Была на Амане такая игра, созданная в незапамятные времена для знакомства молодежи. Начинали ее женщины средних лет, запевая ритмичную песню. Мужчины присоединялись, хлопая в ладоши. При этом с обеих сторон было брошено немало жарких взглядов: каждая третья пара начинала свое знакомства на весенней или осенней «битве».
Зобейда, как старшая по положению, начинала песню, но буквально через минуту ее голос терялся в волне остальных голосов.
Постепенно к ритму присоединялись девушки, притопывая низкими устойчивыми каблучками расшитых шелком туфелек. Юноши начинали позванивать саблями, вынутыми из ножен. Наконец в воздух взлетал цветной платочек, и чья шеренга успевала по этому сигналу сделать первый шаг, те и начинали битву.
В этот раз парни оказались дружнее: притопнули мягкими сапожками и дружно брякнули железом.
— Начинаем «битву»! — громко прокричал Орам и вернулся на диван к Амине. Ей было интересно посмотреть на необыкновенное зрелище, а ему хотелось посидеть рядом с ней, незаметно поглаживая теплую ладошку. Подышать в розовое ушко, вызывая мурашки, лихорадочный блеск глаз и жаркий румянец.
Юноши вышли в центр зала и лихо притопнув, начали первое движение танца. Танец с саблями, призванный показать доблесть и молодечество, считался довольно опасным на «цивилизованных» планетах.
Сначала нарядно одетые молодые люди ритмично шли по кругу, выполняя простые движения с оружием, напоминающие разминку перед боем. Потом они разошлись, образовав полукруг. Старики и женщины, сидящие на диванах внимательно смотрели на все происходящее, а за спинами молодежи толпились «группы поддержки».
Вот самый смелый юноша шагнул вперед и начал двигаться под музыку, показывая «парады» — движения, принятые в сабельном бое. Показывал четко, красиво. Крутанувшись на месте, он перекинул саблю в левую руку и… повторил все движения!
Мужчины одобрительно загудели, женщины захлопали в ладоши.
Теперь настал черед девушек. Для них зазвучала другая музыка, более плавная, но такая же веселая. Красавицы так же прошлись перед диванами с почетными гостями и судьями по кругу, демонстрируя наряды и плавность походки. Затем стали в два полукруга.
Девушки схитрили — у них выступили сразу две красавицы, сестры-близняшки, одинаковые до изумления. Они синхронно двигались навстречу друг другу, дробно стуча каблучками и выписывая зажатыми в пальцах яркими платочками такие кренделя, что казалось, будто над их головами порхают бабочки.
Сестры тоже получили свою долю одобрительного гудения и аплодисментов.
Следующий этап битвы был вокальным: от парней вышел невысокий светловолосый мальчик, всего год назад получивший кинжал и запел удивительно сильным приятным голосом. Правда, песня была очень короткой, но все на корабле знали, что учитель запрещает Саламбеку напрягать связки, голос у певца изменился совсем недавно.
От девушек вышла признанная певунья — Лилиджана. Она сумела удивить судей новой песней, такой игривой и озорной, что даже пожилые старушки начали беззубо ухмыляться и притопывать.
Потом были конкурсы на ловкость, остроумие и сообразительность. В этот раз в «битве» с небольшим перевесом победили юноши, а надувшие губы девушки пообещали им реванш на осенней «битве».
Позднее Орам и Амина вручали призы победителям и потихоньку целовались за ширмой, отгораживающей стол с подарками. Им ужасно хотелось сбежать в свою каюту или хотя бы отыскать уютный уголок под лестницей, но за каждым их движением пристально наблюдали сотни глаз, и до танцев уйти не было никакой возможности.
Зато когда перед почетными гостями поставили столы с едой, появилась возможность держаться за руки. И даже поглаживать друг друга под прикрытием пышной одежды и столов. Пока Джанна не зашептала им со смехом:
— Братец, сестрица, от вас сейчас дым пойдет!
Смутившиеся Орам и Амина застыли, словно статуи, да так и просидели до конца ужина, почти ничего не отведав.
Зато после трапезы начались танцы! Теперь играл не оркестр, а музыкальная система. И музыка была более разнообразной. Каждые два-три быстрых танца сменялись медленной мелодией, под которую танцевали пары.
Вечерние танцы были довольно демократичны: высокий сутулый помощник капитана вполне мирно пригласил на танец Улуф, а простой матрос — Джанну. Зобейда танцевала с Хамидом иль Хамидом и даже немного улыбалась, слушая его экспрессивную речь. Правда, кумушки, намертво засевшие на диванах, пристально следили, чтобы неженатые пары не касались друг друга более, чем кончиками пальцев.
