, меня били дубинкой, всаживали нож, пулю, ломали кости…
Старушка (эхом). Гости… гости… гости…
Старик. Меня выселяли, гнали, обирали, убивали… о-о, жалкий коллекционер несчастий, громоотвод катастроф…
Старушка (эхом). Дроф… дроф… дроф…
Старик. Я хотел отвлечься, ваше величество, увлекся спортом… горным… мне подставили ножку, я сломал руку… хотел взобраться повыше, дали по шее… решил совершать круизы — не дали визы… хотел перейти на другой берег, разобрали мост…
Старушка (эхом). Разобрали мост…
Старик. Хотел перевалить через Пиренеи, а их развалили!
Старушка (эхом). Где теперь Пиренеи? А разве не мог он быть, как все люди, — главным редактором, главным доктором, главным кондуктором, репродуктором, рупором, ритором?..
Старик. Меня никто не замечал. Ни разу в жизни мне не прислали пригласительного билета… я не видел балета… А я, вы послушайте меня, ваше величество… я могу спасти человечество, которое так искалечено. Поверьте, ваше величество, я покончил бы со всеми увечьями, что так мучают нас в последнюю четверть века, мне бы только осуществить мою Миссию, я еще не отчаялся всех спасти, пробил час, моя система… вся беда, что я говорю так нескладно…
Старушка (над невидимыми головами). Вот придет оратор, он все скажет, не волнуйся, моя радость. Его императорское величество здесь, оно услышит твою Весть, фортуна на твоей стороне, все к лучшему, все пошло на лад…
Старик. Ваше величество простит меня… у вас в приемной всегда толкотня. А я всех ниже в вашем Париже… Дамы и господа, раздвиньтесь капельку, хочу припасть к императорской туфельке, увидеть бриллианты, банты, корону… Государь осчастливил вас из-за моей персоны… Какая немыслимая награда! Ваше величество, я привстал на цыпочки не из гордости, а только чтоб лицезреть вас… припасть к ногам и лобзать прах…
Старушка (со слезами). К ногам, к коленкам, кончикам пальчиков…
Старик. Я перенес чесотку. Начальник требовал, чтобы я ублажал сынка-сосунка и кобылу-красотку. Меня выперли, дали под зад коленкой, но какое это имеет значение… если… сир… ваше императорское величество… взгляните… вот он я…
Старушка (эхом). Я… я… я…
Старик. Если ваше императорское величество здесь… Если ваше величество император услышит мое кредо… мой оратор, рупор, он, однако, заставляет ждать его императорское величество…
Старушка. Пусть его величество простит его благосклонно, рупор придет с минуты на минуту, он уже звонил по телефону…
Старик. Его императорское величество — сама доброта. Он не уйдет не выслушав, не услышав…
Старушка (эхом). Слышал, слышал, слышал…
Старик. Оратор провозгласит все вместо меня, сам я не умею говорить… нет таланта… у него все бумаги, все документы…
Старушка. Наберитесь терпения, сир, умоляю… он сейчас придет.
Старик (развлекая императора). Видите ли, государь, прозрение посетило меня давным-давно… Стукнуло сорок лет, и вот оно… я рассказываю и для вас, господа и дамы… Как-то вечером, поужинав с мамой, прежде чем отправиться в кровать, я пошел папочку поцеловать, забрался к нему на колени… был я усатей тюленя, гораздо, гораздо усатее, и грудь была волосатее, на висках у меня седина, а папина голова черна как смоль… были у нас тогда гости, сидели играли в кости, и вдруг как все засмеются…