Свет в зале понемногу приглушался, музыка становилась тише. Наконец Орам объявил о завершении мероприятия и счастливо сбежал, утаскивая за руку жену. По дороге они встретили немало парочек, целующихся в полумраке коридоров. Молодые супруги, хихикая, как подростки, порой сами задерживались для жарких объятий и нежных поцелуев.
Одна из особенно упертых матрон даже попыталась прочесть юным нахалам лекцию о нравственности, пока не разглядела, кто перед ней. Извинения и причитания заставили Орама подхватить жену на руки и бежать в каюту со всех ног.
Амина лишь восторженно смеялась и нашептывала ему на ухо, как она им гордится.
На утреннем совещании Орама ждала засада: активное обсуждение очередной политической провокации. Механик и два матроса подрались в машинном отделении большого корабля колонистов — «Принцессы Кордовы». Казалось бы — мелочь, в длинном пути случается и не такое, но беда была в том, что матросы с Хеврона.
Теперь представитель Кордовы требовал личного участия Орама в расследовании, санкций по отношению к Хеврону и длительных переговоров на борту «Принцессы Кордовы» — флагмана кордианской части флотилии.
С совещания будущий губернатор просто ушел, сославшись на срочный вызов. Ему требовалось время на обдумывание ситуации. Засада для юного бея была не только в политическом перетаскивании одеяла между Кордовой и Хевроном.
Амина вернулась в каюту как раз вовремя, чтобы выслушать переживания мужа.
Две планеты редко сталкивались в своих интересах, а потому маловато знали о тактике друг друга, а вот Ораму приходилось иметь дело с представителями обеих культур.
— Понимаешь, моя Амина, кордианцы среди торговцев и политиков славятся как большие любители интриг и семейственности. У них принято не просто поддерживать близких, а буквально проталкивать вперед. При этом поднявшийся ввысь никогда не забудет и не оставит родственников. Ему просто не позволят.
Амина сосредоточенно слушала.
— Крупнейшие политические и аристократические кланы этого словно присыпанного кирпичной пылью, мира столь часто вступают в близкородственные браки, что теперь предпочитают вводить в семью инопланетников с хорошими перспективами, — сказал Орам. И огорченно добавил: — А я теперь как раз такой инопланетник с хорошими перспективами и политическим весом. Они наверняка имеют на меня виды и будут провоцировать конфликты, пока не получат то, на что рассчитывают.
— А Хеврон? — спросила Амина, отщипывая крупную зеленую ягоду винограда и задумчиво отправляя ее в рот. Ее беспокоила искренняя тревога в голосе мужа.
— Хеврон славится тишиной, — ответил Орам и тоже потянулся к винограду. — Ни крупных политических катаклизмов, ни бунтов, ни войн — подумаешь, время от времени особенно громкоголосых лоббистов находили уснувшими навечно… А сколько несчастных случаев с летальным исходом происходило в провинции! Аристократия, которая была недовольна правлением Равного Солнцу, исчезла на глазах! Сплошные несчастные случаи. Но внешне все тихо, мирно, с долгим взглядом на табуны, несущиеся в степи.
Амина только вздохнула:
— Я постараюсь не мешать тебе, супруг мой. Если нужна будет помощь — скажи.
Орам улыбнулся и потянулся к жене с поцелуем:
— Ты уже помогаешь мне, звезда моя.
«Сладкие ягоды, сорванные с губ любимой, становятся слаще», — сказал поэт, и Орамазад ильдур Азилла лично убедился в этом.
Предвидя политические дрязги Орам и Зобейда еще на Гай-Нодир просеяли списки пассажиров других кораблей. Не зря они скрывали свадьбу от посторонних, не зря таили мужей Улуф и Джанны. В политический брак могут вступать не только принцы, но и принцессы.
А несчастный случай уравнивает всех.
После разговора с матерью, Орам вспомнил, что на той самой «Принцессе Кордовы» они обнаружили некую юную особу, обозначенную как «специалист по связям с общественностью», донью Марисоль дель Суэйро.
Запустив стандартный поиск в сети, Орам рассмотрел два десятка фотографий милой девушки в белых платьях и кружевных мантильях.
А вот Зобейда, пообщавшись с пожилыми кордианками за чашкой кофе и апельсиновым ликером, узнала гораздо больше.